«А Боги смеялись все утро и вечер -
Смешила их фраза: «Случайная встреча»».
Неизвестный автор

Дождь никак не утихал, а небо становилось все темнее. Оглушительный раскат грома, словно грохот сотни бомб, разорвал мертвую тишину вечерней Москвы. Разрезав чёрный небосвод напополам, шаровая молния вспыхнула снова и, словно слепой стрелок, попала в одиноко стоящее дерево, заключив его в объятия вспыхнувшего огня. Языки пламени, впившись в свою жертву, как сам дьявол в обреченную душу, неумолимо и беспощадно растерзывали кору дерева на части.

Спешно покинув подъезд, Мелания открыла прозрачный зонт и быстрым шагом направилась в сторону остановки. Хотелось как можно скорее покончить с этим делом. Давящее неподъемным грузом чувство неизвестности казалось худшим из возможных исходов.

Заметив боковым зрением странную блондинку, которая, обхватив колени руками, сиротливо сидела на скамье под проливным дождём и, словно заворожённая, смотрела на дверь подъезда, Мелания инстинктивно нервно передернулась. Несмотря на то, что на вид это была обычная девушка, что-то в ней интуитивно настораживало, словно от неё исходила смертельная угроза. Мия не особо верила в шестое чувство, поэтому не придала происходящему никакого значения.

Очутившись на остановке, Мелания закрыла зонт и неохотно села в прибывшее такси, захлопнув дверцу. Хоть она ненавидела такси, выбора у неё не было. Настороженно посмотрев на водителя и убедившись, что у него не было такого же отличительного знака, как у ее мамы, Мия с облегчением перевела дыхание и задумчиво прислонилась головой к стеклу. Виды за окном сменяли друг друга, пока машина не затормозила у ночного клуба. Расплатившись, Мелания покинула такси и остановилась напротив «Тринадцатого круга ада». Это место никак не отпускало.

Несмотря на то, что Мелания находилась в центре города, улицы были совершенно пустыми, словно все люди и машины сквозь землю провалились. Во всех окружающих ее зданиях царила кромешная тьма, будто этот мир вымер. Щупальца чёрного тумана ползли по краям дороги, сгущаясь вокруг Мелании. Всё происходящее казалось нереальным, кошмарным сном, от которого невозможно было проснуться. Бездонная темнота, как вылезшее под покровом ночи существо из-под кровати, пыталась поглотить разум. Чёрный ворон, посланный из Преисподней предвестник скорой беды, взлетел с величественного эллипсообразного здания, издали напоминающего заброшенный старый амфитеатр, и, зловеще каркнув, закружил ровно над Меланией. Внутри все похолодело от жуткого предчувствия грядущего конца. Не хотелось идти на поводу у какого-то психа, но выбора не было, поскольку рассчитывать было не на кого. Отрицательно помотав головой, Мелания отчаянно пыталась придумать иное решение сложившейся ситуации, но оно отсутствовало.

Девушка, потерявшая счёт времени и всякое ощущение реальности, продолжала стоять напротив огромного мрачного здания, глядя на массивные железные двери. Двери, ведущие прямиком в «ад». Мия не знала, чего ждать, и это чувство неопределённости стало ее настоящим кошмаром, преследующим даже наяву. С тяжёлым сердцем Мелания сделала глубокий вдох и решительным шагом вошла внутрь.

Яркие вспышки зажегшихся алым светом ламп ослепили глаза. Зажмурившись, Мелания резко пошатнулась и, пытаясь устоять на ногах, схватилась рукой за стену, случайно задев зонтом установленный у входа арочный металлодетектор. Внезапно послышались странные звуки, похожие на пшики пульверизатора, что заставило Меланию тотчас открыть глаза. Внутри рамы металлодетектора образовалось марево, словно по краям рамы были внедрены незаметные распылители. Мия, ощутив пробежавший по телу холодок тревоги, невольно отшагнула назад. Она не понимала, что это было, но какое-то внутреннее чувство подсказывало, что тут точно не стоило проходить. Вплотную прислонившись спиной к стене, Мелания очень медленно проследовала в сторону зала, стараясь не соприкоснуться с рамой, расстояние до которой было не более тридцати сантиметров.

В зале Мелания столкнулась лишь с приветствующей пустотой, словно в первый день посещения этого места тут были сплошные декорации, что приводило в замешательство. Даже тот подозрительный бармен сегодня отсутствовал. Разве возможно, чтобы ночной клуб в центре Москвы проработал всего один день и закрылся? Если бы не Неверовский, в реальности которого сомневаться не приходилось, Мия бы решила, что вся та ночь в этом клубе была наваждением затуманенного осадком пережитых проблем разума.

Она с опаской осмотрелась вокруг, заметив в центре зала тринадцать подписанных железных табуретов. Один из них оказался свободен, словно был уготован специально для неё. От этой мысли все внутри нервно содрогнулось.

— Эй, вы тут? — аккуратно подойдя к разместившимся на табуретах посетителям, больше походившим на восковые фигуры, Мелания, пытаясь привести их в чувства, помахала рукой перед ними, но никто не среагировал.

Люди, словно приговорённые, неподвижно сидели, испуганно вытаращившись на пустую стену. На мгновение показалось, что они не живые, отчего закравшееся в душу беспокойство начало поглощать в свою уродливую пасть уверенность в том, что это помещение вообще удастся покинуть. Но отступать было бессмысленно. Встреча с анонимом рано или поздно должна была состояться.

Соблюдая предосторожность, Мелания медленно провела зонтом по ржавому табурету. Раздавшийся жуткий протяжный скрип был единственным, что за этим последовало. Убедившись, что вроде ничего не угрожало ее безопасности, Мия вынужденно села на табурет. Тотчас слепящим светом загорелся закреплённый на потолке прожектор, осветив треснувшую каменную стену. Казалось, словно кто-то непрестанно наблюдал за присутствующими, зная каждый их шаг наперёд. Сомнений не осталось, что это был он - тот неизвестный, самоназванный кукловод. Непроизвольно сжавшись от нарастающей внутренней напряжённости, которая будто протыкала иглами насквозь, Мия, переведя бегающий взгляд на стену, бегло прочитала вырисовавшуюся надпись:
«Вам не кажется, что здесь кого-то не хватает, дети Шагала? Пока вы не приведёте главного виновника торжества, наш праздник не начнётся».

От этого стало ещё больше не по себе, и Мелания нервно впилась пальцами в железное сиденье, расцарапав их до крови. Все было, как в тумане, поэтому даже адская боль на разодранной металлом коже практически не ощущалась. Мелания не понимала, что происходило, но из последних сил старалась не терять самообладания. Одно она знала точно - бежать было бессмысленно, поэтому, во что бы то ни стало, нужно было оставаться начеку. Гнетущая тревога отразилась на побледневшем лице девушки, которая все не сводила глаз со стены. Безумные надписи на белой, как саван, стене стремительно сменяли одна другую, пока не проявилась последняя, в которой было сказано: «А пока посидите и подумайте, каково это быть жертвой. Приятного просмотра».

Не прошло и мгновения, как все надписи, словно по щелчку, бесследно исчезли, забрав с собой немую тишину. Услышав раздавшиеся из ниоткуда бешеный лай собак и мрачный звон цепей, Мелания содрогнулась от дрожи во всем теле, которую невозможно было унять. Сердце сковал страх, заставив девушку быстрее вскочить на ноги и инстинктивно попятиться назад. Будто в замедленной съемке посмотрев расширившимися от ледяного ужаса глазами на бездействующих окружающих, Мелания ощутила, как горло охватил сбивающий дыхание спазм. Люди, словно в приступе массового помешательства, все также оставались на своих местах, лишь в их глазах читалась слепая паника. Почему же они не шевелились? Неужели смирились со своей участью или всё-таки у входа была уготована парализующая ловушка? Выяснять это абсолютно не хотелось. Нужно было бежать, но тело не слушалось.

С бетонного потолка опустились взявшиеся из ниоткуда железные кандалы и, попадая точно по обездвиженным людям, с угрожающим грохотом начали падать на покрывающийся свежей кровью пол. От нарастающей паники сердце выскакивало из груди. Охваченная чувством неотвратимости надвигающейся катастрофы Мелания, не оглядываясь, что было сил выбежала на улицу. Она понимала, что это ещё не конец.

Темная улица была по-прежнему подозрительно пустой, но на открытом пространстве Мелания смогла хоть немного почувствовать себя безопасно. Схватившись руками за голову, она застыла на месте, стараясь переварить произошедшее. Все происходящее больше не казалось чьей-то злой шуткой. Теперь сомнений не было, что за всем этим стоял какой-то одержимый, который преследовал неизвестную цель. Казалось, что он скрылся где-то за углом и вот-вот должен был появиться. От беспомощности тело словно оцепенело, а чувство удушья крепко сжало горло.

Мелания, сделав глубокий вдох, отрицательно помотала головой. Нельзя было дать разрушающему чувству бессилия охватить себя. Сдаться в беспощадные руки всепоглощающего страха - значит проиграть. Проиграть - значит погибнуть. На такой исход Мелания была не согласна, поэтому нужно было срочно что-то предпринимать. Поскольку обратиться в полицию она не могла, и рассчитывать было не на кого, то оставалось только одно - найти Шагала, адвоката Влада. Возможно, с его помощью удалось бы найти хоть какие-то зацепки, которые привели бы к выходу из «Тринадцатого круга ада».

***

Стараясь сократить путь, Лиза, как обычно, свернула на каменистую тропинку, ведущую в глубину Битцевского лесного массива, немую тишину которого иным часом разрывали душераздирающие крики. Тяжёлые высокие деревья закрывали небо, образуя полумрак. Тусклый свет фонарей с трудом освещал дорогу, на которой валялись шприцы с погнутыми иглами, бычки и осколки бутылок. По аллее, невзирая на запрещающие знаки, с безумной скоростью носились машины. Обходя поваленные деревья, Лиза важной походкой следовала в сторону дома, фиксируя по пути на телефон номера автомобилей нарушителей. Проработав не один год в прокуратуре, она каждый день
вынуждена была контактировать с различными неблагополучными гражданами, отчего чувство страха у неё словно притупилось, став неотъемлемой частью ее жизни. Прокурор понимала, что всякое могло произойти, поэтому всегда была начеку.

Заприметив на сырой деревянной скамье брошенный пестрый шарф, Лиза подозрительно покосилась на него, но не остановилась. В голове тотчас всплыл мрачный образ цыганки, которую она встретила в коллегии адвокатов. Хоть Лиза и не верила в привороты, но эта женщина говорила очень убедительно. А если это был шанс? Отрицательно помотав головой, девушка постаралась отогнать от себя эти глупые мысли. Она правильно сделала, что поступила по совести и отказалась от такой сомнительной помощи. Жизнь все и так расставит на свои места.

«Рано или поздно Саша откроет глаза на свою... невесту... Артёму тогда тоже станет стыдно за то, что он не помог мне избавить Сашу от этой пиявки, и вообще за все», — крепко сжав телефон в руках, подумала Лиза, выйдя из лесопарка на людную улицу.

От уверенности в том, что все именно так и будет, ей стало спокойней на душе. Глубоко вдохнув прохладный воздух, прокурор усталым шагом вошла в старую кирпичную пятиэтажку, расположенную напротив входа в Битцевский парк. Поднявшись пешком на последний этаж, она вытащила из сумки связку ключей и, пытаясь не беспокоить соседей в позднее время, тихими движениями открыла тамбурную дверь. Разувшись, Лиза также бесшумно заперла тамбур, аккуратно поставила балетки на потрёпанный придверный коврик и, обув изношенные тряпичные тапочки, проследовала в квартиру.

В небольшой прихожей стоял отвратительный запах перегара, заставляющий невольно поморщиться от тошнотворных ощущений. Включив свет, Лиза поспешно повесила свой бушлат на гвоздь, вколоченный в плохо окрашенную стену. Сейчас хотелось лишь одного - поскорее проветрить квартиру, чтобы хоть немного отдохнуть после тяжёлого рабочего дня. Положив сумку на серый, местами ободранный линолеум, прокурор краем глаза взглянула на валяющуюся на чёрной обувнице стопку оповещений о непогашенных задолженностях и, тяжело вздохнув, направилась в сторону кухни.

Пол в тёмном узком коридоре был настолько завален пустыми бутылками, порванной одеждой, остатками гниющей еды, что невозможно было пройти. Оценив масштаб предстоящей работы, Лиза устало прислонилась спиной к стене. Каждый день одно и то же. Родители вместо того, чтобы нормально строить свою жизнь и ходить на работу в нотариальную контору, «поминали» свою несостоявшуюся адвокатскую карьеру. Так продолжалось уже много лет, отчего у них не осталось ничего, помимо долгов, на покрытие которых уходила большая часть Лизиной зарплаты. Она готова была ещё больше работать, лишь бы ее семья хоть немного стала походить на среднестатистическую. Но, увы, это невозможно потому, что, кроме Лизы, это никому не нужно.

Взяв с линолеума пустой целлофан, она принялась складывать в него разбросанный мусор. Несмотря на бесконечное дежавю, Лиза, уже не надеясь на что-то хорошее, все равно ежедневно начинала сначала эту рутину, поскольку иначе не могла. Собрав все бутылки, девушка завязала пакет и отнесла его на кухню, бросив в пустое мусорное ведро. На раздавшийся звук стоявший за холодильником мужчина нервно взъерошил русые волосы и резко обернулся. Выглядел он неважно: побагровевшее лицо заметно отекло, глаза с трудом открывались, телогрейка, которую он натянул на застиранную тельняшку, была вся в въевшихся пятнах.

— Доброй ночи, папа, — с грустью посмотрев на отца, окликнула его Лиза.

Он, ничего не ответив, недоброжелательно покосился на неё и, запихнув пакет семечек в карман измазанных в грязи штанов, взял со столешницы очередную бутылку.

— Дай это сюда, — быстро выхватив из рук отца бутылку, Лиза швырнула ее в мусорку.

Раздраженно ударив ногой по шкафу, мужчина начал со злостью тереть глаза кулаками. Казалось, он вовсе потерял контроль и не понимал что происходило, словно в затуманенном алкоголем разуме стёрлись все границы, и слово семья для него перестало существовать. От досады на то, что он позволил отнять у себя своё единственное, как он считал, средство от всех бед, мужчина обезумел и теперь будто видел перед собой не своего ребёнка, а просто размытое пятно.

— Верни сейчас же, паршивая девка, — бешено закричал мужчина, замахнувшись на Лизу кулаком.

Потом он внезапно остановился и, махнув рукой, подбежал к мусорке, начав судорожно копаться в ведре.

— Пойдём, — обеспокоенно произнесла Лиза и, схватив отца под локоть, осторожно повела в комнату. — Вам с мамой нужно выспаться. Завтра нужно идти на работу.

Не обращая внимания на летящие в ее адрес нецензурные выражения, агрессивное сопротивление, Лиза провела отца в комнату и, убедившись, что он лёг спать, вновь вышла в коридор. Иногда у неё складывалось впечатление, что ее родители уже превратились в детей, утратив способность понимать что-либо. От этого на душе было очень тяжело.

Подойдя к ванной комнате, девушка негромко постучала по двери костяшками пальцев. Ответа не последовало. Открыв скрипучую вздувшуюся дверь, Лиза осторожно вошла внутрь комнаты, стараясь не наступить на неизвестную жидкость, разлитую на кафель.

— Доброй ночи, мама, — с беспокойством обратилась к склонившейся над раковиной матери Лиза. — Все хорошо?

Женщина вперила в неё тяжёлый взгляд исподлобья, после чего резко отвернулась. Ее снова вырвало прямо на пол. Лиза, с сочувствием покачав головой, присела на край ванны.

— У меня тоже все хорошо, — грустно вздохнула Лиза. Потом, внезапно переменившись в голосе, добавила: — Сегодня с Сашей виделись.

Каждый раз, когда Лиза говорила о Саше, ее голос подсознательно становился мягче, нежнее. Неверовский был для неё идеалом, предметом для подражания. Образ Александра - единственное светлое, что она видела в своём будущем. Прокурор искренне гордилась всеми его достижениями больше, чем своими. Девушке так хотелось кому-то рассказать об Александре, о том, какой он правильный, о том, насколько он важен для неё, но выслушать ее было некому. Даже матери было не до этого, поэтому, закончив свои дела, та лишь странно взглянула на Лизу и нетвердой походкой удалилась из комнаты.

Ничего нового. Лиза, давно привыкнув к такому, уже не обижалась. Оставалось лишь одно - поскорее устранить, насколько возможно, беспорядок. Спустя полчаса кропотливой работы, Лиза наконец-то отмыла заваленную мусором ванну, забрызганные неизвестной, плохо пахнущей жидкостью пол, раковину и стены. Теперь можно было отправляться спать, ожидая завтрашней встречи с Александром. Покинув ванную, она, не желая разбудить родителей, на цыпочках прошла в свою комнату.

Переодевшись в домашнее, Лиза повесила рабочую форму в небольшой шкаф и, выключив свет, легла на узкий зелёный диван. Не успела девушка прикрыть глаза, как из соседней комнаты снова начали раздаваться пьяные крики. От несмолкаемого шума раскалывалась голова. Теперь выспаться не представлялось возможным. Сделав глубокий вдох, Лиза взяла из-под подушки объемную папку с бумагами и устало поплелась на кухню, единственное место в квартире, где располагался стол.

Аккуратно положив на стол-подоконник папку, она открыла темно-серый шкаф и, найдя в нем лишь один чистый, почти целый стакан, вытащила его. Сделав холодный кофе, Лиза села на расположенный под окном простенький темно-зелёный стул и принялась изучать распечатку из электронной медкарты Саши. К счастью, добыть ее не составило особого труда, поскольку соседка Лизы работала в больнице.

Внимательно вчитываясь в документы, Лиза невольно провалилась в воспоминания.

Две тысячи пятнадцатый год
Московская область, деревня Большое Сареево

Яркий свет восходящей луны, звёзды ночного неба бликами отражались в плесе Москвы-реки. Невзирая на позднее время, по территории элитного коттеджного посёлка разносилась громкая музыка. Особенно отчетливо ее было слышно вблизи четырехэтажного особняка, в котором студенты МГЮА с размахом отмечали начало семестра.

В первый раз оказавшись в таком роскошном месте, Лиза решила, что все это не ее. Вычурные интерьеры, богатые одежды - не то, к чему она стремилась. Все однокурсницы, словно пытаясь произвести особое впечатление, вырядились в самое яркое и откровенное, что нашли в гардеробе. Лиза не считала нужным строить из себя того, кем не являлась, поэтому, пожалуй, была единственной скромно одетой девушкой в особняке этой ночью: средне-русые длинные волосы были заплетены в косу, бесформенный джинсовый сарафан доходил почти до пят, балетки на низком ходу визуально приземляли. Она никогда не стеснялась того, что происходила из бедной семьи и не могла позволить себе новую одежду, считая, что главное в человеке - трудолюбие и честность, а не наличие миллионов. Стыдно не быть бедным, а стыдиться себя.

Сильно сжав руки в замок, Лиза сидела на бежевом кожаном диване, расположенном в огромной гостиной, и не знала, чем себя занять. Она чувствовала себя тут не в своей тарелке, поскольку не любила шумные компании. Несмотря на юный возраст, Лиза ко всему слишком серьезно относилась, поэтому поведение сверстников ей было непонятным. Вальяжно усевшись на белых мраморных ступеньках около обрамлённого золотом старинного камина, студенты неспешно распивали вино, подпевали играющей композиции и просто беззаботно общались о чём-то. Лиза не понимала такого времяпровождения, даже осуждала. Девушка ненавидела все, что было связано с алкоголем, поэтому, наверное, была единственной непьющей на этой вечеринке. Общительной ее тоже нельзя было назвать, из-за чего приходилось пересчитывать встроенные в рамки картин светодиоды, единственный источник света в этом угнетающем полумраке, чтобы хоть как-то убить время. Хоть Лиза и была миловидной, но ни один сверстник, глядя на ее серьёзное лицо, не рисковал подойти к ней первым, чтобы завязать разговор.

Слегка грустный, но уверенный взгляд блуждал по комнате, пока наконец не остановился на знакомом силуэте. Весь вечер Лиза тщетно высматривала Артема, который привел ее с Александром сюда, на вечеринку своего друга, но потом как-то затерялся в толпе. Задумчиво склонив голову вбок, Лиза сосредоточенно посмотрела на блондина, словно пыталась что-то понять, ответить на какие-то свои вопросы, однако он ее так и не заметил. Слегка откинув голову назад,
Артём стоял на балконе, вольготно облокотившись о парапет. Он, легко держа тлеющую сигарету между пальцами, выдохнул табачный дым вверх, явно наслаждаясь моментом. Парень выглядел настолько расслабленным, что проявлялось в каждом его движении, жесте, даже в одежде (оттеняющая горящие жизнью, пронзительные изумрудные глаза зелёная футболка подчеркивала спортивное телосложение, простые темно-серые джинсы отдавали дань классике), отчего любой человек, находясь рядом с ним, невольно расслаблялся. Пребывать в таком умиротворении - это то, чего Лиза вообще не умела, поэтому такая черта инстинктивно притягивала.

Внимательно всматриваясь в Шведова, Лиза невольно задержала взгляд на его обнажающей вытянутые ямочки на щеках харизматичной улыбке, которая сводила с ума. Плохое освещение на балконе, к сожалению, не позволяло с первого раза рассмотреть, кому он улыбался. Подавшись вперёд, Лиза напрягла зрение, чтобы подробнее разглядеть освещённые участки балкона. Заметив, что Артем нежно сжимал талию очередной девушки, Лиза резко переменилась в лице, неодобрительно покачав головой. Ее взгляд из заинтересованного молниеносно стал осуждающим.

«Четвёртая на этой неделе», — подумала про себя Лиза, недовольно закатив глаза.

Скрестив лодыжки, девушка раздраженно отвернулась. На неё тёмной волной нахлынуло откровенное разочарование. Лиза, которая никогда ни с кем не встречалась, категорически осуждала свободные отношения. После всего увиденного она для себя окончательно решила, что может доверять Артёму, как другу, но только не как мужчине. Все время, которое они знакомы, его сложно было где-то поймать, поскольку он вечно куда-то ускользал. Со стороны Артём казался открытым, всегда идущим навстречу, но, на самом деле, он был словно мираж. Стоило к нему приблизиться на недопустимое расстояние, как Шведов исчезал, будто он всего лишь ей приснился. Его общество всегда дарило такое безмятежное ощущение, как при полёте, когда не чувствовалась земля под ногами и напрочь терялся счёт времени. Но полёт - это всегда рискованно, ведь можно насмерть разбиться. Лизу это неимоверно отталкивало, поскольку ей сильнее всего на свете хотелось на кого-то в жизни рассчитывать. Если тяжёлый айсберг был осязаем, то легкий ветер - настолько свободен, что его невозможно ни словить, ни удержать.

Переведя сосредоточенный взгляд на Александра и убедившись в том, что он по-прежнему сидел напротив, Лиза с облегчением выдохнула. От осознания того, что хоть один друг находился рядом, на душе стало спокойнее, больше не было так одиноко. В первые месяцы знакомства Неверовский сильно настораживал Лизу своей пугающей холодностью. Александр, словно покрытый туманом ледяной айсберг, постоянно пребывал в каком-то своём мире, который даже близко не похож на привычный Лизе. Невозможно было понять, что у парня на уме, что он чувствовал, и чувствовал ли что-то вообще. Со стороны казалось, что Неверовский, будто неживой, не испытывал сопереживания к другим, а помогал лишь потому, что считал это правильным. Складывалось ощущение, что у него внутри господствовала убивающая его темнота, которая, как чёрная дыра, беспощадно поглощала все человеческие чувства. Это безумно пугало. Наверное, на свете существовало крайне мало людей, которые действительно вызывали бы у Александра хоть какие-то чувства. Что бы ему ни говорили, его суровое выражение лица нисколько не менялось, но тем не менее он всегда был рядом с теми, кого считал близкими. Его поступки говорили гораздо громче любых слов и эмоций.

Почувствовав на себе чей-то изучающий взгляд, Александр инстинктивно обернулся. Столкнувшись глазами с присматривающейся к нему Лизой, он по-дружески кивнул ей. Девушка восприняла этот жест, как знак поддержки, и слегка улыбнулась. Она уже давно была бесповоротно уверена - на Сашу всегда можно рассчитывать. Что бы ни происходило, Неверовский никогда не исчезал из поля зрения и не противоречил своей правильности. Лиза не сомневалась в том, что он не мог в любой момент развернуться и уйти, не считая нужным объяснять причину. Александр был, как каменная стена, за которой можно спрятаться и не бояться, что она в любой момент разрушиться. Он был, как надежная опора, которой у Лизы никогда не было. Иногда то, что казалось близким, в действительности было недосягаемым, а то, что казалось слишком сложным, наоборот, оказывалось самым надёжным.

Окружённый выпускниками Александр, откинувшись на спинку кожаного дивана, принял позу американской четвёрки, покачивая в ладони наполненный коньяком снифтер. Хоть парню было всего восемнадцать лет, от него исходила основательность, невольно приковывающая к нему внимание. В ледяном, пробирающем до мурашек взгляде его голубых глаз проявлялась абсолютная осознанность. Неверовский выглядел не как юный парень, а как состоявшийся мужчина, который узнал жизнь, приручил ее и всегда держал под контролем.

Для Неверовского вечеринка проходила, как конгресс, поскольку он разговаривал с парнями исключительно на профессиональные темы. Он горел выбранной профессией, поэтому обсуждение вопросов адвокатуры было для него истинным отдыхом. Завершив словесный спор с одногруппником очередной победой, Александр, не смакуя, залпом осушил снифтер. Железная хватка сознания начала ослабевать, словно уничтожая для Неверовского определённые барьеры. Неизвестно какой по счету опустошенный коньячный бокал будто развязал ему руки.

Неожиданно услышав звук уведомлений, Александр вытащил из кармана джинс телефон. Разблокировав айфон, он увидел несколько сообщений от Наташи:
«Bonsoir, mon chéri*. Париж - просто восторг! Самое божественное место из всех, где возможно побывать. Спасибо!».

Следом Наташа скинула больше сотни фотографий со своей первой поездки в Париж, при просмотре которых в голове так и звучала нескончаемая мелодия французского аккордеона. Девушка, казалось, позировала на фоне всего, что только встретилось ей на пути: Эйфелевой башни, Лувра, Пантеона, даже отеля. По ней было видно, что она пребывала в неописуемом восторге и хотела поделиться впечатлениями. Александр не понимал, что в этом такого. Для него это все - ничего особенного, но, если Наташе такие поездки и вычурные антикварные сувениры доставляли радость, то он готов был купить ей все, что угодно.

«Хорошо», — набрав на телефоне короткое сообщение, Александр тотчас отправил его.

Он не любил вести переписки, предпочитая, вместо лишнего обмена словами, просто делать то, что считал правильным. Хоть Александр внешне выглядел холодным, но то, что он помог любимой девушке исполнить мечту, доставляло ему удовольствие.

Листая присланные фотографии, Неверовский внимательно изучал их, словно пытался найти в них хоть какой-то смысл. Он совершенно ничего не понимал ни в фото, ни в женской красоте. Все женщины внешне для Неверовского были приблизительно одинаковые, но Наташа - самая лучшая потому, что она была его.

Одногруппник, заметив, что последние минут десять Александр отсутствовал в разговоре, с любопытством заглянул в его телефон. Высмотрев фото Наташи, он одобрительно присвистнул, бросив:
— Ниче такая.

Мгновенно заблокировав телефон, Александр швырнул его на диван и, вопросительно вскинув бровь, резко повернулся на раздавшийся звук. В долю секунды накатило сильное раздражение, граничащее с неуправляемым гневом. Сжав кулак до хруста костяшек, Неверовский усиленно старался сдержать безумное желание наброситься на это позволившее себе лишнего ничтожество и избить его, пока не кончится запал. Никто не смел оценивать его девушку. Он никогда никому бы этого не позволил.

— Что ты сказал? — устремив на одногруппника ледяной взгляд, которым, казалось, можно было прожечь насквозь, Александр перешёл на повышенный тон.

Несмотря на попытки держать все под контролем, Неверовский был на пределе. Его движения, жесты стали агрессивными, а руки начали трястись от разрывающей изнутри злости. Напряжение вокруг него росло настолько неимоверно быстро, что стоило поднести спичку, как все вокруг взорвалось бы.

Опешивший от такой реакции Александра одногруппник, одарив его скептическим взглядом, с нескрываемой усмешкой проронил:
— А что не так? То есть то, что она - бывшая твоего друга, тебя не смущает, а просто слова...

Не дав парню договорить, Неверовский крепко сжал пустой снифтер в руке, расколов его на кусочки. Остатки бокала разлетелись по комнате, привлекая тяжелым звуком разбившегося стекла внимание окружающих. Но Александру было совершенно безразлично и мнение ошарашенных людей, и то, что его пораненная острыми осколками ладонь кровоточила. Он порывисто вскочил с дивана и, грубо схватив парня за ворот рубашки, насильно заставил его подняться на ноги. Резким движением головы Саша ударил парня по носу с такой силой, что того сбило с ног, и он, словно мертвое тело, с грохотом упал на мраморную плитку. Отточенным маневром Александр с особой жестокостью припечатал одногруппника к полу, после чего тот скорчился от боли и сощурился, будто перед его глазами образовалась пелена. В бешеном исступлении Неверовский продолжал наносить кулаком удар за ударом. Валяющийся в полусознательном состоянии одногруппник, инстинктивно стараясь уклониться, вслепую быстро отклонил голову в сторону, отчего очередной удар Александра врезался в пол. Находясь в боевом раже, Неверовский не ощутил боли, но то, что он промахнулся, привело его в холодную ярость.

С виду Неверовский казался лишенным эмоций человеком, но от гнева он вспыхивал, как спичка, неистовое пламя которой, казалось, невозможно было погасить. Александр был по-настоящему влюблён в Наташу, и ему было все равно на ее прошлое, на то, с кем она встречалась. Важно было лишь то, что сейчас она с ним, а все остальное не имело значения. Наташа - его девушка, значит, его неделимая половина. Для него она - единственная, лучшая потому, что она его. Никто не смел смотреть неправильно в ее сторону, говорить о ней что-то, что Александр бы счёл непозволительным.

— Саша, — вскочив с места, обеспокоенно воскликнула Лиза и, не зная, как подступиться к Саше, встала у него за спиной.

Но он уже никого не слышал. На жуткие крики в центре гостиной собралась толпа, но никто не хотел ввязываться в драку. Окружающие напуганно наблюдали за происходящим, не решаясь вмешаться. Некоторые девушки с восхищением следили за каждым движением Неверовского, определенно мечтая о том, чтобы из-за них так дрались. Лиза же осуждала как всю эту бездействующую толпу, так и всяческое проявление насилия. Она нервно одернула подол сарафана, пытаясь придумать хоть какой-то способ достучаться до Саши. Лиза искренне боялась, что он мог совершить преступление и испортить себе жизнь из-за какой-то незначительной девицы, поэтому ненавидела себя за бессилие.

Когда дело касалось наказания виновных, исполнение назначенного Александром приговора было неотвратимо. Казалось, что Неверовский вот-вот раздавит соперника, словно пыль под ногами, и заживо погребёт под землей. От града сыплющихся ударов одногруппник, словно труп, окончательно побледнел, будучи больше не в силах уворачиваться.

— Последнее желание? — на полном серьезе с угрозой бросил Неверовский, свирепо ударив парня кулаком в область солнечного сплетения, тем самым оглушив его.

Испытав болевой шок, парень, как в последний раз, тяжело закрыл веки, лишившись сознания. Нависнув над врагом, Александр пристально смотрел на него опустошающим взглядом. От все не утихающей злости сердцебиение зашкаливало, истощённое лицо перекосило, а дыхания словно не хватало. Затуманенные ледяной яростью глаза ничего не видели перед собой, кроме плана возмездия обидчику Наташи. Впервые в жизни потерявшему контроль над собой Неверовскому было плевать на последствия, плевать на всё. Сжав сильнее руку в кулак, он размахнулся, целясь в печень, чтобы полностью вывести из строя того, кто посмел оскорбить его девушку, осмелился оценить ее, словно она - какой-то предмет. 

Услышав неразборчивый оглушающий шум, который, после того, как смолкла музыка, становился все громче, Артем, покинув балкон, вернулся в гостиную. Пытаясь понять, что происходило, он внимательно посмотрел на суетящуюся толпу, сосредоточенно потерев переносицу. Быстро включиться в ситуацию не позволял спутывающий мысли опьяневший разум. Заметив в эпицентре происшествия своего друга, Шведов стремительным шагом направился к Александру. Решение нужно было принять максимально быстро, поскольку на счету была каждая секунда. Необходимо было любой ценой остановить Александра, который будто утратил способность осознавать происходящее.

— Саня, хорош, — молниеносно перехватив руку Александра, Артём блокировал его удар.

— Не смей стоять у меня на пути, — вырвав руку из захвата, раздраженно процедил Александр.

Никто не смел преграждать Александру путь к намеченной цели, даже его лучший друг. От того, что друг встал против него, Александр пришёл в ещё большее бешенство, считая такой поступок предательством.

— Саша, — медленно подойдя к Александру, Лиза робко взяла его за рукав чёрной рубашки, стараясь оттащить назад.

Воспользовавшись тем, что Саша временно остановился, Лиза отчаянно пыталась что-то сделать, чтобы не дать ему совершить судьбоносную ошибку, пока тот одногруппник все ещё казался живым. 

— Уйди, — не рассчитав силу, Александр грубо оттолкнул Лизу, уронив ее.

Девушка отлетела в сторону, ударившись об угол железного подоконника. По ноге потекла струйка крови, жгучая боль пронзила тело. Зажав рану рукой, Лиза с беспокойством взглянула на Сашу. Сейчас для неё важнее всего на свете было убедиться в том, что он не совершит непоправимого. Она не хотела, чтобы он пострадал.

— Что ты делаешь, Неверовский? — отвлекая внимание Александра на себя, Артём слегка кивнул своим знакомым в знак того, что пора наконец-то вывести обездвиженного парня.

Поняв намек, несколько парней обступили потерпевшего и, схватив его за руки и ноги, быстро потащили на улицу. Никому не хотелось участвовать в чужих разборках, но нести наказание за бездействие хотелось ещё меньше.

— Я сказал, не мешай мне! — охваченный неконтролируемым приступом слепой ярости Александр нанёс Артёму прямой удар в челюсть.

Неверовский, войдя в раж, готов был выместить безудержную злость на ком угодно, кто бы ни попал ему под руку. Он всегда доводил начатое до конца. Ни преград, ни поражений для него не существовало.

Пошатнувшись от удара, Артем оперся ладонью о колонну, сразу твёрдо встав на ноги. Бушующий в крови алкоголь притупил боль, отчего казалось, что удар прошёл мимо. По крайней мере, сегодня последствия точно не дали бы о себе знать.

— Приди в себя, — пытаясь привести друга в чувства, Артём ударил его наотмашь кулаком по лицу.

Потеряв равновесие, Александр рухнул на спину. В запале эмоций, адреналина удары ощущались лишь толчками, а боль была вполне терпимой. Отдышавшись и почувствовав стекающую по подбородку кровь, Неверовский невозмутимо вытер ее тыльной стороной ладони, будто это было что-то неважное. По осознанию, которое появилось у него в глазах, стало видно, что он временно сбавил пыл, словно отрезвел. Подав руку Александру, Артем помог ему подняться на ноги, после чего вывел друга из помещения.

Сильно повредив ногу, Лиза продолжала сидеть на полу, будучи не в силах встать. Она растерянно наблюдала за уходящими друзьями, оставившими ее тут одну. Девушка сперва с грустью взглянула на Сашу, которого ей было очень жалко, потом - с упреком на Артема. Она для себя раз и навсегда решила, что, если б Артём не бросил Наташу, то она бы не появилась в Сашиной жизни ради того, чтобы отомстить бывшему. Тогда ничего этого бы не произошло. Лиза осуждающе покачала головой, словно поставила на Артёме крест. Она винила его в том, что он привёл эту алчную Наташу в их жизнь, в том, что он не оправдал ее ожиданий, в том, что оказался не таким, каким она хотела его видеть. Это, первое в ее жизни, разочарование было настолько сильным, что засело глубоко в душе. Казалось, что Лиза никогда не смогла бы от него избавиться.

Изучив медкарту Неверовского, Лиза облегченно вздохнула и отложила папку в сторону. Судя по анализам и тому, что у врача Саша не наблюдался, таких приступов агрессии больше не случалось. Да и Лиза с тех пор никогда не видела Александра пьяным. Опершись головой на руку, девушка устремила задумчивый взгляд в окно. Лиза всем сердцем надеялась, что Сашу ждало хорошее будущее, ведь он, как никто иной, этого заслуживал. Он был самый правильный, честный и ни в чем невиновный.

***

Оставив позади тёмный еловый лес, автомобиль вернулся на областную трассу. Трасса была совершенно пустой, машин практически не было. Подъехав к исправительной колонии-поселению, водитель резко притормозил. Спешно покинув ненавистное такси, Мелания подошла к невысокому зелёному забору-сетке, который огораживал огромную территорию, и обреченно взглянула на него. Она бы многое отдала, чтобы никогда здесь не оказаться.

Холодные порывы ветра били в лицо, заставляя глаза слезиться. Грудь болезненно сжималась от давящего чувства вины, неприятия ситуации. Мелания обещала Владу, что не будет его навещать. Все равно он тут ненадолго. По крайней мере, он так утверждал. Сделав глубокий вдох, Мия заставила себя успокоиться. Чтобы найти ответы на вопросы, нужно было войти. Непонятно, чего хотел этот безумный аноним от Шагала, адвоката, который так безуспешно защищал Влада, но нужно было как-то связаться с этим адвокатом. Возможно, он знал, что происходило. Тогда у Мии появилась бы хоть какая-то зацепка относительно того, как избавиться от анонима. После последних событий Мелания вычеркнула отца из своей жизни, поэтому, кроме Влада, в поиске Шагала рассчитывать было не на кого.

Вытащив из рюкзака паспорт, Мелания решительным шагом направилась в контрольно-пропускной пункт. Взглянув на девушку, охранник удивлённо вскинул бровь. Скорее всего, она ему показалась слишком юной для посещения подобных мест.

— Девушка, вы к кому? — отложив в сторону бутылку воды, спокойным голосом мужчина обратился к Мелании.

— К Владиславу Чернышову, — открыв первую страницу паспорта, Мелания немного дрожащей рукой протянула его охраннику.

Ее трясло изнутри, словно она только что сошла с карусели. Но это было вызвано не страхом, а, скорее, нежеланием сталкиваться с реальностью, о которой Мия постоянно старалась не думать.

— Это тот, который по двести шестьдесят четвёртой проходит? — словно сам себя спросил охранник, после чего с негодованием посмотрел на часы. — Вы чего так поздно? До конца свободного времени осталось десять минут.

— Ну, пожалуйста, — сделав самый невинный вид, Мелания устремила тоскливый взгляд на охранника.

Она не могла уйти ни с чем.

— У вас есть разрешение от начальника колонии-поселения?

Девушка слегка озадаченно уставилась на собеседника, не понимая, что ему было нужно. Мелания не подумала, что для того, чтобы войти, требовалось ещё получить какое-то разрешение, но эту ситуацию необходимо было срочно как-то разрешить. Вспомнив о деньгах, которые ей дал Артём, Мия тотчас полезла в рюкзак за конвертом. Охранник, заметив, что девушка что-то торопливо искала, мгновенно перехватил ее руку.

— Даже не вздумай, — кивнув головой в сторону рюкзака, сурово бросил он, вернув проницательный взгляд на девушку. — Ладно, проходи, но ненадолго.

Быстро спрятав рюкзак за спину, Мелания с облегчением выдохнула. Ей было совершенно непонятно, почему охранник вдруг согласился, да и это было не столь важно. Судя по сочувственному выражению лица, ему стало жалко Влада, поскольку к нему никто не приходил.

Передав по рации, чтобы пригласили Чернышова, мужчина сперва проверил паспорт Мелании, затем - рюкзак. Убедившись, что юная особа не принесла ничего запрещённого, он пропустил ее через турникет и, приглашая на территорию, махнул рукой. Проследовав за ним, Мия оказалась на заставленной серыми кирпичными двухэтажными зданиями территории. Хоть обстановка и не была столь ужасающей, какой Мелания ее представляла, но все равно угнетала, навевая чувство безысходности.

Проводив Меланию до комнаты проведения краткосрочных свиданий, охранник указал на дверь, сообщив о том, что у девушки было не более пяти минут. Оставив охранника снаружи, Мелания с тяжелым сердцем вошла в помещение, ощутив, что на голову с потолка посыпались куски старой штукатурки. От серых каменных стен тянуло подвальной сыростью, пробирающим до костей холодом, отчего Мия неуютно поежилась. Заметив в глубине комнаты истощенного Влада, который сидел на железном стуле, нервно шатаясь взад-вперёд, Мелания невольно отвела взгляд в сторону. Она никогда не видела брата в таком ужасном состоянии: через неестественно бледную, синюшную кожу проступали кости, под глазами, которые теперь казались стеклянными, виднелись чёрные синяки, а взгляд стал, как никогда, потерянным. Казалось, Владу стало ещё хуже. От этого сделалось безумно стыдно, хотелось поскорее уйти и забыть обо всем. Все равно она ничем не могла ему помочь, да и все это скоро должно было закончиться, как страшный сон. По крайней мере, Влад изначально так говорил.

Раздавшиеся шаги заставили парня обернуться. Он начал старательно всматриваться в размытую точку перед собой, стараясь сфокусировать бегающий, затуманенный взгляд.

— Мама? — сощурив темно-синие глаза, с надеждой спросил Влад.

Подойдя ближе к парню, Мелания непроизвольно скривилась от услышанного. Для неё это было самое отвратительное в жизни сравнение.

— Это худшее оскорбление, которое ты мог придумать.

Хоть в ее голосе прозвучала ирония, но по лицу было очевидно, что Мие стало очень неприятно от напоминания о схожести с мамой. Присев на уготованную для посетителей деревянную скамью, Мелания обеспокоенно посмотрела на внешний вид Влада. Для человека, который лишился доступа к запрещённым препаратам, он выглядел слишком болезненно. Запрокинув голову вверх, чтобы избежать зрительного контакта, Влад судорожно заламывал руки, на которых в области вен виднелись воспаления.

— Мия, что ты здесь делаешь? Тебе сюда нельзя. Я же сказал, чтобы ты не приходила, — несмотря на попытки говорить уверенно, трясущимся голосом произнёс Влад, убеждая Меланию уйти. — Не переживай за меня. Все идёт по плану.

Пусть он упал на дно жизни, поддался наркотической зависимости, очутился в тюрьме, которая, возможно, теперь навечно стала его новым домом, получил клеймо убийцы, от которого невозможно избавиться, но он из последних сил старался поддерживать младшую сестру, чтобы она не упала вслед за ним. Влад готов был подать ей руку помощи, даже когда руки от бессилия и безвыходности больше не поднимались; успокаивать, даже когда сам боялся; убеждать, что все будет хорошо, даже когда сам не верил; будучи слабым, казаться сильным, чтоб только она не боялась. Это и был его братский долг - стоять за сестру горой, что бы ни произошло. До последнего вздоха.

— Я не знаю, какой у тебя план, но ни черта не идёт по плану! — не понимая, что дальше делать, поскольку ничего в их ситуации не изменилось в лучшую сторону, на эмоциях вспылила Мелания. — Ты в курсе, что Неверовский договорился, чтобы в понедельник пересмотрели приговор? Влад, папа ничего не сделает.

В интонации проскользнула обида, перемешанная с разочарованием. Мелания не ожидала, что отец им не поможет. Невозможно было его простить ни за то, что он оставил ее ни с чем, ни за то, что он не освободил Влада. 

— Не переживай, — при упоминании Неверовского Влад в ужасе содрогнулся. — Мама сказала, что уже почти договорилась с ним.

Он верил маме, как никому иному. Она ещё никогда его не подводила.

— Ты уверен? — вопросительно покосившись на парня, с сомнением уточнила Мелания. 

Мия всего несколько раз в жизни встречалась с Александром, поэтому мало что могла о нем сказать. Но на человека, который берет взятки, он точно не был похож. А как иначе возможно было с ним договориться? Никакие альтернативные способы Мелании в голову не приходили.

— Мама никогда не обманывала меня, поэтому не переживай. Иди домой, не находись долго в этом месте. Оно угнетает, — скорчившись от внезапного приступа нестерпимой головной боли, Влад, повысив тон, начал массировать виски трясущимися пальцами. — Эти серые стены нас сейчас будто раздавят, как мошек. Пуф! И ничего не останется!

Сильно взлохматив косую русую чёлку, Влад испуганно вскочил с железного стула, с грохотом опрокинув его, и начал нервно размахивать руками, странно оглядываясь на стены, будто это его враги.

— Тише, Влад, — спешно поднявшись на ноги, Мелания подбежала к Владу и попыталась схватить его за руку, чтобы успокоить, но он резко оттолкнул ее. — Приди в себя. Сейчас войдут конвоиры.

Мия с беспокойством наблюдала за ним, не понимая, что с ним не так. Она вновь предприняла попытку подойти к нему, чтобы привести в чувства, но Влад, словно был уже не тут, резко запрыгнул на стол и, расправив руки в стороны, будто собирался взлететь, надрывно прокричал:
— А я никого не боюсь потому, что мне ничего не будет!

В этот момент за него стало особенно страшно. Он никогда себя так не вёл. С Владом происходило что-то необъяснимое, но Мелания не знала, чем ему помочь. Она не успела никак среагировать, как дверь в помещение отворилась. В комнату тяжелым шагом проследовали два конвоира и, поймав Влада, скрутили ему руки с такой злобой, что кости хрустнули. Влад, вместо того, чтобы вырываться, безудержно рассмеялся. Сейчас его лицо приобрело настолько спокойное выражение, словно все шло по плану.

Мелания, в первый раз в жизни почувствовав растерянность, застыла на месте. Глядя на уводящих Влада конвоиров, она, вспомнив зачем пришла, поспешно бросила:
— Влад, как мне найти Шагала? Это срочно.

Влад, который, казалось, не осознавал реальности и мысленно был далеко отсюда, продолжив безумно улыбаться, очень быстро, на удивление, ответил:
— В песочнице, Мия. Помнишь, в детстве мы строили вышки?

Мужчины грубо выволокли Влада наружу, оповестив Меланию, что встреча завершена. Покинув территорию исправительной колонии, Мелания устало прислонилась спиной к забору, стараясь переварить произошедшее. Что имел в виду Влад? Она не знала. Из-за вновь нахлынувшего мучительного чувства вины мысли в голову не шли.

Мелания отвратительно себя ощущала после увиденного. Невозможно смотреть на Влада в таком состоянии. Особенно, понимая, что все из-за неё. Жаль, что время нельзя отмотать назад. Мия отрицательно помотала головой, пытаясь отогнать от себя плохие мысли. Она была уверена, что Владу должны были дать условный срок, ведь такой обычно назначают в подобных случаях. По крайней мере, так утверждал интернет. Но, похоже, что-то пошло не так.

Бесконечное чувство вины казалось хуже любого наказания. Казалось... Обманывать себя было бессмысленно, ведь в действительности это было не так. С муками совести человеку смириться проще, чем с любым наказанием. От осознания этого становилось противно от себя. Но жить хорошо все равно хотелось больше, чем иметь чистую совесть.

От воспоминаний об аварии на глазах Мелании выступили предательские слёзы. Та ночь снилась ей каждый день, никак не отпускала. Мия отчаянно старалась об этом не думать потому, что это ничего бы не поменяло. Нужно было жить так, будто ничего не было. Это казалось единственным верным решением.

Вытащив из кармана чёрной кожанки телефон, Мелания открыла приложение такси. Очень хотелось скорее оказаться дома, забыться и ни о чем не думать. Лучше б вообще не включала телефон, не выходила сегодня из дома, а осталась у Артема. Тогда бы ничего не случилось потому, что рядом с ним ничего плохого не могло произойти. Именно так подсказывало Мелании какое-то неизвестное внутреннее чувство.

— Мелания, — внезапно из мыслей вырвал раздавшийся за спиной знакомый голос, владельца которого невозможно было не узнать.

Этот тембр, эти интонации могли принадлежать только одному человеку.

_________
*пер. с франц. — Добрый вечер, мой дорогой.