«Я скучаю. Это единственное объяснение моей тяги к прошлому».
Эльчин Сафарли

Проклятый кислотный дождь безжалостно бил в бледное девичье лицо, оставляя на нем глубокие кровоточащие язвы. Кожу страшно жгло, будто ее резали раскалёнными металлическими прутами. Стремительно покинув заброшенный картодром, Мелания, практически не чувствуя ног, бежала босиком по бесконечной неосвещенной трассе сквозь стену чёрного дождя. Поднимающийся ледяной ветер выворачивал деревья с корнями, швыряя их на обочину размытой дороги, которая упиралась в раздроблённый пополам деревянный указатель «Адское пекло».

— Спасибо, мне и здесь не холодно, — дрожащим голосом судорожно произнесла Мелания и спешно свернула с очерченной трассы в сторону глухой лесополосы.

Ни под грузом вины, ни под тяжестью удушающей ответственности она не могла сдаться. Сдаться - проиграть, проиграть - погибнуть. Нависающие корявые ветви горящих деревьев с безумной силой раздирали осунувшееся лицо в кровь, лишая ослабшее тело болевой чувствительности настолько, что кожа казалась всего лишь слоем ткани на одежде. Промокнув до костей, Мия ощущала лишь то, что тут было до ужаса холодно. Иглы мертвенно-холодного ветра пронзали заполненные дымом пожара легкие насквозь, заставляя начать задыхаться. Резкий запах гари и пороха тяжелым грузом осел в атмосфере. От нехватки воздуха лёгкие словно разрывались на части. С пронзительным скрежетом на землю падали обугленные куски взорвавшейся машины. Его машины.

Достигнув эпицентра аварии, Мелания снова вернулась к окровавленному телу немолодого мужчины. Все пути неизбежно вели сюда. Продолжая удерживать в изуродованной пламенем руке раскрытый дипломат с тетрадями, мужчина с открытыми глазами безжизненно лежал на чёрной земле среди сотни рассыпанных таблеток. Голова шла кругом от нескончаемого дежавю. Услышав рвущийся гортанный крик, Мия нервно обернулась. От до боли знакомого, просящего о помощи голоса внутри все сжалось в маленькую точку. Провалившись по горло в бездонную яму, приговорённый к пожизненному заключению Влад просительно тянул к Мелании свою истощенную костлявую руку.

— Мия, видишь этих лесных ищеек? — устремив рассеянный стеклянный взгляд темно-синих помутневших глаз куда-то вдаль, Влад, жутко оскалившись, безудержно рассмеялся. — Они не на нашей стороне. Укусят. Либо тебя, либо меня. Беги.

Суд, о котором она даже не знала, состоялся. Уже было поздно. Она ничем не помогла ему. Даже не попыталась, затянув своим бездействием на своей шее тугую петлю неискупаемой вины. Не задумываясь, Мелания протянула руку навстречу Владу, но оглушающий рёв аварийной сирены гравитационным ударом откинул ее на несколько метров назад. С невероятной скоростью приближающиеся тяжёлые чеканные шаги сигнализировали о том, что нужно было срочно бежать.

Влад до последнего уверял, что у него был план. Надежда осталась только на то, что все действительно шло по плану. Это - единственное, во что возможно поверить, чтобы продолжить путь, оставив все позади. С трудом встав на ноги, Мия мысленно простилась с братом и, увидев преследующий ее знакомый силуэт, тревожно попятилась назад.

— Остановись немедленно, — процедил ледяной голос.

Оказавшись на краю высокого каменистого обрыва, Мелания напряженно застыла на месте, настороженно взглянув на настигшего ее испачканного кровью Неверовского. Бездушный пустой взгляд его прозрачно-голубых глаз сбивал с толку, заставляя тело беспомощно цепенеть. На застывшем непроницаемом лице шатена не было ни царапины, а зверски разъедающие кожу капли непрекращающегося кислотного дождя обходили его стороной, как чужеродное тело.

— Только тебя, святоша, не хватало, — отказываясь верить в происходящее, Мелания из последних сил отрицательно помотала головой. — Или адвокат это от слова ад?

Воткнув в Меланию анализирующий взгляд, Александр, вынеся приговор, порывисто вытащил из-за спины кровавую боевую секиру и, холоднокровно метнув ее прямо в девушку, ровным тоном отдал приказ:
— Умри.

Сорвавшись с отвесного обрыва, Мия бешеными темпами полетела вниз, раздирая о неровные булыжники остатки уцелевшей кожи. Все ощущения, как в кошмарном сне, вдруг окончательно покинули ее, и она, резко приземлившись на груду осколков от лобового стекла, почувствовала лишь то, что кровоточащие ступни вновь нашли опору. Свинцовое небо, которое было теперь чертовски близко, безжалостно придавливало к земле. Вызывающий волну холодных мурашек безумный женский смех эхом разносился по пустырю, заставив Меланию посмотреть в сторону.

— Артём, — отчаянно крикнула Мелания, с трудом дойдя на неподдающихся ногах к трупу блондина, над которым склонились двое.

Мия уже не понимала, что она делала, и, будто в бреду, лихорадочно одернула одного из них за рукав.

— Папа?

Он лишь обернулся, ничего ей не ответив, как картина происходящего начала растворяться в грязном огненном тумане и в один миг оборвалась. Адский шум в ушах постепенно стал превращаться в живые голоса, а кромешная темнота перед глазами обрела очертания подстанции скорой помощи.

— Папа, — проснувшись от своего встревоженного крика, Мелания испуганно подскочила на больничном топчане.

Мия никогда не верила в вещие сны, но от реалистичности этого сна тело прошиб холодный пот, сердце предательски похолодело от ужаса и ушло куда-то в пятки.

— Мама, — иронично рассмеявшись, Денис шутливо щёлкнул девушку по заметно побледневшему лбу.

— Иди к черту, — тяжело выдохнув, Мелания непроизвольно резко передернулась, отчего из ушей выпали на пол беспроводные наушники.

— Что ты слушала, что отрубилась среди улицы? Выступление консерватории? — беспардонно взлохматив девушке прямые светло-каштановые волосы, неторопливо поднял и спрятал наушники в ее рюкзак Денис.

— Слушала?

Задумчиво переспросив, Мелания стремительно схватила телефон все ещё трясущимися руками, открыв этот проклятый чат «Тринадцатый круг ада». Ей очень хотелось решить, что все, что она увидела, ей приснилось, но сегодняшнее сообщение от анонима «Тик-так» - к сожалению, настоящее. Хоть Мия никак не могла себе это объяснить, но сомнений не было, что все, что произошло до того, как она отключилась, было правдой. Ужасной правдой.

Все не разрешилось само собой, как ей хотелось бы. Наоборот, стало только хуже. Когда-нибудь запас ее необъятной удачи должен был закончиться, но все в жизни рано или поздно заканчивалось. Это же не означало, что она не должна делать то, что ей хотелось. Пусть это будет всего один беззаботный день. Пусть два. Пусть несколько, но она непременно проживёт их счастливо. Так, как хочет. А дальше будь, что будет. Все равно Мелания пока ничего не могла предпринять, ведь поиск Шагала временно зашёл в творческий тупик. И чего тогда сейчас вообще об этом думать? Так или иначе, даже для чудес необходимо немного времени.

Внезапно мысли прервал взбунтовавшийся заурчавший желудок. Убедив себя, что на голодный желудок всегда снятся всякие глупости, Мелания решила отложить эти серьёзные размышления в самый долгий ящик. Для плохого настроения ее двери всегда закрыты. Санитарный день. Тем более что это наверняка были всего лишь временные трудности, и их наличие - не повод воздержаться от увлекательных развлечений, которые могли подкараулить на каждом шагу.

— Нас сейчас покормят. Сейчас мы будем кушать, — тотчас состроив грустное лицо, Мелания спрятала лукавую ухмылку за самым жалобным тоном. — Да, Дэнчик?

Как говорилось, и того, и другого и можно без хлеба. И главное - на халяву.

— Пошли уже, халявщица, — закатив серо-голубые глаза, Денис фамильярно взял Меланию за локоть и, подняв ее на ноги, несуетливо потащил к выходу.

— Я что, сказала это вслух?

— В плане?

— Что? — ловко выхватив у парня из рук ключи от машины, Мелания шустро выскочила на улицу и с вызовом прокричала: — Догоняй.

Опять оказавшись на подозрительно пустой для центра улице, Мия бесцеремонно забралась в красный ламборгини и вальяжно плюхнулась в пассажирское кресло, закинув ноги на панель. В неторопливом темпе сев в салон автомобиля, Денис привычным жестом вбил в приложении GPS нужный адрес. Случайно заметив, что навигатор уведомлял, будто из-за дорожных работ вокруг все дороги на время перекрыты, Мелания удивлённо хмыкнула. Это странно, ведь по пути сюда она не видела, чтоб в этом районе что-то ремонтировали. Ну да ладно. Совсем не хотелось забивать этим голову. Мия предпочитала думать о чём-то более веселом. О том, что впереди ее ожидало непременно лучшее будущее, в чем она ни на секунду не сомневалась. Несмотря ни на что, то, что ей не давали просто так, всегда можно было по-тихому стащить. Пусть даже из тележки госпожи судьбы.

Вернувшись домой под утро, Мелания, поддавшись неизвестному внутреннему порыву, стремительно проследовала к уже такой привычной сорок девятой квартире и, скрестив пальцы на удачу, настойчиво нажала на дверной звонок. Артём же наверняка не спал в всего-то половину пятого. А даже если и спал, то это же - не самое интересное занятие, поэтому ей искренне хотелось верить, что он очень обрадуется ее визиту. Так же, как она его обществу. Не убирая пальца с кнопки звонка, Мия тщетно продолжала пытаться проникнуть в квартиру Шведова, но он почему-то ей так и не открыл. Ей было неприятно, что мужчина впускал ее в своё личное пространство далеко не всякий раз, когда она его искала.

— Артём, — вольготно прислонившись спиной к входной двери, Мелания начала по-хозяйски стучать по ней ногой.

От продолжительного громкого стука где-то поблизости начал раздаваться безудержный детский плач. Решив, что это же точно не из квартиры Артёма, Мия, как ни в чем ни бывало, не оставляла настырных попыток разбудить Артема, пока на лестничную площадку снова не выполз этот ворчливый дед из соседней квартиры:
— Юная леди, да вы, я смотрю, - рецидивистка.

Ну как же без него. Невинно пожав плечами, Мелания решительно развернулась лицом к мужчине, столкнувшись с его вечно отчего-то возмущённым взглядом. Порывисто вытащив из рюкзака студенческий билет, она быстрым движением помахала им перед лицом мужчины и с умным видом, не меньше, чем у ученого точных наук, выдала:
— Социальная служба по пожеланию гражданам спокойной ночи бдит. Спокойной ночи.

Состроив серьезнейшее лицо, Мелания дважды заговорщически подмигнула соседу левым глазом и на всякий сделала ноги, спешно отправившись на свой этаж. Все равно Артем так и не вышел, значит, и смысла оставаться там больше не было. Всё-таки Мия пришла не для того, чтобы найти новые проблемы. На самом деле, она сама не знала, зачем пришла. Просто почему-то ноги каждый раз невольно вели ее туда.

Внезапно загоревшись непонятно откуда взявшейся идеей, Мелания вытащила из кармана чёрной кожаной косухи телефон и, с вызовом взглянув на экран, вбила в поиск «доставка цветов». Ну, погоди. Особо не задумываясь, она заказала на завтра доставку огромной коробки вкуснейших шоколадных конфет и яркой корзины из пятидесяти одного лилового ириса прямо к входной двери не самого дружелюбного деда-соседа, дописав незамысловатую надпись:
«От сердца и почек дарю вам цветочек. От жгучей брюнетки дарю вам конфетки, и настроение - от вашей соседки».

Ну теперь-то они точно должны были подружиться. В этом Мия была уверена на пять тысяч процентов, равных одному честно отданному «Хабаровску». А чем больше друзей, пусть даже таких странных, необычных и ворчливых, тем веселее это необыкновенное приключение под названием жизнь.

***

Утро очередной среды принесло с собой лишь проливной ливень. Опять ничего нового. Сколько бы сезонов ни сменяли друг друга, Лизе казалось, что небо всегда было одинаково серым, бесцветным, как и ее жизнь. Сделав безвкусный бутерброд из остатков купленных только вчера продуктов, Лиза приоткрыла покрытое жировыми пятнами окно и присела на потрёпанный темно-зелёный стул. Тяжелее всего ей было переносить этот удушливый запах. И вовсе не из-за того, что квартира насквозь провоняла жутким перегаром и отвратительной вонью от сгнивших объедков. Девушку неизбежно душил запах безысходности. Она каждый день старательно пыталась разгрести в доме этот сущий бардак, но въевшийся запах безысходности никуда не исчезал. Единственное место, где Лиза его не чувствовала, - ее мечты, где она была счастлива рядом с Александром, в котором она видела спасение от всех своих проблем. 

Вытащив из серой пластиковой чашки несколько раз заваренный чайный пакетик, Лиза аккуратно сложила его обратно в пустую стеклянную банку, плотно накрыв марлей. Устремив задумчивый взгляд потухших карих глаз в окно, она тоскливо стучала ложкой по чашке, размешивая несладкий сахар. Хоть девушка получала около восьмидесяти тысяч в месяц, ей не хватало не то что на нескончаемые родительские долги, даже на нормальные продукты. Лиза давно перестала верить в то, что родители исправятся, но совесть не позволяла их оставить. Даже если б она решилась и ушла, то что бы она делала сама с собой в пустой квартире? Она не представляла. И так на работе не было ни единой родной души, а если бы и дома никто не ждал, Лиза осталась бы совсем одна. Она для себя решила, что если уходить, то только к Саше, и готова была ждать этого момента столько, сколько потребуется. Восемь лет ждала и ещё подождёт. Ей не привыкать.

Услышав тихий звук раздавшегося уведомления, Лиза спешно схватила со стола-подоконника телефон и вошла в телеграмм. Увидев тогда переполненный полуголыми фото Инстаграмм Наташи, она решила собрать на ту компромат и, отдав знакомым все свои накопления и последние деньги, попросила их пробить Нату по базам данных в надежде найти хоть что-то, из-за чего Саша бы расстался с ней. Ведь тогда бы точно появился шанс, что Саша полюбил бы Лизу. По крайней мере, она себя в этом отчаянно убеждала. С надеждой открыв долгожданное сообщение с досье, Лиза тотчас принялась его внимательно изучать:
«ФИО: Ляхова Наталья Петровна. Место рождения: Россия, Красноярский край, Норильск. Сведения о судимости: отсутствуют. Наличие задолженностей: отсутствуют. Образование: красный диплом о высшем образовании по направлению подготовки «Искусствоведение и история дизайна», выданный российским государственным университетом им. А.Н. Косыгина. Данные о трудовой деятельности: мастер маникюра и педикюра в салоне красоты «Beautiful» (2013-2015)».

Несколько раз тщательно просмотрев документ, Лиза не нашла в нем ничего из ряда вон выходящего. Даже в медкарте у Наташи не было совершенно ничего особенного. Ни одной пластической операции или какой-нибудь открывающей ее истинное лицо инфекции, как до последнего надеялась прокурор. Тяжело вздохнув, Лиза скорбно пробормотала себе под нос:
— Все бессмысленно. 

Внутри вдруг стало настолько безнадёжно тоскливо, что, казалось, дождь теперь шел не только на улице. Все мечты о том, что Саша выкинет из своей жизни эту коварную махинаторшу, какой ее считала Лиза, рушились, как неустойчивый карточный домик. Она больше не знала, что ещё для этого предпринять. Неосвещенной осталась лишь личная жизнь той, но информации подобного содержания не отыскать в базах данных. Такими сведениями обладал разве что Артём, но, сколько лет Лиза ни просила, он ничего не рассказал ни о секретах Наташи, ни о причинах их расставания, только отвечая, что Неверовский сам разберётся. Лизу очень обижало, что он не помогал ей избавиться от Наташи, в чем она его при каждой встрече пристыжала. Разве это по-дружески? Она считала, что нет.

Внезапно начал жалобно надрываться будильник на телефоне, вырвав Лизу из тоскливых мыслей. Взглянув на время, она спешно вскочила со стула и, выключив будильник, старательно принялась за уборку на кухне. Время безжалостно близилось к половине восьмого утра. Быстро убрав за собой, прокурор спорым шагом прошла в маленькую узкую комнату и, с душераздирающим скрипом отворив небольшой шкаф, торопливо вытащила из него заранее поглаженную одежду.

Нужно поторопиться, ведь скоро должен был подъехать начальник. Домой пригласить его неудобно, поэтому необходимо срочно собраться и выйти. И так перед ним было очень стыдно за то, что она из-за своей задумчивости унесла с работы его постановление, отчего ему пришлось ехать в другой конец Москвы в утренний час пик. Лиза ужасно боялась, что он мог в ней разочароваться. Этот мужчина был единственным человеком на работе, который не делал нарочитый вид, будто Лизы нет, не упуская шанса ткнуть в лицо тем, что она на своём месте незаслуженно, как все остальные коллеги.

Строго застегнув надетую белую хлопковую блузку на все пуговицы, Лиза повязала галстук-«бант» и задумчиво посмотрела на все ещё не распакованную юбку из комплекта спецформы, которую ей выдали при приеме на службу четыре года назад. Ей всегда было чрезвычайно некомфортно носить юбки, тем более такие короткие, но нужно было хоть что-то поменять. Не хватало только, чтоб всякие жалкие наркоманы в ее всего двадцать четыре обращались к ней «женщина». Тем более что, согласно закону о молодежной политике, ближайшие одиннадцать лет к ней так обращаться даже не по статусу. Негодующе фыркнув, Лиза в спешке примерила доходящую до колен синюю юбку-карандаш, которая болталась на ее тощей миниатюрной фигуре. Закрыв шкаф, она устремила тревожный взгляд в мутное треснувшее зеркало на двери. Вроде, по-деловому получилось.

Слабо надушившись шипрово-кожаной туалетной водой с аккордом опавшей листвы, Лиза собрала длинные средне-русые волосы в тугой высокий хвост. Так привычнее. Так она чувствовала себя в своей тарелке. Макияж она никогда не наносила, считая подобное чем-то настолько вульгарным, через что невозможно переступить, поэтому времени на сборы обычно требовалось мало.

Выйдя из комнаты, Лиза осторожно прикрыла скрипучую вздувшуюся дверь и, стараясь не разбудить родителей, на цыпочках последовала в заваленную мусором темную прихожую. Сняв с вколоченного в плохо окрашенную стену ржавого гвоздя синий жакет с погонами, она надела его на себя, взяла с серого ободранного линолеума сумку и, тихо покинув квартиру, чрезвычайно аккуратно заперла жестяную входную дверь с очень хлипким дверным замком. В очередной раз менять эту дверь было бессмысленно, ведь ее наличие все равно не способно остановить ни родителей, ни их друзей во время пьяного дебоша.

Оказавшись в тамбуре, Лиза невольно поморщилась от едкого тошнотворного запаха сырости и пота. Оставив изношенные тряпичные тапочки на резиновом придверном коврике, на который была разлита зелёная зловонная жидкость непонятного происхождения, она сложила чёрные потрепанные эспадрильи в общую обувницу и обула новые бежевые мюли из искусственной кожи. Впервые решила пойти в обновке просто так, а не дожидаться, пока вещь порвётся, чтобы заменить ее. Только ради Саши. Он был страшно брезгливый, поэтому девушка боялась показаться ему неопрятной. Теперь она сделала все, что могла. За почти двадцать пять лет Лиза ни с кем не встречалась, поэтому совершенно не знала, как ещё привлечь внимание парня. А искать такое в интернете ей было безумно стыдно.

Закинув ключи в белую текстильную сумку, Лиза вытащила оттуда нужное постановление и, пешком спустившись с последнего этажа, быстрым шагом вышла на улицу. Точно в обговорённое время напротив старой полуразваленной кирпичной пятиэтажки остановился чёрный феррари пуросанг, на который злобно косились проходящие мимо шатающиеся прохожие. Покинув автомобиль, светло-русый высокий подбористый мужчина в военной форме нажал кнопку на брелке сигнализации, рачительно заблокировав двери, и спрятал ключи в карман синих брюк с кантами. Несмотря на то, что мужчина всего на семь лет старше Лизы, он уже служил главным прокурором района и был одним из основных кандидатов на должность старшего прокурора ЦАО Москвы. Он был вторым, после идеального во всем Саши, человеком, на кого ей хотелось равняться, в отличие от Артёма, которого Лиза бессменно отчитывала, что за почти восемь лет работы адвокатом он ни в статусе не продвинулся, ни одно дело до конца не довёл.

Неслышным бравым шагом подойдя к подчиненной, прокурор привычным требовательным гортанным голосом обратился к ней:
— Здравствуйте, Лиза.

— Здравствуйте... М... Простите, я случайно захватила с собой. Наверно... — протянув трясущейся рукой документ, Лиза отвела тревожный взгляд светло-карих глаз вбок, пытаясь собраться с мыслями.

Этот мужчина и так всегда интуитивно пугал ее неукоснительной строгостью и максимальной скрытностью, а теперь Лиза ещё и провинилась перед ним, из-за чего начала нервно заикаться. От жуткого стыда хотелось провалиться сквозь землю. Она не знала, как вообще возможно оправдать свою вопиющую невнимательность.

— Есть рабочая проблема, о которой мне следует узнать от вас?

Забрав постановление, прокурор, заметив, что при виде него у помощницы напуганно забегали глаза, устремил на неё изучающий взгляд туманно-голубых глаз, намереваясь выяснить причину столь подозрительного поведения. Он не прощал промахов и не держал в своей команде тех, кого причислял к невыгодным, профнепригодным, поэтому, если у его помощницы возникли рабочие проблемы, то ему необходимо добиться от неё повинной.

Замявшись, Лиза лишь растерянно застыла на месте, беспокойно заламывая пальцы. У неё, правда, была такая проблема. Табельное. Она не видела начальника после того, как пропало оружие, а в такой близи - вообще ни разу. Его подозрительный контролирующий взгляд парализовывал. Лиза совсем не умела врать, тем более в глаза. Мужчина и так всегда взглядом считывал ложь, как детектор лжи, поэтому лучше во всем сознаться прежде, чем он узнает об этом сам, чтобы он смягчил наказание.

— Да, я потеряла... Это...

— Не суетитесь, — расценив увиденное, как чрезмерную тревожность, прокурор в успокаивающем жесте поднял аристократически-бледную ладонь, призывая должным образом донести до него возникшую проблему. — Я вас слушаю.

— Я потеряла выданное...

Услышав раздавшийся телефонный звонок, прокурор останавливающе вскинул руку и, вытащив из кармана синего кителя айфон, бросил оценивающий взгляд на экран. Невольно заглянув в его телефон, Лиза заметила входящий звонок от контакта «Натали» и неприязненно сморщилась. Она так сильно не выносила это имя, что все люди, которых так звали, уже на подсознательном уровне вызывали у неё негодование.

— Минуту, — посчитав, что звонок был важный, мужчина взял трубку и, отойдя в сторону, обыденным прокурорским тоном ответил: — Ты прилетела, дорогая моя?

Оставшись вновь наедине лишь со своими печальными мыслями, Лиза принялась сиротливо рассматривать унылое беспросветное небо. Серые тяжёлые тучи сгустились будто только над ней, обрекая ее всегда пребывать под дождём, и не было практически никакой надежды на то, что они когда-нибудь расступятся. Она никогда не страдала завистью, но ей было безумно обидно, что даже такой пугающий бескомпромиссный мужчина менялся в голосе и даже улыбался при разговоре с какой-то женщиной. Даже его кто-то смог влюбить. Казалось, у всех в жизни все хорошо, кроме Лизы, отчего на душе стало ещё более невыносимо тоскливо и одиноко. Она искренне не понимала, чего в ней не хватало, чтобы стать счастливой. С грустью вздохнув, девушка с прискорбным видом обречённо понурила голову. У всех вокруг любовь, а Саша в ее сторону вообще не смотрел.

С каждым днём груз всеобъемлющей печали на сердце становился все тяжелее, грозя однажды перестать быть подъёмным. Не веря ни во что хорошее впереди, Лиза постоянно старательно убеждала себя, что все могло быть не так, как ей виделось. Возможно, она просто привыкла романтизировать людей, и тот же начальник разговаривал, например, с мамой. Не все же люди называли маму мамой. Сколько раз Лиза видела того же Артёма в обществе его матери, он всегда обращался к ней на вы и по имени отчеству. Так что, может, все было нестерпимо плохо не только у неё. Лишь это дарило призрачную надежду, что жизнь ещё могла наладиться.

Спустя ровно десять минут, допустимых для корректного отсутствия, мужчина возвратился к заметно нервничающей помощнице и остановился на расстоянии нескольких шагов от неё, предоставив ей большее личное пространство.

— Лиза, я вас внимательно слушаю.

Испуганно передернувшись от неожиданности, дрожащим голосом еле слышно произнесла задумавшаяся о своём Лиза:
— Я... Дело в том, что...

Несмотря на то, что на вдумчивом интеллигентном лице мужчины не было и намёка на жестокую агрессию, а, наоборот, было видно, что он пытался разобраться в ситуации, у Лизы внутри все сжалось от удушающего нарастающего страха, словно она сидела на высоковольтном электрическом стуле, и он вот-вот должен сработать. Без видимых на то причин девушка изначально чувствовала исходящую от этого человека необъяснимую угрозу.

Подытожив, что Лиза не в состоянии сформулировать проблему, мужчина калькулирующим взглядом серо-голубых глаз посмотрел на платиновые наручные часы и прервал затянувшуюся тишину:
— Сообщите мне через секретаря то, что намеревались сообщить. Я на неделе рассмотрю и приглашу вас.

— Хорошо.

— Всего доброго.

Коротко кивнув в знак прощания, прокурор, покинув Лизу, привычной бравой походкой проследовал в сторону припаркованного на параллельной улице чёрного феррари пуросанг.

— До свидания, — так и не сумев избавиться от давящего на совесть тяжкого груза ответственности, тихим голосом пробормотала себе под нос Лиза. 

Хоть до начала рабочего дня в прокуратуре оставалось более часа, а коллегия адвокатов открывалась вообще с десяти, Лиза спорым шагом последовала в сторону метро. Поскольку в коллегии была круглосуточная охрана, Саша часто приходил туда практически с рассветом, а иногда и вовсе оставался ночевать в рабочем кабинете, кропотливо разбирая документы. Это было единственным местом, где возможно застать его. Пусть Лиза совсем не знала, о чем с ним разговаривать, и ничего не понимала в его увлечениях, не связанных с работой, но в его обществе и молчание воспринималось за несказанное счастье.

Быстро спустившись в подземный переход, она, пройдя через турникет, остановилась на переполненной вмиг набежавшей огромной толпой людей душной серой платформе метро. В утренний час пик протиснуться в вагон, не оказавшись смятым и потрепанным, и занять хотя бы стоячее место было чем-то маловозможным. Особенно на густонаселенных окраинах города.

— Гражданка, на каком основании вы проходите без очереди? — окинув осуждающим взглядом рослую увесистую женщину в грязной ободранной куртке, которая нагло оттолкнула ее локтем в сторону, важным тоном поучала чуть не влетевшая в желтую деревянную скамью Лиза.

Уткнувшиеся в телефоны озлобленные люди, перекрывая проход, безразлично толкали друг друга, молча наступали на ноги в попытке залезть в вагон. Вновь оказавшись на ногах, Лиза попыталась добраться до дверей вагона, как кто-то задел ее огромным засаленным рюкзаком, отбросив ещё на несколько шагов назад. Из-за ее невысокого роста, всего в сто шестьдесят пять сантиметров, удар пришёлся прямо по лицу. Прохожие настолько не обращали внимания на окружающих, что тихий отчитывающий Лизин голос просто незаметно растворился в толпе. Осторожно придерживая сумку перед собой, Лиза расстроенно вздохнула. Опять поезд уехал без неё. И без того призрачная надежда успеть зайти перед работой в коллегию адвокатов и увидеть сегодня Сашу становилась все меньше. Как же ей хотелось, чтоб он тоже ездил в метро. Вместе с ней. Тогда бы им хоть где-то было по пути.

Пропустив несколько поездов, Лизе наконец-то удалось попасть в вагон и забиться в уединённый угол. До долгожданной встречи с Сашей, в ком она видела единственное для себя спасение и отдушину, ещё целых одиннадцать остановок. Аккуратно повернувшись, она вытащила из сумки телефон и напечатала в строке запроса «совместимость по дате рождения». Сперва введя Сашину дату рождения «02.01.1997», она ввела свою «20.05.1997» и принялась внимательно, будто в первый раз, читать вышедший результат:
«Оба знака одной стихии - и это лучший вариант. Гармоничная семейная совместимость».

Лиза каждый день читала этот текст, но от увиденного на душе по-прежнему становилось тепло, будто ее укутали в мягкий плед и налили стаканчик тёплого какао. Вбив к Саше дату этой неприятной, даже имя которой вызывало у Лизы негодование, женщины «22.08.1996», она обновила страницу браузера:
«Эти знаки не гармоничны в паре. Их стихии не сочетаются. Отношения с печальным концом».

Несмотря на то, что Лиза не верила ни в привороты, ни в гороскопы, ни в прочие подобные вещи, но это - единственное, что ее успокаивало и помогало окончательно не впасть в уныние, не опустить руки. Она считала, что без Саши для неё не могло наступить лучшее будущее. Но сколько бы времени ни прошло, он словно даже не замечал ее, как девушку, и только вера в их астрологическую совместимость дарила ей миражную надежду на то, что рано или поздно он будет с ней.

Спустя сорок пять минут Лиза сложила телефон обратно в сумку и, дождавшись, пока хоть кто-то ее пропустит к выходу, стремительным шагом покинула метро, выйдя на Арбатскую площадь. Казалось, она насквозь провоняла стоящим в подземке душным запахом чужого пота, от которого невозможно избавиться, даже надушившись сверху туалетной водой. Оставалось надеяться только на то, что ужасно брезгливый Саша не заметит, иначе все...

Неловким жестом поправив неряшливо растрепавшиеся во все стороны после давки в метро волосы, Лиза твёрдой походкой направилась в сторону коллегии адвокатов. Тревожный перезвон колоколов гудел на всю улицу, не переставая, и заглушал даже мысли. Спешно свернув на Воздвиженку, девушка подошла к высокому зданию со шпилем и, уточнив у охранника, что Александр был на месте со вчерашнего вечера, с бешеной скоростью побежала на последний этаж. Встречи с Сашей, как она неизменно считала, были единственным хорошим, что могло произойти с ней за день. Она ждала их больше любого праздника, которые обычно не отмечала.

Остановившись напротив упирающейся в стену закрытой стальной двери, Лиза робко одернула рукав жакета, собираясь с мыслями. Она уже почти решилась постучать, как внезапно услышала прогремевший в кабинете жуткий грохот, после которого на повышенных тонах раздался бесстрастно-холодный баритон Неверовского:
— Не смей этого делать.

Испуганно передернувшись, Лиза в ожидании прислонилась спиной к двери, не зная, можно ли войти. Неужели в такой ранний час, к тому же на рабочем месте, Саша был не один? Это на него совсем непохоже, ровно, как и то, что он на кого-то повысил голос.

— Ты меня вынуждаешь. У тебя месяц на принятие правильного решения.

Когда Саша разговаривал по телефону, он всегда ставил звонки на громкую связь, чтоб ничто не отвлекало его от работы. Но, кроме тяжёлого чеканного шага и стального голоса Неверовского, Лиза ничего не расслышала, будто адвокат обращался сам к себе. От этой мысли ей стало страшно не по себе, и от душевного волнения тело пробрало до мурашек.

— Я не намерен это слушать, — последнее, что услышала Лиза, до того, как стену пронзил гул от попавшего в неё металлического телефона.

Решив, что Саша наконец поругался с этой Наташей и скоро вышвырнет ее на улицу, Лиза слабо улыбнулась, подумав, что, возможно, в ее жизни все не так уж и трагично. По крайней мере, она всегда отчаянно убеждала себя в том, что, оставшись один, Саша не просто ещё раз сможет кого-то полюбить, а именно ее. Набравшись немного смелости от такой радостной новости, Лиза еле слышно постучала в дверь.

— Входите, — из кабинета раздался суровый мужской голос.

Тихо отворив заветную дверь, Лиза замерла в проходе, неловко переминаясь с ноги на ногу. Несмотря на, казалось бы, уверенный вид, в обществе Александра она до сих пор испытывала непреодолимую робость.

— Привет, Саш, — тихим дрожащим голосом пробормотала Лиза и, подняв с пола телефон чем-то заметно разъярённого Александра, медленным нерешительным шагом приблизилась к расположившемуся в кожаном кресле в позе американской четвёрки адвокату.

— Здравствуй, — подняв голову, Александр вопросительно посмотрел на коллегу воспалёнными от хронической бессонницы бледно-голубыми глазами.

От проведенных за работой бессонных ночей в коллегии и переизбытка в организме кофеина у него бешено стучало сердце, отдавая болезненными пульсирующими ударами в голову, отчего перед глазами плыли лишь мутные образы. Хоть от недосыпа в голове стоял непроходимый туман, свой рабочий план Александр помнил поминутно. Как правило, адвокат договаривался с Лизой о встрече непосредственно перед судом или когда по плану требовалось обсудить вопросы предстоящего уголовного дела, поэтому цель ее незапланированного визита ему непонятна. Всячески избегая нервирующих пустых разговоров, Неверовский и во внерабочее время люто ненавидел окружать себя случайными людьми. Сейчас, когда он занят работой, он и вовсе нуждался в строгой социальной изоляции. Александр был готов усердно работать двадцать пять часов в сутки, чтоб довести взятое дело до победного. Он никогда не позволял себе отдыхать или отвлекаться, пока все запланированные дела не завершены.

— Ты сегодня совсем рано, Саш, — заботливо положив телефон на рабочий стол, Лиза встала около Александра и, встретившись с вопросительным взглядом его холодно-голубых округло-миндалевидных глаз, взволнованно опустила глаза, пряча взгляд под чёрными загнутыми ресницами. — Что-то случилось?

В ее высоком, чрезмерно тихом голосе отразилось неподдельное беспокойство. Болезненный вид парня не мог не пугать: бледное непроницаемое лицо осунулось от очевидного истощения, левая скула была полностью расцарапана, а травмированная правая рука - практически обеждвижена. Хоть Саша в жизни не делился с ней своими проблемами, Лиза все не оставляла тщетных попыток о нем позаботиться. Она всегда была готова его выслушать, но он никогда не открывался, будто они и не были старыми друзьями, а она все это себе всего лишь придумала. От этих пугающих мыслей тоскливо сжалось сердце. 

— Спасибо. Все хорошо, — благодарно кивнув, поскольку проигнорировать любого человека он считал неправильным, Александр продолжил кропотливо анализировать ордер.

Несмотря на то, что Неверовский искренне благодарен девушке за заботу, он не считал, что это необходимо. Лиза - всего лишь его верная подруга в борьбе за справедливость, поэтому в ее обязанности перед ним не входила забота о нем. Ни в чьи обязанности не входила, кроме Наташиных. От других подобное ему было и не нужно.

Кроме того, было вынесено окончательное решение контактировать с Лизой только по деловым вопросам и в здании суда, так как именно ее звонки беспокоили его Наташу. В своих истеричных скандалах Ната утверждала, что Александр небезразличен Лизе, и, хоть он никогда ничего такого не замечал, но Наташе, как женщине, возможно, виднее. В связи с такой вероятностью Неверовский чувствовал сильнейшую вину, если чем-то в своём поведении дал кому-то повод на подобное. Он уже состоял в серьёзных отношениях, и ему больше никто не нужен. Во избежание недопониманий правильнее всего, не смешивая это с работой, увеличить дистанцию с Лизой, чтобы она не воспринимала его общение неправильно.

— Саш, до начала рабочего дня ещё полчаса. Может прогу...

Стеснительно замявшись на месте, словно совершила что-то постыдное, Лиза беспокойно заламывала пальцы и грустно взглянула на шатена, умоляя хоть ненадолго обратить на неё внимание. Она всегда была чрезвычайно необщительной, поэтому произносить каждое слово ей давалось с неимоверным усилием.

— Я занят, — не отрываясь от документов, ледяным голосом отрезал Александр.

Его опять бессмысленно отвлекали, что начинало порядком действовать ему на нервы. Адвокату жизненно необходимо сосредоточиться на работе и тщательно изучить следующее дело государственного значения, о сыне Палача, а не впустую терять время на кого-либо.

Неверовскому и так было безумно тяжело сконцентрировать мысли, поскольку из головы никак не выходила Ната, которая беспрерывно звонила исключительно в рабочее время и предъявляла ему новые странные претензии. Наташа была самым важным, что у него было, но сейчас ему даже не до неё. Нервно отбросив ручку в сторону, Александр начал раздраженно стучать пальцами по столу. До отправления в Норильск и возвращения его Наташи домой по плану остался тридцать один день. Неверовский терпеть не мог, когда она без весомых аргументов куда-то исчезала. Ее место рядом с ним, куда бы он ни отправился. Другой расклад он не принимал. Невозможно.

Не желая уходить, Лиза молча кивнула и, продолжив стоять у адвоката над душой, восхищённо наблюдала за ним. Слегка наклонившись вперёд, она вдохнула такой приятный холодный акватический аромат его парфюма и смущённо покраснела. Рядом с Сашей и в одном помещении ей всегда было очень неловко. Её сердце трепетно часто забилось оттого, что он был так немыслимо близко. Чтоб подольше остаться около него, Лиза в попытке хоть о чём-то поговорить принялась сыпать вопросами:
— Ты все это дело с нефритами изучаешь, Саш? Давай я у своего начальника спрошу? У него есть связи. Он сможет помочь.

Это дело все лежало мертвым грузом, поэтому Лизе так хотелось чем-то помочь, чтоб Саша смог отдохнуть.

— Я сам разберусь, — грубо ответив, Александр резко отодвинулся от девушки, которая стала удушающе нарушать его личные границы.

Неверовский неистово ненавидел, когда в его рабочие дела вмешивались. Не нужно говорить ему, что ему делать. В работе он доверял только себе и сам знал, как планировать свою деятельность и действовать максимально эффективно. Никто не смел усомниться в его профессионализме и рабочих компетенциях. Это - унизительное оскорбление.

— Хорошо... Не буду тебе мешать.

Виновато склонив голову, Лиза с расстроенным видом медленно поволочилась к выходу. Сегодня у неё опять ничего не получилось.

Наконец оставшись в полном одиночестве, Александр пытался вернуться к работе, старательно не обращая внимания на все не умолкающий телефон. Агрессивным движением перевернув настойчиво вибрирующий айфон экраном вниз, Неверовский шумно выдохнул через нос. Внутри него сосредоточенность тщетно боролась с непрерывно нарастающим напряжением. Он чувствовал, как на виске нервно пульсировала вена, будто готовая сейчас взорваться.

— Наташа, — порывисто ослабив воротник чёрной рубашки, процедил Александр.

Он намеревался уйти в себя, погрузиться в работу и заняться восстановлением справедливости для тех людей, которым дал слово помочь. Целью его жизни неизменно служило достижение правосудия, но смыслом была лишь Наташа. Поэтому, пока она зачем-то его искала, Александр не мог думать даже о работе, которой всегда горел. Он должен ответить на звонок. Взяв со стола телефон, готовый отвечать Александр обнаружил, что звонила не она.

Включив на телефоне диктофон, Неверовский поставил вызов от скрытого абонента на громкую связь и ровным голосом ответил:
— Я вас слушаю.

Не произнося ни слова, вызывающий абонент около минуты хрипло дышал в трубку. Такие сигналы подавали только люди Чернышова. Сжав пальцы в кулак до хруста, Александр начал с ледяной злостью стучать кулаком по столу. Они все его уже до безумия достали.

— По информации ведомства, сегодня в восемь утра во Врóцлаве произошёл пожар в частной клинике детской кардиохирургии имени Неверóвской-Старжинской Елены Вóйцеховны. Число пострадавших пока не установлено. Локализация возгорания все ещё продолжается, — из телефона раздалась аудиозапись экстренных утренних новостей, после чего вызов сбросили.

Отправив отцу короткое сообщение «В какую колонию определили Чернышова?», Александр резко встал с места, с жутким грохотом опрокинув кресло на пол. Небрежно швырнув телефон на стол, он каменно стиснул челюсти и тяжелым чеканным шагом подошёл к стеклянному шкафу, бросив застывший взгляд на своё лишенное жизни уставшее отражение. Он ничего не оставит безнаказанным.

— Умрите.

Без тени эмоции на холодно-непроницаемом лице Неверовский ожесточенно вонзил острый наконечник титановой тактической ручки в одну определенную точку, словно целясь в виновника, раздробив стеклянную дверь на части. Труды всей жизни его мамы уничтожили. Мама - святое. Тот, кто посмел посягнуть на святое, должен быть немедленно уничтожен. С размаху кинув ручку в неизвестном направлении, Александр, нацеленно наступив чёрным кожаным оксфордом на упавшие под ноги мелкие осколки, беспощадно давил их, будто наносил тяжкие физические увечья провинившейся жертве. Жертве, которую теперь он точно знал, где искать.

Твёрдо чеканя шаг, Неверовский на негнущихся ногах вернулся к рабочему столу и, схватив телефон, позвонил лейтенанту Левковичу. Ответ последовал незамедлительно.

— Да, Сань.

— Мне нужны записи с камер вокруг первого апелляционного суда за вчера, — приказным тоном распорядился Александр. — Временной промежуток - с девяти до десяти утра.

Невиновные никогда не убегали и не скрывались от представителей правосудия, поэтому следовало в срочном порядке установить личность той подозрительной женщины.

— Добро. Сань, тут, короче, по внутренним каналам сообщение поступило, что Аристарха Ребане сегодня отпускают из-за недостатка улик, но, по-братски, ты ничего не предпринимай до особого распоряжения. Ок?

Сбросив звонок, Неверовский с неимоверной силой ударил кулаком по стене. Все, чего он столько времени добивался, стремительно рушилось. Прикрыв красные от бессонницы глаза, парень глубоко вдохнул, с трудом сдерживая вспышку разрушающего гнева. Ему нужно работать и сдержать своё слово перед клиентами. Только это сейчас главное.

Вынужденно открыв в телефоне ненавистные чаты, Александр пролистал до последнего сообщения от единственного источника информации об Аресе, Мелании, на которое он тогда не ответил, и отправил ей соответствующие указания:
«Завтра в девять».

Неверовский и так дал слово отвести эту девушку на деловой ужин за оказанную помощь и собирался найти ее в свободный, согласно заранее составленному расписанию, временной промежуток, поэтому, совместив свой долг и возникший рабочий вопрос, он мог хотя бы не потерять время впустую. Адвокат обещал истцу, что поможет решить его дело, и намеревался выполнить данное обещание, несмотря ни на что. Даже если взамен на необходимые сведения ему придётся терпеть идиотские выходки этой наглой, беспринципной особы. Личность источника ему безразлична, лишь бы ему предоставили достоверные зацепки по уголовному делу.

Заметив на экране телефона тотчас пришедшее от Мелании уведомление, Александр анализирующе прочитал его непонятное содержание:
«За гаражами?»

Стиснув челюсти, Александр раздраженно вздохнул. Для него это был не ответ, а бессмысленный набор букв, который ни о чем ему не сообщил, из-за чего пришлось задать Мелании уточняющий вопрос:
«Что?»

Он яростно ненавидел разговаривать по телефону и писать сообщения, а переписки вообще ни с кем не вёл, даже с Наташей.

Вместо конкретной, смыслосодержащей информации ему опять поступила череда исключительно пустых по сути, как он посчитал, сообщений.

«Неверовский, ты будто мне стрелку забиваешь».

«Так уж и быть, Сань, давай в этот раз опять я тебя приглашу. Заберёшь меня с Лужнецкой набережной».

«О, старый солдат, не знающий слов любви, уже почувствовал себя утомленным путником, который на склоне жизненного пути узрел на озаренном солнцем поле нежную фиалку?»

Несмотря на то, что Александр был искренне благодарен Мелании за помощь, за правду, от этого она не переставала быть в его глазах нервирующей бестолковой личностью, рядом с которой он не хотел бесполезно терять время на ее вечные пустые разговоры. Неверовский совершенно не понимал, о чем вообще она. Она постоянно говорила. Причём какие-то глупые для него вещи. Ничего не ответив и на последующие сообщения, Александр просто принял необходимую информацию о месте встречи к сведению и закрыл переписку.

Тяжело выдохнув, Неверовский с тоской посмотрел на сообщение, пришедшее от его Наташи:
«Саш, я же очень люблю тебя. А ты?»

Следом Ната скинула более сотни тоскливых фотографий из Норильска, из родительской квартиры, где он неоднократно был. По Наташе было видно, что она очень расстроена. За ее улыбку Александр готов был убить, и оттого, что что-либо заставляло ее грустить, на его суровом холодном лице отразилась отрешённость. Хоть Неверовского безумно выводили из себя ее невыносимые скандалы и то, что она нарушала все планы и договорённости, как он заключил, под воздействием своих внезапных женских странностей, мир без неё казался ему бессмысленным. Он уже был готов закрыть глаза на все ее провинности после того, как она непременно понесёт за них соответствующее наказание. Только с ее отсутствием он не мог мириться. Наташа была для Александра успокаивающей силой, без которой все неправильное, что происходило вокруг, вызывало у него сильнейшее желание безжалостно убивать. И контролировать то, что неизбежно шло изнутри, без неё он не видел смысла.

Ее подобные вопросы всегда ввергали адвоката в ступор, так как он никогда не поднимал тему находящихся под тотальным контролем чувств, будучи напрочь отрезанным от своих эмоций. Но оттого, что Александр не разбирался в том, что чувствовал, не находил слов для чувств и не знал, что такое чуждое для него понятие «любовь», его чувства никуда не исчезали. Неверовский был готов на все, лишь бы Наташа была счастлива рядом с ним. Она - его неделимая половина. Без неё внутри все беспощадно рвалось на части. 

Пусть Александр не мог передать свои чувства словами, но он, не задумываясь, прямо ответил на поставленный вопрос и набрал короткое сообщение:
«Да».

Один раз, до Наташи, он уже ошибся с женщиной и до сих пор продолжал нести свою ответственность. С тех пор Александр не совершал необдуманных шагов, даже если его об этом просили люди, которым по определённым причинам он не считал правильным отказать, тем самым обидев их. Нату же он выбрал сам, тщательно взвесив все «за и против» перед началом отношений и будучи полностью уверенным, что нашел нужного, своего человека.

За восемь лет их отношений, до того инцидента, Ната не дала Александру ни одного повода для сомнений и прошла все его проверки на прочность. И за тот случай она уже аргументированно оправдалась. Не виновна. Неверовский вновь был уверен в ней, как в себе. Это - его женщина, и он не собирался от неё отказываться, даже если она по необъяснимым причинам стала последней психованной истеричкой. Александр закончит все запланированные дела, привезёт Наташу обратно и приведёт ее в чувства. Что бы между ними ни происходило, она не становилась от этого для него ни менее значимой, ни менее нужной. Дней без неё он не представлял, как патриот без родины.

Внимательно изучая каждую присланную фотографию его ангельски прекрасной женщины, Александр забыл даже о времени. Без этой женщины он сходил с ума. Это - его женщина. Его любимая женщина, дни без которой лишены всякой цели и смысла. Хоть Неверовский был скуп на эмоции, но в единственной области в жизни, которая не поддавалась его контролю, области сердца, без его Наташи было невыносимо тяжело. Услышав продолжительный стук в дверь, Неверовский проверил на телефоне время и, поскольку было неправильно заставлять клиента ждать, быстро отправил ответ, не заметив, что в спешке ответил не Наташе. Иногда случайности оказывались роковыми и вели человека туда, где он должен был оказаться, даже не желая этого.