«Твоя роза так дорога тебе, потому что ты отдавал ей всю душу».
Антуан де Сент-Экзюпери

Неверовский навис над Наташей, ещё крепче прижав ее к наклонной стене. После полученного удара руку адвоката пронзала дикая пульсирующая боль, кость невыносимо сводило, будто его, не переставая, било высоковольтным разрядом тока. Вены на висках вздулись от нарастающего болезненного напряжения. Непреодолимо хотелось жестоко истязать все, что только встало на пути.

Упорно пытаясь привести Александра в чувства, Ната жалобно застонала. Все шло совсем не по плану, поэтому нужно было срочно идти в отступление. У неё перед глазами до сих пор стоял застывший безжалостный взгляд Неверовского, от которого тело взяла нервная дрожь.

В яростном исступлении Александр настолько сильно сжал Наташе пальцами рот, чтоб она наконец замолчала, что она невольно прокусила губу до крови. Он безумно хотел тишины и спокойствия. От мучительной бессонницы голова адски разрывалась на части, а Натины беспочвенные бурные истерики окончательно вывели его из себя. Неверовский был не намерен терпеть ее очередной необъяснимый сдвиг по фазе. Почувствовав во рту привкус крови, блондинка нервно сглотнула.

Продолжая зажимать Наташе рот ладонью, Александр насильно развернул ее лицом к стене и грубо вдавил ее в стену своим телом, ощущая, как бешено стучало ее сердце.

Агрессивным жестом откинув волосы с ее шеи, Александр приказным тоном шепнул ей на ухо:
— Статья сто пятнадцать УК РФ. Умышленное причинение легкого вреда здоровью, вызвавшее кратковременное расстройство здоровья или незначительную стойкую утрату общей трудоспособности, наказывается штрафом в размере заработной платы или принудительными работами на срок до трехсот шестидесяти часов. Выбор за тобой.

Не в силах пошевелиться, Наташа мысленно отрицательно покачала головой. Она категорически не согласна на целый месяц лишиться банковской карточки Неверовского и, тем более, столько часов провести за ручной уборкой огромной территории двухэтажной усадьбы его отца. Там все настолько запущенно, что даже роскошные антикварные экспонаты никак не спасали обстановку. Ната не готова, вместо того, чтобы заниматься собой и обстановкой своей территории, бессмысленно убить столько времени на уборку чужого дома, испортить свою идеальную, ухоженную кожу на руках самыми беспощадными моющими средствами, без которых невозможно оттереть имеющуюся там многолетнюю плесень и ржавчину, и срезать под корень длинные холеные ногти. Это она уже проходила.

Раз словами и действиями своего добиться не получилось, значит, пора идти на крайние меры - давить из себя слезы. Это - самый безотказный метод воздействия на Неверовского. Как только Наташа прикрыла глаза, у неё в голове моментально всплыли незабываемые, ужасные картины ее нищенского существования. Она всю жизнь категорически не желала носить убогие дешёвки, поэтому ей оставалось одеваться в секонд-хэндах. Пусть одежда там и была кем-то поношенной, зато люксовой и качественной. В ней девушка непременно выглядела так, как она заслуживала, - шикарно, роскошно. Сейчас же Ната могла позволить себе купить все, что угодно, и прошлое никогда больше не должно повториться. Она уверена, что достойна всех богатств и великолепий мира. Из глаз потоком полились безудержные обильные слёзы, и Наташа начала плакать навзрыд.

Ощутив, как по его ладони потекли горячие слёзы, Александр порывисто отпустил Нату, резко отстранившись, и стремительным шагом направился к двери спальни. Видеть Наташу он не хотел, а навредить ей - не мог. Неверовский убеждён, что сознательно причинить вред женщине и любому, кто слабее него, - не по-мужски. Решив, что сделал Нате больно, он почувствовал сильнейшее отвращение к себе, что из-за него девушка плакала. Александр с неимоверной силой рванул дверную ручку на себя, но запертая дверь не поддалась. Тяжело выдохнув через нос, адвокат раздраженно ударил кулаком по двери.

— Саш, — смахнув уже ненужные слёзы со щёк тыльными сторонами ладоней, Наташа уверенно приблизилась к парню и крепко обняла его со спины за покрытый чёрными кровавыми синяками истощенный торс.

— Отойди, — стальным голосом процедил Александр, грубо отбросив руки Наташи.

Ни за что не собираясь сворачивать с намеченного пути, Ната решительно встала напротив Неверовского, схватила его ладонь и, прижав ее к своему заплаканному лицу, с самым искренним, любящим видом взглянула на адвоката:
— Саш, я не хотела сделать тебе больно. Я же тебя очень люблю. Просто все эти звонки и сообщения...

Неверовский анализирующе смотрел на Наташу и мысленно выносил вердикт относительно ее дальнейшей участи, принимая во внимание все имеющиеся вводные. Он не мог не оценить ее эмоциональную реакцию на его фальсифицированную смерть. Адвокат не уведомлял ее о служебной операции, поэтому в искренности ее переживаний не сомневался. Ната тогда в очередной раз доказала ему, что она - его надёжный тыл, но это ни коим образом не отменяло и, тем более, не оправдывало ее сегодняшних безосновательных сцен.

— Не смей во мне сомневаться.

— А ты мне повода не давай. Что я, по-твоему, должна думать, когда тебе по ночам названивает чужая баба? — привстав на носочки и обхватив шатена за шею, Наташа нежно поцеловала его в расцарапанную левую скулу. — Я очень боюсь тебя потерять. Я тебя никому не отдам, милый.

Внезапно испытав тошнотворное головокружение, Наташа невольно отпустила Неверовского и, значительно пошатнувшись назад, инстинктивно схватилась ладонью за горло. На секунду в глазах потемнело, как после тяжкого удара по затылку, а низ живота скрутило резким спазмом. Нате стало настолько плохо, как никогда прежде не было, что теперь к светло-серым глазам подступили настоящие слёзы. Хотелось кричать от пронзающей боли. Потеряв равновесие, она с грохотом свалилась на колени. Блондинка всегда так тщательно заботилась о своём здоровье и в жизни ничем серьёзным не болела, что резкое ухудшение самочувствия ее нешуточно испугало. В голове вдруг проскользнула призрачная мысль о долгожданной беременности, но после того проклятого аборта забеременеть от Саши за все годы их отношений так и не вышло. Наташа вообще больше не была уверена, что у неё могли быть дети, и ее неимоверно пугало, что подобные подозрения могли возникнуть и у Неверовского.

Бросив обеспокоенный взгляд ледяных глаз на Нату, Неверовский с болезненным усилием поднял ее на ноги и прислонил к стене, крепко удерживая за надплечья.

— Что мне сделать?

Александру было крайне трудно ориентироваться в непредсказуемых обстоятельствах, из-за чего он безумно ненавидел, когда что-то шло по непривычному, незапланированному маршруту. Подобные ситуации загоняли его в тупик. Адвокат не понимал, что от него требовалось, но ни при каких обстоятельствах не допустил бы, чтобы с его женщиной что-то произошло. Как бы она ни провинилась, он за неё в ответе. Никто не в силах избежать правосудия, поэтому Наташа непременно понесёт установленное ей за ее провинности справедливое наказание, но позже.

— Отнеси меня на кровать и принеси воды, пожалуйста, Саш.

Не отпуская Нату, Неверовский повернул голову вправо, зрительно рассчитывая точное расстояние от текущих координат до места расположения кровати. Несмотря на то, что Александру было тяжело двигать травмированной рукой, ему сказали нести, значит, нужно нести. С трудом взяв блондинку на руки, адвокат, мысленно скривившись от ужасной боли, невозмутимо продолжил следовать по заданному пути. Уложив Наташу на постель, он привычным чеканным шагом подошёл к запертой антикварной двери со световым окном. С размаху ударив ногой по двери, Неверовский снес ее с петель и, освободив себе дорогу, покинул спальню.

Устроившись полулёжа, Наташа удобно опёрлась спиной о мягкую спинку обрамлённой золотом чёрной кровати и, накинув на себя сиреневую шёлковую простынь, благодарно посмотрела вслед ушедшему парню. Она привыкла рассчитывать в жизни только на себя, поэтому ей было ново и очень приятно находиться под его защитой. Рядом с Неверовским в любой критической ситуации было настолько спокойно и надёжно, как за каменной стеной, что в редкие моменты, когда Нате было физически невыносимо плохо, в голове мелькала мысль, что с ним ей хотелось бы остаться, даже если бы у него не осталось ни рубля. В конце концов, с его ярым трудоголизмом она бы ни при каком раскладе больше не жила впроголодь в чужом жилье, как до встречи с ним.

Вернувшись в комнату, Александр приземлил упаковку воды перед девушкой на белый мраморный пол. Конкретных характеристик относительно числа и объёма не поступало, поэтому он принёс всю воду, которую обнаружил в доме.

— Спасибо, милый, — вытащив из упаковки бутылку воды и сделав глоток, Наташа поставила ее на старинную прикроватную тумбочку и слабо улыбнулась.

Грустно, конечно, было видеть выбитую немыслимо дорогую дверь, но в любом случае Нату этот жест очень тронул. В такие редкие минуты Александр был похож не на бесчувственную машину правосудия, а на того влюблённого парня, который разбивал её окна кирпичами, посвящал ей песни, нырял в Карское море и совершал ради неё то, что ему несвойственно.

— Ты в порядке?

Стальной баритон прозвучал крайне устало. Александр не понял, что это вообще было, но от всех этих стремительных перемен обстоятельств из него будто душу вынули. 

Перед глазами периодически все ещё мелькали чёрные пятна, но Наташа, списав это на расшатанные нервы, решила, что пора действовать дальше по плану. Время не ждёт.

— Если ты в порядке, то я тоже, — нежно взяв Александра за руку, Наташа переплела пальцы и медленно потянула адвоката в сторону постели.

Она считала, что делала для него все, что могла, поэтому ее совесть была спокойна. Вряд ли он нашёл бы кого-то лучше неё. Никто не смог бы украсить его рутинную жизнь по уставу так, как Ната. В этом она никогда не сомневалась.

— Саш, ты же знаешь, что все, что я делаю, только для тебя. Не забывай об этом. Иди сюда.

Уложив Неверовского себе на колени, Наташа запустила пальцы в его темно-русые волосы и, слегка касаясь кожи кончиками пальцев, начала мягко массировать ему голову круговыми движениями, снимая с него нервное напряжение. Александр, не моргая, смотрел воспалёнными от бессонницы бледно-голубыми глазами в четырехметровый зеркальный потолок. Он привык ложиться в два часа ночи и вставать в шесть утра, и его безумно нервировала невозможность соблюдать установленный режим.

— Все только для тебя, милый. Я никогда тебя не обману. Только мне ты можешь довериться, — мягким внушающим голосом прошептала на ухо Александру Наташа и, взяв с прикроватной тумбочки флакон с ароматическим массажным маслом, выдавила его на обнаженный торс адвоката.

Когда по травмированной коже растеклось массажное масло, Неверовский холодным тоном распорядился:
— Руки помой.

Он ужасно брезговал любыми случайными прикосновениями, не желая заразиться чем-то неприятным.

— Умеешь ты момент испортить, Саш.

Протяжно вздохнув, Наташа закинула полупустой флакон в ящик и слегка шлёпнула шатена ладонью по плечу.

— Быстрее.

Демонстративно закатив глаза, Ната встала с постели и отправилась в ближайшую ванную. Спорить с Александром бессмысленно, а выслушивать его многочасовые нотации у неё не было ни малейшего желания. Возвратившись, она села вплотную к адвокату и, продемонстрировав ему свои влажные ладони, с сарказмом произнесла:
— Ты доволен, Саш? Ещё какие-то пожелания?

— Я не отвечаю на бессмысленные вопросы.

Отвернувшись на другой бок, Неверовский скрестил руки на груди, надёжно зафиксировав травмированную руку. Ему не до бессмысленных разговоров и риторических вопросов. Невыносимая острая боль в плече продолжала усиливаться, периодически лишая правую руку чувствительности.

— Саш, ты что, маленький? — приглушив свет щелчком пальцев, Наташа сбросила с себя пеньюар и, наклонившись над адвокатом, как бы невзначай, провела шёлковыми белокурыми волосами вдоль его позвоночника. — Неверовский, я когда-нибудь отравлю тебя за твои заскоки.

— Твоё право.

Схватив Наташу за изящное запястье и с силой потянув на себя, Александр прижал ее к своей спине и крепко сжал ее ладонь с обручальным кольцом в своей. Сделав ей предложение, он был готов принять все вытекающие последствия своего выбора. Она - его выбор. Ни от своих слов, ни от своих решений Неверовский никогда не отступал. 

Зазывно рассмеявшись, Наташа начала водить ногтями по торсу Александра, мягко втирая в напряжённые мышцы скользящее масло.

— Никогда, Саш. Разве я могу тебе навредить? Никогда. 

Ната ждала от него совершенно не такой ответ. Кому-кому, а Саше причинить какой-либо вред ей, правда, было жалко. Она не для этого вложила в его благополучие столько собственных сил и восемь лучших лет жизни.

Тепло ее нежных рук дарило ему приятное ощущение покоя и, словно лучшая анестезия, заглушало все боли после аварии. Неверовский ценил, что, несмотря на сложности в личных отношениях, Ната верно продолжала создавать в его жизни комфорт. Он уверен, что она обманула его лишь однажды, когда не сообщила о своём приезде и хотела сделать ему сюрприз своим внезапным появлением, и больше не оступится. Тем не менее, во избежание сюрпризов, которые парень люто ненавидел, теперь он не выпустит Наташу из зоны своего жесткого контроля. Адвокату по жизни так спокойнее.

Чувственно поцеловав Александра в мочку уха, Ната лёгкими массажными движениями гладила его пальцами по груди, в медленном темпе спускаясь к животу. Несмотря на суровый, безжалостный вид и черствое отношение к чужим, за ее ласку Неверовский готов был отдать свою холодную душу. В этот момент Наташа могла попросить у него многое, на что в другое время он был принципиально не согласен.

Неверовский не доверял посторонним людям и ужасно ими брезговал, поэтому ненавидел всяческий телесный контакт. От своей женщины он тоже далеко не всегда терпел подобное, поскольку не видел необходимости в прикосновениях, после которых ничего бы не последовало. Ощутив на себе горячее дыхание Наты, Александр закрыл глаза и тяжело выдохнул. Только Наташа знала, как сделать ему хорошо, потому что она была его. От ее таких прикосновений он просто сходил с ума.

Оттого, что Александр не распознавал свои эмоции, не мог выразить их словами, они никуда не исчезали. Он терял голову от этой женщины. Несмотря на все ее недостатки, безумные выходки и неаргументированные истерики, Неверовский был готов сделать все, лишь бы она была счастлива рядом с ним. Это - его женщина. Для него она в любом виде лучшая. Свою женщину из жизни сам он мог выпустить только бездыханной.  

***

Время неумолимо шло, и ночная Волхонка окончательно обезлюдела. В очередной раз обойдя вокруг трёхэтажного особняка девятнадцатого века, Лиза остановилась прямо под окнами Неверовского, стараясь высмотреть, что там происходило. Несмотря на всего лишь третий этаж, из-за балкона, ей ничего так и не удалось увидеть. Раз свет в квартире все ещё горел, значит, существовала хоть малейшая вероятность, что Саша рано или поздно ответит на звонок. Зная порядочность Александра, Лиза всем сердцем в это верила.

Обреченно поникнув головой, она опять вернулась на пустую железную скамью около Пречистенской набережной, аккуратно положив рядом с собой ланч-бокс с уже наверняка остывшими любимыми блюдами Неверовского. Лиза пришла сюда ещё вечером и, погрузившись в свои спасительные мысли, как-то даже не заметила, сколько времени прошло. Да и ей было неважно, который сейчас час. В переполненный удушливым перегаром и разрушающей депрессией родительский дом идти совсем не хотелось, по крайней мере, не встретившись с Сашей.

Устремив задумчивый взгляд светло-карих глаз куда-то вдаль, Лиза сжалась от обдувающего холодного ветра и, поправив бесформенный уютный свитер, продолжила представлять единственное, о чем мечтала. Все ее мечты были связаны только с Александром. Она считала, что без него в ее жизни не могло наступить светлое будущее. Девушке всегда казалось, что адвокат только с чужими вёл себя так холодно, сдержанно, а дома он же точно был очень милым, нежным и безобидным.

В Лизиных самых сокровенных мечтах Саша бы после каждого рабочего дня встречал ее с работы, гулял бы с ней за руки часами по набережной, дарил бы цветы и говорил комплименты. Внезапно девушка ощутила, как щёки загорелись пунцовым румянцем, а сердце лихорадочно застучало. Саша мог бы даже ничего не говорить. Все равно Лиза не знала бы, что ответить на его комплименты и очень смутилась бы, ведь даже мысли о подобном заставляли ее чувствовать себя неловко. Просто лишь бы был рядом, гулял за руку и любил всю жизнь. 

— Пожалуйста, Саш, отвечай, — грустно вздохнув, Лиза опять набрала Александра, но ответа так и не последовало.

Она не знала, можно ли войти или Неверовский чем-то занят, поэтому весь вечер безответно звонила на его телефон, пытаясь сообщить, что она тут, чтобы Саша пригласил ее внутрь.

— Неужели эта ведьма не уехала ещё в свой Париж?

Лиза была уверена, что Наташи давно и след простыл, ведь та никогда не возвращалась в Москву надолго. Ее отсутствие - единственный шанс хоть немного обратить на себя внимание Саши. Либо это был лишь обманчивый мираж воображения, который Лизе было страшно отпустить, иначе в жизни ничего бы хорошего не осталось. Больше всего на свете Лиза убеждала себя в том, что Саша мог в неё влюбиться, и ей казалось, что она делала для этого все возможное. А что ещё можно предпринять, она уже не знала и лишь пыталась, вызвав в Артёме чувство вины, заставить его забрать Наташу обратно себе.

Услышав раздающуюся на всю улицу из машины зажигательную песню «Gelato Al Cioccolato», Лиза негодующе фыркнула. И так на душе смертельно тоскливо, так ещё и общественный порядок кто-то нарушал в столь поздний час своим вопиющим весельем. Она это так не оставит. Вскочив на ноги, прокурор спорым шагом направилась в сторону чёрного внедорожника. Из-за отсутствия на этом участке улицы фонарей не удалось рассмотреть черты лица нарушителя, но запальчиво танцующий плечами женский силуэт в салоне машины около Сашиного дома очень нервировал.

— Гражданка, вы отдаёте себе отчёт о том, сколько сейчас времени и о непозволительности ваших действий?! Вы нарушаете общественный порядок, — стремительно подойдя к внедорожнику, отчитывающим тоном произнесла Лиза и раздраженно постучала пальцем по лобовому стеклу.

— А ты попробуй мне запрети, девочка, — недобро усмехнувшись, шатенка импульсивно ударила по газам, и внедорожник сорвался с места, обрызгав Лизу с ног до головы грязью из лужи.

Что-то ворчливо пробубнив себе под нос, Лиза вернулась обратно на скамью. В таком виде стыдно показываться Саше на глаза, да и свет в его комнате погасили. Наверно, Саша зачитался какой-нибудь книжкой и уже сладко уснул. Теперь ждать ответа от него бессмысленно. Взяв со скамьи ланч-бокс, Лиза мысленно пожелала Неверовскому спокойной ночи и расстроенно побрела домой. Значит, опять не в этот раз.

***

Холодное промозглое утро во всю силу разгоралось над Тверским бульваром. Грациозной походкой крест-накрест высокая моложавая блондинка с аристократической осанкой неспешно покинула французское кафе и, свернув в готическую арку налево, оказалась в тихом пустом дворе.

— Госпожа Шведова, я надеюсь, вы уделите мне минуту, — преградив женщине путь, грубым тоном бросил представительный шатен лет пятидесяти.

— Все рабочие вопросы я решаю исключительно в стенах суда. Не тратьте мое личное время.

С совершенно незаинтересованным видом женщина, не обратив внимания на Бессонова, направилась к бронированному чёрному роллс ройсу.

— Вы, наверно, меня не поняли, — поправив расстёгнутый чёрный пиджак, мужчина мельком продемонстрировал травматический пистолет. — Кстати, хороший райончик. Не находите? Вокруг даже камер нет, не мешают. 

— Я, по-моему, ясно дала понять, что дело Аристарха Ребане пересматривать не собираюсь. Ищите другого судью.

Неторопливым движением вынув из кожаного клатча чип-ключ, женщина разблокировала двери автомобиля и, незаметно отыскав телефон, предусмотрительно отправила сообщение находящимся поблизости вспомогательным кадрам. Меры предосторожности относительно своей безопасности никогда не бывали лишними.

— Это ваше последнее слово?

— Опять угрожаете? — неторопливо обернувшись к Бессонову, женщина окинула его равнодушным взглядом голубо-зелёных глаз. — Придумали бы хоть что-то новое.

Объективно проанализировав обстановку и не оценив угрозу, как реальную, судья не придала словам Бессонова никакого значения. По крайней мере, лично ей ничего не угрожало. Проработав почти тридцать лет в суде, она отчетливо понимала, что подобным образом оппонент пытался договориться, а не в действительности угрожал. Кроме сгорбленного пожилого мужчины со стеклянным протезом вместо правого глаза, в округе никого не наблюдалось, а своими руками такие, как Бессонов, никогда никого не убирали.

— Что вы? Какие угрозы, — наступая вперёд, раздраженно скрипнул зубами мужчина. — Кстати, как дела у вашего сына? Давно его не видел. Как бы не случилось ничего. Всё-таки такая нервная работа. Не переживаете, что с ним может произойти несчастный случай?

— Ровно, как и с любым другим случайным прохожим, — безразлично отмахнулась женщина. — Все мы не бессмертны. Произойдёт, значит, произойдёт.

Она считала, что все, что должна была, сделала для Артёма, чтоб он мог самостоятельно стоять на ногах, остальное - ее уже не касалось. Она достаточно вложила в него денег, чтобы он мог позаботиться о себе сам, поэтому, даже если б его жизни что-то угрожало, то это были только его проблемы. О Тамаре же женщина и вовсе предпочитала не думать. Это портило ей настроение.

— Госпожа Шведова.

— Вы поступайте, как вы считаете нужным, а я буду поступать, как я считаю нужным. Всего хорошего. И не отвлекайте меня больше по таким мелочам.

Она не сочла нужным вести с этим человеком переговоры, поскольку наверняка знала, что в данной ситуации могла пострадать лишь разменная пешка, но никак не она. А пешки для того и нужны, чтобы жертвовать ими ради более значимой цели.

— Ваш сын...

— Меня это не интересует. Увольте меня от этой претящей темы, — перебив мужчину небрежным жестом руки, женщина села в машину и, как ни в чем не бывало, отправилась по своим делам.