Как никогда было трудно в мае. И тяжелее всего было именно ожидание. Ася чувствовала, что была готова к экзаменам, но она уже устала ждать их наступления. Когда ты весь год только и делаешь, что учишь, решаешь тесты, то к концу ты уже мечтаешь просто отстреляться и покончить с этим навсегда.

Но время шло слишком медленно.

На календаре, что висел над ее рабочим столом, каждый пройденный день почти что закрашивался на темноты.

Внутри нее воцарилось некоторое спокойствие. Не стало неожиданностью то, что если исключить из своей жизни мальчиков, то жить станет куда проще. Ася уже не обращала внимания на то, что не относилось к экзаменам – она не имеет никакого права провалить их. Они занималась сейчас только собой, и очень гордилась такой концентрации.

Правда иногда, ближе именно к ночи, когда она слушала перед сном музыку, стоило заиграть именно той самый песне... Как все слетало... Она снова начинала думать о Павленко, снова все переживать и анализировать. Эти ночи длились целую бесконечность.

Она понятия не имела, что творилось в его жизни. Строго запретила себе лезть к нему на страничку. И интересоваться у знакомых. Правда общих с ним знакомых у нее и не осталось. Одна Наташа, когда встречала Асю в школе, улыбалась, но та не поддерживала никакого общения с Павленко, поэтому узнать у нее что-то все равно не вышло бы.

На первый экзамен она собиралась как на бой. Накупила целый десяток гелевых ручек, паспорт лежал только на одном и на самом видном месте (его нельзя было никому никуда передвигать). Подобрала удобную одежду, без карманов, чтобы их не просили выворачивать.

Мама проводила ее до школы, пожелала удачи. Рядом с ней Ася не волновалась. Мама внушала такую большую волну спокойствия и уверенности. За пять минут до начала она концентрировалась, сидела с закрытыми глазами и слушала только себя.

«Целый год подготовки... Целый год... Я справлюсь»

По старой традиции она высиживала все время, до конца. Мама встретила ее на выходе. Аккуратно спросила о том, как все прошло.

— На самом деле, я думала, что будет гораздо труднее...

— Умничка моя!

Но все же волнение перед новых экзаменом усиливалось дома. Ася могла яростно начать все переповторять в тысячный раз перед экзаменом, совсем не внимая маминым словам:

— Перед смертью не надышишься.

Как бы она не отгоняла свои мысли, ей все же было тяжело. Временами очень хотелось, чтобы ее обнял кто-то. Не нужно было бы никаких слов. Одно лишь простое объятия.

Но увы, такого удовольствия у нее не было. И Ася продолжала переживать это нервное и волнительное время. Перед последним экзаменом, она думала о том, что выйдет самая счастливая, что будет чуть ли не танцевать, кричать от радости... Но этого не случилось.

После последнего экзамена Ася вышла с одним только вопросом: «А что же дальше?»

И правда, что теперь?

Целый год в ее голове только и было «ЭКЗАМЕНЫ. ЭКЗАМЕНЫ. ЭКЗАМЕНЫ». Но теперь они все сданы успешно. И? Куда теперь? Смысл жизни, так скоро предоставленный государством для ее аттестации, так же скоро и бестолково исчез.

В этот день Асе было уж слишком тоскливо. Она разглядывала через окно летнюю природу. Все уже было зеленым, таким свежим и приятным. Под вечер все выходили гулять, кроме нее, и она завидовала этим «всем». Потому что ей гулять было совершенно не с кем.

Тогда Ася просто выходила на улицу, бродила по деревне, фотографировала закат и с темнотой заходила домой. Ей стало смертельно скучно.

Потеряв один смысл, необходимо было отыскать другой.

Совершенно «ненамеренно» она забрела на страничку Павленко, с которым они так и ни разу не говорили с прошлой ссоры. Ася еще раз перечитала эту переписку и усомнилась. Может, она была не права?

Сабайкина Ася:

"Я скучаю по тебе"

И откинула телефон подальше от себя, в страхе ожидания того, что он ей ответит.

***

У Коли тоже многое было позади.

С утра его отчитали в ректорате, пригрозили даже отчислением. И впервые он действительно испугался за себя и свое будущее. Место в техникуме давало хоть какую-то стабильность, давало хоть какое-то место в жизни. Он не мог его потерять.

Он пообещал, что обязательно исправится в новом году, что новых «хвостов» за ним не будет.

Правда когда он вышел из кабинета, то сразу же позабыл обо всех своих обещаниях. Так и преподаватели забыли все его обещания, прекрасно зная по опыту, что студенты совершено не исправляются и продолжат мозолить глаза либо до отчисления, либо до окончания техникума.

Он вернулся в общежитие и заснул до самого вечера, пока его не разбудили соседи своими громкими сборами.

— Вы это куда?

— Так сегодня же дискач по поводу окончания учебы!

Павленко отвернулся к стене. Настроения у него никакого не было. Он уже представлял, как приедет домой, как мама обязательно спросит об оценках, и что он ей ответит? «Извините, мама, ваш сын — балбес». Хотелось остаться одному и проораться в подушку.

Комнату заполнил женский голос. Это была девушка его соседа.

— Коля, а ты чего тут разлегся? — Звонко спросила она. — У тебя там Таня уже одевается.

— Я ее никуда не звал. — Отозвался он таким тоном, что присутствующим стало даже не по себе.

Комнату покинули все, кроме него самого. Он провалялся еще немного. На душе скребли кошки. Вот придет на эту дискотеку Таня, ее же засмеют, если она будет там одна.

Он достал телефон, хотел было написать ей, чтобы никуда она не шла, чтобы оставалась в комнате и лишний раз не позорилась, но передумал.

Страничка Тани напоминала все остальные странички тихих девочек его техникума. У нее был старый телефон, камера на котором оставляла желать лучшего, поэтому все эти неуверенно сделанные селфи были некачественные, мутные и такие же серые, как она сама. Было видно, как она пыталась улыбаться на фотографиях, но выходило это у нее неуверенно и даже глупо.

На фотографиях с подругами, которые она выставляла с многочисленными сердечками и признаниями в любви, было много фильтров. Она накладывала их с таким усердием, словно считала, что все эти фильтры сделают ее хотя бы чуточку красивой.

Точно засмеют.

Тогда Коля скоро натянул на себя найденные под кроватью брюки, более чистую футболку и выбежал из комнаты, даже не закрыв ее на ключ.

Дискотеку проводили по традиции в спортзале, который во время дождя протекал настолько сильно, что иногда, будучи в помещении, приходилось бегать под каплями воды. В темноте сияли огоньки, толпа подростков танцевала в едином бешеном темпе. Они то подпрыгивали, то выкрикивали слова песен, которые постоянно пускали на дискотеках.

С трудом он нашел каких-то своих знакомых, перешел к другим и натолкнулся на соседей по комнате. Те уже были слегка пьяны.

— А! Пришел все-таки! Ну молодец!

— Да я на пару минут только... А Ася где?

— Какая Ася?

— Ой, то есть Таня. — Нервно провел он рукой по своему лицу, чувствуя, что сболтнул слишком много личного и сокровенного.

— Да вон там она... — Ему указали на другую сторону спортзала. Таня сидела на небольшой табуретке, вокруг нее щебетали подружки о том, что кто-то кого-то пригласил танцевать. На лице как всегда отрешенность от всего с нотами грусти, потому что Таню точно никто не пригласит.

Коля двинулся к ней сначала уверенно, а потом как-то притормозил. Таня заметила его. И было что-то в ее взгляде такое... неприятное?

— Э-э, Тань, не хочешь, потанцевать? — Коля смущался говорить с Таней при ее подружках. На его удачу минуту назад пустили медленный танец. Объявили его громко, просили приглашать всех девушек танцевать, однако парни уж больно быстро сбежали по разным углам. Остались только несколько парочек, которые время от времени пополнялись новыми.

Девушка поправила свое простое, но милое розовое платье, и храбро протянула свою руку. Коля этому жесту удивился. Они отошли подальше от хихикающих подружек.

— Все-таки пришел. — Хрипло заметила она, положив одну руку ему на плечо. Когда она это сказала, Коля понял, почему его как-то воротит от нее. Она пьяна. Не настолько, чтобы не стоять на ногах, но настолько, чтобы вести себя несуразно.

— Ты ждала меня?

Зная Таню, она бы не ответила ему ничего. Но тут свою роль определенно сыграл алкоголь.

— Да, разве это не понятно? — Вызов и упрек.

Это уже начинало раздражать. Она была близко к нему, пьяная и такая глупая.

— Ты не должна была пить сегодня.

Таня начинала раздражаться вместе с ним. Она явно хотела услышать что-то другое. Павленко поглядел в ее лицо и увидел толстый слой темного оттенка дешевой тоналки «Балет», который резко старил бледную Таню. Светлые ее брови были выделены ярким цветом, совсем не ровные. А на губах кричащий розовый, которым обычно красятся старушки.

— Тебя кто-то накрасил?

— Я сама! — Гордо вскрикнула она. — Нравится?

— Нет, Таня. Тебе совсем не идет.

Она так быстро оттолкнула его, что Павленко чуть бы и не упал. Ее распущенные волосы стояли дыбом, а сама она стояла, совсем уж осунувшись. Губы в розовой помаде кривились от страданий.

— Как же ты жесток!

Ожидал, что она кинется на него с кулаками, но она только сделала шаг в его сторону. Сколько отчаяния было в этих глазах... Павленко не мог найти никаких слов. Она поспешила вытереть слезы, но взятая у соседки тушь смазалась по всему лицу и по рукаву платья, хорошенько его испачкав.

Таня готова была умереть от стыда и отчаяния. Она качнулась сначала в одну сторону, потому в другую, словно тоненькая ветка, которая не может выдержать бури, и рванула к выходу.

Павленко был поражен этой сценой. Он ощутил себя самым гадким человеком на земле. Сам не понял, как побежал за ней по всему коридору, как увидел, что она рванула на лестницы.

Он там ее и нашел. Ревущую. Сидящую на адски холодных ступенях. Ломающую себе пальцы.

— Почему... — Захлебывалась она. — Почему ты меня так не любишь?..

— Таня...

— Нет! Замолчи! — Она орет совсем не своим голосом. И говорил не алкоголь, говорило то, что она так упрямо прятала внутри себя. — Я так люблю тебя, так о тебе забочусь... Я говорю тебе, что все будет хорошо, а ты? Ты так меня не любишь, так не любишь... Ты меня ненавидишь... Но за что, скажи мне, что я делаю не так?

Ее рвало, метало из стороны в сторону. Коля окончательно запутался в ее бреде. Он попытался присесть рядом с ней, ожидая, что она откинет его подальше, но, к счастью, этого не случилось.

— Я просто... Просто... — Слов у него не было.

— Неужели я не достойна твоей любви?! — Закричала она еще громче, резко вскочив на ноги и метаясь от одной стенки к другой. Коля встал за ней.

Он понимал, что должен был сделать хоть что-то, хоть что-то... Он сделал шаг к ней, еще один. Девушка замерла. Тогда он схватил ее за талию, приблизил к себе, почти что направился губами к ее щеке, как Таня подставила губы...

Поцеловались.

И был для него это какой-то холодный, чужой, первый... поцелуй. Он даже и предположить не мог, что случится это именно с ней. Никогда об этом не думал, никогда этого точно не представлял.

Своим языком она неопытно попыталась пробраться в его рот, тогда Коля резко оторвался от нее. Таня была счастлива.

— Ты меня все-таки любишь! Я знала! Знала! Они все говорили, что ты просто играешься, а я до конца верила, что это любовь!

Девушка стала сползать вниз в еще большем бреду. Коля почувствовал огромную ответственность за нее. Эта ноша так скоро свалилась ему на плечи, что он понимал, что точно с ней не справиться. Но взять, убежать — он уже не мог. Он держал ее, когда она продолжала плакать на его плече, бесконечно повторять, что любит его, а он ее.

Это длилось долго. А Таня все не успокаивалась. Он стал поглаживать ее по спине и это помогло. Она будто бы заснула.

Звук уведомления распорол долгожданную тишину.

Боясь того, что новые сообщения разбудят Таню, он аккуратно достал свой телефон и окончательно погиб за этот вечер.

Я скучаю по тебе. Я скучаю по тебе. Я скучаю по тебе...

Он не верил своим глазам. Это «Я скучаю по тебе» звучало куда больше, чем избитое «Я тебя люблю». Его пальцы скользили по экрану, желая написать: «Я несказанно соскучился». И откуда только в его голове появились такие красивые слова — несказанно? Он летел куда-то, он не чувствовал земли под собой. Вот что с ним сделала только одно сообщение от Аси.

Но жестко его опустили за землю шептания лежащей в полусне Тани: «Ты меня любишь».

Он поцеловал ее этим вечером. Она будет помнить это, точно не забудет. Коля попытался представить, что будет, если на следующий день они встретятся: Таня кинется к нему, будет с обожанием целовать его, а он возьмет и оттолкнет ее?

Она убьет себя.

Когда-то Таня говорила, что ее идеал — Катерина из «Грозы». Что она восхищается ей, и особенно понимает ее самоубийство. Не до конца зная произведение, Таня как-то призналась, что будь она отвергнута — точно также кинулась бы в воду.

Холодный пот прошелся по спине. Коля взглянул на ее умиротворенное счастьем лицо и принял решение.

Ему хотелось объяснить все Асе в сообщении, что он собирался сделать, но глупая случайность расставила все на свои места.

Павленко Николай:

"Я не"

От «несказанного» осталось одно глупое «не». Когда он держал телефон в муках выбора, его теплые пальцы коснулись экрана. Он не успел дописать то сообщение для Аси, отправилась только паршивое «Я не».

«Она меня возненавидит. — Подумал Коля. – Почему это так несправедливо! Почему я должен брать теперь ответственность за другого человека?»

Но вскоре до Коли дошло, что он сам начал эту игру с Таней, которая не считала их общие мимолетные мгновения просто игрой. Для нее это все было куда больше, что и давило на жалость Коли. И тут он окончательно решил, что нужно перестать бегать от одной девчонки к другой.

Но вот Таня дрогнула. Девочка ощутила теплое тело рядом и снова заснула.

Прости меня, Ася.

И стер остатки розовой помады со своих губ.

***

Прочтений: 19К

Наверное, уже стало в какую-то привычку извиняться за долгое отсутствие. Но эта книга особенно важна для меня. Я не хочу писать ее впопыхах.