Я с отвращением смотрю на кусок темного хлопка в протянутых руках Хосока.
– Правда ждешь, что я надену это?
Хосок ухмыляется, стоя в моей гостиной.
– Я обещал взять тебя на вечер, но ты не можешь пойти так.
– Что не так с моим нарядом?
Сегодня я очень тщательно оделась. Мое платье светло-фиолетового цвета плотно прилегает к ногам. Никакого турнюра или нижних юбок. Я никогда не чувствовала себя более комфортно. Костюм, конечно, выбран, потому что подходит под новую шаль, которую подарил мне Тэхен – лавандового оттенка, с плетеными кисточками на концах и расшитую аметистами. Я подумала, король начнет ревновать, если узнает, что я надела ее, развлекая другого.
Хотя этот другой в настоящее время одет как слуга. В хлопковых штанах, потертых сапогах и изношенной белой рубашке он выглядит так, будто собирается спать под мостом.
– Ты выглядишь богато и неотразимо, – говорит Хосок. – Это не подходит для места, в которое направляемся.
Я чувствую, как лицо кривится от неприятного хмурого взгляда, но мне все равно.
– Куда ты меня ведешь?
– Это сюрприз.
Я все еще не принимаю предложенную одежду.
– Послушай, ты можешь либо рано лечь спать, либо сделать что-то чуть более опасное и очень веселое.
Он сует одежду мне в руки и подталкивает к спальне.
Когда я выхожу, то смотрю на себя.
На мне белая блуза со свободными рукавами, собранными на запястьях.
Верхняя юбка – простая, черная, плотно обхватывает живот и свободно ниспадает к ногам. Простой, скучный наряд, в нем я похожа на муравья.
Хосок останавливается позади меня и распускает мои безупречные локоны.
– Стой!
Поздно. Пряди падают на мое лицо свободными волнами.
– Моя горничная убила час на эту прическу.
– И она была прекрасна, – заверяет Хосок. Озорной блеск в его глазах мешает мне протестовать.
Меня ждет приключение, пусть даже я плохо одета. И Хосок будет уделять мне внимание всю ночь. По моему признанию, именно этого я хотела от Тэхена. И то, что другой юноша соперничает за мое внимание – и не шантажирует меня, – слишком хорошая возможность, чтобы отказаться.
Это мелочно, знаю. Но я хочу наказать Тэхена. И мне нужно отвлечься – всего на одну ночь – от барона и констебля, которые собираются меня погубить.
– Давай уйдем отсюда, пока меня никто не увидел, – фыркаю я.
Усмехаясь, Хосок толкает меня по коридору, прежде чем мы сворачиваем на лестницу для слуг и спускаемся вниз.
Позади дворца нас ждут две оседланные лошади, юный конюх держит их за поводья. Хосок бросает мальчику монетку, затем наклоняется рядом со мной и складывает руки ковшиком.
– Что ты делаешь?
– Помогаю тебе сесть, – поняв мое замешательство, поясняет он. – Ты не можешь ехать в дамском седле. Крестьянские девушки так не делают.
– Я не крестьянка!
– Сегодня вечером – она самая. А теперь залезай.
Понимаю, что передо мной последний шанс передумать. Либо я делаю это, либо нет. Но больше никаких визгов, будто я леди. Я решила сбежать с Хосоком не потому, что хотела, чтобы со мной обращались как с леди. Дамы не проводят время наедине с мужчинами, с которыми не состоят в отношениях. Они не сходятся с бывшим лучшим другом короля, чтобы получить больше информации о том, как соблазнить правителя.
Я ступаю на его сложенные руки и перекидываю ногу через круп лошади. Ткань юбки задирается, и Хосок помогает ее поправить.
Но когда он это делает, то задевает пальцем мою голую ногу.
Я втягиваю воздух. Уже несколько недель ко мне никто не прикасался. Это дольше, чем когда-либо.
– Прости, – говорит он. – Я не хотел...
– Все в порядке, – перебиваю я. – Веди. Я готова к обещанному развлечению.
Хосок запрыгивает на свою лошадь.
– Тогда вперед.
Мы трусим по мощеным дорожкам мимо фонарей, лошадь Хосока впереди моей. Спускаемся по улицам города, минуя один за другим тихие районы, старые гостиницы и даже бордель.
На улицах не так много людей, особенно поздней ночью, когда слишком темно для торговли. Чем дальше мы от дворца, тем больше я мучаюсь чувством вины: я будто отказываюсь от своей главной цели. Но это не так. Мне нужна ночь. Побег. И цель никуда не делась.
– Скажи мне, – говорю я, когда лошади поворачивают на другую дорогу. – Каким ты был прежде?
– Глупым. Полным надежд. Беззаботным.
– Еще более беззаботным, чем сейчас?
Он улыбается, его зубы сияют в лунном свете.
– Куда больше.
– Вы были друзьями с будущим королем. Какие проделки вы творили? – Надеюсь, что вопрос – хороший переход и не выдает мое желание разузнать о Тэхене.
Мгновение Хосок размышляет.
– Однажды мы наловили на озере лягушек и подкинули их в кровать своей наставницы.
– Уверена, она это заслужила.
– У нее был ужасно монотонный голос, и Тэхен подумал, нельзя ли как-то его изменить.
Я смеюсь.
– И ты с радостью ему помог.
– Некоторое время он был моим единственным другом. Мы так много делали вместе. Фехтовали. Ездили верхом. Играли. Тэхен любит соревнования. Любит побеждать. Но какой мужчина не любит?
– Кто не любит? – поправляю я.
– Джен, ты любишь соревноваться?
– Конечно.
– Хорошо. Теперь я уверен, что тебе понравится сегодняшнее развлечение.
Мы останавливаемся у неприметного здания – сплошь прямые стены и тишина. Хосока привязывает лошадей к ближайшему столбу. Я опасаюсь, их уведут, пока мы вернемся, но не хочу портить вечер.
Каким-то образом Хосок находит лестницу. Вероятно, для этого нужно знать, где искать. Он берет меня за руку и ведет вниз, пока мы не погружаемся в черноту, неспособные что-либо увидеть.
– Имей в виду, я сказала горничным, с кем уйду сегодня вечером. Если я не вернусь, они поймут, что ты меня убил.
Даже в темноте слышу улыбку в его голосе.
– Ты не умрешь от моих рук. Еще немного.
Скрип петель и порыв воздуха отмечает момент, когда мы входим через дверь в подвал. Одинокий факел посылает блики по коридору. В отдалении я слышу приглушенный грохот и крики.
Когда мы входим в новый коридор, Хосок говорит:
– Что бы ты ни делала, оставайся рядом со мной.
Мы сворачиваем за угол, спускаемся по лестнице, а затем, наконец, минуем дверной проем, окунаясь в свет, шум и зловоние эля.
– Подпольные бои? – спрашиваю я, оглядывая развернувшуюся передо мной сцену.
Пол мягко уходит вниз, благодаря чему мы видим ринг посередине: двое мужчин подпрыгивают босиком лицом друг к другу, рукава закатаны до локтей, с лица капает пот.
Монеты ходят по руками, девушки разносят на подносах выпивку, мужчины и женщины кричат претендентам, гудя и подбадривая.
– Давай подойдем ближе, – говорит Хосок, подводя меня к пустому столу. Мы садимся, и девушка, одетая так же, как и я, выходит вперед, спрашивая, не хотим ли мы что-нибудь поесть или выпить.
– Мне эля, – просит Хосок и смотрит на меня.
– Мне то же самое. – Почему нет? То, что я люблю вкусные вина, не означает, будто время от времени я не могу попробовать что-то более простое.
Мы поворачиваемся к рингу как раз вовремя, чтобы увидеть, как больший соперник сбивает меньшего жестким апперкотом. Тот, кого ударили, летит назад и с грохотом падает на деревянный пол. Толпа взрывается смесью приветствий и стонов.
Девушка возвращается с напитками и ставит по кружке перед каждым из нас. Ли подносит свою к губам, залпом выпивая половину содержимого.
Не желая уступать, я подношу свою кружку к губам, стараясь не обращать внимания на вкус вульгарной жидкости, что течет по моему горлу. Горькая и разбавленная, она отвратительна, но согревает живот. Я выпиваю всю кружку, прежде чем поставить ее обратно на стол.
– Я знал, что ты оценишь это место, – говорит Хосок. – Ты хорошо изображаешь достойную дочь дворянства, но прямо под кожей прячется девушка, которая жаждет повеселиться.
Моя улыбка искренняя.
– Как часто ты приходишь сюда?
– Не слишком часто. Мой дядя многого от меня ожидает. Если он когда-либо узнает, что я сюда хожу... – Хосок вздрагивает.
– Сегодня никаких разговоров об ответственности, – ворчу я.
Ответственность – из-за нее Тэхен утверждает, что не может проводить со мной время.
Чушь. Если кто-то и может что-то делать, так это король. Если ему нужен менее напряженный график, то он должен просто отдать приказ.
– Если кто-то и сможет вытащить Тэхена из его скорлупы, то именно ты. Дай ему время. И если он так и не придет, что ж, всегда остаюсь я.
Кружка Хосока теперь тоже пуста, и он подает знак хозяйке. Кто-то в толпе издает особенно громкий крик, когда жестокий соперник валит нового бойца.
– Я должна выйти за богача, – говорю я. – Мой отец жадный и не согласится на меньшее. – Постойте. А ведь это больше не так, верно? Из-за новых ощущений я и забыла, что отец мне больше не указ.
– К счастью для тебя, я отвратительно богат, – говорит Хосок.
– А тебе нравится быть утешительным призом?
– Ты бы привыкла к этому, оставаясь во дворце с королем.
Я складываю руки.
– У меня сложилось впечатление, что король не проявлял интереса ни к одной даме до тех пор, пока я не прибыла ко двору.
– Ему не нужно. Леди все еще мечтают о нем и вынуждены довольствоваться мной. Но я уверен, у тебя не возникнет такой проблемы.
Новая кружка эля появляется передо мной. На этот раз он вкуснее, чем в первый.
– Он не нарушит своих правил, – говорю я. – Даже ради меня. – Эль, должно быть, немного развязывает мне язык, но похоже, меня это не особо волнует.
– Запрет на прикосновения такая проблема?
– У женщин тоже есть потребности, – сообщаю я из-за кружки.
Хосок скалится из-за своей.
– Может, тебе просто надо первой сделать шаг навстречу.
– И кончить жизнь на виселице? Вот уж нет.
– Тогда тебе нужно найти кого-то еще, чтобы удовлетворить эти свои потребности. По крайней мере, пока.
– Предлагаешь свою кандидатуру?
– Я человек базовых интересов. Эль. Спорт. Секс. Я не ищу ничего другого.
– Не понимаю, почему ты до сих пор не выбрал себе девушку.
– Все говорит об обратном, – салютует он мне кружкой.
Восхитительный туман наполняет мой разум, и я расточаю Хосоку больше улыбок, чем обычно.
– Пытаешься меня напоить? – спрашиваю я.
– Даже если так, то не для того чтобы воспользоваться ситуацией. Просто хочу помочь тебе развеяться. Идем!
Он встает со своего места и хватает меня за руку. Я беру кружку, чтобы допить эль, но обнаруживаю, что она уже пуста. Как это получилось?
Мои ноги только слегка заплетаются, пока мы с Хосоком пробираемся сквозь толпу, окружающую новых соперников. Нам удается протиснуться вперед. Здоровяк все еще остается непобежденным.
– Смотреть – это только половина удовольствия! – кричит мне Хосок сквозь вопли в зале. – Настоящее искусство – побеждать.
Мальчик не старше двенадцати лет бегает по внешнему кругу, удерживая перед собой большой кубок.
– Делайте ваши ставки! Десять к одному на нашего нового бойца!
Невысокий мужчина с кривым носом входит в круг зевак. Сняв рубашку, он взмахивает руками и перескакивает с ноги на ногу.
Хосок протягивает банкноту.
– Десять некосов на здоровяка.
– Не очень-то азартно с вашей стороны, сэр, – замечает мальчик, принимая деньги и запихивая их в чашу.
– Зато точно выиграю.
– А как насчет вас, миссис? Будете ли вы делать ставку? Рискните, поболейте за меньшего бойца! Он еще может нас удивить!
Я внимательно осматриваю обоих соперников, наблюдая за их движениями. Кривоносый намного меньше, но свежее, а здоровяк уже потратил много сил. Тем не менее более крупный мужчина выглядит так, как будто может поднять Кривоносого и свернуть его в бараний рог без особых усилий.
Я уже собираюсь отклонить ставку, когда кое-что замечаю.
Здоровяк вытягивает перед собой руки, но слегка вздрагивает и потирает правый бок левой рукой. Ушиб ребра, скорее всего. Пусть он выигрывает бои, но пропустил несколько ударов. Они его изматывают.
– Почему нет? – наконец говорю я. – Скажем так... – Роюсь в своих карманах. – Двадцать пять некосов на меньшего бойца?
– Хорошая ставка, мисс! – говорит мальчишка, жадно выхватывает деньги из моих пальцев и быстро убегает, словно боится, что я передумаю.
– Это было глупо, – замечает Хосок. – Ты же понимаешь, что мальчику перепадают лишь крохи от того, что владелец выигрывает на ставках.
– Я поставила не из сострадания. Я намерена победить.
Его усмешка превращается в откровенный хохот.
– Я не хочу, чтобы ты потом дулась до конца ночи. Станешь винить в проигрыше меня.
Я закатываю глаза, и мы поворачиваемся посмотреть матч. Участники встают перед проведенной на полу линией и ждут сигнала, прежде чем наброситься друг на друга.
Кривоносый – шустрый малый, осыпает здоровяка ударами и ускользает за пределы досягаемости. Громила внимательно следит за ним, не спуская глаз. Пригибается, выкидывает левый кулак и попадает прямиком в грудину Кривоносого. Бедняга отшатывается на несколько метров, но не теряет равновесия.
Разминает шею и пытается врезать здоровяку в лицо. Тот увиливает и наносит удар в живот Кривоносого.
Он падает прямо передо мной.
Зрители сходят с ума, скандируя «Понтин, Понтин» – полагаю, так зовут громилу.
– Вставай! – просят несколько голосов, пытаясь подбодрить парня, что пытается отдышаться.
– Что ж, повезет в следующий раз, – говорит мне Хосок, пожав плечами.
Но это еще не конец. Шагаю вперед, хватаю Кривоносого за потную руку и поднимаю его на ноги. Он опирается на меня, и огромный глоток воздуха, наконец, со свистом входит в его легкие.
– А теперь послушай, – тихо говорю я. – Я поставила на тебя много денег, ты же не дашь мне их потерять?
– Он слишком силен, мисс, – хрипит парень.
– У него минимум одно ушибленное ребро справа. Перестань целиться в лицо, бей ниже. Сломай. Ему. Кости. – И без дальнейших рассуждений швыряю его обратно на ринг.
Хосок морщится.
– От тебя несет мужским потом.
– Словно ты можешь что-то учуять через вонь эля от моего дыхания.
– Будь я так близко, чтобы чуять твое дыхание...
Бой продолжается, и Ли не договаривает. Маленький соперник притворяется, будто целится левой рукой в голову здоровяка, а сам тут же мощно ударяет того в ребра.
Слюна вылетает изо рта Понтина, но Кривоносый на этом не останавливается. Градом быстрых ударов он избивает Понтина так же беспощадно, как пекарь замешивает тесто.
В считаные секунды крупный мужчина падает.
И не поднимается.
Толпа молчит.
Я придерживаю юбки, переступаю через здоровяка и поднимаю руку моего победителя в воздух. Толпа отвечает таким оглушительным ревом, что у меня едва перепонки не лопаются.
Банкноты и монеты идут по рукам, и победитель оставляет кровавый поцелуй у меня на щеке.
Мне все равно, я слишком пьяна от победы.
Довольная, иду на свое место, и мальчик с чашей возвращается, размахивая огромной пачкой банкнот.
– Двести пятьдесят некосов, мисс. Отлично сыграно. Но не хотите ли поставить на следующий бой? Вряд ли удача от вас отвернется. У вас дар распознавать в людях талант! Что скажете, если я снова поставлю на вашего победителя?
– Может, в следующий раз, – говорю я, забирая деньги. Не могу сдержать самодовольную улыбку, когда поворачиваюсь к Хосоку.
– Что ты ему сказала? – спрашивает он, ошеломленно глядя на своего все еще лежащего на полу чемпиона.
– Подбодрила как истинная дама, и он нашел в себе мужество, чтобы выиграть бой.
Посредник успокаивает комнату свистом.
– Кто будет драться с нашим новым чемпионом? Кто готов заработать немного денег на ринге?
Я тянусь за рукой Хосока, чтобы поднять ее в воздух, но он поспешно ее убирает.
– Мне хватает и роли наблюдателя.
Я хихикаю, эль все еще чудесно кружит мне голову, а в круг входит новый участник. Хотя я больше не делаю ставок, мы с Хосоком тихо спорим, кто победит. Еще три боя спустя мой друг полностью теряет свою гордость.
– Никто не может угадывать столько раз подряд!
– Это не догадки, – возражаю я. – А тщательное наблюдение.
Несмотря на то, что я выиграла все споры, Хосок все еще сомневается. Полагаю, мне придется продолжать доказывать ему, чего я стою.
Толпа расступается, бойцы уходят с ринга, поливая зазевавшихся потом.
– Ночь еще в разгаре. Бои закончены? – спрашиваю я.
Хосок качает головой, на его лице появляется улыбка.
– Только мужские.
– Мужские? – повторяю я.
Пол вытирают шваброй, а затем посыпают каким-то порошком, кажется, мелом.
Затем на ринг выходит дама. Она одета просто, но вызывающе: юбки задраны до середины бедра и подхвачены нитками.
Как понимаю, женщина собирается бороться.
Она очень впечатляет, сплошные гибкие мускулы и грация. Круглые щеки, маленькие глаза и изящный нос – кто бы мог подумать, как такая милашка проводит ночи? Ее волосы надежно стянуты на макушке. Вид совершенно деловой, никаких улыбок.
– Кто будет соревноваться с нашим вчерашним чемпионом, Гадюкой? – спрашивает посредник, идя по кругу, чтобы осмотреть толпу, которая каким-то образом удвоилась. Кто-то сзади меня толкает, и я отвечаю тем же.
– Почему дам выставляют последними? – спрашиваю я.
– Потому что смотреть их гораздо интереснее, – отвечает Ли.
– Без сомнения, это как-то связано с тем, что толпа отлично видит их ноги?
Хосок молчит, подтверждая мои подозрения.
Наконец, еще одна женщина вступает в меловой круг. Она более крепкая, чем Гадюка, более фигуристая, но медленнее двигается, я знаю, что ей не победить.
– Гадюка выиграет, – говорю я Хосоку.
– Ставлю, что нет.
Он проигрывает.
За считаные секунды.
Гадюка не зря заслужила свое имя. Ее удары молниеносны, следуют один за другим, и у более крупной женщины нет шансов от них отбиться. Ей не следовало позволять сопернице нанести удар первой.
Гадюка укладывает вторую противницу.
Третью.
Девушка снова приносит нам эль, и я теряю счет, которую кружку у нее беру.
Мне еще надо расспросить Хосока о Тэхене и о том, были ли у него прежде любовницы. Надо выяснить... что-нибудь. Что-то, что поможет добиться цели, кажется, так? Но я не могу вспомнить, и сейчас мне на все наплевать. Так весело наблюдать за Гадюкой.
И я замечаю, что каждый раз перед выпадом она слегка сжимает челюсть. Ее движения довольно предсказуемы. Она любит начинать сверху, бьет по лицу, чтобы дезориентировать противников, а затем спускается к животу и вышибает из них дух.
– Кто следующий? – спрашивает посредник. – Кто выйдет против нашего чемпиона и выиграет часть заработка? Как насчет тебя?

Он указывает на молодую миниатюрную девушку. Та яростно качает головой.
– А ты? – Подходит к другой, более крепкой, но она тоже отказывается.
Может, это все эль. Или опьянение от предыдущих побед. Возможно, мое застарелое желание, чтобы мир меня признал.
– Я пойду! – кричу я.
Хосок резко оборачивается, его лицо выражает растерянность, как будто он не верит, что это я подала голос.
– Отлично! У нас есть соперник! Шаг вперед, молодая мисс!
Я иду, но Хосок сжимает мою руку словно тисками.
– Что ты делаешь?
– Хочу биться.
– Ты не можешь. Король с меня голову снимет.
Я наклоняюсь вперед.
– Хорошо, что мы никогда ему об этом не скажем.
– Дженнифер! Ты же леди!
– Не сегодня вечером, – напоминаю я ему и выдергиваю руку, прежде чем войти в круг.
Смотрю вниз на свои тяжелые юбки и едва не теряю при этом равновесие. К счастью, успеваю выпрямиться.
– Никто не одолжит мне галстук?
Не менее пяти человек кидаются срывать с себя шейные платки, ремни или другие подходящие предметы. Я принимаю ремень, поднимаю юбки и закрепляю их сзади. Зрители оценивающе свистят. Хорошо, что Хосок раздобыл мне одежду. Не хотелось бы испортить одно из моих собственных платьев.
– Как вас называть, мисс? – спрашивает меня посредник.
Прикидываю, не представиться ли настоящим именем, но мне больше по душе что-то поинтереснее, вроде Гадюки. Перед глазами встает образ Тэхена, той роли, которую я так отчаянно желаю.
– Зовите меня Королевой Теней.
Посредник выкрикивает кличку толпе. Мальчик с чашкой бегает по кругу, а джентльмены и леди делают ставки.
– Подойдите к центру, дамы.
Я смотрю на ее подбородки.
Да, их два. А разве в самом начале у нее не один был?
– Бой, – говорит посредник, шлепая по земле.
Гадюка бьет меня прямо в лицо, как я и думала. Приседаю и изо всех сил впечатываю кулак ей в живот.
Она отшатывается, хватаясь за талию. Толпа сходит с ума, а моя рука пульсирует. Я знаю о боях достаточно и держу большой палец вне кулака, но моя кожа и суставы не привыкли к подобному.
Мгновение спустя Гадюка оправляется и встряхивает руками, как будто может прогнать боль. Подпрыгивает ко мне, и я смотрю ей в лицо.
Ее челюсть сжимается, левый кулак выдвигается вперед. Я отступаю в сторону, пытаюсь ответить, но она жестко блокирует удар, и он отдается вверх по моей руке.
Гадюка ударяет мне в лицо.
На сей раз я не успеваю увернуться.
Ее кулак приходится чуть ниже глаза, и у меня по инерции откидывает голову.
Гравитация тянет к земле. Я вижу бесконечные ряды одетых в штанины ног. Они крутятся. Нет, вся комната кружится. Я чувствую, как жидкость стекает по моему лицу. Кровь? Слезы? Слюна?
Где-то далеко, кажется, слышен голос Хосока.
Затем все темнеет.