***

Хозяин единственной известной Делии лавки, торговавшей всевозможными зельями, не был драконом, но никогда не поправлял соседей, если они его так называли. И си'алай прекрасно понимала почему: его подлинные соплеменники, каргнорианцы, считались одними из самых загадочных существ Бесконечного. Коварные, жестокие, невероятно умные и скрытные, карги внушали трепет и вызывали разумные опасения. Куда удобнее было считаться мелким бескрылым драконом.

Делия робко протиснулась в едва приоткрытую дверь и замерла, осматриваясь в новом месте. С потолка свисали связки клыков и костей, чьи-то сушёные лапки и пучки трав, крохотные скелеты и бусы из ягод – словно гирлянды чеснока на маминой кухне. С полок пустыми глазницами смотрели десятки черепов, укреплённых на сложных металлических штативах. Зубы некоторых из черепушек оказались спилены почти до основания, словно хозяин лавки боялся, что они оживут и покусают его. Там было ещё много чего: ступки, плошки, банки, бутылки, колбы, грелки и горелки.

За всем этим великолепием девочка не сразу заметила Балфишрейна.

– Что желает юная госпожа? – осведомился тот, вежливо улыбаясь во все кривые кинжалы своих зубов.

– Яду, – как можно твёрже ответила Делия. – Для человека... или полуэльфа... Чтобы не убил, но доставил как можно больше неприятностей. Пусть у него язык ежиными... нет, еловыми иголками покроется. Или каждый раз, когда он захочет сказать про кого-нибудь гадость, пусть начинает икать. Или пусть нос у него превратится в хобот и заткнёт его поганый рот!

Карг долго молчал, задумчиво почёсывая подбородок. За это время сердце Делии успело упасть в пятки от мысли, что хозяин лавки может выдать её, и вернуться обратно, стоило ей вспомнить о своих ушах, которые вряд ли наводили на мысль искать её родителей среди людей. Да и вообще – она теперь алайка, она у себя дома, и пусть он только попробует!.. Тут Делия стащила из стоящей на прилавке миски одну из аппетитных ягодок и отправила её прямо в рот.

Карг только улыбнулся.

– Яд, значит, – проговорил наконец он. – Я знаю тысячу составов с тысячей эффектов, которыми ты можешь порадовать своего «друга»...

При этом обвинении шерсть на ушах Делии встала дыбом.

– Никакой он мне не друг! Он последний гад... Ой! Я... Он оскорбил мою... мою подругу, прямо на улице, при всех... Самую замечательную алайку! Это она помогла мне стать... такой. Я всегда мечтала, а она раз – и сделала! – выпалила Делия, незаметно для себя самой выдав «страшную» тайну своего неалайского происхождения.

– Человек, в Бриаэлларе – и оскорбил алайку? – недоверчиво покачал головой Балфишрейн. – Если не секрет, кто твоя благодетельная подруга?

– Аниаллу ан Бриаэллар, сианай, – объяснила девочка, не видя в этом ничего плохого.

Карг посмотрел на Делию с новым интересом.

– И кто же посмел грубо говорить с сианай?.. И сумел выжить, – подобострастно изогнул шею Балфишрейн.

– Не знаю. Он, его зовут Райс, сказал ей такие гадкие вещи, а она ничего не сделала. Улетела, и всё, а он дальше стал орать. Это несправедливо! Она так обо всех заботится, жизнью рискует, а он!.. – Делия гневно фыркнула, проглотив новую порцию ругательств; почему-то она была полностью уверена, что этому существу можно доверять, и не стеснялась рассказывать о своих чувствах.

– Ну что ж, тогда нам придётся сварить для него особенное зелье, – протянул Балфишрейн, перегнувшись через прилавок и заговорщицки подмигивая девочке. – Ты, юная госпожа, даже можешь мне помочь, если желаешь, – когда яд делает тот, кто лично ненавидит того, кому он предназначен, отрава приобретает гораздо большую силу.

– Правда?! Тогда давайте вместе! – воскликнула Делия. Несмотря на все усилия, она не смогла оставаться по-взрослому спокойной, её так и сжигало любопытство: яды она никогда не варила.

– Разумеется, – пророкотал Балфишрейн, и Делии показалось, что он доволен ничуть не меньше её.

В пасть ему случайно попал хвост одной из вяленых тушек, свисающих с потолочной балки, и карг задумчиво пожёвывал его, размышляя над заказом Делии. Она же, окончательно освоившись, присела на позолоченный табурет с сиденьем из мягкой красно-фиолетовой губки, положила голову на кулачки и... приготовилась к чудесам.

Наконец Балфишрейн додумал свою мысль и полез под прилавок, демонстрируя Делии покрывающий его широкую спину орнамент из цветных пластин и шипов. Девочка подалась вперёд и чуть не получила по лбу сосудом из лилового стекла, который на ощупь ставил на прилавок карг.

Он извлёк оттуда же целую пирамиду из кривых, исцарапанных плошек. Все они были зачарованы, Делия ясно видела это своими новыми глазами, хотя в чём именно заключалась их магия, разобраться пока не умела. Впрочем, в этом и не было нужды – карг охотно рассказывал ей об их чудесных свойствах, называя предметы на своём языке.

Делия пыталась повторить названия на родном наречии Балфишрейна, рычала и шипела, как он, веселясь от души. Она подумала, что хорошо быть алайкой: без страха сидеть перед чудовищным каргом, варить яд, чтобы поставить на место того, кого прежде пришлось бы оставить безнаказанным.

Вдруг Делию бросило в холод: наблюдая за сложными манипуляциями хозяина лавки, она запоздало вспомнила, что не договорилась с ним о цене. Девочка мысленно пересчитала все свои деньги. Только что ей казалось, что их так много – но вдруг яд окажется слишком сложным?

Делия робко подняла глаза... и поняла, почему у черепов на полках спилены зубы. Отвернувшись к стене, Балфишрейн орудовал небольшим напильником. Стачиваемая с длинного клыка костяная пыль падала в заботливо подставленную плошку.

– Балфишрейн, я... я забыла спросить о самом главном, – с трудом выдавила девочка.

– Это о чём же? – пробулькал он, оборачиваясь и высыпая желтоватую пыль в кипящее на прилавке варево.

– О плате. Ты не сказал мне, сколько это будет стоить.

– Деньги... деньги, все говорят о деньгах и только о них, даже маленькие алайские девочки, – с сокрушённым видом пробормотал Балфишрейн. – А ведь есть в нашей жизни и более ценные вещи. В голодный год деньги станут значить меньше, чем кожура штасси, целая куча золота не поможет тебе выжить, она не обогреет и не накормит тебя. Другое дело – верные друзья, – подавшись вперёд и проникновенно смотря на девочку, проговорил торговец.

– Ты что же... хочешь со мной дружить? – пролепетала, окончательно сбитая с толку Делия.

– А в этом есть что-то необычное? – изобразил удивление карг и не глядя опрокинул в котёл какую-то бутылочку.

Её клокочущее содержимое полилось мимо, но до стола оно так и не долетело: котёл едва различимым движением скользнул влево и проглотил жидкость, точно пёс брошенную хозяином кость. Делия взвизгнула и хлопнула в ладоши, но тут же одёрнула себя.

– Вы, алаи, очень интересная раса, – сказал карг, – а ты...

– Делия, – подсказала девочка.

– А ты, Делия – первый алайский ребёнок, с которым я говорю на своём веку. Желание отомстить обидчику почитаемого тобой существа, родившееся в столь юном сердце, делает тебе честь в моих глазах! – Он чуть склонил голову и вкрадчиво добавил: – Тем более, твоя покровительница – сианай, и, кто знает, быть может, она как-нибудь заглянет сюда посмотреть на того, кто варил зелье для её маленькой подруги? Какой мастер не мечтал бы об этом? Я не надеюсь на похвалу, но хотя бы увидеть Тень Аласаис входящей в эту скромную дверь... – Он прикрыл глаза, словно предвкушая это удовольствие.

– Ой, я обязательно попрошу её заглянуть сюда! – хихикнула Делия, она бы и не подумала, что карг может быть таким сентиментальным.

– Тогда пусть это и будет платой за твой яд! – торжественно разведя лапы в стороны, объявил торговец.

– Но...

– Я исполняю твоё желание, а ты взамен исполняешь мою мечту. Эта сделка выгоднее для меня, чем для тебя, – с деланной серьёзностью изрёк карг. – И я, право, опасаюсь, как бы ты не передумала.

– Я не передумаю! – поспешила заверить его раскрасневшаяся девочка.

– Вот и хорошо, мы договорились, – довольно резюмировал он, поглаживая лапой брюхо.

Делия молчала. Ей было и приятно и стыдно одновременно.

– Ну, пойдём, нам ещё нужна чешуя к'маргута, – пробурчал каргнорианец, и девочка, слетев с табурета, побежала за ним.