***

Великий Мост был, пожалуй, самой строгой из алайских построек. Хотя его фасад и украшало несколько стилизованных статуй, он всё же казался непривычно голым. Витражом – изображением Аласаис – могло похвастаться лишь одно узкое арочное окно (расположенное прямо над входом, оно тянулось на несколько этажей вверх), в остальных же нестерпимо горели на солнце золотистые зеркальные стёкла.

Алу порадовалась, что отправилась сюда на глимлае – в широко распахнутых дверях было не протолкнуться. Пригнувшись, чтобы не чиркнуть доской по чьей-нибудь макушке, сианай влетела в здание. Просторный холл тоже оказался переполнен. Дожидавшиеся своей очереди бриаэлларцы сбивались в тесные кружки и что-то встревоженно обсуждали.

– Ирсон! – крикнула Аниаллу, заметив в толпе знакомое лицо, и стала снижаться.

Прямой, как проглотивший швабру удав, танай шёл по залу с таким выражением лица, будто под носом ему намазали чем-то жутко мерзким.

– Ты слышала, что они решили сделать?! – без предисловий выпалил обычно уравновешенный господин Тримм.

– Нет, – призналась Алу, спрыгивая с глимлая.

– Купол над Бриаэлларом! Магический барьер, как тот, что вокруг вашего Руала! И хотят перекрыть все порталы!

– Ну и что? – пожала плечами сианай. – Найдёшь мага, если надо – драконьего, и обойдёшься без их порталов.

– Драконьего?! Драконьего! – взорвался Ирсон. – Как раз благодаря этим самым драконам, Алу, нам никому отсюда без высочайшего соизволения не выбраться.

Он поманил пальцем глимлай Аниаллу и уселся на него, как на летающую скамейку.

– Так как всё это будет? – спросила сианай.

– Как – это они не говорят. По-моему, какие-то помехи. Как ехидно заметила мне матриарх Кеара, если кто-нибудь вздумает телепортироваться без соответствующего разрешения, то, возможно, он и доберётся, куда нужно, но она не уверена, что в том же виде, в каком отбыл.

– Кошки из дома Теней называют такие чары «мясорубкой», – кивнула Аниаллу.

– Это конец поставкам. А значит, и «Логову». Разумеется, у меня есть кое-какие запасы, но они не бездонны! Удачно я переехал, да? – танай раздражённо почесал жемчужную чешуйку на щеке.

– Когда они планируют всё это запустить? – осторожно спросила Алу.

– Оповещение будет сегодня вечером, купол – завтра или послезавтра, в зависимости от реакции горожан, помехи – чуть позже, – раздался у неё за спиной знакомый женский голос.

Алу обернулась, чтобы увидеть раздосадованную Эйтли Тинойю.

– А мы только собрались устроить себе перерыв, съездить в Анлимор – поесть рыбки.

– Тебя тоже не выпускают? – удивилась Аниаллу.

– Угу. И ещё говорят, что всему Бриаэллару это только на пользу. Бред какой-то, – пробурчала Тинойа. – Хотела отловить Кеана, он, говорят, вернулся, и с такими новостями, что они всё это сразу и учудили. Но не нашла, видно, мой осведомитель чего-то напутал. Пойду поплачусь папочке! – Эйтли притворно хлюпнула носом.

– Ага, как же, учтут они «реакцию горожан», – всё с тем же отвращением проговорил танай, провожая её взглядом. – Судя по тому, как «бурно» они отреагировали на мою реакцию, купол будет уже завтра.

– Ирс, мы что-нибудь придумаем, – пообещала Алу.

Ей было очень досадно видеть своего лучшего друга в таком настроении, и, какие бы там цели ни преследовала Кеара, для него она вполне могла бы сделать исключение.

– Что уж тут придумаешь, – вздохнул Ирсон, – у меня товар идёт и через Линдорг, и через Шейлвеллу, и через Дирхдаар, а большая часть – и вовсе через Бездну. Знал бы хоть чуть-чуть заранее, успел бы закупиться. Да что теперь... Но всё равно, спасибо.

– Если будет хоть какая-то возможность, я достану тебе путёвку на лавовые озёра Бездны – за счёт Совета, разумеется! – Алу подмигнула и ободряюще шлёпнула Ирсона по плечу.

***

Аниаллу поднялась на два этажа выше и свернула в широкий коридор, отделанный коричневым мрамором. Гул голосов едва долетал сюда. Тихо журчала вода, стекавшая по толстым золотым пластинам, упрятанным в стенные ниши. Шелестели засушенные цветы в высоких квадратных вазах.

– Облезни мой хвост! – вдруг раздалось впереди, и какой-то ан Темиар пятясь выступил из бокового прохода. – Да кто же вам такое сказал?

– Многочисленные. На улице, – появляясь следом, повёл морщинистой трёхпалой конечностью в широком лиловом рукаве его собеседник. – Странно было внимать. Мы постигали о вашем городе совсем другое. Раньше. Но мы постарались сделать всё так, как нам сказали. Хотя и чувствуем себя теперь немного... голыми.

– Так, – ан Темиар нервно потёр лоб. – В Бриаэлларе нет запрета на ношение религиозной атрибутики. И никогда не было. Чушь вам какую-то сказали на вашей улице.

– Впрочем, это было бы естественно. В Бриаэлларе властвует Аласаис, этот город её дом, а дом богини – это храм. В храме же одного божества не должно поклоняться другому, – пропело существо, паря над полом; все четыре его суставчатые руки уныло повисли вдоль изогнутого месяцем тела.

– Да дела ей нет до того, кому вы молитесь и во что при этом одеваетесь – тоже! Вот, смотри, о наш встревоженный гость, – ан Темиар извлёк из-за пазухи амулет из тусклого металла – фигурку лысого худощавого мужчины, на нижнюю, змеиную, половинку тела которого, как на толстую спираль, была насажена кипа тетрадей из белого матового стекла. – Это Теллифер Книжный Червь – покровитель всех, кто мается на бумажной работе. Он посылает им смирение и дарует... э-э эдакую особенную тихую радость. Кстати, на самом деле посылает и дарует. Ему половина ан Темиаров молится.

Собеседник алая, кажется, немного оттаял.

– И Аласаис нисколько не смущает, что я ношу на шее эту змеючку, – широко улыбнулся заметивший эту перемену кот; он жестом пригласил четырёхрукого следовать за собой и неспешно зашагал по коридору. – И вам никто этого не запрещает. У нас, как и в большинстве городов Наэйриана, действует только один запрет, связанный с религией: мы не позволяем публично высказывать свои воззрения существам, уверенным, что именно их божество – творец Бесконечного. Или что оно является единственным истинным божеством, в то время как все остальные – коварные демоны, злобные сущности, только прикидывающиеся богами.

– Мы не из подобных таким, – заверил его четырёхрукий.

– Значит, никаких проблем у вас не будет. Запрет на ношение религиозной атрибутики здесь, в Бриэлларе, где, что ни месяц, какой-нибудь конгресс богов проходит – поверить не могу! Кому такая глупость могла в голову прийти?! У нас нельзя разве что расхаживать голышом по улицам, но и это не мы, а Совет Дорогих Гостей запретил, неалаи то бишь.

– Мы не из подобных таким, – с чувством повторил четырёхрукий.

– Что ещё... Мы настоятельно рекомендуем и гостям, и гражданам воздерживаться от комментариев в адрес тех, чьё поведение и внешний вид не соответствуют их представлениям о морали, – сказал ан Темиар, раскланиваясь с фигуристой алайкой, спешащей куда-то с подносом, полным искрящихся стаканов. – Особенно если эти комментарии будут иметь форму угрозы. Вот так примерно...

Он обернулся к уже успевшей поравняться с Аниаллу кошке и не своим голосом выкрикнул ей в спину:

– Если ты, Саммера Белоножка, будешь расхаживать тут простоволосая, в этом отвратительном платье, коротком и белом, да ещё и босая, то мой великий и ужасный бог повыдергает тебе твои бледные лапы!

Саммера только насмешливо дёрнула ухом.

– Вот. Даже стакан пожалела – кинуться. То ли дело года три назад был у нас на редкость забавный прецедент. Один такой воинствующий жрец пообещал Телиан ан Камиан – она загорала на крыше – что, если она будет валяться в таком виде, его бог покарает её... неким очень оскорбительным способом. А она, мало того что девушка скромная и впечатлительная, так ещё и водит дружбу с главой бриаэлларской Стражи, а тот, между прочим, сам экс-бог войны из довольно неплохого мира... В общем, и жрецу, и божку его пришлось перед Телиан извиняться. Сама она, правда, от всей этой кутерьмы впала в большую грусть, зато мамаша её, распрекрасная матриарх Аэлла, была в полном восторге и совсем извела другую свою дочку, Талию, постоянно ставя ей в пример «прославившуюся» сестрицу. Вот такой скандалец вышел. Но этот случай у нас пока единственный с печальным исходом. Хотя сейчас в Энхиарге такое творится... Знаешь что, выдам-ка я тебе последнюю версию брошюрки с правилами поведения. Скажет тебе ещё кто-нибудь подобную глупость, а ты ему сразу в нос брошюркой – р-раз! Давай-ка завернём вот сюда, – ан Темиар указал на неприметную арку и первым бодро шагнул в неё.

Его спутник не сразу последовал за ним. Аниаллу нарочно замедлила шаги, желая понаблюдать за четырёхруким: что-то в нём настораживало её. Несколько мгновений он – как ей показалось, нервозно – покачивался в воздухе, потом как-то затравленно оглянулся, будто искал помощи. Но натолкнувшись взглядом на сианай, четырёхрукий, видимо, испугался её ещё больше, чем своего провожатого, и поспешно влетел под арку.

Проходя мимо места, где он только что парил, Алу почувствовала лёгкий озноб, словно бедняга оставил после себя облачко морозного воздуха. Всё вокруг буквально пропиталось каким-то липким, мерзким... неестественным страхом. Аниаллу тряхнула головой. Странно, что ан Темиар этого не почувствовал. Или почувствовал и пригласил запутавшегося гостя к себе именно для того, чтобы разобраться, что же с тем не так? В любом случае об этом эпизоде непременно следовало рассказать Кеаре.

***

Аниаллу так глубоко задумалась, что чуть было не получила по лбу дверью кабинета матриарха ан Темиар.

– «...И на меня взираешь вниз ты сквозь вуаль своих вибрисс», – пропел вылетевший в холл алай. – Ох, прости, госпожа Тень! Хороший день – нетривиальные проблемы, сложные решения.

Аниаллу озадаченно моргнула. Коротко поклонившись, певун обернулся котом и умчался куда-то по своим делам. Сианай решительно толкнула дверь.

Пол кабинета покрывал овальный ковёр – льстивый до наглости подарок Феора Струноуса. Десятки мастерски вытканных кошек, запрокинув головы, смотрели на золотящееся у дальнего края солнце, в центре которого и стоял стол Кеары. Сидя за ним, матриарх ан Темиар, пускала зеркальцами ногтей солнечных зайчиков и рассеянно наблюдала, как они пляшут по блестящей тёмной поверхности, заглядывают в вазу с икрой, в кубок с ароматным сливовым вином. Усталость на её лице смешалась с блаженной расслабленностью.

Осторожно ступая по благоговейным усатым мордам, Аниаллу приблизилась к Кеаре и села в кресло напротив.

– Честь и хвала начальнице, от которой подчинённые выходят в таком хорошем настроении, – приветливо промурлыкала сианай.

– Мы стараемся сохранять присутствие духа, – изволила-таки заметить её Кеара. – Знаешь, кто побывал тут перед этим весельчаком? Каисс Ларморанн, герой битвы на Огненной реке, любимец Аэллы ан Камиан, почётный хранитель музея Выдающихся Неалаев – трясущийся от страха как надкушенная мышь.

– Каисс-с?

– Каисс-с, – печально передразнила Кеара. – Он пришёл поговорить о «вопиющей непочтительности» ламповщика Райса и устроил форменную истерику – извини, но я не могу назвать это никак иначе. Он ни с того ни с сего вообразил, что, оскорблённые выходкой Райса, мы – алаи – все дружно станем расистами и учиним над бриаэлларскими некошками кровавую и позорную расправу.

– Ни с того ни с сего?

– У нас эпидемия, Алу. Эпидемия наведённого страха, – вздохнула Кеара.

– Я видела одну из её жертв по пути к тебе. Но этот страх ведь не магически наведённый?

– Нет. Это, скорее, зараза, духовный яд.

– Как с противоядием?

– Дело продвигается. Мы уже раздаём пострадавшим предметы с чарами, блокирующими действие яда. Каиссу, например, подарили портрет Аэллы. Дивной красоты вещь. Никогда бы не подумала, что нам придётся бороться с чем-то подобным здесь, в Бриаэлларе. К счастью, мой второй секретарь когда-то помогал разбираться с последствиями эморийской трагедии, у него остались старые контакты.

– У нас хотели повторить эморийскую бойню?

– Не совсем. В Эмори всех настраивали против всех, у нас – натравливают неалаев на алаев. Вещество, с которым мы имеем дело сейчас, намного совершеннее. Обнаружить очень сложно, как именно передаётся – пока выяснить не смогли. Хотя принцип действия понятен, он такой же, как был в Эмори: вещество попадает в тело жертвы, через мозг воздействует на её дух, и она начинает свято верить любой страшилке, которую услышит в следующие несколько минут.

– Именно страшилке? – уточнила Алу.

– Видимо, да. Но многое ещё неизвестно. Танаи сейчас работают над этим. А телепаты Селорна работают с ветеринаром Нирлом, который не умеет лечить зверушек, но зато мастерски заражает их хозяев. Поразительно, но он сам не понимал, что делает, думал – просто делится собственными опасениями, и всё.

– Ты говоришь, что вы не смогли пока разобраться с этой отравой. А как же портрет?

– Портрет... портрет защитит Каисса от страха перед алаями, но если его заставят бояться чего-то другого, картинка, увы, окажется бессильна. Пока мы не найдём противоядия, ситуация будет оставаться опасной. Это ещё одна причина, чтобы поспешить с закрытием купола.

– Скажи, а Райс тоже жертва заразы? – спросила Алу, решив отложить неприятный разговор о куполе на потом.

– Трудно сказать наверняка. С Нирлом он знаком, более того, тот заявляет, что именно Райс его накрутил, раздул его опасения насчёт алаев. А так... Телепаты не нашли на нём никаких следов внушения, ни с кем подозрительным Райс тоже не общался. Про Тала знает не больше любого нашего гражданина. Следов «эморийского» яда в его крови не нашли, но это, в общем-то, ни о чём не говорит: у ветеринара его тоже не было. Кстати, мы хотим проверить других псевдоалаев, вполне возможно, что он не единственный среди них... разносчик заразы.

– Кеара, а почему Райса до сих пор не приструнили? Ведь он выступает уже не первую неделю, да и раньше едва ли был образцовым гражданином.

– Для этого есть несколько причин, – протянула Кеара.

В её руках появились хитрые серебряные щипчики, она покопалась ими в вазочке и выудила со дна очень крупную, размером с черешню, икринку.

– Во-первых, мы не хотим спугнуть тех, кто действует через него – истинных отравителей. За Райсом пристально следили безопасники, обещали в ближайшее время разобраться, что к чему. Увы, пока не вышло, – сказала Кеара, рассматривая мягкий зеленоватый шарик. – Во-вторых, Райс, сам того не желая, помогает нашим согражданам стать более устойчивыми к заразе: для них его выступления своего рода прививка, способ повысить духовный иммунитет. Одна из сотрудниц Дома Второго Рождения уже провела мини-исследование – по собственной инициативе. Когда он клевещет на нас публично, без... химической поддержки, да ещё и в своей неподражаемой манере, его инсинуации не могут вызвать в наших гражданах ничего, кроме смеха или справедливого возмущения, желания защитить свои ценности, свой город от до абсурда беспочвенного поругания. Они вспоминают обо всём хорошем, что обрели в Бриаэлларе. А это, как ты понимаешь, весьма и весьма душеполезно.

– Есть и третья причина, – поколебавшись, добавила Кеара. – Мы держали его здесь в основном потому, что об этом просили танаи.

Вместо того чтобы воспользоваться Аласаис данным, когтем, эстетка надела на палец резное подобие портняжного напёрстка с длинной иглой на конце. Осторожно проткнув ею икринку, она вылила её содержимое в бокал с вином, добавила ложку редких специй и легонько встряхнула. От одного запаха, пошедшего из стаканчика, рот Аниаллу мгновенно переполнился слюной.

– Танаи? – сглотнув, спросила-таки сианай.

– Да, – кивнула матриарх ан Темиар. – Дело в том, что Путь этого Райса в некотором роде был связан с Бриаэлларом. Мол, только у нас он мог обрести исцеление и покой. Жрецы Тианы утверждали, что здесь он мог бы стать по-настоящему счастливым и весьма полезным городу существом, а прогони мы его – плохо пришлось бы не только ему самому, но и многим другим.

– Что же изменилось теперь?

– А теперь они говорят, что он упустил свой шанс, – расправляясь со следующей икринкой, вздохнула Кеара. – И нам больше нет смысла держать его здесь.

– Странно. Случаи, когда существо полностью теряет возможность вернуться на свой Путь, – большая редкость, – поразилась Аниаллу. – Я знаю только два.

– Алу, я мало понимаю во всех этих танайских штучках... за редким исключением, – улыбнулась Кеара, пощёлкав щипчиками работы мастеров Змеиного Глаза.

– Уж не потому ли ты пригласила сюда меня – известную «змеиную рабыню»? – лукаво склонила голову набок сианай.

– Пригласила? – переспросила Кеара, и Алу очень не понравилось мелькнувшее в её глазах недоумение. – Я не звала тебя.

– То есть как?

– Понятия не имею. Не мог же кто-то пригласить тебя от моего имени...

– Мог. Её позвал я, Кеара, – прозвучал за спиной Аниаллу спокойный мужской голос.

Сердце Аниаллу упало. Тинойа была права: Кеан вернулся в Бриаэллар.