– Выгодно? Они предлагают красоту и благоденствие, перед которыми трудно устоять, но взамен требуют твою свободу и... и саму душу! Они искушают нас, хвостатые демоны! Согласись ты один раз принять их «дары» – и к твоей душе присосётся этот паразит, этот «дух кошки», и станет помыкать ею, терзать её, будь он проклят, будь все они прокляты! – сжал кулаки Райс.

Теллириен не ответил. Он покрутил пальцем у виска и вместе со своей спутницей растворился в толпе.

Аниаллу перебралась на толстую ветку. Теола тут же превратила освободившийся глимлай в стол, поставив на него корзинку с печеньем, и сладко потянулась:

– Демоны? Как это м-и-ило! Такого представления даже у ан Камианов не увидишь. Очень мне нравится!

– А мне совсем не нравится, – покачала головой Алу, щуря глаза на солнце. – Мне не по себе от его слов насчёт духа – надо же так всё повернуть... Хотя я, кажется, слышала нечто подобное где-то ещё.

Теола посмотрела на подругу с весёлым недоумением:

– Да ну тебя, он забавный! Такой дура-а-к, шут вроде как. Я уже второй раз прихожу подивиться. Первый раз пошла закупаться пищей к ужину, смотрю – а тут такое!

– Он не шут, Ола, – серьёзно проговорила сианай, – он болен, и болезнь его заразная. Я видела, к чему приводит её эпидемия в других мирах.

– В борьбе с этим затхлым болотом все средства хороши! – провозгласил Райс. – Если, для того чтобы выкарабкаться из него, мы должны будем всё здесь разрушить – придётся сделать это. Если, чтобы вырвать эту цепкую мяукающую гадину из своего сердца, нам понадобится сокрушить собственные рёбра – мы сокрушим их! Сокрушим подчинённую котами плоть!

– Да заткните его кто-нибудь! Весь аппетит испортил, зар-р-р-аза! – громко прорычал кто-то снизу.

Взглянув туда, Аниаллу увидела рослого человека, сидящего за столиком под фонарём. Судя по внешнему виду – коричневому плащу и лёгкому золотистому доспеху – он охранял Внешние ворота дома ан Темиар. Скорее всего, его кормили здесь по договору и с поста он мог уйти только в определённое время.

Воин с лязгом отодвинул от себя тарелку и стукнул кулаком по столу. Сердобольная Теола покачала головой:

– Да не огорчайся ты так! Он, небось, голодный, ты бы его угостил – глядишь, он бы и сменил гнев на милость!

– Я б его угостил, – сурово откликнулся мужчина, – обедом из его собственного языка! Чтобы почувствовал, гад, чем он нас тут потчует!

– Ой, страсти какие! – охнула Теола. – На, съешь хрумстелку лучше. – Она порылась в ворохе кружевных салфеток и бросила ему печенье.

Он ловко поймал лакомство и даже улыбнулся девушке. Но в следующее мгновение на лицо охраниика вернулось прежнее свирепое выражение, а печенье, раздроблённое сжавшимся кулаком, крошками посыпалось на землю.

– Все ваши права – фикция! Вы рабы, рабы и рабами останетесь! – громко ответил кому-то в толпе Райс, потрясая руками, словно маг-шарлатан на ярмарке, пугающий доверчивых селян.

– Никакие мы не рабы! – вскочил из-за стола новый Теолин знакомец. – Мы свободные люди и нелюди, своим трудом заслужившие право жить в лучшем городе Бесконечного!

– Нет! Нет, нет и нет! Всякий, кто способен мыслить свободно, должен испытывать омерзение к этому месту! – безапелляционно заявил оратор. На каждом «нет» он так сильно тряс головой, что казалось, вот-вот – и она гнилой тыквой покатится по площади. – Вы же ничего здесь не решаете, вы – никто! Вас... да вас могут выгнать отсюда в любой момент!

– Ага, а Совет Дорогих Гостей – такую компанию неалаев, который всем здесь заправляет, – я сейчас встал и выдумал!

– Не сейчас. Но кто там заседает? Кто? Только те, кто лижет лапы котам, кто во всём с ними согласен! Кто продался им, добровольно впустил в себя их дух!

– О да! А если бы ты искал управляющего для своего магазина, ты бы, конечно, нанял своего злейшего врага, – расхохотался охранник. – Может, потому торговлишка у тебя не слишком бойко идёт и тебе есть когда тут ошиваться?

– Не сравнивайте магазин и город!

– И точно, какие сравнения? Бриаэллар – не алайская лавочка: заходи кто хочет. Это их дом. А мы все в нём гости. Одни – дорогие гости, а другие – хуже пьяного хелрота. И вот этих-то хозяева имеют полное право попросить вон – ты уж не взыщи, парень. И порядки у себя они имеют право устанавливать такие, какие им нравятся. Вот будет у тебя свой Бриаэллар – будешь там как хочешь казнить и миловать. Или строить мы ничего не хотим, хотим только разрушать?

Райс пристально посмотрел на давшего ему отпор охранника и, узнав цвета его формы, продолжил:

– Что же можно сказать о тебе, презренный прихвостень хвостатых рабовладельцев? Став надсмотрщиком над остальными рабами, ты не обрел свободу! Ты...

Тут он, ища вдохновения, поднял глаза вверх, и обрёл его в лице сидящей на ветке Аниаллу.

– Посмотрите на неё! – подрагивающий от возбуждения палец Райса обличающе указал на сианай.

Вздрогнув от неожиданности, Аниаллу тут же ответила ему... улыбкой, но маг не унимался.

– Посмотрите! Такие, как она, промыли мозги вам всем! Она квинтэссенция порока! Обольстительного, притягательного... – Его голос прерывался.

Алу и Теола сияли.

Райс набрал в лёгкие воздуха и с новой силой гаркнул:

– Под маской невинности прячется гниль, яд, мерзость! Она... ты, ты воплощение лжи! Но рано или поздно они, – он обвёл толпу широким взмахом тускло-алого рукава, – они задумаются, и тогда, тогда конец придёт и тебе, ворующей детей у матерей, чтобы пришить им мерзкие хвосты и уши, и твоему извергу-отцу, и твоему рабовладельцу-мужу, и всему вашему гнилому государству!

Алу могла бы в подробностях рассказать Райсу, сколько раз и как именно «рабовладелец» схлопотал по ушам за попытки освобождения рабов в Руале, но чутьё подсказывало – её не услышат.

– Если она такая злыдня, что ж тебя-то не прибьёт никак, а? – не удержался охранник ан Темиаров. – Думаешь, не может? А отец её? Или муж? Или госпожа Кеара? Такую бы популярность в народе заработали...

– Они боятся запретить мне говорить, потому что я прав! Вы нужны им, они боятся потерять вас! – перебил Райс, рука его дёрнулась, словно он хотел ударить себя в грудь.

– Ага, а если бы запретили, он бы заявил: это потому, что власти понимают, что он прав, и боятся, как бы он не открыл глаза всем остальным, – брезгливо пробурчала Аниаллу, стащив из корзинки ещё одно печенье. – Но мне тоже непонятно, почему ан Темиары никак не реагируют?

– Я спросила Кеару. Она что-то невразумительное мне ответила. Видать, ей сейчас не до всяких Райсов, – сказала Теола.

Она потянулась согнать толстую зелёную муху, усевшуюся на тёмный кристалл, какие обычно используют для записи звука, паривший чуть в стороне от дерева.

– Хочешь сохранить для потомков? – спросила Алу.

– Да. Вроде того. – Она немного помялась и выпалила: – Мы решили газету организовать. Не хотела говорить, пока Кеара не одобрит. Она одобрила. Сейчас думаем насчёт названия. «У всех на усах» – как тебе? Или «На кончике хвоста» – а? Это самые интересные, а был ещё «Мышегубец», как в честь батюшки предложил Фейнлаан, но нам не понравилось: можно подумать, что это только для охотников, как Аэллино – «Бриаэлларская сплетница» – для любителей светской хроники. Так тебе какое больше нравится?

– Оба, – честно ответила Алу.

– Вот и мне, – тяжко вздохнула новоявленная журналистка.

– Ну так и оставь оба! Будет у нас первая газета с двумя названиями: одно, то что с «усами», – для местных сплетен, а второе – для новостей издалека.

– А это мысль! – просияла Теола.

– Подожди, ты сказала что-то про Фейнлаана и Аэллу, так это ты с ними решила заняться... издательским делом?

– Нет, с ними я уж точно ничем не хочу заниматься. Это мы скромненько – с Адианом, Делором и Мурр ан Камиан, у неё, вроде как, и опыт какой-то в этом деле есть. О, – воскликнула она и едва не свалилась с ветки, – кстати, Адиан меня сейчас у Темиаров отловил и кое-что передал – правда, здорово?!

Теола протянула ей листок пергамента, светло-коричневый с одной и нежно-зелёный с другой стороны. Алу осторожно расправила его. Зелёная сторона пестрела аккуратными строчками. Пробежав по ним взглядом, она вопросительно подняла бровь: «...мяу, мяу, мяу...» – гласили они.

– Это опытный образец, – пояснила Теола. – Ты кошку, кошку оцени! – Она нетерпеливо ткнула ногтем в правую часть свитка, где по нарисованному тушью тонкому дереву карабкалась кошка. Коготь Теолы, словно зацепившись за её угольную шубку, потянул кошку вниз, а вслед за ней задвигался и текст, открывая все новые строчки «мявов». Алу восторженно хлопнула в ладоши. Воодушевленная этой немой похвалой, Ола с удвоенной силой дёрнула кошку. Мелькающий с бешеной скоростью текст слился в одно серое пятно.

– Тудух! – хихикнула Теола, «сбросив» кошку с дерева, но её смех тут же оборвался возмущённым воплем.

От брызг алой краски физиономию Теолы спасло только то, что в последний момент она повернулась к Аниаллу, желая увидеть реакцию на произведение своего возлюбленного. Вместо того чтобы, как положено приличной кошке, приземлиться на все четыре лапы, несчастное животное взорвалось от удара, словно выпавшая из окна бутылка с молоком. Теола тоже «взорвалась»: она совершенно не сомневалась, кому обязана чудным кровавым орнаментом на новом платье.

– Энаор, скотина! – заорала она, подскочив на ветке и злобно оглядываясь по сторонам, словно ожидая увидеть в толпе своего обидчика.

Разумеется, Энаора ан Ал Эменаит там не оказалось. На его счастье.

– Я убью эту гадину! – шипела Теола, собирая с веток свои вещички. – Я ему все усы повыдергаю, струн наделаю и Феору подарю!

Аниаллу расхохоталась. Ей живо представилась Теола, с нежной улыбкой протягивающая пучок окровавленных усов растерянному Феору – хозяину музыкальной таверны «Струноус». Хотя тот сам виноват, раз нарисовал на вывеске своего заведения здорового котяру с усами, натянутыми на колки (живые струны нежно перебирали две очаровательные алайки. Глаза у балдеющего кота смотрели каждый на свою красавицу).

Да, бедный Энаор... Лицо Теолы было красным, как заходящее солнце, но исходил от него опаляющий жар ярости, а не мягкое вечернее тепло. Она рвалась в бой, и Алу оставалось только пожалеть, что она не сможет стать его свидетелем.

Встреча с подругой заметно подняла ей настроение, и неизбежное свидание с Кеарой уже не казалось таким неприятным. Простившись, Аниаллу залезла на глимлай и направила его к дому ан Темиар. Про Райса, который всё ещё распинался у неё за спиной, сианай забыла сразу же, но он-то не собирался отвечать ей тем же...