***

Талию разбудил запах мяты, фруктов и мясного печенья. Она нехотя разлепила припухшие веки. На журнальном столике её терпеливо дожидались несколько тарелок с закусками и деревянная кружка с травяным отваром. В кресле у окна сидела незаметно вернувшаяся Лаа. Закусив нижнюю губу, она с изнурённым, потерянным видом смотрела в серую стену. Талия никогда не видела сестру такой и уже хотела спросить, не случилось ли чего, но потом поняла: она, Талия, и есть то, что случилось с Лаа. Взбалмошная родственница, способная неосторожным словом разрушить всю её жизнь. Беда из бед.

– Наслушалась? – заметив, что она открыла глаза, спросила Лаа.

Талия медленно кивнула, не сразу сумев воскресить в памяти разговор с Парвелом.

– Расстроилась?

Талия покачала головой:

– Нет, всё это грустно, конечно. Но он рассказал мне мало нового.

– Забавно, что Тавер привёл его сюда, – задумчиво проговорила Лаа. – Парвел и так был в списке тех, с кем я собиралась тебя познакомить.

– Не чураешься общаться с изгоями? – придвигая к себе поднос, спросила Талия.

– Ну я ведь и сама в какой-то мере изгой, – без намёка на улыбку сказала Лаа.

– Что-то не похоже, – прищёлкнула языком Талия, окинув хитрым взглядом её уютные дворцовые покои.

– Значит, мои усилия не пропали даром... Ладно, не будем об этом. И обо всём прочем тоже: ты голодна и устала.

– Я отлично выспалась, так что можешь мучить меня вопросами, сколько душе угодно. Только отвечать я тебе, извини, буду мысленно – твоё печенье очень уж вкусное. Только соли бы в него побольше.

– Ты же знаешь, мы стараемся не злоупотреблять специями.

– Знаю, – кивнула Талия, заставив лакомство казаться себе чуть более солёным.

– Я хотела бы знать, чем именно ты намерена заняться... в своём новом положении? – с плохо скрываемой тревогой спросила Лаа. – Есть ли что-то, что я могла бы сделать, пока ты выздоравливаешь?

– Ну-у даже не знаю, следует ли мне быть с тобой настолько откровенной. Вдруг ты вражеская шпионка? Соли вон для родной сестры пожалела – подозрительный знак, – покосившись на сестру, хрустнула печеньем Талия, но разрядить обстановку, разумеется, не получилось. – Молчу, молчу, не время и не место. Идей у меня много, но я понятия не имею, какие из них осуществимы. Так что для начала я хочу собрать как можно больше информации, в идеале – найти единомышленников среди элиданцев – тех, кто видит ситуацию изнутри, а не со стороны, как я. Но знакомить меня со всякими подозрительными личностями вроде Парвела ты и так собиралась, поэтому об этом просить не буду.

– Значит, своего хоть сколько-нибудь внятного плана у тебя пока нет?

– Лаа, неделю назад я была почти уверена, что моя история со службой Милосердному подошла к концу. Я думала, что могу быть интересна ему только как приложение к Инону. А Инон, как ты знаешь... серьёзно проштрафился. Всё, что я могу сказать тебе – это что я намерена продолжать в том же духе: сличать положения законов, которые Элидан навязал жителям различных стран и миров, со сводом правил, изначально озвученным Веиндором, и бороться за возвращение существам тех прав и свобод, которые были у них несправедливо отняты в угоду элиданскому представлению о морали. Чтобы ни с кем больше не поступили так, как с беднягой Парвелом... Поэтому было бы здорово получить заверенные копии первоисточников ваших священных текстов. Как есть, без всяких дополнений и толкований.

– Разумная просьба, – одобрительно кивнула Лаа. – Это будет сложно, но я достану.

– Спасибо. Даже не знаю, что ещё... Ах да! Свяжись, пожалуйста, с Теолой ан Камиан. Она приглашала меня работать в свою газету. Я сказала, что с радостью тряхну стариной, но... видишь, как всё повернулось. И извинись, пожалуйста, что не говорю с ней лично – я пока не готова общаться ни с кем из Бриаэллара.

– Всё-таки наша мать – удивительно проницательная женщина. Даже для алайки, – улыбнулась Лаа. – Она сразу сказала, чтобы я по возможности пока не заговаривала с тобой ни о чём бриаэлларском. Включая её саму.

– То, что там произошло, действительно, пока... слишком, – сглотнула комок в горле Талия. – У неё всё в порядке?

– Разумеется. Что может ей угрожать? Она алайский матриарх, ближайшая подруга самой Аласаис, – дёрнула плечом Лаа; на её лице мелькнуло какое-то тоскливое, досадливое выражение, и она поспешила сменить тему: – Хорошо, я пошлю запрос в архив и побеседую кое с кем из нашей... оппозиции.

– Но, Лаа, давай договоримся: это будет первое и последнее, что ты для меня сделаешь, – отодвинув кружку, попросила Талия.

– Ты и в самом деле не доверяешь мне?

– Доверяю. И тоже очень тебя люблю. – Пересев поближе, Талия взяла сестру за холодную белую руку. – Поэтому я и не хочу ставить тебя в сложное положение. Энхиарг большой, я уверена, в нём найдётся немало существ, которым не понадобится разрывать своё сердце надвое, чтобы помочь мне.

Лаа шевельнула губами, желая возразить, но передумала и просто обняла сестру. Талия прижалась к ней и вдруг болезненно взмякнула. Лаа отстранилась, разглядывая россыпь белых точек на её шее.

– Не надо так смотреть на мои антивеснушки. Они обидятся, – фыркнула Талия.

Она поспешно прикрыла шею волосами, попытавшись связать передние прядки узлом. Лаа печально опустила уши.

– Да уж, красотки мы с тобой теперь, – погладила её по шрамам на щеке Талия.

– Главное, сохранить в неприкосновенности свои души, а тела – это такая мелочь, – гордо распрямившись, сжала её пальцы Лаа.

Талия со смехом покачала головой. Лаа такая Лаа.