***

Аниаллу сильно задержалась. Анар уже успел порядком поволноваться, когда официант наконец-то приподнял входной полог, пропуская её в кабинет.

– Извини, мне опять пришлось обходить какое-то побоище, – вздохнула она, перегнувшись через стол, чтобы поцеловать его. – А где Ирсон? Неужели не дождался?

– Он встретил знакомых, у которых случилась беда, и их потребовалось срочно проводить в местный храм Тиалианны.

Аниаллу понимающе улыбнулась.

– А у тебя как всё прошло?

– Понятия не имею. Я была у маникюрши.

– Что?

– Мне полтора часа декорировали когти. Верхние и нижние, – совершенно серьёзно заявила сианай, кладя руки на стол.

На её ногтях и впрямь красовалось настоящее произведение какого-то варварского искусства: сверкающие накладки в виде медуз, свесивших проволочные щупальца до самого сустава. Аниаллу надавила снизу на одно из них, и из портала показалась чья-то бирюзовая морда с фасетчатыми глазами на стебельках.

Анар усиленно боролся с чувством ирреальности происходящего. На мгновение у него мелькнула мысль, что Аниаллу взбунтовалась и, вместо того чтобы выполнять задание Фай, сбежала наводить красоту. Но, разумеется, он тут же отверг её: случись так, что у Алу и впрямь не выдержали бы нервы, она отправилась бы бродить по каким-нибудь заброшенным руинам, а не дышать пудрой среди звона склянок и щебета парикмахеров.

– Всё прошло бы быстрее, если бы маникюрше не стало плохо, – как ни в чём не бывало продолжала Аниаллу. – Я честно предупредила её, что ни один из её инструментов мои когти не возьмёт. Но она не послушала, и, когда её бекляную пилку разрезало пополам, у бедняги случился нервный припадок.

– Какая впечатлительная особа для Лэннэс, – выдавил Анар.

– Я знала, что безднианцы без ума от всего безднианского – черепов, лэнэссер, озёр. Но чтобы уязвлённая гордость за достижения родины доводила кого-то до судорог и обморока – это уж слишком. И о многом заставляет задуматься...

Анару почему-то совсем не хотелось узнавать о чём.

– Фай велела тебе что-то разведать в этом заведении? – вместо этого спросил он.

– Да, она приказала мне сидеть там и читать мысли других посетителей.

– И как?

– Ничего примечательного. Вообще ничего. Видимо, это очередная её пустышка.

– А что если дело не в разговорах, а в этих штуках на твоих ногтях? – всполошился Анар. – Возможно, тебе не стоило позволять им...

Аниаллу широко улыбнулась и легко оторвала от когтя медузу вместе со слоем лака, сделав видимой защитную магическую плёнку.

– Извини. Конечно, ты об этом подумала...

– Мы сейчас оба в таком состоянии, что нам стоит приглядывать друг за другом. Мало ли что мы можем учудить, – дёрнула ухом Аниаллу и принялась расправляться с остальными медузами. – На вид они совершенно безобидные, как и сотрудники того салона, но кто знает. – Она достала из кармана бекляную банку с крышкой и смахнула в неё накладки. – С тобой всё хорошо?

– Учудить... – с усмешкой повторил Анар.

– Что-то случилось?

– Да. В моей голове. Боюсь, ты решишь, что я спятил. Окончательно и бесповоротно.

Сианай выжидающе молчала.

– Пока тебя не было, следящие чары Фай сработали, – решил он зайти издалека. – Харнианцы явились за своими мертвецами. А за харнианцами явилась Швея.

– Впечатляет, – покачала головой Аниаллу, просмотрев пересланное им воспоминание. – И что ты об этом думаешь?

– Что всё у Фай прошло точно по плану, – отчеканил Анар.

– Тебе показалось, что она ожидала появления Швеи?

– Ни на шерстину не сомневаюсь.

– И те следящие чары...

– Предназначались ей, – постучал пальцем по столу Анар. – Она истинная цель Фай. Не ты, не я, и уж тем более никакие не харнианцы.

– Бросить вызов Тиалианне, посылая ложное видение Пути Тени Аласаис, чтобы свести счёты с... соседкой? Смертной колдуньей? Мне кажется, это чересчур безумно – даже для Фай.

– Швея не просто колдунья. Это... нечто. Нечто, которое иногда прикидывается опасной безднианской чудачкой. Мимикрирует под Хозяина и Коллекционера. Дурачит нас. Без особого усердия, но при этом на редкость успешно, потому что оно... оно... течёт сквозь нас. Постоянно.

– Анар? – озадаченно нахмурилась Аниаллу.

– Помнишь, мы мы гадали, на что же Фай хочет меня подбить? Что она хочет, чтобы я сделал, чтобы спасти тебя? Мы тогда быстро оставили эту тему, и я не успел сообразить...

– Стой, стой, не спеши. У нас много времени. И я тебя внимательно слушаю.

– Однажды – тебя ещё тут не было – Такрен накормила меня... плодами, какими-то странными сливояблоками. – Анар положил руку на стол, и над его ладонью появилось объёмное изображение угощения Фай. – Ты видела когда-нибудь что-то подобное?

Аниаллу внимательно осмотрела сливояблоки со всех сторон и даже нагнулась, чтобы понюхать, но в конце-концов отрицательно покачала головой.

– А что в них особенного?

– Это прозвучит сказочно, но они дают тебе знания обо всём на свете. Во всяком случае, так кажется.

– Нелегальный доступ к Сокровищнице Драконов? Или ан Камианским архивам? Какой славный способ экономии, – нервозно улыбнулась Аниаллу.

– Нет. Всё не так просто. Мне кажется... мне кажется, что они открывают путь в чей-то разум. Мейв – он тоже их пробовал – думает, что это разум, память Бесконечного, но...

– Но ты с ним не согласен.

– Я считаю, что это разум той сущности, которую здесь называют Швеёй, – развеяв иллюзию, признался Анар. – Я... чем-то приглянулся ей, едва появившись в Лэннэс. Она помогала мне – возможно, именно потому, что хотела попросить об ответной услуге.

– Она хочет вернуть себе эти сливы? Хочет, чтобы ты лишил Фай лазейки в её разум?

– Да, судя по всему. Она уже давно посылает мне видения, а я всё никак не соображу, в чём тут дело. Они приходят так естественно, будто их источник – мой собственный долинничий дар, а не кто-то извне. Так вот, Фай не может сама использовать эти сливы в полную силу. Не знаю почему. Возможно, Аласаис не просто изгнала её в Лэннэс, но и лишила части способностей. А может быть, дело в природе души самой Фай. Чего-то в ней не хватает, чтобы она смогла... Понимаешь, эти сливы, видимо, на всех действуют по-разному. Мейв от них чуть не умер. Я почувствовал себя котом в сметанной лавке. А Фай – Фай, наверно, где-то между нами. Она может проникнуть в разум Швеи, но он настолько сильно отторгает её, что всё, что Такрен остаётся – это наугад урвать кусок чужих знаний и убраться восвояси зализывать ментальные раны. Вот зачем я ей нужен – как проводник её воли. Живой инструмент, который, в свою очередь, позволит ей подчинить и превратить в послушное орудие нечто куда большее нас обоих. Этому нужно помешать, Алу. Обязательно нужно помешать. И мне мало уйти самому – не думаю, что я уникален. Рано или поздно Фай отыщет кого-то ещё. И тогда... Тал знает, что будет тогда.

Я отлично понимаю, что есть риск, – продолжил Анар, не дав Аниаллу и рта раскрыть. – Возможно, прав Мейв и сливояблоки открывают тропу в память Бесконечного. А Швея – вовсе не их настоящая хозяйка, а просто конкурентка Фай, которая жаждет запустить свои лапы в тайны мира. Но... но мой дух Кошки упорно воротит нос от этой версии. Швея – не ровня Фай. Она никому из нас не ровня. Исключая разве что тебя.

– Что ты имеешь в виду?

– Я постарался узнать о ней всё, что только мог. Это было непросто: ты прекрасно представляешь, как неохотно безднианцы распространяются о своём правящем триумвирате. Признаюсь, под конец я уже потерял всякий стыд и лазал по чужим головам направо и налево – да простит меня Изменчивый! И знаешь, что сильнее всего отличает её от Хозяина и Коллекционера?

– Она не так могущественна. И, насколько мне известно, вмешивается в жизнь Лэннэс намного реже их.

– Нет, Алу. Она не боится за свою личность. Оберегает свою приватность – да, но не боится стать жертвой эффекта угодливого преображения. Ей плевать на созданные в её честь культы...

– Но она ведь приш...

– Не всех и не всегда. Её не раздражают культы сами по себе. Пока безднианцы просто находят в них вдохновение или поддержку (как местные кружевницы и плетельщики сетей, например) – всё отлично. Но стоит кому-то из её самозваных жрецов перейти грань и начать выдавать свою волю за её, пытаясь как-то на этом нажиться – вжик! – и он часть новой вышивки на храмовой стенке. Если смотреть поверхностно, мельком, формально, то никакой разницы нет, но если приглядеться чуть тщательнее – картина меняется! Само по себе это значит не так много, но в сочетании с тем размахом, с глубиной, которая мне открылась...

– Я не совсем понимаю, – подавшись вперёд, прошептала Аниаллу, но Анар видел, что она уже догадалась, куда он клонит. И что ей стало не по себе. Как и ему.

– Кто может не бояться эффекта угодливого преображения – помимо всяких малоизвестных личностей, разумеется?

– Наэй, – выдохнула Аниаллу. – Ты... ты что, думаешь, у нас тут неучтённый Пришедший? Нет. Нет. Мы бы знали...

– Как и про Тала? – поднял бровь Анар.

Сианай ошарашенно помолчала.

– Но почему тогда он ведёт себя так странно? Не как остальные наэй, а точь-в-точь как типичный безднианский... эксцентрик? Даже с тобой, существом, которому он решил довериться в своей беде? Все эти недомолвки, шарады, видения. У нас есть, конечно, Изменчивый и Ланфейр – известные любители нагнать тумана, но, оказавшись в таком положении, они вряд ли стали бы играть в игры.

– Я тоже думал об этом. Мне кажется, этот... способ общения вовсе не игра. Этому наэй изначально приходилось непросто. Возможно, переход через Ребро повредил его разум. Или его разум по природе своей настолько чужд нашей реальности, что он никак не может к ней полностью приспособиться. Только накапливает, накапливает знания, в надежде врасти в Бесконечный надлежащим образом. Я не знаю, Алу. Но я чувствую с ним какую-то связь, как чувствую её с Аласаис, нет, скорее, с Изменчивым. Нет. Я чувствую с ним, с этой новой сущностью, родство взглядов и целей – вот как правильно. И потому хочу ей помочь. Тем более что она предлагает мне ценную награду.

– Какую?

– Она укажет нам путь к Делии и харнианцам. Нет, не просто укажет – переправит нас на ближние подступы к их логову.

– Это безумие, – сказала Аниаллу.

– Я знаю. Но ничего не могу с собой поделать.

– Анар, но мы ведь с тобой не воры...

– Хочешь подискутировать о морали? – пошевелил ушами Анар.

– Как-нибудь в другой раз. Я имею в виду, что у нас нет воровских навыков. Вряд ли сокровищница Фай – это место, куда можно просто взять и войти. Если у нас и получится взломать замок, она наверняка начинила там всё такими ловушками, которые даже твоей Тинойе не по зубам.

– Там нет ловушек, – уверенно заявил Анар. – Ни одной.

– Фай настолько уверена, что никто не сможет забраться внутрь?

– Да. И у неё есть на это все основания. Там нет двери, которую можно выбить, нет замка, который можно взломать. Сокровищница Фай похожа на куб из подвала Талии ан Камиан – она целиком заключена в бекляной пузырь. Его нельзя пробить или разрезать – даже нашими когтями. В него невозможно переместиться с помощью обычной магии. Это под силу разве что дракону Изменчивого. И то, если он понравится стеклу.

– Что?

– Я не знаю, как это объяснить. Это стекло, оно... нет. Не знаю.

– Анар, но ты же, в любом случае, ещё не восстановил связь со своей драконьей сутью и не можешь...

– Не могу. Но смогу, – сказал Анар, доставая из кармана алую изогнутую склянку, перевязанную, точно лентой, блестящим локоном чёрных волос. Подарок Талии ан Камиан, алхимика Шуу и предводительницы Нулей Миверы. Зелье, восстанавливающее память.

– Ты же сказал, что считаешь это опасным.

– Да. Но тогда я смотрел на ситуацию слишком... узколобо.
Что есть только два варианта: вспомнить всё или не вспоминать ничего.

– Но подобные зелья именно так и действуют: они не позволяют выбирать, какие воспоминания восстанавливать, а какие – нет.

– Да, конечно, но помимо зелья у меня же есть ты. Прекрасный телепат и та единственная, от кого мой разум не будет защищаться.

– Ты хочешь, чтобы я заблокировала часть твоих вернувшихся воспоминаний?

– Да. Спрячь всё, что не касается непосредственно моей... драконности, куда-нибудь подальше. В первую очередь то, что связано с моим обучением в Академии Агадара.