***

Аниаллу лежала ничком, нет – парила над плотным серым облаком. Внезапно и необратимо вырванная из своей прошлой жизни, она чувствовала себя погребённой заживо. Но ещё ужасней было сознавать, что вместе с собой она затянула в могилу весь Бесконечный, а она осознавала это – каждой клеткой своего тела, каждой частицей своей души. Не было больше ни Энхиарга, ни Бриаэллара, ни... – ничего больше не было. Существовала только она. Она, за долю секунды погубившая всё, что любила. «Но как?.. Как я могла?» – едва двигая онемевшими губами, беззвучно шептала сианай, сжавшись в дрожащий от боли и стыда комок.

Она знала, что увидит, если разгонит туман – под ним простиралась пустота. Алу зависла в самом сердце этой холодной бесконечности – она и была этим сердцем, ведь именно из её, Аниаллу, души хлынуло в мир то, что пожрало его без остатка. «Что это? Откуда... откуда это во мне?» – попробовала закричать она, но ни один звук не разрушил давящей на уши тишины: там, где нет воздуха, нет места и звукам. «Это невозможно, но я всё ещё есть...», – думала сианай, в отчаянии глядя на свои тонкие, слабые пальцы; зыбкий свет тумана делал их почти призрачными. – «Почему я?.. За что?» – также беззвучно простонала она и почти сразу услышала какой-то звон – не ушами, он появился прямо в её голове, но Алу откуда-то знала: источник его – за спиной.

Она не сумела обернуться. Оставалось ждать.

Это оказалось крошечное зеркальце, обрамлённое коротенькими серыми щупальцами. Оно медленно выплыло из-за плеча сианай и зависло против её лица. Стоило Аниаллу увидеть его, как на неё снизошёл покой, судорожно стиснутые руки расслабились, повисли вдоль платья, подол которого слегка колыхал пришедший в движение туман. Чуть заметно улыбаясь, она следила за тем, как растёт зеркало. «Неизбежное произошло. И всё сложилось лучше, чем могло сложиться», – втекали в её сознание странно-умиротворяющие мысли, в то время как в зеркале постепенно сменяли друг друга знакомые пейзажи: Энхиарг, Наэйриан, Бриаэллар... Мир продолжал существовать... но только не для неё.

Аниаллу не сразу обратила внимание на своё отражение, а когда заметила его, не узнала себя, как если бы из выросшего зеркала на неё смотрела другая сианай. Это она, незнакомая Тень богини, узнала зеркало, это ей оно внушило покой. Они с Алу разделили чувства друг друга, но не были одним целым, просто у них было сейчас одно тело на двоих... или даже троих?

Аниаллу почувствовала себя разорванной в клочья, её сознание распалось на три части, две из которых сианай не могла контролировать. Одна – печальная, мудрая, холодная – со светлой грустью смотрела на своих друзей, продолжавших жить в зазеркалье, и готова была провести остаток вечности в пустоте, наблюдая за ними и довольствуясь тем, что они уцелели. Другая – жаждала во что бы то ни стало вернуться в Энхиарг, в ней не было ни капли благодарности к зеркалу, возродившему в себе её мир, наоборот, она ненавидела этот странный предмет, словно это он украл её прошлую жизнь.

И, к ужасу Алу, именно эта, ослеплённая гневом половина, брала верх. Смирившаяся часть сознания просто сгорела в пожаре её ярости, и тело, доставшееся победительнице, с силой выбросило руку, ударив кулаком в зеркало. Аниаллу отчаянно пыталась остановить её, докричаться до неё – до себя, но была не в силах сделать это. Ещё удар... ещё... Алу точно знала: через это зеркало нельзя никуда прорваться, его можно только разбить, но если оно разобьётся, то наступит конец всему – окончательный, необратимый, всему и всем! Но какое дело было её безумному альтер-эго до обитателей Бесконечного, раз она не могла быть с ними?

Аниаллу захлебнулась ужасом: по серебристой поверхности поползли трещины. Лицо сианай... лицо её тела озарилось жестоким торжеством. Видеть это было невыносимо, но Алу по-прежнему не могла вернуть контроль над своей оболочкой. Ещё удар, на этот раз плечом. Ещё один немой крик. Поздно. Всё. Поздно. Зеркало раскололось на тысячи осколков, и они брызнули в лицо сианай.

Долгое время для Алу не существовало ничего, кроме заполнившего уши звона разбитого зеркала и тьмы. Стёкла впились в тело множеством острых клыков, и она боялась пошевелиться. Но потом боль начала медленно проходить, и вскоре Аниаллу поняла, что лежит на чём-то жёстком и неровном. Лежит на чём-то – значит, помимо неё существует что-то ещё. Эта мысль наполнила сердце сианай восторгом и надеждой, заставило забыть о боли. Осколки таяли, оставляя после себя лишь лёгкое онемение. Что-то зашевелилось под её спиной. Алу открыла глаза.

***

– Что?.. Что это было? – пролепетала Аниаллу, снизу вверх глядя на встревоженного Балфишрейна.

– Думаю то, что принято называть «возмущением стихии», госпожа, – ответил карг.

Алу насмешливо дёрнула щекой в ответ на это нелепое предположение и мысленно возразила ему:

– Я сианай, Балфишрейн, я сама часть этой стихии. Она не может обернуться против меня.

– Ты стоишь близко к её источнику, Тень богини, но ты ещё не сам источник, и, быть может, существует кто-то, кто немного ближе к нему, – почти не размыкая мощных челюстей, проговорил карг. – Возможно, тот, кто защищает моё сознание, слился с силой Аласаис полнее тебя, ему эта сила повинуется охотнее и возмущается, когда, используя её, ты нарушаешь его волю. Как было бы со мной, примени я её во вред тебе.

– Не понимаю... – Аниаллу попыталась сесть, карг помог ей, поддерживая лапой под спину. – Никто не стоит ближе к Аласаис, чем сианай, её Тени... кроме самой Аласаис! Или ты хочешь сказать, что это... это была она?! – глаза алайки ярко вспыхнули и буквально впились в Балфишрейна.

– Госпожа-а, – болезненно проскрипел он, склоняя голову, – я сказал всё, что мог сказать сейчас. Даже твоей воли не хватило на то, чтобы заставить меня ответить на твои вопросы, неужели ты думаешь, что будет достаточно моей? – Он вздохнул и как-то... сдулся, Алу даже показалось, что его рёбра стали выпирать под пёстрой кожей. – Должно пройти время, прежде чем я смогу говорить об этом снова. И не я назначаю срок.

– А кто? – упрямо спросила сианай. – Это была Фай? Такрен Фай из Бездны?

Карг только покачал уродливой головой.

– В Лэннэс я слышал это имя, и не раз, – неприязненно оскалился он и лишил Алу последней надежды узнать хоть что-то: – Но она здесь ни при чём. Насколько мне самому известно.

– Хорошо, я понимаю твоё положение... Но о каком сроке идёт речь? Как долго... ты должен молчать?

– У меня нет ответа, моя госпожа. Я знаю... и значу так мало. Должно произойти... событие. И как только оно произойдёт, клянусь, я расскажу тебе всё.