– Сносят глазоухи ещё на подходе, не рассмотришь толком, но это явно какие-то конструкты. И вряд ли они пришли с миром, – проскрипела каргнорианка, чиркая по полу заострённым хвостом.

– Цомт, Вертирэ, укройте детей, – распорядилась Канирали и, посмотрев на остолбеневшего «племянничка», предложила: – Вы тоже полезайте с ними. Здесь вы нам ничем не поможете. Вашего дядю мы предупредили, надеюсь, они успеют укрыться или добраться до своего портала.

Диреллея встала с подругой плечом к плечу, и вокруг волшебниц засветилась общая защитная сфера – зелёная и такая плотная, что их фигуры превратились в две размытые тени.

Студенты и младшие преподаватели поспешно спрыгивали в оркестровую яму. Красноволосую девицу, убредшую к боковой стене, чтобы рассмотреть всё ещё темневший на ней пласт изолирующих чар, и вовсе пришлось притянуть левитационным заклинанием. Сверкнув пряжками на туфлях, она спиной вперёд влетела в укрытие, и в следующий же миг его от края до края затянуло прозрачной плёнкой, с каждой секундой наливавшейся небесной синевой.

В зал ворвались офицер Мооп и, видимо, его единственный уцелевший подчинённый.

– Уже тут, уже... тут! – пропыхтел он, бросая товарища вбок, между кресел, и, дав ему мгновение отползти, сам нырнул следом.

Окопавшиеся в яме чародеи едва успели более-менее укрепить свой щит, как над ними просвистел сгусток пылающей белым слизи. Рас попытался сбить его, но сумел лишь отклонить чуть вверх. Студенистый шар прожёг в сцене борозду, проделал в занавесе дыру размером с колесо от телеги и грянул в стену где-то в глубине. Зачарованная ткань не занялась, но что-то из реквизита всё же вспыхнуло, и из-за кулис повалил дым. К счастью, как и остальные бытовые чары в школе, вентиляция и противопожарная система работали исправно.

Ирсон и волшебницы ударили в ответ. В холле посыпались стёкла, что-то заскрежетало и зашкворчало, точно брошенный на раскалённую сковороду кусок мяса. На несколько ударов сердца всё затихло, но потом из клубов поднявшейся каменной пыли вырвалось с дюжину белёсых, сплющенных на концах щупалец. Они стремительно потекли по стене во все стороны, обрамляя вход причудливым наличником. Сам же дверной проём перекрыло матовое стекло защитных чар. Маги принялись осыпать щупальца разномастными снарядами, но без особого успеха – лишь одно из них надломилось где-то посередине и бессильно повисло, подрагивая глянцевитым, лишённым брони кончиком. Зато вся стена покрылась выбоинами и потёками.

– Это, случайно, не кого-то из наших? В смысле из ваших, анлиморских? – спросила Талия, глядя на покрывавшие щупальца чешуйки в виде сплющенных пирамид, так похожих на любимую анлиморцами «гранёнку».

– Нет, детка. Сиамор думает, что это линдоргская работа, – мрачно ответила Эба.

– Ого, – поёжилась Талия – такой поворот событий ничего хорошего не сулил.

– Это «веретёна»! Готовьтесь защищаться от пространственных чар! – вдруг крикнул Ирсон.

Щупальца, неприятно завибрировав, пошли волнами, а потом воздух в зале будто вздрогнул. И всё взорвалось. Взметнулись к потолку клочья кресельной набивки, щепки, лоскуты, куски картона, застучали по полу и щитам обломки камня. Стены покрылись расширявшимися к центру порезами, точно сотнями чёрных прищуренных глаз. Уцелевший охранник не сумел защититься и лишился ноги по щиколотку и куска плеча. Из перебитых вен брызнула кровь, но Мооп успел среагировать и прижечь раны заклинанием. Невредимая, как и все остальные, Эба подскочила к ним, подхватила раненого на руки и оттащила к яме, уложив прямо на щит. Охранник пришёл в себя и забился, почувствовав, что его затягивает внутрь. Мооп успокаивающе махнул ему из-за покорёженного кресла.

Маги тем временем совместными усилиями сотворили два огромных пылающих эллипса, однако направили их не к щупальцам, а к боковым стенам, где всё ещё чернели напластования мрака. Вжавшись в него, чуть пригасшие обручи легко провернулись вокруг своей оси и, пару раз мигнув, исчезли. Две вырезанные ими каменные глыбы, словно вымазанные дёгтем с плоской стороны, со свистом пронеслись через зал и придавили каждая по нескольку болезненно забившихся щупалец. Всасывающие чары «дёгтя» были уже не так сильны, как в момент нападения на школу, но угодившей в него твари хватило. Она принялась одно за другим отбрасывать щупальца, точно ящерица – придавленный сапогом хвост. Но было поздно. Перекрывавшая выход из зала завеса замерцала, а через десяток секунд и вовсе развеялась.

– Атакуем! – скомандовала Диреллея.

Многострадальный холл вновь наполнился скрипом, бульканьем и шипением. Оставшиеся щупальца разом сорвались со стены, но не успели они удариться об пол, как из проёма появилась новая напасть – полдюжины многоногих тварей самого пакостного вида. Их длинные белёсые тела напоминали дождевых червей, сплошь покрытых мозговыми извилинами, на месте голов бугрилось по грозди мясистых полусфер разного размера, каждая из которых несла на себе «барельеф» в виде части человеческого лица: глаз, нос, висок с клочком кудрявых волос, кончик раздвоенного подбородка... Ноги же тварей, покрытые такими же ромбовидными чешуями, как и поверженные щупальца, походили на механические протезы, вживлённые в податливую плоть.

В плоть.

– Эх, как бы я им там сейчас пригодилась! – досадливо воскликнула Талия.

Она будто наяву видела, как брюхо твари покрывается множеством сосцевидных отростков; слышала ехидный голос Эбы: «Ты решила, что эта штука сдохнет со стыда, обнаружив у себя вымя, детка?»; чувствовала удивление каргнорианки, когда отростки вдруг стремительно удлинялись, спутывая сколопендре ноги, спелёнывая её, стискивая, пока внутри неё что-то не лопалось с отвратительным хлюпаньем, и она не оседала кучей вздрагивающей плоти. Талия аж заёрзала на месте от азарта.

Но это были лишь мечты. На деле же одна из «школьных» Эб с поразительной лёгкостью взобралась по выбоинам в стене, стукнула засевшую на верхотуре сколопендру засветившейся магией лапой и, когда парализованная тварь рухнула на пол, обрушилась сверху, смяв её плоть и в довершение ещё и выдрав клыками одну из головных полусфер.

– Нет, детка, это не настоящее мясцо, это магплоть, ничем бы ты нам не помогла, – утешила Талию уже «дворцовая» Эба. – Так что не расстраивайся.

Талия умилённо ткнулась носом ей в плечо.

– Вот, балую, балую кое-кого. А этот кое-кто бесстыже манкирует своими обязанностями, сидит речь не пишет.

– Я уже почти до середины досочиняла. Не могу же я сейчас, когда они...

– А должна мочь! – назидательно щёлкнула её когтями по носу каргнорианка.

– Когда-нибудь – обязательно. – пообещала Талия. – Но не сейчас, ладно?

– Что с тобой поделаешь? Ладно уж, ленись. Тем более мы там, думаю, быстро закончим. Они довольно хлипенькие, не то что та здоровая штука. Возможно, какие-то недозачарованные заготовки или неудачные проекты, а не стражи, как она.

Каргнорианка оказалась права. «Падшую» сколопендру окончательно растерзали «школьные» Эбы. Ещё одну отправили в заляпанную тьмой стенку Рас и Двас. Третью обезглавил Ирсон, ловко метнув в неё окутанной пробивающими чарами склянкой. С остальными расправились школьные маги.

– Отлично, коллеги, – когда всё было кончено, с благодарной улыбкой оглядела своих товарищей Канирали.

– То что надо было. А то после позавчерашнего мы, честно говоря, уже стали в себе сомневаться, – признался кто-то из учителей.

– Плохо дело, – вдруг испортил всем веселье Ирсон.

Откинув ногой лапу многоножки, он с мрачным видом рассматривал её пузырчатую «голову».

– Идут ещё? – воинственно скрючив пальцы, спросила Диреллея.

– Дело не в тварях, а в том, чьи они, – вместо задумавшегося таная ответил Сиамор. – Вы не знакомы с этим господином?

Перед волшебницей появилось собранное из взятых с полусфер фрагментов мужское лицо.

– Ты посмотри на него, и здесь себе нашёл забаву, – хмыкнула «дворцовая» Эба. – Если когда-нибудь будет жениться, ей-наэй, подарю его невесте бельишко с кодовым замком.

– Не сработает, у него же когти, – хихикнула Талия.

– Комплект дизайнерского белья от кого-нибудь из друзей Ларе – тогда рука портить не поднимется, – внесла коррективы каргнорианка.

Рассмотрев лицо под разными углами, Диреллея отрицательно покачала головой.

– Нет, я его не знаю.

– А мы имели несчастье. Это Кирбралай, главный линдорский специалист по созданию магических конструктов, один из любимчиков господина Ректора.

– Он настоящий параноик, с пунктиком насчёт сохранности своих... производственных секретов, – поморщился Ирсон.

– А вы покусились на неприкосновенность его жилища, да ещё и уничтожили полдюжины питомцев. Вряд ли он это так оставит.

– Надо уводить отсюда детей, Кани. И уходить самим. Это уже не шутки, – быстрыми шажками подойдя к Канирали, затараторила миниатюрная темноволосая женщина. – Линдорг годами искал повод избавиться от нас, и сейчас у них появился отличный, просто замечательный предлог.

– Бросить школу? Ни за что! – возмутилась Диреллея.

– Наша защитная система уничтожена, быстро её не восстановить. Магиехранилище опустошено, – даже не взглянув на неё, продолжала женщина, комкая в ладонях пёстрый подол. – Да, у нас есть кое-какие артефакты, но все же понимают: против Линдорга это ничто.

– Мы разозлили одного колдуна, а не весь Линдорг, – взглянула на неё сверху вниз Диреллея. – И мы отнюдь не беззащитны. Многие из наших сотрудников ни в чём линдоргцам не уступают. Если мы отзовём их из отпусков, да ещё и бросим клич среди выпускников, мы сможем дать отпор кому угодно. А пока – да, задействуем артефакты, чтобы продержаться.

– Весь Линдорг мы разозлили давным давно, одним своим существованием – тем, на что мы считаем целесообразным тратить магию, чему учим своих студентов. Единственным, что нас раньше от них защищало, было общественное мнение. А кто мы теперь? Преступники, наоткрывавшие порталов в чужие сокровищницы с непонятно какой целью. Кто за нас вступится? Эмори уже показало себя. Бриаэллар самоизолировался. Ваша Аниаллу неизвестно где. Змеиный Глаз? Академия Агадара? Адоры? Кто?

– Кеан нас просто проигнорирует, – поддержал ещё один из учителей – могучий мужчина со следами старых ожогов на лице. – А Совет Змеиного Глаза пообещает скорейшим образом вынести этот вопрос на голосование. И выкажет глубокую озабоченность сложившейся ситуацией. У нас нет времени. Нужно уходить, причём в какую-нибудь глушь: мы не вправе рисковать безопасностью невинных существ.

– Сбежать вот так – значит признать свою вину, – возразила Диреллея. – Нет, нам нужно остаться здесь, у всех на виду... И предложить всем пострадавшим от «наших» порталов сформировать общую расследовательную комиссию, которая, несомненно, установит нашу невиновность. Так мы убьём двух зайцев: и обелим своё имя – покажем, что нам нечего скрывать, и защитим себя – пока здесь будут представители других стран, Линдорг вряд ли осмелится атаковать.

– Пока они её сформируют... Нет, я за глушь. И уже оттуда спокойно кого-то о чём-то просить, что-то кому-то предлагать.

– Я думаю, вам разумнее будет пойти с нами, – поспешно предложил Ирсон. – Серебряный храм – нейтральная территория. К тому же он хорошо охраняется, вы будете там в полной безопасности, пока идёт расследование. А вы и другие пострадавшие, – обернулся он Моопу, – сможете быть уверены, что никто из подозреваемых ненароком не исчезнет – ни во плоти, ни сбросив её.

– Да, это разумно, жрецы Милосердного способны удерживать и души, – покивал офицер.

– Детка? – вопросительно посмотрела на Талию «её» Эба.

– Он прав – не бросать же их там на растерзание, – сказала алайка, хотя тоже была сбита с толку внезапным самоуправством друга. – Но разве эзлур мне такое позволит?

– Позволит. После твоих наларских забав ему уже ничего не страшно.

– Тогда надо пойти и...

– Уже не надо. Всё тебе разрешили. Сиди спокойно.

– Погоди, эзлур что, за нами наблюдает? Прямо вот прямо сейчас? – пискнула Талия.

– Да, прямо-прямо. Он как раз ужинает. Можешь помахать ему лапкой.

Талия сначала демонстративно сложила руки на груди, косясь на Эбу, а потом взглянула на неё уже прямо, благодарно улыбнулась и поклонилась – безо всяких фривольных жестов, как и положено высокопоставленной персоне.

– Ух, какая! Выдрессировала на свою голову, уже не подловишь, – деланно расстроилась Эба. – Но подумай хорошенько, лапуля. Анлиморцы, элиданцы и эморийцы – взрывоопасный коктейль.

– Попытаемся их по возможности не взбалтывать, чтобы они повисли, знаешь, такими слоями, не смешиваясь. Глядишь и пронесёт, – прижала уши Талия.