***

– Так... пять и два. – Куцехвост пересчитал зубы в верхней и нижней челюсти каменного дракона, торчавшего у покосившейся створки ржавых ворот. – Двор номер пятьдесят два, нам сюда.

Именно этот адрес, как соизволила-таки поведать своим спутникам Фай, значился в записке, полученной ею через третьи руки от своего шпиона в замке Наполнителей.

Мейв вытащил из пасти статуи потрёпанный свиток, внимательно осмотрел, развернул, и в его руках оказались четыре сероватых листочка. Пробежав их глазами, он передал листки Фай.

– Ничего особенного: счета, рекламка какого-то кабака, предупреждение о просроченной плате за землю.

Даже не взглянув на бумаги, Такрен свернула их в трубочку и засунула на место.

Справа от начинавшейся за воротами тропинки каменный пол пещеры был утыкан металлическими цветами. Среди них не нашлось бы и двух одинаковых – ни по форме, ни по цвету, ни по стилю исполнения. Видимо, кто-то заботливо отбирал «растения» для этого застывшего сада.

Слева от дорожки темнела полоска настоящей земли – большой редкости в Лэннэс. По загадочной причине практически вся земля, попавшая в Бездну, в течение суток превращалась в густую чёрную слизь. Из земли торчало несколько слабеньких росточков. Почти прозрачные от нехватки солнечного света листья скорбно свисали к неспособной прокормить их почве. Основную же площадь садика занимало множество колышков разной высоты, между которыми были натянуты серебристые нити. Сложный узор, образованный ими, был довольно хаотичен, по крайней мере на алайский взгляд. Ни колышки, ни нити не были зачарованы.

– Что это? – спросил Анар, подумав, что эти два слова он произносит сегодня, наверное, уже в тысячный раз.

– Кто его знает, – прикрыл глаза Мейв. – Возможно, какой-то оберег, защита от гнева Швеи. Или ещё от кого-то. Или вообще не оберег. Может, тут дети через верёвочку прыгали. Хотя тратить землю на такое – слишком уж расточительно. Не настолько богатый это район.

Предположения Куцехвоста только взбудоражили любопытство Анара, он не утерпел и дотронулся до нити. Она оказалась жёсткой, как проволока. Он надеялся, что прикосновение вызовет видение, и тогда ему удастся разгадать тайну этой паутины, но ничего не произошло. Скрывая разочарование, алай пожал плечами – мол, не очень-то и хотелось.

Шагов через двадцать дорожка из зелёного камня раздваивалась. Тянувшаяся над ней лента светящегося тумана поворачивала направо, и левая тропа тонула во мраке.

– Нам сюда, – донёсся из него голос Фай.

Женщина выступила на свет и, пропустив своих спутников вперёд, бесшумно пошла за ними. В уши алаям лез противный скрежещуще-бурчащий звук, словно у какой-то огромной гадины случилось несварение желудка и она скребла когтями по кастрюле, которую давеча опорожнила в своё ненасытное пузо.

Вскоре они вышли в небольшой дворик. Здесь было светлее. Оказалось, что жуткие звуки издавал старый засорившийся фонтан. Мутная вода едва струилась по его забитым хламом чашам, выливаясь на пол через пробоину в самой нижней из них. Прямо в этой луже, подёрнутой бурой плёнкой, стоял хмурый мужчина. Он не обратил на пришельцев никакого внимания, поглощённый самым неожиданным занятием.

Этот заросший рыжеватой щетиной человек, в изгвазданной чем-то бурым одежде, сосредоточенно раздирал собственную руку зазубренным кинжалом. Рваные края раны выглядели омерзительно, кровь тёмной струйкой стекала с распоротой до локтя, насквозь пропитавшейся ею рубашки, но ни одна капля не достигала земли: её поглощала прозрачная, едва различимая как для обычного, так и для магического зрения тварь.

– Похоже здесь побывали Наполнители, – презрительно дёрнул носом Куцехвост.

Он шагнул к дому и сорвал с опоры дверного козырька широкую полосу жёлтой материи, насаженную на длинные шипы (как подумал Анар – для того чтобы перевязать истязающего себя человека). Но тут перевязка едва не понадобилась самому Мейву: стоило его руке оказаться между ощетинившимися столбиками, как шипы ближайшего из них вырвались из своих гнёзд и, едва не пропоров её насквозь, с громким лязгом отскочили от другого.

– Бывает. – Мейв беспечно махнул хвостом и, скрестив руки на груди, принялся вместе с Фай скептически рассматривать человека.

– Это точно они, – мрачно кивнула алайка, словно и не заметив инцидента с ловушкой.

– Да, по крайней мере, выражение глаз – точно как у «наполненного» кретина, – поморщился Мейв и вдруг, неуловимо скользнув к человеку, распахнул лохмотья у него на груди. – А вот и автограф, – хмыкнул он, отступая в сторону, чтобы Анар и Фай могли увидеть порезы на теле мужчины.

Они складывались в непонятные Анару буквы, подсвеченные изнутри тусклым жёлтым огнём.

– И что всё это значит? – спросил он.

– «Есть лишь одна истина, способная наполнить пустые сердца потерянных. Мы помогли её золотому потоку пролиться в душу его. Искупив свои грехи, он станет частью великой Золотой Сети, которая объединит миры и принесёт в них истинные порядок и счастье», – нараспев прочитал Мейв и запахнул изодранную рубаху с торжественностью, достойной театрального занавеса. (Сейчас он так напоминал Энаора, что Анар мысленно попросил Аласаис, чтобы на этом сходство между ним и беспутным эалом закончилось.) – Обычный бред наполнительский. За что ж они его так?

– Возможно, они раскрыли нашего долинника, а этот – помогал ему. Надо проверить дом, – сказала Фай. – Что у него с крышей, откуда вода?

– Похоже, крыша покрыта льдом, а теперь он почему-то тает. Может, заклинанием каким в него шарахнули и старые чары развеялись.

Мейв снова подошёл к опасному козырьку, с которого множеством струек стекала талая вода, набрал немного в ладонь, понюхал.

– Обычная вода. Я пошёл, – доложил он и принял кошачий облик.

Анар, последовавший его примеру, тем временем заприметил на земле кособокую конструкцию: это было несколько жестяных мисок с рваными краями, нанизанных на вертикальный стержень, закреплённый в центре медного круга. Кот пытливо тронул его лапой, и по двору разнёсся неожиданно гулкий, вибрирующий звон.

Мейв, собиравшийся было проскочить сквозь ледяной водопад, замер, его усы, до этого нацеленные вперёд, разошлись по сторонам, как спицы раскрывшегося зонта. В его поднявшиеся уши тут же натекла вода, и он отчаянно замотал головой. Анар виновато опустил нос, и мокрый Мейв, убедившись, что всё в порядке, тут же прыгнул в дом. Уже оттуда, через занавес талой воды, он осуждающе поглядывал на Анара, тряся всеми лапами по очереди.

Анар поспешил за ним и оказался в тёмной комнате с низким потолком. Пол был любовно выложен битой разномастной плиткой – дёшево, но со вкусом. Вокруг жёлтыми искорками метались «глаза» Мейва, сам же он, вспрыгнув на стол, лихорадочно умывался. Рядом с ним дрожали свечи, словно слепленные из прозрачной слизи. Фай зажгла одну из них. Стоило фитилю вспыхнуть, как само желе, казалось, засветилось изнутри. Алайка легонько щёлкнула по нему пальцами, и мерцающий студень заплясал, отбрасывая на стены колеблющиеся алые тени.

– Придётся осмотреть здесь каждую щель, – заявила Фай, лениво потягиваясь; её когти противно проскребли по железной стенке шкафа.

Вся обстановка в доме была сработана из стекла и какого-то тусклого, во вмятинах и царапинах металла и снабжена дребезжащими колёсиками.

Мейв спешно закончил «полировать когти» и теперь петлял по комнате, зачем-то ставя лапы крест-накрест и водя свежевымытыми усами по мебели, будто ощупывая ими каждую щербинку на холодной поверхности.

Внезапно он взмыл под потолок и приземлился уже с чем-то тёмно-рыжим в зубах. Приглядевшись, Анар понял, что это маленькая ящерка. Куцехвост держал ее бережно, как это умеют только кошки.

– Шпион. Небось мародёры уже пронюхали, что домик остался бесхозным, – мысленно доложил Мейв. Анар обернулся к окну и впрямь заметил там какое-то движение.

Вскоре один из мародёров показался в дверном проёме. Видимо, это был хозяин волшебной зверюшки, он тут же выбросил вперёд руку и, читая нараспев заклятие, двинулся на Мейва. Присутствие Фай и Анара ничуть не умалили решимости незнакомца прибить покусившегося на его питомца кота. Впрочем, алаи успели разглядеть, что колдун тоже был не один. Во дворе его ждали товарищи: силуэт одного темнел в левом окне, а двое других то и дело мелькали в дверном проёме – они боролись с жертвой Наполнителей, безуспешно пытаясь удерживать руки несчастного разведёнными в стороны. Заметив это, Такрен как-то злобно усмехнулась...

Маг не успел закончить заклинание: зверушка Наполнителей, лишившаяся стараниями мародёров кровавой подкормки, распахнула совершенно непомерную пасть и стала с силой всасывать воздух. Первым в ее утробу отправился рыжий хозяин ящерицы. Следом чуть не угодил Мейв. С воплем пролетев полкомнаты, он едва успел сменить облик, чтобы схватиться за дверной косяк и откатиться по стене в сторону. Фай и Анар распластались на полу, глубоко вонзив когти в прочный камень. Обоим казалось, что они не лежат, а висят на отвесной скале. «Не колдуй, слышишь, не вздумай колдовать», – шипела алайка. Над головами их, едва не задевая прижатые уши, проносилась мебель, какая-то утварь, срываемая со стеллажей. Не желая дожидаться, когда сами громоздкие полки отправятся следом за своим содержимым, кошки, нещадно дырявя пол, начали отползать в сторону, к окну, под которым так удобно примостился Куцехвост.

А он, уже полностью освоившись, с интересом наблюдал за разворачивающейся во дворе драмой. Из четверки мародёров в живых осталось двое. Первый спасся, ухватившись за кормившего тварь беднягу (тот, несмотря на бушевавший вокруг вихрь, стоял не шелохнувшись, словно врос в землю, с лицом сведённым судорогой). Второй болтался перед самым носом Куцехвоста, ухватившись за оконную решетку.

Мейв выпустил когти на левой руке и аккуратненько вонзил их в дрожащее стекло. Очертив вокруг неё когтем правой широкий квадрат, он с явным усилием втянул его внутрь и, поставив у ног, потянулся к решётке – явно с аналогичной целью.

За сим раздался вопль, резко оборвавшийся, когда отчаянно размахивающий руками человек скрылся во чреве твари Наполнителей. Вместе с ним пропал и ветер: прозрачное создание уменьшилось до прежних размеров, а его «кормилец» снова принялся калечить свою руку.

Мейв отлепился от подоконника и шлёпнулся на пол, тяжело дыша и массируя почти раздавленную грудную клетку. Неподалёку Фай как ни в чём не бывало поправляла растрепавшиеся волосы.

– Ну-с, как говорят элиданцы, да будет Веиндор милосерден к душам павших, – протянул Куцехвост. Он помолчал и вдруг воскликнул: – Вот же всё-таки бред какой! Можно подумать, что Милосердный в принципе может быть к кому-нибудь немилосерден. С тем же успехом налары могли бы желать друг другу на прощание, чтобы вода завтра была такой же мокрой, как сегодня.

– Какое тонкое наблюдение, Мейв, – вздохнула Фай.

– Тонкое... да, тонкое, – принюхиваясь, эхом повторил Анар: он различил чуть ощутимый запах кошачьей мяты – не самый обычный запах для неалайского жилища. – Вы не чувствуете? Здесь пахнет аланаи.

– Да-а? – резко втянул воздух Мейв; глаза его как-то нехорошо заблестели.

– Иди-ка ты лучше на воздух. Иди! – прикрикнула на него Фай и, когда Куцехвост не послушался, буквально вытолкала его вон.

Анар остался один. Он медленно пошёл по комнате, прикрыв глаза, сконцентрировавшись на обонянии. Через несколько минут такого блуждания, он завернул на кухню, где, покружив около буфета, буквально уткнулся носом в узкую лесенку. С перил капала вода. Сверху, через щель приоткрытого люка, сочилось голубоватое сияние. Анар осторожно взобрался по эмалированным ступеням и оказался на крыше.

Вокруг него лежали глыбы магического льда. Рассеянно смахнув иней с ближайшей из них, Анар обнаружил прикрытые тонкими ледяными пластинками углубления, в которых хранились разнообразные продукты. Зажмурившись, он снова доверился обонянию. Нюх привёл алая к одной из морозильных ячеек. Анар приподнял крышку, но листочков аланаи под ней не обнаружилось – кошачьей мятой пахла она сама.

Пройдясь по пластине пальцами, Анар заметил, что с одной стороны она не такая гладкая, как с другой. Её покрывали ряды углублений, царапин... Засунув ледышку под мышку, Анар прыгнул в люк. Он обежал комнату, но чернил или какой-нибудь краски ни на полках, ни в ящиках стола не обнаружилось. Зато в буфете нашлась банка жидкого варенья. Алай вывалил его на ледяную поверхность, разровнял ароматный слой и стёр лишнее салфеткой – на пластине чернели ряды неровных букв. Анар бросился во двор.

– Так-с, посмотрим, что у нас тут, – поплевал на ладони стоящий там Куцехвост и кровожадно потянулся к голове кормящего прозрачную тварь человека.

– Мейв! – грозно прикрикнула на него Фай, и присмиревший алай осторожно положил пальцы на виски жертвы Наполнителей.

Пока он копался в памяти несчастного, Анар успел сполоснуть руки в бегущем с козырька потоке (облизывать пальцы он не решился: мало ли кто, из чего и для чего делал это варенье).

– Пусто. У него в голове один чёрный шум, – сказал Мейв через некоторое время. – Ничего мы от него не узнаем.

– А вот нашему гостю, видимо, удалось что-то разведать, – забирая у Анара пластину, сказала Фай. – Я прочитаю вслух.

«Радужные мои кот и кошка!

Всё так и есть. И та дрянь, из-за которой в Эмори художники надевали картины друг другу на головы, и та, которой нагоняли страх на неалаев в Бриаэлларе, сделаны Наполнителями. Ими – и никем иным. А сейчас у них новый проект – зелье, способное сорвать с существа духовную оболочку. Не спрашивайте меня как. Я даже думать об этом не хочу, чтоб мне туманом захлебнуться! Как один из ингредиентов они используют воду забвения псевдоалайской секты Нулей (ваши правители будут идиотами, если не возьмут их источник под охрану). Судя по тому, о чём Наполнители болтали между собой, они близки к успеху. Скоро эта чудовищная гадость будет у них. Надеюсь, вы сможете им помешать завершить её. Только для этого вам придётся разобраться ещё и с харнианцами. Огненные пасут Наполнителей, как белых пушистых желтоглазеньких овечек, не дают их никому в обиду. Ну всё. Меня зовут туманы и грибные дожди Долины Снов...».

– Чокнутый долинник! – фыркнул Мейв.

– Снизу есть приписка: «Хозяин этого дома работал на Фримлака. Думаю, Наполнители хорошо с ним повеселятся».

– М-да, долинник долинником, но сколько не туманься, всю илтейщину из себя не выкуришь. Не мог не поквитаться напоследок. Что если бы Наполнители обнаружили эту ледышку?

– Тогда в эту ночь мы, во всяком случае, спали бы спокойнее, – пробормотал Анар. – Сорвать духовную оболочку... Звучит дико. Жутко звучит.

– И зачем только Наполнителям эта дрянь понадобилась? – поёжился Куцехвост.

– Для того чтобы чужая религиозная и философская мысль не замутняла внутреннего зрения их будущих адептов, – мрачно сказала Фай. – Для их целей Наполнителям нужны голые, беззащитные души...

– Или не Наполнителям, – вставил Анар. – Тут написано, что харнианцы защищают их, а в том, кто стоит за харнианцами, сомневаться не приходится. Возможно, это слуги Тала поделились с Наполнителями своими секретами – у них уже есть опыт по отделению духа от тела.

– Алайского духа... Духа твоей матери, – задумчиво протянула Фай.

– И на основе этих знаний Наполнители создают для Хозяев вещество, которое позволяет отделять дух от существа – уже против его воли, – пропустив её замечание мимо ушей, продолжал Анар.

– А дорогая царица Амиалис, что, давала такое разрешение? – вновь бестактно полюбопытствовала Такрен.

– Насколько известно патриарху Селорну – да, давала, – просто ответил Анар; Фай отвела глаза – разочарованная, как показалось алаю, тем что не добилась от него желаемой реакции.