Туннель вывел погрузившихся в мрачные размышления путешественников в высокую, но такую же узкую пещеру. Она тянулась вправо и влево насколько хватало глаз. По ней медленно плелась нестройная колонна новоприбывших. Анар не знал названий и десятой доли их рас и позволил себе несколько секунд поглазеть на это смешение народов. Но вливаться в разношерстную толпу у алая не было никакого желания, и он медленно поплыл над извергающими потоки ругани и рыка головами. Ирсон последовал его примеру, удивляясь про себя, что в кои-то веки раз в воздухе Лэннэс свободнее, чем на её земле.

Пещера оказалась не такой длинной, как им вначале показалось, и вскоре путники вылетели в просторный зал. Они приземлились на гору валунов, потревожив стайку крикливых лимонно-жёлтых рептилий, и принялись выглядывать своих куда-то запропастившихся проводников.

– Вон они, голубчики, – Ирсон указал на грубо сколоченный помост, лежащий на шеях обезглавленной скульптурной группы, и вдруг резко оглянулся: позади раздался жуткий грохот.

Взлетевший от неожиданности Анар увидел кучу плоских камней, окутанную облаком пыли. Чудом увернувшаяся от них парочка мохнатых существ возбуждённо лаяла, задрав длинные, похожие на собачьи, морды – видимо, камни были обломками рухнувшего моста, отходившего от черепа ярусом выше. Его глазница и распахнутая пасть были залиты зелёным светом. В них мелькали какие-то кривобокие силуэты. Они энергично размахивали рукам – то ли сражались, то ли...

– Давай, давай скорей! – не дал ему досмотреть Ирсон.

Крепко ухватив Анара за запястье, он решительно потащил его прочь.

Алай не стал сопротивляться, в конце-концов, он был здесь чужаком.

Но далеко они не ушли. Ирсон внезапно отпустил его руку, пригнулся и, скользнув вправо, швырнул что-то в толпу. Послышался звон и следом – негодующий рёв. Безднианцы, между ногами которых пролетел снаряд таная, дружно раздались в стороны. В дальнем конце этого живого коридора ревела, намертво приклеенная к полу какой-то вонючей субстанцией, жертва Ирсона. Она дёргала закованными в металл ножищами и что-то рычала, в бессильной злобе размахивая руками. Танай пожал плечами и молча пошёл прочь.

– Старый друг? – спросил его Анар.

– Ага, – хмыкнул Ирсон. – Старый. Любимый наёмный убийца господина Саллшура. Я как-то перебил его хозяину донельзя выгодную сделку, и с тех пор, стоит мне объявиться в Бездне, как он начинает охоту на меня.

– Почему же ты не обратишься к властям? – «искренне» удивился Анар.

Ирсон попался.

– Х... к... К властям?! В Бездне? Ну, друг мой, алай, такого я даже от тебя не ожидал. Это то же самое, что обратиться с жалобой к вожаку волчьей стаи на то, что один из его «подданных» тебя покусал.

– Какой ужас! Кто бы мог подумать! А чего ж тогда ты сам его не убьёшь, о мудрый змей?

– А он не убивается! – во все зубы улыбнулся танай. – Саллшур очень богатый дядька и на запасные тушки для своих прихвостней не скупится. Я вот этого товарища однажды пять раз за сутки прибил, а ему хоть бы что. Является снова... ещё зубастее, чем прежде.

– Красиво живёте, – присвистнул Анар. – Наслушаешься – так по Руалу заскучаешь.

Ирсон недоумённо зыркнул на него, и алай пояснил:

– У нас там всё проще: если убил кого-то, то можешь быть уверен – не вернётся. А тут... никакой стабильности в жизни и уверенности в завтрашнем дне. Кстати, а почему мы так бежим? У тебя есть ещё «друзья», жаждущие встречи?

– Есть, но бежим не от них, – ответил Ирсон, обходя прелестную скульптурную парочку: разъярённую женщину, вцепившуюся ногтями в лицо мужчины с щупальцами вместо рук. – Мы сейчас в первой от входа пещере, а здесь... Вон, посмотри по стенам, видишь палатки и дома со знамёнами? Это местные охранные организации приглашают воспользоваться их услугами. Нам с тобой сегодня повезло: обычно они «приглашают» более настойчиво.

– Так может быть, нам и вправду стоит обзавестись парочкой телохранителей? А то такие важные персоны в таком опасном месте и без охраны – непорядок!

– О, вот именно так и думали все те, кто погиб в «битвах за репутацию». Эти «охраннички» любой ценой стремятся доказать, что услуги конкурентов – некачественные. То есть взялись те, допустим, доставить тебя живым и невредимым в район Сапфирного озера, а привезли туда тушкой. Некачественная услуга? Некачественная. И устранившая клиента конкурентов организация сможет на каждом углу вопить об этом их досадном проколе. Поэтому, хоть я и сочувствую тоске вашего высочества по почётному эскорту, лучше мы будем слоняться по городу в неподобающем нам одиночестве.

В жестах и походке таная появилась какая-то змеиная грация. Даже в том, как он поворачивал голову – плавно начиная движение и заканчивая его резким рывком – сквозило что-то смертоносное.

Анар подумал, что на его фоне, должно быть, выглядит полным простофилей: он никак не мог заставить себя не вертеть носом по сторонам и стереть с лица восторженное выражение. Ощущение чуда не оставляло его с тех самых пор, как он покинул Руал. Мир вокруг был таким захватывающе-многообразным, и любознательность, на горло которой он вынужденно наступал много лет подряд, с торжествующим мявом вырвалась наружу и никак не могла насытиться.

Вот и сейчас, оказавшись в этом страшноватом городе, он жалел, что у него не тысяча глаз.

Бездна поразила его воображение. В ней сплелись, сплавились воедино камень, металл, стекло, кости и магия. Серое, чёрное, охристое, тускло-красное изломанное пространство расцвечивали яркие пятка витрин и вывесок, драгоценностей и одежд богатых горожан, тысяч экзотических светильников, мерцающих грибов, мхов и причудливых лишайников. Высоко над его головой пылали огненные шары подземных одуванчиков-лэнэссер – жёлтые, оранжевые, белые, лиловые.

Бездну часто называли Городом Черепов, и за каждым поворотом Анару открывалось новое подтверждение меткости этого названия: костяные арки и лестницы, столы и стулья, оконные рамы и перила мостиков, перекинутых через потоки ларши и трещины в мостовой, полные густого цветного сияния. В маленькие черепушки были упрятаны огоньки уличных фонарей, черепа побольше служили прилавками торговцам, а в самых огромных прекрасно размещались целые семьи безднианцев. Нельзя было без смеха смотреть на бельё, развешанное между рогами древних рептилий, на грибочные горшки в их глазницах, на детей, раскрашивающих мелками их мощные челюсти.

Но одними черепами дело, конечно, не ограничилось. Переселенцы из далёких миров наполнили Лэннэс постройками в самых разных архитектурных стилях. Каких зданий здесь только не было!.. Однако всех их объединяло одно – ощущение угрозы, незримо пропитывающее каждую завитушку резьбы, каждый камень в их стенах.

Даже самая убогая лачуга здесь походила на крохотную, но единственную в своём роде крепость, ощетинившуюся всевозможными устрашающими атрибутами: подобиями мечей и пик, когтей, клювов, рогов и клыков. Фасады некоторых домов увивали хищные растения; вокруг других, жутко скалясь и временами пытаясь оборвать ненавистные цепи, бегали косматые твари в массивных ошейниках; под крышами третьих, ловко цепляясь коготками, сновали какие-то огромные насекомые; стены четвёртых сплошь покрывал ковёр из тончайших игл; а пятые могли похвастаться фресками, довольно реалистично изображающими сцены... принятия пищи разнообразными монстрами. Один из домов был и вовсе запаян в кривоватый куб из безднианского стекла, расписанный узором из чёрных шипастых спиралей (по-видимому, любимым орнаментом местных жителей). По мутной поверхности бекла то и дело пробегали жёлтые молнии. Как тамошние обитатели умудрялись дышать и выходить наружу – оставалось загадкой.

Впрочем, от намётанного взгляда Анара не укрылось, что многие из этих «страшилок» вряд ли могли служить реальным препятствием для воров или убийц. Скорее уж сами хозяева домов рисковали пораниться, закрывая ставни, кормя ампусов или столярничая на заднем дворе. Возможно, это было их способом держать себя в тонусе и сигналом для потенциальных злоумышленников: не суйся, мы всегда настороже. Или же их... тяга к прекрасному перевешивала все неудобства. В конце-концов, он же не удивлялся, что в Бриаэлларе отовсюду торчат кошачьи уши!

– Так, кажется, мы пришли, – оторвал его от размышлений Ирсон.

Движением головы он указал на несомненно алайский силуэт, темнеющий впереди, на верху замшелого валуна.

– Это Фай? – спросил он у одного из проводников.

– Да-хс, – ответил тот, склонившись в почтительном выдохе почти до самой земли. – Мы ух-ходим.

– Постойте, а разве вы не работаете на Фай... постоянно? – насторожился Анар: это казалось ему немыслимым – рассказать о стационарном портале в Бриаэллар полузнакомым тварям!

– Нет-хс, – ответил бывший проводник и следом за напарником нырнул в толпу.

– Не понимаю, – отчеканил Анар.

– Она странная, эта Фай... – поёжился Ирсон. – Ну я, пожалуй, тоже пойду – меня-то она не приглашала.

– Ирс, у нас остался незаконченным один разговор, – постарался удержать его Анар.

– Да я помню, помню, – с излишней поспешностью закивал танай. – Я загляну к вам в ближайшее время, и мы поговорим. Ну всё, удачи! И... ты поосторожнее с ней – про Фай много чего рассказывают.

Анар вздрогнул от внезапно окатившего его чувства близкой опасности. В толпе справа послышались взволнованные возгласы. Бездианцы тыкали пальцами вверх, в непроглядную тьму, где даже зоркие алайские глаза могли различить лишь смутное движение. Вдруг из мрака со свистом вынеслась стрела – огромная, с доброе копьё. Пробив навес перед входом в одну из лавчонок, она врезалась в груду бочек и в щепки разнесла несколько из них, забрызгав мостовую алым содержимым. Остальные бочки покатились под ноги зевакам. Безднианцы с рыком и воплями, впрочем, скорее азартными, чем испуганными, кинулись врассыпную. Вскоре посреди широченной улицы остались стоять только четверо замерших от страха существ, и двое из них были, бросившими наконец кривляться, проводниками Фай.

В следующее мгновение воздух наполнился страшным воем. Что-то огромное, бесформенное, холодное неслось вниз, издавая этот жуткий звук. Анар успел окружить себя и Ирсона защитной сферой и через её голубоватое сияние увидел, как несчастные рептили нашли свой конец под гигантским, утыканным стрелами крылатым слизнем.

«Да, а эта Фай не так уж непрактична», – подумал он, чувствуя, что если и не она подстроила гибель проводников, то уж точно её предвидела. И хотя у Анара не было причин испытывать к ним особенную жалость, ему стало как-то грустно, даже тошно на душе. Почему-то вспомнилось, как Энаор, сообщая Селорну о смерти колдуна-предателя из Хелраада, равнодушно заявил: «Всё равно же его было убивать».