Один за другим алаи покидали пещеры. Все, кроме Юлмеарна, Мелтариса и Иреры, не удержались, спрыгнули с сёдел и уже пантерами выступили на узкую каменную террасу...

От развернувшегося простора щемило сердце. Громадными, поросшими густым лесом ступенями уходили вниз склоны Адорских гор, вершины могучих деревьев серебрились в лучах Глаз Аласаис. Поговаривали, что в ясную погоду отсюда можно было разглядеть огни города Эртни, а днём, если повезёт, и его окрестности – живописные луга, где вытекающая из озера Тириал извилистая Серебрянка впадает в Великую Змеиную Реку.

Но подъехавшая к самому краю платформы Ирера, сколько ни вглядывалась во тьму, ничего разглядеть не сумела. «Неудивительно – в Эртни теперь почти никого не осталось», – мрачно подумала эалийка. Ей и самой не хотелось бы оказаться в городе, стоящем на пути армии Хеллина, если тот и вправду двинет войска на Элаан через Звериный проход.

Спутники Иреры явно не разделяли её настроения. Прохладный ночной ветер играл их усами, ласково гладил по шерсти и щекотал носы ароматами леса, горных цветов, земли и всяческой живности, что аппетитными пятнами тепла мельтешила среди деревьев. После подземелья запахи казались неожиданно сильными, но алаи втягивали их полной грудью, впитывали, словно большие мохнатые губки. Их уши крутились без остановки, не желая упустить ни единого звука – а они буквально оглушали после недель постоянного вслушивания в чуть заметные шорохи.

– О, Глазки мои, Глазки!!! – внезапно возопил размороженный Алрис ан Камиан.

Звучный голос алая, казалось, разлился на многие тысячи прыжков вокруг, достигнув подножия скал. Ирера содрогнулась от сдерживаемого рыка, медленно вдохнула и долгим взглядом окинула склоны, словно пытаясь проследить за звуком – не заставил ли он злорадно встрепенуться там, во тьме, чьи-то настороженные уши?

– Опасаешься хелраадских разведчиков? – полуутвердительно сказал Мелтарис.

Эалийка кивнула.

Мелтарису не составило труда угадать, куда потекли сейчас мысли Иреры – конечно туда, где, как голодный бойцовый пёс на цепи, ярился хелраадский владыка Хеллин. Скоро, очень скоро он сорвётся с привязи. Этого не могло не произойти, ибо тот, кто натравливал его на Элаан (и только ли на Элаан?) обладал, увы, не меньшим талантом убеждать, чем кошки Аласаис.

Адоры уже не раз заявляли, что собираются остановить Хеллина, как только его армия вступит в Звериный проход: дурной пёс, побежав за брошенной хозяином палкой, может мигом забыть о ней, стоит ему заметить кошку. А для повелителя Хелраада такой «кошкой» могли стать и адоры, и люди Эртни – что уж говорить о кошках Аласаис. Алаев он ненавидел уже давно, с тех самых пор, как Тень Аласаис Аниаллу помогла небольшому войску его бывших подданных, восставших против его власти и бежавших из страны, одержать над ним победу в знаменитой битве на Огненной реке.

– Всё-таки до чего странную компанию собрал себе этот тёмный наэй: серебряная драконица, бывшая алайская царица, ректор Линдорга и в довершение всего – буйнопомешанный Хеллин, – пробормотала Ирера.

– Безумным замыслам – безумные исполнители, – пожал плечами Мелтарис. – Как думаешь, тебе удалось переубедить адоров?

– В том, что Элаан на данный момент наш самый страшный враг – да. В том, что не стоит трогать Хеллина – не знаю, – не поворачивая головы, ответила Ирера. – Боюсь, что нет. И у меня шерсть дыбом от этой мысли. Адоры не понимают, как рискуют.

– Увы, – досадливо похлопал по холке своего раомпа Мелтарис.

На кого бы на самом деле ни собирался напасть Хеллин, официально его войска шли на праведный бой с Элааном, страной Света, против которой сейчас ополчился практически весь Наэйриан[1], и мешать ему – означало причислить себя к союзникам всеобщего врага. А тогда даже знаменитая алайская дипломатия не поможет выбраться из этой передряги...

Элаанская история началась с событий, произошедших на другом конце Наэйриана, в человеческом королевстве Канирали. Все главные действующие лица вспыхнувшей там кровавой смуты, как сейчас было доподлинно установлено, находились под телепатическим контролем, кто-то управлял ими, но вот кто именно – на этот счёт мнения энхиаргцев расходились.

Большая часть обывателей пребывала в полной уверенности, что переворот устроили элаанские чародеи – даром что светлые ничего не смыслят в «окучивании мозгов». Причём устроили – с гнусной целью обвинить во всём эалов-телепатов из Великого Леса (и это им почти удалось: даже Веиндор Милосердный поверил в виновность кошек Аласаис – они чудом сумели оправдаться). Эту антиэлаанскую версию усиленно проталкивал господин Ректор Линдорской Академии Магии – его подчинённые якобы обнаружили следы элаанского колдовства в умах каниралийских смутьянов.

Впрочем, он мог бы и не слишком стараться – высокомерных элаанцев, непоколебимо уверенных в своем идейном и магическом превосходстве над остальным миром, настолько ненавидели в Энхиарге, что были готовы и без доказательств поверить в их вину. Но Ректор не только предоставил убедительные свидетельства, но и для пущей надёжности позаботился о том, чтобы как бы случайно всплыло ещё несколько подобных историй. Жутковатых историй, о которых прежде молчали, разумеется, исключительно в страхе перед мощью Элаана. Они всколыхнули в памяти энхиаргцев их личные обиды на «поганых светлюков», дали выход чувствам, копившимся в их душах веками. И понеслось...

В итоге Элаану пришлось укрыться под невиданной прочности магическим куполом, а в магической столице Энхиарга Линдорге собиралась армия, какой не видели со времён войны Огня. Все были так напуганы угрозой Света, так горели жаждой мщения, что под знамёна господина Ректора становились самые разные силы – вот и Хеллин собрался поучаствовать в веселье.

Кошкам Аласаис хотелось бы тоже поверить в эту версию. Поверить и с наслаждением наблюдать, как силы так нелюбимого ими Линдорга и их старого врага Хеллина идут сражаться с главным недругом алаев – Элааном! Но, увы, в отличие от других рас, они слишком хорошо знали, что вовсе не элаанцы стравили каниралийскую знать, не они подставили алаев – о нет! Отнюдь не наэй Света Лайнаэн заварила всю эту кашу, а её полная противоположность (которую сианай Аниаллу метко прозвала Тал – «тёмный аналог Лайнаэн»). Этот безымянный наэй Тьмы, стоящий за антиэлаанской компанией господина Ректора, имел планы по захвату власти над Энхиаргом и вдобавок горел желанием использовать для их достижения самих кошек Аласаис. Разделить Энхиарг на две враждующие стороны, так чтобы никто не смог сохранить нейтралитет, стравить их, а потом добить уцелевших – таким представлялось алаям его намерение. Примитивно, но эффективно.

Вот почему деликатная миссия Иреры – уговорить Адорнатана Градора, владыку этих гор и лесов, отказаться от намерения помешать продвижению войск Хеллина – была настолько важна. Высший Совет Бриаэллара не мог допустить, чтобы адоры подставили себя.

Сделать это оказалось не так-то просто. Адоры, существа по натуре добрые и терпеливые, за столетия соседства с Хелраадом всё же успели порядком озлобиться на него. Поэтому, как только разнеслась весть, что хелротская армия будет продвигаться сквозь их владения по Звериному проходу – довольно широкому ущелью между Адорскими и Серебряными скалами, которое одно связывало Хелраад с остальными землями Наэйриана, – они тут же начали обдумывать способы помешать ей. «Зверь должен сидеть в клетке, а не разгуливать по улицам городов Наэйриана», – изо дня в день нашёптывал Адорнатану его ближайший советник. Великодушный адор предлагал решить проблему бескровно, просто «запаяв дверцу клетки»: с той властью над камнями, которой обладали его соплеменники, им ничего не стоило «срастить» скальные стены узкого прохода и тем самым намертво запереть Хеллина в его окружённом горами королевстве. Намертво – потому что много веков назад драконы Изменчивого, разгневанные учинённой Хеллином резнёй в Энхиаргском городе Ч-зим, заявили, что впредь не позволят его войскам использовать порталы для перемещения по Энхиаргу. Их изначальное намерение было ещё жёстче: вовсе лишить агрессоров возможности применять пространственную магию. Но за хелротов в который уже раз рьяно вступились соседи-элиданцы, и драконам пришлось удовольствоваться малым.

– Хотя... с хелротов станется попереть прямо через горы, – вдруг, словно подслушав мысли Мелтариса, пробормотала Ирера.

– Нет, Ирера, думаю, с агзарами даже им не совладать, – помотал головой неслышно подъехавший бестиолог Танаон. – Несравненный, неповторимый шедевр...

Когда он произносил слово «агзары», в его голосе слышались нотки уважения. По роду своих занятий ему довелось иметь дело с самыми разнообразными животными, как созданными природой или богами, так и специально выведенными для той или иной цели. И если такой целью была война, то агзары намного превосходили их всех без исключения, уже многие годы оставаясь недостижимым идеалом для тех, кто работал в области зоологического оружия. Сотворившие их хелротские мастера, и без того уже прославившиеся на весь Энхиарг, на этот раз превзошли самих себя, сделав своему воинственному владыке поистине бесценный подарок.

По крайней мере, так казалось вначале.

Крылатые, быстрые, практически неуязвимые как для оружия, так и для магии, агзары оказались ещё и настолько умны, что сумели перехитрить своих создателей. Вырвавшись на свободу, они истребили всё население замка-лаборатории и улетели в горы, откуда с тех пор осуществляли регулярные набеги на окраины Хелраада. Со временем, не встречая достойного сопротивления, агзары расселились по всем окаймлявшим страну скалам, и только их на удивление умеренный аппетит спасал вырывших самим себе яму местных жителей от ужасных потерь. Звериный проход остался единственным (не считая подземных туннелей, хелротам не известных) относительно безопасным путём во владения Хеллина – агзары крайне редко нападали на путешествующих по нему существ, предпочитая охотиться огромными стаями, на обед которым не хватило бы самого большого каравана, и атаковать деревни и замки (для чего, в общем-то, они некогда и выводились). Но если в этом агзары полностью следовали задумке своих создателей, то постоянство вкусовых пристрастий этих «птичек» оказалось сюрпризом, и сюрпризом крайне неприятным: они предпочитали питаться хелротами или, на худой конец, созданными ими тварями. Существами же других рас они откровенно брезговали, за исключением разве что случаев, когда те зачем-то лезли через горы мимо их чудовищных гнездовий.

– Только не особенно превозноси их перед советником Фанадором. Он тебя не поймёт, – улыбнулась краешком губ Ирера.

Танаон кивнул и принялся вычищать каменную крошку, забившуюся в складки кожи его раомпа.

– Трогаемся, – спустя пару минут, приказала Ирера.

Впереди поехали адоры. Алаи растянулись за ними длинной тёмной цепочкой, в середине которой мерцал огромный ледяной куб с пленённым драконом и куб поменьше с парочкой замороженных харнианцев. Никто так и не придумал, чем бы зачехлить эти громадины. Распушившиеся дозорные бесшумно сновали вокруг, каждой вибриссой, каждой шерстинкой ловя дыхание ночи. Даже те из них, чьи шкуры не были чёрными, идеально сливались с мраком.

Вскоре отряд вступил под сень Адорского леса. Алаи, даже Тинойа и Алрис, притихли, очарованные спокойной мощью древних гигантов. Предводитель адоров попросил остановить куб у одного из них – необъятного, с карминными разводами на стройном стволе. Кора мгновенно заиндевела от близости ледяной грани. Адор прижался щекой к дереву, постоял так какое-то время и дал знак, что можно идти дальше.

Кошки не стали расспрашивать, зачем он это сделал, но многих из них этот случай заставил вспомнить страшные истории, ходившие об Адорском лесе. Эйтли Тинойа, конечно, тоже вспомнила:

– А правда, что в этом лесу живут ходячие деревья, которые... кушают магов?

– Нет. Ходячих деревьев у нас нет, как нет их и в вашем Ал Эменаит, – на ходу погладив цветущий каштан, откликнулся адор. – Но доля истины в этой легенде есть: наши деревья и вправду питаются магией. Смотри, – он хлопнул в ладоши, и над головой его загорелся волшебный огонёк.

В первые секунды своей жизни он выглядел так, как и подобает волшебному огоньку, но потом листва вокруг зашумела, и комочек белого пламени потерял форму, отрастил с десяток коротких щупалец – будто не поделившие добычу деревья тянули его, каждое к себе, за невидимые ниточки. Вскоре от огонька осталась лишь стайка искр. Несколько мгновений они сиротливо жались друг к другу, потерянно кружились, точно пчёлы, вдруг лишившиеся улья, а потом покорно поплыли к одетым в рыхлый бархат мха стволам и впитались в них без следа.

– Здорово! – раскинув руки в несуразной попытке дотянуться сразу до двух стволов, воскликнула Эйтли. – Вот где надо с линдоргскими магами сражаться – и им крышка, и деревьям подкормка! А можно мне у вас какой-нибудь кустик выкопать? Ну ма-аленький?

– Можно, – ответил он. – Только, попав к тебе домой, он превратится в просто красивый куст, и его меню станет самым обыкновенным. Многие пытались вывезти из леса хотя бы росток, чтобы он при этом сохранил свой дар, но никто в этом пока не преуспел. Кроме, разве что, Зеленобородых, – со вздохом прибавил адор.

– Обидно, – только и осталось признать бедной Тинойе.

***

Адоры из свиты Фанадора встретили караван в условленном месте и проводили на поляну, где их ожидал сам советник.

Её правильный овал мягко сиял в лунном свете, будто припорошенный снегом. Широкая полоса слабо светящегося густо-багрового мха окаймляла поляну, отделяя её от тёмных колышущихся зарослей. Подъехав к ней вплотную и глянув под ноги своему раомпу, Ирера остановила его и вопросительно посмотрела на ближайшего адора: мохнатый слой мха пронизывала сеть тончайших полупрозрачных нитей. Адор прижал ладонь к груди, отдавая должное её бережному отношению к чудесам его родного леса.

Советник Фанадор присел на корточки рядом с мерцающей полосой, простёр над ней руки и что-то тихо запел. Его ладони заскользили надо мхом, иногда легонько касаясь его. Потом сложенные пальцы правой руки нырнули внутрь и раскрылись где-то в бархатной глубине. Адор медленно поднял руку – к ладони прилипло несколько крупных пушистых искр.

Подкравшись к Фанадору, Эйтли сунула мордочку ему под руку и увидела, как стеклянные стебли во мху расступились, образовав площадку чуть больше ноги раомпа. Эйтли понимающе улыбнулась, сцапала оторвавшийся от ладони советника мохнатый огонёк и, довольная собой, отползла в сторонку – любоваться.

Алаи легко перепрыгнули через моховой «ров». Раомпы перебирались медленнее, с умильной сосредоточенностью на мордах поднимая морщинистые ноги и аккуратно ставя их в расчищенные адором места. Видимо, этому трюку их обучили заранее.

– И что это за лапша такая? – уткнулся в неё любопытным носом Алрис; как всякому ан Камиану, ему не терпелось всё обнюхать, попробовать на вкус и на ощупь.

Упругие стебельки пахли грозой и, увы, никак не откусывались.

– Это то, что не позволит лесу растерзать наш портал, – ответил ему Юлмеарн. – И прекрати их есть.

Передав заботу о зверях другим адорам, советник Фанадор последовал за Ирерой и Мелтарисом. Кошки озирались по сторонам. Только стоя на поляне, можно было разглядеть, что стволы четырёх необъятных деревьев, росших по её краю на равном расстоянии друг от друга, имеют длинные, сужающиеся кверху полости, раскрытые в сторону её центра. Внутри каждой такой древесной пещеры, из крупного нароста, ниспадая, подобно живым волосам древних наларов, струились сотни тех самых светящихся нитей, какие раздвигал во мху Фанадор.

– Ой! Ирера, смотри, листочки – совсем как у вас перед домом! – подёргала за плащ задумавшуюся эалийку Тинойа.

Та, покорная несчастной судьбе котячьей няньки, посмотрела, куда просили. И правда, листва высокого кустарника, отливающая светлой медью, отдалённо напоминала огненное убранство чёрных великанов с улицы Старых Клёнов.

– Я рад, что в наших лесах нашлось что-то, напомнившее вам о доме, – обратился к Ирере и её невоспитанной воспитаннице советник Фанадор. Спеша переправить путников и их опасную ношу на поляну, он был вынужден ограничиться всего парой приветственных слов. И теперь, явно намереваясь наверстать упущенное, он поклонился дамам с той живой грацией, которую трудно заподозрить в адорах с их ростом и внушительной комплекцией.

Ирера напряглась, готовая наступить на хвост начинающейся светской беседе, но прежде чем Эйтли, мило присевшая на элиданский манер, успела открыть рот и перечислить любезному адору всё, что кажется ей здесь родным и близким, а сама Ирера – придумать фразу, чтобы этот самый рот заткнуть, в разговор бесцеремонно, как это и водится у их взбалмошной породы, влез отмороженный ан Камиан.

– Удивительные у вас эти твари, – вместо приветствия заявил он, указывая на мирно пасущихся рядом раомпов; всеядные звери флегматично объедали кто кору с брёвен, аккуратно сложенных на краю поляны, кто траву и цветы с зачем-то разбитых здесь клумб. – Так у них всё получается... глубокомысленно.

– Иди отсюда, – тихо-тихо сказала Ирера и так посмотрела на ан Камиана, что не только его как ветром сдуло, но и у Тинойи пропала всякая охота любезничать с кем бы то ни было. (Надолго ли?)

Ирера поспешила вкратце изложить советнику события похода. Он внимательно выслушал её, отвлекшись только один раз, для того чтобы указать подошедшему Юлмеарну, главному волшебнику отряда, на темнеющие на дальней стороне поляны силуэты двух высоких деревьев, с расположенными правильными ярусами ветвями. Их вырастили только что по его просьбе. Советник предложил и Ирере воспользоваться возникшей в разговоре паузой, чтобы отдать распоряжения своим кошкам.

Эалийка окинула взором тёмную стену леса.

Что-то нехорошее шевельнулось у неё в груди, и она приказала двоим алаям обогнать мага и встать между ним и попавшими под подозрение зарослями.

Юлмеарн снял с пальца массивное золотое кольцо и, как с катушки, размотал с него толстую зелёную нить. Ловко перебираясь с яруса на ярус, он закрепил нить на концах ветвей, смотрящих на соседнее дерево, потом перебрался на него и повторил то же самое на пути вниз. Спрыгнув на землю, он связал концы нити, и от натянутой между деревьями громадной петли в ночной лес дохнуло магией. Она светящимся облаком окутала этот странный портал – медленно распахивающуюся дверь в Бриаэллар.

– Сколько потребуется времени? – спросила Юлмеарна Ирера.

Она настороженно водила ушами, но спутники уже привыкли к её постоянной подозрительности и не обращали на это внимания.

____________

[1]Наэйриан – окружённая Энайским горами центральная часть Энхиарга.