Послышался стук. Аккуратный, слегка робкий, но отчётливый и звонкий. Левая бровь запульсировала, и Таис легонько прикоснулась к ней двумя пальцами.

— Войдите, — спокойно ответила она.

Таис взялась за золотую ручку ящика и потянула на себя. Ящик же показал свои «внутренности»: антидепрессанты, маленькие круглые баночки с обезболивающим и успокоительные. Таисия потянулась за банкой с обезболивающим и, открыв крышку, высыпала себе на ладонь овально-белую таблетку, «разрезанную» полоской. Она сложила тёмно-коричневую ёмкость обратно и задвинула ящик. Внезапно дверь начала открываться, поскрипывая. Таис быстро приложила ладонь ко рту, насильно запихивая внутрь таблетку. Девушка взяла рядом стоящую чашку с травяным чаем и запила ей лекарство, поставив её на место. Таис устроилась поудобнее в кресле, поправила очки и, заключив ладони в замок, положила их на колени.

В кабинет вошёл мужчина и нерешительно стоял на пороге. Таисия натянуто улыбнулась, пытаясь изображать дружелюбие, и, показав ладонью на небольшого размера кресла, произнесла:

— Присаживайтесь.

Мужчина чуть помедлил, однако, выполнил просьбу и уже удобно уселся в кресле напротив. Таис открыла другой ящик и достала оттуда блокнот в потрёпанной временем обложкой с чёрной элегантной ручкой. Девушка щёлкнула канцелярским предметом и открыла блокнот на пустой странице, вновь переведя взгляд на мужчину. Таис снова приподняла уголки губ, стараясь изо всех сил выдавить из себя улыбку, когда сама хочет закричать. Да так, чтобы все-все услышали.

— Здравствуйте, меня зовут Таисия Павловна, а Вас? — начала знакомство она.

— Андрей, — сухо отозвался мужчина.

— Прекрасно, Андрей. Что Вас беспокоит?

Всего за несколько мили-секунд Таис представила сразу всё: измена, глубокая депрессия, нервные срывы... В этом кабинете происходит всё и сразу ничего. Иногда к Таисии, как к психологу, даже приходили люди, которые просто молчали по двадцать минут, пока сама Таис насильно не выдавливала из них слова. Приходили и те, что во время своего рассказа начинали срываться на крик и чуть ни ли не набрасывались на неё с кулаками. Все пациенты такие разные, но одновременно невероятно одинаковые. Вроде проблемы и ситуации совершенно различны, но такие идентичные и однотипные! А также их всех объеденяет то, что все они умеют доставать и надоедать. Аж голова раскалывается...

Ну, вот. Таис оказалась права. Все проблемы такие банальные. Совершенно ничем не отличаются. Мужчина рассказал про то, что жена ему изменяет. Да, посочувствовать мужчине, в принципе, можно, да нужно ли? Таких, как он, миллион, если не больше.

Он ходил по кабинету, наворачивая круги и размахивая руками. А Таис вывела чёрными чернилами на бумаге уже надоевшую надпись «Пациент», дальше записывая имя. Потом в блокноте появилось «Проблема/ы : Измена», а затем Таисия написала на клетчатой строке и слово «Решение». Девушка подняла взгляд с блокнота, посмотрела несколько секунд на ходящего по комнате мужчину и записала: «Успокоительное + сочувствие + фраза о разговоре с женой». Подумав немного, Таис зачеркнула название лекарства, заменив его на «Валерьянка», а под словом «сочувствие» чиркнула прилагательное «фальшивое». Раньше, когда Таисия только устраивалась на работу психотерапевта, она не относилась так халатно к своей работе. Даже не думала. Просто Таис не представляла себе, что по-настоящему значит работа под названием «психолог». А сейчас понимает. Прекрасно понимает. И уже давно пожелела о своём выборе.

Таисия заметила, что вдруг «театр одного актёра» закончился и поэтому, приподнявшись с кресла, любезно предложила:

— Почему бы нам не выпить чаю? У вас сейчас стресс и напряжение, а он отлично успокаивает.

«Точнее, валерьянка отлично успокаивает», — мысленно добавила Таис и, не дожидаясь ответа, направилась прямиком к чайнику.

— Да, почему бы и нет?

Формальная вежливость, но мало хотения. Таисия иногда думала, что может читать людей насквозь. Достаточно просто интонации или совсем мимолётной эмоции на лице пациента. Но, на самом деле, происходило такое довольно часто. Ещё в самые первые разы Таис слышала тоскливое «Ну, давайте». Просто вежливость. У Таисии тоже полно вежливости. Её настолько много, что докопаться до настоящей Таис практически невозможно. Потому что её скрывает эта оболочка вежливости, дружелюбности, понимания... Когда на самом деле, Таисия плевать на всех хотела и думала о том, чтобы поскорее закончился этот ужас, состоящий из психологии. Эти извечные проблемы... Таис не только каждый раз обязана слушать этих слабонервных нытиков, но и должна решать их проблемы. И тут вопрос: А кто тогда её проблемы решит?

Таисия смотрела на тёмные мрачные стены своего кабинета и думала о том, что эта готичность полностью отражает её состояние души, в отличие от первых дней. В первые дни она была радостной. Каждая частичка её тела и души светились от счастья. В первые дни работы психологом Таис настаивала о другом кабинете, ссылаясь на то, что в такой комнате пациентам будет неуютно(Да и ей тоже, в целом). Но кабинет другой не дали, а Таисия свыклась, слившись с этим мраком. Сравнивая себя-сейчас и себя-прошлую, она не раз задавалась вопросом: «А не катится ли её жизнь в какое-нибудь озеро, утопая в нём с головой?» Если ответ «да», то Таис с радостью задохнётся.

Таисия взяла чайник за ручку и, достав белый пакетик чёрного
чая из тумбочки(вместе с ним незаметно прихватив тёмно-коричневую стеклянную баночку), опустила его на немного пожелтевшее дно чашки, заливая горячей водой.

— Мне очень жаль, что с вами такое произошло, — совсем не жаль, на самом деле. — Я даже не могу себе представить, как вам больно. Но... Может, для этого поступка был повод? Может, она сделала это специально, чтобы отомстить? Или между вами больше нет той «искры любви»?

Простая фраза, несущая в себе многое. Когда Таис училась на психолога, их учили таким приёмам. Заставить пациента посмотреть на происходящее с другой стороны. Со стороны причинившего боль. «Каждый поступок человека всегда объясняется. Для человека может значит даже какая-то мелочь, из-за которой и совершился поступок» — объяснял профессор в институте. Но... По правде говоря, Таисия теперь использовала этот приём скорее как отвлекающий манёвр, чтобы незаметно капнуть в чай пару капель лекарства. И это всегда работало. И сейчас работает. Вон, мужчина уже начал снова что-то говорить, а Таисия старалась слушать. Ей уже занижали зарплату за то, что она не старалась вникать в рассказы своих пациентов. А как их слушать, если все-все их проблемы однотипны, а большинство и вовсе надуманы? Иногда людям надо понимать, что проблемы не у них одних. А у психологов нервы далеко не железные, как принято представлять. Психологи, в конце концов, устают от жалоб и чужих проблем, особенно если они одинаковые. И из-за чужих проблем, у тебя у самого возникают проблемы.

Таис накапала совсем чуть-чуть валерьянки в уже почерневший напиток и сложила баночку обратно в ящик тумбы.

— Таисия Павловна, Вы меня вообще слушаете? — спросил вдруг мужчина.

Таис моргнула. Он её о чём-то спросил? Или замолчал, а она не отреагировала никак?

— Да, я вас слушаю, — спокойно ответила Таисия, скрывая нотки лёгкого раздражения.

Как же ей иногда хотелось плюнуть в лицо со словами «Нет, не слушаю. И вообще, какого чёрта, Вы здесь делаете?»! Вообще Таис с радостью бы уволилась, да не может. Кем она может устроиться, кроме психолога? Да никем, образование у неё лишь для этой работы. А работать в каком-то тухлом супермаркете, попутно толстея, Таисия тоже не собирается. Задумывалась Таис об этом тоже слишком часто, приходя к выводу, что она зря прожила жизнь. Друзей нет, с родителями не общается и молодого человека тоже нет. Живёт Таисия лишь для себя. А вообще она выбрала эту работу, как раз для того, чтобы завести близких людей, найти цель в жизни. А в итоге лишь убила себя изнутри.

— Тогда, что я только что сказал?

Таис промолчала, закусив нижнюю губу. Видимо, ей снова снизят зарплату.

Мужчина молча вышел, хлопнув дверью. Таисия зажмурила глаза, крепко держась за края тумбы, словно она является единственной опорой. Всё её тело задрожало, а с глаз потекли солёные ручейки, заставляя очки потеть. Изо рта теперь слышались лишь шаткие и неровное вдохи вместе с всхлипами. Таис сняла очки и шатающеемися руками положила их на плоскую поверхность мебели. Она приложила ладонь ко лбу и с хрипцой прошептала в пустоту:

— Я устала... Я чертовски устала...