В носу у Марины засвербело от пыли. Она звонко чихнула и проснулась. Под боком пронзительно скрипнули пружины продавленного дивана. В носу снова зачесалось.

- С добрым утром, - раздался сонный голос из вороха спальников и одеял, сброшенных на пол.

- Который час? - Марина силилась проморгаться.

- Да бес его знает, - отозвался Виктор из своего гнезда. - Рано. Я еще сплю.

- Спи-спи, - Марина тихонечко поднялась и на цыпочках пробралась на кухню.

Она не помнила, как уснула, но это ее не удивило. Заснуть у Виктора на кухне и найти себя под его одеялом, было делом привычным и давно уже не стыдным. Ужасным было другое - она бросила Линду, совершенно забыла о подруге. И, что еще хуже, не покормила Дымку перед уходом. Надежды на то, что подруга позаботится о кошке, не было никакой. Поэтому Марина торопливо одевалась, пытаясь одновременно влезть в сапоги и намотать на шею шарф, который, как назло, именно сейчас решил покапризничать и завязаться узлами. Тело неприятно ломило и чесалось после сна на жестком диване, да еще и в одежде. Горло першило остатком простуды.

В завершении сборов, Марина наступила на кончик шарфа и едва не впечаталась лбом в угол шкафа. В ответ на грохот и топот из комнаты донеслось неясное ворчание, и Марина прикусила губу от досады. Будить Виктора совершенно не хотелось. Еще уговорит задержаться на утренний чай, что было бы сейчас совсем некстати.

Марина выскочила из подъезда и с головой окунулась в холод и тьму предрассветного часа. Сердце сжалось от испуга, но девушка не позволила себе замереть - сразу припустила трусцой, как делала еще в школе. Мимо темных углов, мимо мрачных тупиков, куда не достигал сонный свет редких фонарей. Глядя строго себе под ноги, слушая и слыша только звук собственных шагов, не останавливаясь, но и не срываясь на мгновенно изматывающий бег. Только так можно было проскочить мимо всех тех ужасов, что клубились в переулках города. Этот способ никогда не подводил.

Она глянула в сторону лишь однажды, когда пробегала мимо злосчастного бутика. Конечно же в столь раннее время он был закрыт, и никто не мог помочь вызволить из него Маринины вещи. Жальче всего было даже не паспорт или ключи от квартиры, а любимый шарф. Ну да может быть еще будет возможность и храбрость, чтобы зайти и забрать свое. Не выкинут же они их, в самом деле.

Уже в подъезде Марина позволила себе остановиться и подышать, ухватившись за край кованных перил. Чертыхнулась, ощутив смутный, но навязчивый горелый душок. Неужто кто-то из соседей начал курить на площадке? Только этого не хватало. А может ей причудилось?

Дальше торопиться не было смысла, и Марина спокойно начала подниматься до своего этажа. Но последний лестничный пролет пробежала, не чуя ног, едва увидев, что дверь в квартиру приоткрыта, и ощутив, что здесь запах горелого заметно сильнее.

На пороге ее встретила Дымка, непривычно взъерошенная и нервная. Кошка коротко мяукнула и умчалась на кухню, откуда еще раз подала сигнал тревоги.

- Линда? - позвала Марина и торопливо прошла следом, даже не разувшись.

Ей ответила только Дымка, жалуясь на бардак, вонь и пустую миску.

Марина сделала еще шаг и соляным столбом замерла в дверном проеме. Она увидела всю кухню разом - опрокинутое мусорное ведро, оплавившийся целлофановый пакет и лужа воды на полу, черный обгорелый круг линолеума, сборник сказок на краешке стола, с опаленным до рыжины краем (заглавная страница сгорела на добрую треть, но рисунок и название уцелели), початая сигаретная пачка и зажигалка здесь же рядом, распахнутое окно. И...

- Здравствуй, - тихо произнес Крылатый, не отрывая взгляда от дна кружки, что сжимал в руке.

Откуда-то Марина точно знала, что там только что плескалось молоко. Именно молоко. Она подошла к столу, тихо опустилась на табурет и так замерла, не находя в себе слов даже для приветствия. Глаза мгновенно защипало солью, но Марина боялась моргнуть, боялась вдохнуть, шелохнуться. Боялась, что сидящий напротив рассеется зыбким утренним сном, истает. Но он сидел, крутил в руках пустую кружку, и перья на его плечах шелестели опавшей листвой.

Дымка протерлась телом о ножку стола, боднула ногу хозяйки, тронула лапой. И огласила кухню своим раскатистым мурчанием. Оно согнало с Марины оцепенение и словно бы даже чуть осветлило тьму, сочащуюся из окна на подоконник.

- Еще молока? - спохватилась Марина.

Поднялась, заглянула в шкаф в поисках кошачьего корма, засуетилась. Тут же поняла, что теперь не может осмелиться посмотреть на Крылатого прямо, робеет. Хотя миг назад глаз не могла оторвать.

- Не водилась бы ты с Линдой, - сказал Крылатый. - Это небезопасно.

- Она не такая злая, какой может показаться, - зачем-то попыталась защитить подругу Марина.

- Я не об этом.

- Я сама виновата - оставила книгу на столе, да еще и бросила Линду тут одну на всю ночь. Вот она и обиделась...

- Нет.

И Марина поняла всем существом - «нет». Дело было вовсе не в пустых обидах, и не в дурном характере, и вообще ни в чем таком. Марина знала и понимала это уже тогда, когда придумывала эти дурацкие отговорки.

Линда пыталась уничтожить книгу. Была готова ради этого спалить хоть всю кухню, и даже всю квартиру. Спасибо хоть дверь оставила открытой. Понимала, наверное, что если Марина и простила бы пожар и порчу имущества, то гибель Дымки - никогда.

Не подозревающая о своей теоретической гибели кошка приподнялась на задних лапках и попыталась дотянуться до заветного пакета, который Марина все медлила опорожнить в миску.

- Прости, милая, - спохватилась та и наконец-то завершила дело, ради которого бежала по ночным улицам.

А потом обернулась и все-таки заставила себя посмотреть Пернатому в лицо. Взгляд зацепился было за кустистые, нависающие брови, за острый чуть крючковатый нос, но тут же соскользнул и уперся в книгу.

- Ты заберешь ее? - спросила Марина.

В груди похолодело от мысли, что вместе со сказками из жизни Марины уйдет нечто неосязаемое, неразличимое, неосознаваемое до конца, но бесконечно ценное и нужное. И совершенно точно уйдет Пернатый. А вслед за ним - ночные твари и кошмары. И Марина останется абсолютно одна. Совсем. Неотвратимо.

- Нет, - прозвучало едва слышно.

Марина подумала, что она должна была немедленно ощутить облегчение или даже радость. Но ничего не чувствовалось.

- Почему? - спросила она, разглядывая узор на обгорелой странице.

- Так нужно, - просто ответил Пернатый.

- Я ведь чуть не погубила ее. Оставила с Линдой! - в голосе Марины зазвенели слезы, но глаза остались сухими до боли.

- Поэтому я здесь.

- Но ты уйдешь! Ты снова уйдешь! - горлом прорвалось отчаяние.

То самое, что давным-давно заполнило Марину изнутри, не позволяя чувствовать ни облегчения, ни радости - ничего.

- Так безопаснее, - виновато пробормотал Пернатый.

- А что если за мной придет не Линда, а они?!

- Они не найдут тебя.

- Они уже меня нашли!

- Нет, - спокойно и неоспоримо сказал Пернатый. - Они запугивают тебя. Хотят, чтобы ты так думала. Хотят, чтобы мы так думали. Но это невозможно.

- Почему ты в этом так уверен?

- Прочитай следующую сказку.

Прежде чем сесть за стол, Марина залезла в холодильник и подлила Пернатому молока. Потом пододвинула табурет и протянула к книге неуверенную руку.