Сутки Марина провела в горячечном бреду, слезах и обездвиживающей слабости. В краткие моменты прояснения, она обнаруживала себя то заваривающей сотую чашку чая, то свернувшуюся клубком на постели. Однажды нашла себя сидящей на корточках в коридоре – не хватило сил дойти из туалета до комнаты. Дымка тревожно мурчала и бодалась о бедро и руки, теребила за край рукава, будила. И успокоилась лишь когда хозяйка смогла наконец-то встать и завершить маршрут.

Кажется, ей кто-то звонил и даже стучал в дверь. Отвечала ли она хоть раз – этого Марина не помнила. Ватная боль в ее голове то и дело сменялась звоном зеленого хрусталя, и тогда мир затапливало слезами.

– Прости, прости, прости, – шептала Марина, так сильно вдавливаясь горящим лицом в подушку, словно собиралась задохнуться, и стискивала пальцами теплую серую шерстку.

Дымка прощала.

>>>

На следующее утро, стоя перед узким зеркалом в прихожей, Марина решила, что если слегка припудрить и не приглядываться, то вполне можно считать себя уже здоровой. И еще, что откладывать поход к обувному мастеру больше никак нельзя.

Она сунула ноги в ветхие кеды, которые все еще не выбрасывала специально для такого аврального случая, упаковала сапожки в пакет, замотала горло любимым толстым шарфом и вышла из квартиры.

Улица встретила ее сырой тишиной и пронзительной высотой белесого неба. Марина шла, внимательно огибая лужи и терпеливо стоя на каждом светофоре. Торопиться было некуда, да и совершенно не хотелось, помятуя о недавней неслучившейся аварии. Она уже почти дошла до нужного поворота, когда сбоку мелькнуло что-то приятно-фиолетовое. Марина повернула голову и замерла напротив витрины.

Это было платье ее мечты. Того самого идеального фиолетового оттенка – самого настоящего, без баклажанной тьмы или сливовой слащавости, строгого и одновременно нежного. С пышной юбкой, подчеркнутой талией и по-детски трогательными рукавами-фонариками. Поверх него на плечах манекена висел воздушный шарфик молочного цвета с вышивкой из микроскопических серебряных звездочек. Марина вздохнула, не в силах сделать новый шаг.

– О, привет Мари!

Марина заставила себя обернуться на оклик.

– Ой, Линда, привет, – ей пришлось задрать голову, чтобы смотреть не в вырез декольте, а в лицо давней знакомой. – Сколько лет... Прекрасно выглядишь!

Можно было и не говорить столь очевидные вещи, но не сказать этого Марина не могла. Линда была женщиной-образом, женщиной-идеалом. Именно для таких богинь, как она модельеры создавали все те наряды, в которых обычные девушки выглядели жалко и нелепо. Для таких, как Линда, весь мир становился декорацией, фоном, подчеркивающим красоту. Вот и сейчас, невесть откуда взявшиеся лучи холодного солнца осветили фарфоровые скулы, молочные локоны, блеснули на огромных дизайнерских серьгах – обрисовали идеальный силуэт на фоне поблекшей улицы. Словно Линда сама была одним из лучей, проблеском света среди общей серости.

Марина никогда не считала себя дурнушкой. Но стоило ей оказаться в компании Линды, как вылезала наружу вся неловкость и скованность. Сразу становились заметны секущиеся концы волос, оторвавшаяся пуговица или торчащая из рукава нитка. Несмотря на это, Марина была едва ли не единственной однокурсницей Линды, с которой та завела и сохранила до сих пор что-то вроде дружбы.

– Спасибо, – отмахнулась Линда и обратила внимание на витрину. – Что ты тут... о! Чудное платье. Ты знаешь, а оно тебе, пожалуй, действительно бы подошло.

Марина только плечами пожала. Объект их общего интереса выставлялся в таком магазине, что даже пройти мимо него казалось слишком дорогим удовольствием.

– Пойдем примерим, – заявила Линда.

– Что... нет! – но Марину уже ухватили за запястье цепкие пальцы в белоснежных перчатках.

В следующий миг она уже стояла у примерочной, а Линда уверенно распоряжалась вышколенными продавщицами. «Госпожа и горничная», – подумала Марина, оглядывая просторный интерьер, в котором света и блеска было больше, чем товаров. Короткие взгляды персонала лишь подтвердили эту ассоциацию.

– Мари, ну чего замерла? Иди переодевайся.

Она была даже рада юркнуть за плотную штору и на несколько минут остаться в мнимом одиночестве. Под пальцами нежно шуршали складки. По краю подола обнаружилась тончайшая вышивка из растительных мотивов – в цвет ткани. Марина заставила себя выпустить сокровище из рук и начала раздеваться. Прежде чем вновь прикоснуться к платью, она аккуратно сложила свою одежду на пуфе, намеренно растягивая волшебный миг.

Когда платье идеально обняло тело, она даже не удивилась.

– Ты скоро там? – раздался нетерпеливый голос подруги, и Марина вышла из примерочной.

Продавщицы синхронно ахнули, или эти восхищенные возгласы лишь привиделись ей. Но даже Линда на секунду замерла, красиво изогнув бровь. Марина позволила себе счастливую улыбку – из зеркала ей улыбнулась принцесса. Нет, до королевского статуса Линды ей было далеко. Но принцесса была самая настоящая. Марина не сдержалась, прыснула в ладошку, по-детски крутнулась на одной ноге.

Что-то хрустнуло под пяткой. Наверное, обрывок целлофановой обертки, фантик, клочок бумаги. Осколок зеленого стекла?

Марина замерла, поймав в зеркале взгляд поверх своей головы. Линда смотрела холодно, словно хищник примеривающийся к добыче. Или к сопернику. Ее ореховые глаза потемнели, бархатный свет в них сменился вязким омутом зыбучих песков. Марине стало зябко, захотелось вернуться в свой бесконечный толстый шарф. Под пальцы попалась бирка с ценником, она совершенно случайно посмотрела на него и с трудом сдержала испуганный возглас.

Нет, Марина никогда не считала себя бедной – ей вполне хватало. Но это платье стоило три ее зарплаты. Три. Со всеми переработками и премиями.

– Чудесно, – Линда подошла совсем близко, закогтила Марину, словно хищная птица, крутанула туда-сюда. – Ты в нем словно куколка. Ну точно. Самая настоящая кукла.

Марина взглянула в зеркало. И в самом деле, на нее оттуда смотрела теперь фарфоровая пустышка. Игрушка, созданная чтобы украшать интерьер или служить бессмысленной забавой. Искусственный ребенок. Вся эта пышность, складочки, глупые рукава-фонарики – они больше подошли бы маленькой девочке, все еще верящей в чудеса. Не Марине. Не для нее.

– Ой, да не кисни, конечно же я его тебе подарю, – Линда театрально всплеснула руками.

– Нет! – Марина вскрикнула так, что сама испугалась.

– Не скромничай, такой куколке это не к лицу.

Кто угодно мог счесть улыбку Линды ласковой, но Мари вдруг отчетливо поняла – подруга в ярости. Она нашла причину всех своих бед, всех своих неудач и печалей. И сейчас намеревалась растоптать ее, размазать, вдавить в грязь, вырвать из рук нечаянное чудо и превратить его в пустоту, в обрывки цветной бумаги.

«За что?» – хотелось спросить Марине, но она знала, что не получит ответ. Что, возможно, сама Линда его не знала.

– Да, мы берем, – Линда уже шагнула в направлении кассы.

– Не надо, – простонала Марина, цепляясь кончиками пальцев за рукав ее жакета. – Не надо, пожалуйста...

Она изо всех сил боролась с подступающими слезами. Ей хотелось сорвать с себя это платье, забиться в примерочной и никогда не вылезать оттуда. А еще лучше – убежать далеко-далеко и больше никогда не сворачивать на эту улицу.

– Что значит не надо? – громко возмутилась подруга, делая вид, что не замечает завистливых и одновременно жалобно-брезгливых взглядов персонала. – Дорогая, я видела в чем ты ходишь – это же кошмар! Кто-то же должен о тебе...

– Извините, но на вашей карте недостаточно средств, – прошелестела продавщица.

Эти простые слова прозвучали как заклинание, что способно было остановить время или даже повернуть его вспять.

– Не может быть, – пробормотала Линда после минутного замешательства. – Проверьте еще раз.

Марина затаила дыхание.

– Недостаточно средств, – вновь повторила продавщица виноватым тоном.

– Этого...

– Проблемы, дорогая?

От неожиданности вздрогнули даже манекены, но сильнее всех – Линда. Марина смотрела прямо на нее и успела заметить короткую гримасу боли на идеальном лице. Словно в подругу выстрелили, или провернули нож в ране.

– Ты снова обнулил мой счет, – бесстрастно констатировала Линда, а потом добавила совсем тихо и даже печально. – А я хотела сделать подруге подарок...

– Какой?

На Марину обратили внимание. Она заставила себя посмотреть в ответ и тут же отвела взгляд, не в силах выдержать потока энергии, бьющего из колдовских зеленых глаз незнакомца. Он выглядел поистине царственно. Марине тут же подумалось, что только такой мужчина мог встать рядом с Линдой - они идеально дополняли друг друга.

– Всеволод, знакомься – это Мари, моя подруга со времен института. Правда ведь ей идет это платье? Она в нем как куколка.

Марина зажмурилась. Что-то колючее поселилось у нее в груди и вот-вот было готово вырваться наружу криком, истерикой, безобразной сценой.

– Ну почему сразу куколка? – бархат мужского голоса неожиданно заглушил колкую боль. – Куклы мертвы, а твоя подруга полна жизни. Она скорее похожа на принцессу. Или волшебную фею.

Марина распахнула глаза в тот миг, когда он склонился перед ней и, захватив в плен ее руку, поцеловал запястье:

– Безмерно рад знакомству, Мари. Это платье создано специально для вас. Вы восхитительны.

– Влад всем так говорит. Дамский угодник, – усмешка Линды была столь натянутой, что Марина сразу поняла – она врет.

Не всем. От этой мысли стало еще страшнее. Марина хотела вынуть ладонь из сильных пальцев, но не смела. Хотела ответить хоть что-то – и не могла.

– Ты права, дорогая – платье определенно стоит купить.

– Да, – попыталась вернуть себе инициативу Линда. – А то бедняжка вечно ходит в каких-то обносках...

– Ты ничего не понимаешь в современной моде, – одернул ее Всеволод. – Хотя сама ведь купила какой-то растянутый свитер на прошлой неделе.

– Это не одно и тоже!

– Да ну?

Улыбка, даже такая – с затаенным в ней злым напряжением – волшебно преображала волевое лицо Влада. Сразу захотелось улыбнуться в ответ. Но Марина робела. К тому же ее все еще задевали волны бессильной злости, идущие от Линды.

– Хотя, кое в чем ты права, пожалуй, – вдруг согласился он, так и не донеся свою карту до кассы. – К такому платью просто необходима подобающая обувь. И шарф. Сумочка. Пальто. Девушки, помогите нам.

Марина не успела возразить, а ее уже взяли в оборот. На плечи невесомо опустился тот самый шарфик с витрины. Перед ней возникли три сумочки на выбор. И два фасона пальто. И берет.

– Не обольщайся, – ядовито прошептала Линда, заботливо поправляя складки звездного шарфа. – Влад любит увлечься какой-нибудь безделицей. Поиграется и забудет.

– Что? – вновь возникшая в зеркалах принцесса растерянно захлопала ресницами. – Ты о чем?

– О том, что это мой муж. И он любит меня, – Линда с такой силой стиснула ее плечи, что Марина невольно ойкнула.

– Отчаянно и безответно. И не всегда понимая, за что, – невозмутимо добавил Всеволод, внезапно появившись совсем близко. – Мари, ты позволишь?

Он опустился перед ней на одно колено и снял со ступни серенький кед вместе с носком. Ненавязчиво огладил щиколотку большим пальцем. Тепло его руки протекло по ноге вверх и вспыхнуло огненным цветком внизу живота.

– Вот, значит, как ты думаешь? – обронила Линда, словно не замечая интимности момента.

– Ты давала мне повод думать иначе? – спокойно спросил Влад, примеряя на ногу Марины ботильон на невысоком каблучке. – Не жмет?

– Нет, – пискнула Марина, не слыша саму себя.

Ей не хотелось здесь быть. Отчаянно не хотелось застывать трепещущим мотыльком меж пары клинков холодной стали. Где угодно, только не здесь и сейчас, только не между двух смертельно уставших друг от друга людей, некогда возможно действительно любивших.

– Идеально, – заключил Всеволод, когда выпрямился и окинул творение своих рук критическим взглядом. – Ты согласна?

– У тебя всегда был хороший вкус, – нехотя кивнула Линда.

Когда она выпустила Марину из своих цепких когтей, та едва не упала.

>>>

Она очень надеялась, что они забудут о ней, как только выйдут из бутика. Но Линда не спешила расставаться со своей неудавшейся жертвой.

– Ты куда сейчас? Домой? – обернулась она на подругу, картинно застывая перед умопомрачительным автомобилем. – Садись, подвезем.

– Нет, я...

Всеволод подхватил ее ладонь, как ветер подхватывает опавшие листья. Галантно довел до машины и распахнул перед ней заднюю дверцу.

Марина повиновалась, словно зачарованная. И закусила губу от боли, когда услышала брошенное подругой: «я же говорю – кукла».

– А ты тогда кто? – спросил Влад, занимая водительское сиденье.

– Кто? – вопросом на вопрос ответила Линда, садясь рядом с ним.

– Тварь, – бесстрастно заключил Влад и поправил зеркало. – Мари, пристегнись, пожалуйста.

Марина почти вслепую потянула ремень безопасности. Рука врезалась во что-то деревянное, и она только сейчас поняла, что большая часть заднего сиденья занята каким-то предметом. И что неприятный гнилой душок ей вовсе не чудился. Она тихо ойкнула, когда разглядела тусклую от старости раму и почерневший холст.

– Чего ты там? – оглянулась Линда. – Это еще что?

– Ой, прости, совсем забыл про нее, – Всеволод ласково взглянул на Мари через зеркало заднего вида.

– Что это за дрянь?

– Дрянь – это ты. А это – работа для моего знакомого реставратора. Мари, она тебе не слишком мешает? Могу убрать ее в багажник.

«Это он о картине или о жене?» – вдруг подумалось Марине, и она не успела ответить.

– Потерпит, – бросила Линда. – Поехали уже.

>>>

Какое-то время ехали молча. Но напряженная атмосфера в салоне и присутствие рядом картины не позволяли Марине расслабиться. А еще навязчивая мысль, что она забыла нечто крайне важное.

– Аааа! – вдруг воскликнула Линда. – Как же с вами скучно!

Всеволод не отреагировал. Марина тоже сочла за благо промолчать. Но подруга все равно обернулась к ней.

– А ведь обновки нужно отметить, – заявила она с самой дружелюбной улыбкой на какую только была способна сейчас. – Да, Мари?

Марина неопределенно пожала плечами.

– Точно. Высадишь нас возле Маринкиного дома. Домой я сегодня не еду.

– Опять? – устало спросил Влад.

– Снова! Что мне там делать? На твоих шлюх любоваться?

– Я не пользуюсь услугами проституток, – кажется, Линде все-таки удалось задеть мужа – голос его был полон острых осколков льда.

– Ты знаешь, о ком я.

– Ты сама-то знаешь?

Марине вновь захотелось исчезнуть. Раствориться, просочиться сквозь кожаное сиденье. Она поняла, как неловко и мерзко чувствуют себя дети, присутствуя при ссоре родителей.

– Вот ее дом, – обронила Линда. – Тормози.

Марина заторопилась, но запуталась в новом шарфике и не сразу вспомнила о ремне безопасности. Поэтому Всеволод успел и припарковаться, и выйти, и открыть для нее дверцу. Ей осталось лишь благодарно опереться о поданную руку. Линда выбралась из автомобиля сама.

– Спасибо, – заставила себя произнести Марина, прежде чем бросилась догонять подругу.

– До скорой встречи, – послышалось ей прощальное обещание, но это уж точно было плодом взбудораженного воображения.

Такие мужчины, как Влад, никогда всерьез не интересовались такими неприметными девушками, как Марина. К тому же ей даром не нужно было это внимание после тех сцен, в которых она невольно поучаствовала.

– Смотри-ка, у меня до сих пор ключ от твоей квартиры хранится, – удивленно объявила Линда, едва Марина с ней поравнялась. – Что, Его Величество уже пожрал твое мышиное сердечко?

– Перестань, – устало попросила Марина.

– А почему нет? Развлекись, развейся. Когда еще на твою долю выпадет такое приключение? – Линда и сама вдруг показалась Марине до крайности опустошенной. – От тебя он хоть ничего не подцепит...

– Прекрати, – снова попросила Мари, поднимаясь за подругой по лестнице.

– А то и ребеночка ему родишь...

– Хватит! – слово вырвалось слишком громко и ударило Линду в спину.

Та вдруг как-то обмякла вся, уронила горделивые плечи:

– Прости.

Все обиды и возмущения встали у Марины комом в горле. Она молча забрала ключ из ослабевшей руки и открыла дверь своей квартирки.

– Чай будешь?

– Буду, – Линда тихо сбросила сапоги и прошла на кухню.

Марина задержалась в коридоре, стягивая с шеи шарфик и выпутываясь из узких рукавов нового пальто. Нового пальто... Она ахнула, сообразив наконец, что забыла. Господи, да все: сумка, пакет с сапожками, джинсы, старый любимый свитер – все до сих пор лежало на пуфе в примерочной! Кеды и вовсе остались валяться у зеркала.

Марина сделала было шаг в сторону выхода. Но сперва вспомнила о гостье. А потом представила, как приходит в тот бутик снова и как просит вернуть ей свое старое заношенное тряпье. Нет, сегодня она уже определенно не была способна на столь героический поступок.

Линда к тому времени уже обосновалась на кухне. Заняв табурет в любимом Маринином углу и игнорируя недобрые взгляды Дымки, она с ленивым любопытством крутила в руках потрепанную книгу. Марина еле удержала себя от попытки тут же ее отнять и спрятать.

– Где-то я слышала об этой книжице, – хмыкнула Линда.

– Это просто сказки, – прозвучало, как оправдание.

– Да? – Линда перелистнула несколько страниц. – Интересно.