Девочка с фиолетовой лентой в каштановых волосах смеясь ухватилась за стебель цветка.

– Ой!

– Осторожно, маленькая, – сказал кто-то большой и сильный, сидящий рядом и вокруг.

– Больно, – пожаловалась девочка, прижимая уколотый палец к груди. – Гадкая роза!

– Правда всегда приносит боль, – печально вздохнул кто-то большой и сильный, отдаляясь. – Но лишь немногие понимают ценность и милосердие боли.

– А почему нет крови? – удивилась девочка, когда наконец осмелилась взглянуть на ранку.

– Вероятно оттого, что правда не может причинить тебе вреда, – донеслось еле слышное космическое эхо.

– Или от того, что у тебя фарфоровые руки, – усмехнулся кто-то большой и страшный, подбирающийся все ближе.

>>>

Марина проснулась с криком, села на постели обнимая себя за плечи, нервно ощупывая кожу на руках. Холодную, но живую.

- Что? Что такое? – подскочил Макс, который спал здесь же, поверх одеяла, словно верный пес.

Дымка подняла на них заспанный, недовольный, ревнивый взгляд и демонстративно отвернулась.

- Сон, - выдохнула Марина. – Просто сон.

Он хотел было погладить ее по волосам, но не решился. А она сделала вид, что не заметила этот полужест. Легла обратно, укуталась. Кажется ее знобило, но она была не уверена.

- Пернатого носит где-то, вот и снится всякая дрянь, - проворчал Макс укладываясь на место.

На диване в соседней комнате ему было бы удобнее. Там можно было раздеться и вытянуть ноги. Но Марина не смогла его прогнать. Знала, стоит сказать – и уйдет с видом побитой собаки, и больше не рискнет даже нос сунуть в ее спальню. Да и ей было спокойнее от того, что он рядом и его темные глаза горели во тьме двумя угольками.

- Не спится? – спросил Макс.

- Не спится, - отозвалась Марина. – Расскажи что-то.

- Что? – усмехнулся горько. – Сказку?

- Нет. Расскажи о себе.

Максим поелозил на месте в поисках максимально удобной позы. Повздыхал.

- Что можно рассказать о том, кто не должен был рождаться?

- Как это?

- У Темного Бога было много детей, - отстраненно сообщил Макс.

- Ну да.

- Больше, чем ему было нужно.

- Нужно? - Марина повыше натянула одеяло. – Для чего?

- Для того чтобы построить Мир заново, - Максим перешел на шепот. – Тот самый Мир, что рухнул, когда... когда разбилась Зеленая сфера.

- Когда я ее разбила, - поправила Мари.

- Может быть, не знаю, - отмахнулся Макс. – Меня там не было. Я знаю только, что замок Отца рухнул, семья рассеялась по пространству. А Темный Бог замыслил восстановить все как было, и стать во главе нового Мира. Он раздобыл где-то Голубую Жемчужину и начал взращивать сосуды. Для себя и для остальных членов семьи.

- Сосуды?

- Да. Из своих детей.

- Я не поняла, - Марина даже голову приподняла от подушки. – Как это – сосуды?

- Вместилища душ, - еще более непонятно пояснил Максим. – Тела, которые смогут выдержать в себе первозданную душу. То есть, кого-то из семьи. Черный Ветер, например – это сосуд для самого Темного Бога.

- Но как же... а как же души самих сосудов? Или у них нет душ?

Максим заглянул ей прямо в глаза:

- Ты думаешь, у Черного Ветра нет души?

- У всех есть душа, - ответили губы Марины опережая ее мысли.

- Но Темного Бога не волновали такие мелочи, - пожал плечом Максим. – Для него дети были лишь орудиями. Пока одна из них не украла Жемчужину.

- Без которой не выстроить новый Мир, - поняла Марина. – И тогда он... но он ведь все свои сосуды извел.

- Ну и что? – хмыкнул Макс. – Новых наделает – дурное дело нехитрое. К тому же, его собственный сосуд до сих пор цел. Но и это не главное. Главное, что Жемчужина пропала.

- И хорошо, - твердо произнесла Марина. – Нам не нужен Мир, построенный на мертвых душах детей и возглавляемый Темным Богом.

- Это поэтому ты ее украла? – улыбнулся Максим.

- Нет, - Мари покраснела, благо это было незаметно впотьмах. – Вовсе нет. Я... просто...

Ресницы намокли. В воздухе почувствовался тонкий аромат жасмина. На грани слышимости зазвучал звон подков и детский смех. Ее собственный и...

- Это был подарок, - вздохнула Марина. – Прощальный.

- Наверное, ты тоже не должна была рождаться, - сказал Максим после минутного молчания. – Иначе ты бы не осмелилась бежать.

Марина заметила, что он покусывает фаланги пальцев. А сразу после – что повторяет за ним, словно зеркальное отражение.

- Ты слышала? – вдруг вскинулся Макс.

Вместо ответа Марина инстинктивно ухватила его за руку. Потом поняла, да, слышала.

На кухне кто-то сдвинул табуретку.

Два взгляда устремились на кошку. Но Дымка нашлась на прежнем месте. Уже не спала. Лежала плотным комом напряжения и тревоги. Взгляды Марины и Максима встретились.

Пернатый вернулся?

Нет.

Звякнула оставленная кем-то на столе чайная ложечка. Воздух в квартире стал плотным и тяжелым.

Марина дернула Макса на себя. Тот единым движением оказался под одеялом, накрыл Марину с головой. Они прижались друг другу, как два перепуганных зверька в норе.

На кухне ходили, топали, обнюхивали полки и дверные ручки, ворошили мусорное ведро.

Марина в страхе закусила губу, проклиная себя за то, что так и не купила новую птицу. Не позаботилась об элементарной защите. Она прижалась ладонями к груди Максима и почувствовала холодный стальной отклик. Макс трудно сглотнул, будто сдерживал рвотный позыв. А Мари вдруг перестала бояться.

- Если они сюда сунутся, - прошептала она. – Я выну меч.

Максим шевельнулся. Прижался лбом к ее лбу. Заглянул в глаза и улыбнулся.

- Значит им лучше сюда не соваться.

Марина едва слышно прыснула, словно это была самая смешная шутка в мире.

А потом тяжелый удар обрушился на нее сверху. И на Макса. И снова. Прямо сквозь одеяло. Марина скорчилась еле живая не то от боли, не то от ужаса. Она не могла даже крикнуть, только хватала остатки воздуха раскрытым ртом. Максим прижал ее к себе, запихал куда-то вглубь матраса, прикрыл спиной. Поэтому новый удар пришелся целиком по нему.

Марина оцепенело лежала, зажмурившись до рези в веках и слушала, как воет Дымка. Как с визгом она бросается на врага. И как тяжело дышит Макс, скрючившись над ней живым щитом. Меч пульсировал совсем рядом. Он ждал и требовал протянутой руки. Но храбрости в Марине оказалось даже меньше, чем в кошке.

Раздался новый грохот, а затем в комнату словно бы ворвался ветер. Холодный ураган, пахнущий псиной и мокрым пером. Дымка метнулась под одеяло и прижалась к хозяйке всем своим трясущимся существом. Максим заскрипел зубами еще отчетливее.

Миг – и все затихло.

- Живые? – хрипло окликнул Пернатый.

Макс отполз от Марины вместе с одеялом:

- Да... - закашлялся.

- Вот и славно.

Марина взглянула на разгромленную спальню, на нетвердо стоящего Азамата, на вздыбленную Дымку. И расплакалась.