«В ночь на 13.01.2019 было найдено тело мёртвого президента...»

Эта новость в мелькает везде: в газете, по телевидению, на радио, в интернете. И она очень сильно мозолит Чанёлю глаза. С утра он не в духе, потому его скверное настроение обрушается на первого попавшегося человека.

Разбивая один стакан за другим, Пак громко сквернословит, вслушиваясь в шум разлетающегося по углам стекла.

Теперь вся Корея подозревает в убийстве и в измене две группировки Северных и Южных. Кто как ни они решили провести переворот? Отныне нет спокойной жизни для них... И плевать, что обеих банд устраивала политика бывшего президента: вы не трогаете нас — мы не цепляемся к вам. Впрочем, народ о такой дипломатии ни сном ни духом, ибо это была секретная договорённость, чтобы часть прибыли от обеих сторон шла президиуму. Вопрос только один: кто убрал президента?

— Есть мысли? — спрашивает Бэкхён, сидя на совете.

Пак Чанёль и его приближённые сидят за длинным столом в его личном кабинете. За спиной брюнета — весь мир. Любому может показаться, что он смотрит на красоту Сеула через свои чистые окна. Но сколько дерьма скрыто за этой фальшивой красотой...

Парни недоверчиво бросают взгляды друг на друга.

— Может, это Северные? — предполагает, в который раз БэмБэм.

— Блять, сказал же, что нет. Зачем им это? Они как и мы нуждались в поддержке президента. Без него вся наша империя покатилась бы к черту, — горячо отвечает брюнет, хлопая ладонью по столу.

Сегодня он особенно зол. И многие боятся стать подушкой для битья, потому стараются не попадаться на глаза и сидеть тихо.

Чанёль и сам понимает, что чертовски напряжён. И сейчас услуги Лил стали бы для него облегчением, но её рядом больше нет, а значит придётся искать новые пути расслабления.

— Возможно, это оппозиция? Люди, которые давно хотели избавиться от власти президента? — говорит Намджун, потирая подбородок рукой.

В уме брюнет принимает теорию Джуна, лишний раз убеждаясь, что из всех парней именно он самый образованный и смекалистый.

Ребята кивают.

— А если это Северная Корея? Вдруг все идёт к присоединяю?

— Что за тупость, Сехун? Они сами проявили желание отделиться, а теперь вдруг передумали? — фыркает Кай, проводя рукой по каштановым локонам.

— В любом случае, нам придётся несладко. Все подозрения народа легли на козлов отпущения: на нас и Северных. Если это дело рук Северян и, таким образом, они захотели нас подставить, предлагаю поскорее решить этот вопрос, — вставляет своё Бэкхён, сидя по правую сторону от Чанёля.

Тот задумчиво глядит на друга, взвешивая каждое его слово.

— Сначала нужны доказательства. Мы не можем начать истребление, не имея прочных доказательств. Это приведёт к настоящей резне.

— Хосок прав, — поддерживает брюнета Сехун, страдая от дикого похмелья, — нам не нужны лишние действия. Если поспешим, то только докажем людям, что мы животные. А животные вполне могли убить президента.

— И что вы предлагаете? — устало потирает затылок Пак, облокотившись на спинку кожаного кресла.

— Засесть на дно, чтобы переждать бурю, — подаёт мысль БэмБэм.

— Или же, — загадочно начинает Бэкхён, постукивая пальцами по столу, — наоборот. Оказать содействие полиции, чтобы найти настоящего убийцу и отвести от себя подозрения.

Все с интересом смотрят на пепельноволосого. Кто-то считает его идею чушью, а другие вполне согласились её поддержать. Только Чанёль хмуро глядит перед собой, ничего не отвечая.

— Никто не позволит нам вмешаться в эти дела, Бэкхён. Для людей мы мясники и наркодиллеры. Пока мы будем пытаться отмыть грязь с нашего имени, новая власть быстро разрушит всё то, что мы так долго строили. Империя рухнет, — объясняет очевидное Намджун, изредка переводя уверенный взор на босса.

Почему тот молчит, никто не понимает. Он давно должен был всё расставить «по полочкам» и объяснить каждому его обязанности. Неужели даже у Пака связаны руки?

— И что тогда делать, господин Обломинго? — фыркает Сехун, раздражаясь.

Его бесит выскочка Ким Намджун, потому что он реально мозг компании, и Ёль его уважает, а потому мнение Джуна значится. В отличие от Сехуна, которого все считают маленьким тупым парнем. Но это не совсем так...

— Ничего, — прерывает своих людей Чанёль, подняв спокойный взгляд, полный искр, — мы будем жить как раньше. Захотят уничтожить — сделают это любым способом. Сейчас мы должны сконцентрироваться на товаре. Если новая власть решит покончить с нами, то нам стоит иметь козырь в рукаве. Мы обязаны быть на шаг впереди, ясно?

Все в унисон кивают, не желая перечить боссу. Чанёль покидает своё место, поправляя чёрный пиджак и подходит к панораме, приложив ладонь на холодную поверхность стекла, отчего та мигом запотевает. На первый взгляд Сеул кажется серым городом, однако, это огромное и нелепое заблуждение. Сеул — город красного цвета. Он полностью затоплен... кровью.

— Мы ещё успеем на встречу с вьетнамцами, — поглядывая на наручные часы, замечает Кай.

— В этом нет нужды. Ублюдки отказались вести переговоры, — злостно хмыкает Сехун, вальяжно устраиваясь в мягком кресле, — сказали, если смерть президента наше рук дело, то они не желают иметь с Южными никаких точек пересечения.

— И они пожалеют о своём поспешном выводе, — говорит Бэм, отпивает глоток холодной воды.

В его голосе слышатся нотки раздражения и нарастающей ненависти к вьетнамцам.

Тем временем, брюнет, следя за машинами, тихо прикусывает полноватые губы, думая о чём-то своём. Его спина напряжена. Это подмечает Бэкхён, не отрывая подозрительного взора со своего друга. Хоть Пак его босс, но дружеские узы Бэк ставит всегда выше.

И о чем же думает Чанёль? Почему в последнее время его глаза окутывает плёнка тумана? Неужели очередной кровавый план? Сероволосый опасается этого больше всего.

Внезапно его переживания обрывает рингтон сотового, звонящего во внутреннем кармане синего пиджака. Все перевели внимание на шум, хлопая глазами.

Бэк откашливается и берёт в руки телефон, быстро читая имя.

— Да? — строго начинает он. — Что?! В каком районе?.. Дерьмо...

На эти слова оборачивается сам Пак, важно приподнимая одну бровь. Голова его неприятно пульсирует, и плохие новости могут того только разозлить.

— Что там, Бэ? — кивает Сехун, взволнованно смотря на профиль приятеля, экран мобильника быстро потухает.

— Собираемся. В Соннаме перестрелка с Северными.

— Блять, — вскакивает импульсивный О, — какого хрена?!

Молодые люди в костюмах вмиг освобождают помещение, смирно шагая по холлу компании. Они статно направляются к выходу, не обращая внимания ни на кого, но привлекая излишнее внимание со стороны.

Пак, сердитый не на шутку, плотно сжимает губы и останавливает Бэкхёна посередине ресепшена, остальным приказывая сесть по машинам.

— Узнай причину перестрелки и найди зачинщика. Если это кто-то из наших, накажи. Накажи так, чтобы дышать даже не мог. Потом, возможно, подойду и я.

— Куда собрался? — хмурит в недоумении брови пепельноволосый.

— Встречусь с одним человечком... Потом, всё потом, Бэк. Когда разберёшься с этим, набери мне. Хочу оставаться в курсе дел, понятно?

В эту секунду парень думает, что было бы неплохо отправиться на место происшествия всем вместе, тогда бы босс Южных знал мельчайшую подробность произошедшего. Увы, Пак Чанёль играет по своим правилам, а другие должны подчиняться, иначе гнить тебе в канализационной трубе. И это если повезёт. Никто, даже сам Бэкхён, не знает, где покоятся тела крыс и перебежчиков, но всем известно одно — они молят о быстрой смерти.

Кивнув своему товарищу, пепельноволосый трогается с места, стараясь не засорять голову глупыми мыслями.

***

— Кончай сверлить мне мозг, — умоляет блондин девушку, ударяя рукой по рулю.

Серебристый Porsche плавно перемещается с одной полосы на другую, обгоняя сонливых водителей, которые ездят хуже старушек.

— Кончай сверлить мне мозг, — передразнивает брата Чеён, громко вздыхая.

Её раздражает, что Чимин устроил ночью настоящий допрос и чуть ли не убил за побег, ибо видит сам бог, люди отца искали её безмозглую голову всю ночь напролёт. Не то, что бы Пак переживал за сестру, просто ему могло достаться от предков.

Отец распетушился узнав о непослушании дочери, обещав лишить её самого дорогого — свободы. Потому любимый мотоцикл блондинки заперт в гараже пентхауса, и теперь она не смеет и не может отыскать ключ от двери, тем более, что охрана зорко охраняет её «любовь».

Именно поэтому Чеён решает увязаться за братом, чтобы хоть как-то скрасить свой скучный день. Ублюдок Джинён ещё не раструбил о случившемся своим родителям, боясь последствий, но Пак уже обрабатывает все улики и доказательства измены бывшего жениха, чтобы продемонстрировать собранное двум сторонам. Всё должно получиться, ибо договор очень ценен для компании, а лишаться больших денег (около трёхсот миллиардов вонн) никто не желает. Единственное, девушка боится, что родители всё равно оставят её в когтях Джинёна; тогда точно наступит конец света.

— Иногда мне хочется тебя придушить, Чеён, — признаётся Чимин, качая головой.

— Не новость, братишка. А мне хочется тебя кастрировать. Если я ещё хоть один раз увижу, как твоя очередная подстилка выходит из моей ванной, тебе точно придётся попрощаться со своим мелким другом.

Странно... Почему она так смело хамит ему? Кажись, алкоголь ещё не до конца выветрился из организма Рози, потому она несёт всякий бред.

Оскорбившись словам сестры, блондин распахивает рот и смотрит на неё укоризненным взором.

— У меня не маленький!

— Только не плачь. Умей принимать себя таким, какой ты есть.

— Розэ, блять. Пошла ты со своими шутками. Именно поэтому ты ни одному парню не нравишься! Потому ты всегда одна, — бычится Чимин, глядя на дорогу.

Блондинка понимает, что у неё получилось вывести парня из себя, в последствии она самодовольно хмыкает: теперь её черёд грубить и резать по больному.

— Потому что у тебя маленький? Думаешь, из-за этого? — смеётся Пак, и русоволосый начинает ругаться на весь автомобиль, ещё больше заставляя Чеён хохотать.

— Айщ, не выводи меня, не то выброшу тебя из машины, поняла?

Кореянка закатывает глаза, прекрасно зная, что тот такое не сделает, но всё равно затыкается. Они с братом никогда не были близки, и только в такие минуты Рози кажется, что она может прижаться к нему и рассказать все свои мысли, однако... Чимину плевать на переживания сестры, во-первых, потому, что она сводная сестра — дочь, рождённая где-то на стороне. Так получилось: либо мужчина не смог контролировать себя, либо презерватив подвёл, и Чеён появилась на свет. Никто не был рад ей. Её биологическая мать спилась и бросилась под трамвай, когда малышке только исполнилось четыре года, после чего девочка попала в руки богатого, но ледяного отца. Мачеха, само собой, ненавидит её только за одно существование, ведь она — живое доказательство измены мужа, а Чимин вовсе её просто не замечает.

Его успокаивало то, во-первых, он первенец, во-вторых, законнорождённый, в третьих, он единственный сын, а значит наследство перейдёт ему, потому Чимин её ни во что не ставил. Когда Розэ пыталась сблизиться с Паком, он отпихивал её от себя и говорил, что с побирушками не имеет дел. Она плакала — другие жили припеваючи.

И сейчас, вспоминая прошлое, блондинка погружается в грусть, замолкая, что не уходит от глаз Чимина, привыкшего к болтовне сводной сестры. Он фыркает и снова концентрируется на дороге, как в этот момент сзади появляется чёрная иномарка, сигналящая на всё шоссе.

— Что за... — ругается Чим, переводя прищуренный взгляд на зеркало заднего видения.

Чёрный джип с блатными и до тошноты знакомыми номерами продолжает светить фарами и пускать сигналы.

— Что происходит? — очухивается от гипноза Пак, полукругом развернувшись назад, чтобы посмотреть на странное авто.

— Ничего, — отмахивается блондин, включая аварийку.

— Это они, так ведь? Северные? Или наоборот, Южные? Чимин!

Porsche останавливается у обочины, после чего хорошо сложенный парень отстёгивает ремень безопасности и выходит из кожаного салона.

Розэ тоже покидает своё место, открывая дверь и пропуская во внутрь холодный грязный воздух Сеула. Даже небо окутывают серые тучи.

Чеён хоть и не близка с братом, но она по-прежнему переживает за него, а эти вечные догонялки с бандами, чует она, до добра не доведут. Чимин надеется уместиться на двух стульях, однако скоро его бросят на пол.

— Зачем ты вышла, дура?! Сядь в машину! — рявкает блондин, заметив рядом с собой фигурку сестры.

— Нет, — отзывается та, проделывая глазами дыру на приближающейся фигуре.

Точнее на двух фигурах. Высокие парни в стильных одёжках уверенно шагают к ним.

Кореянка прищурено смотрит в лицо собачонкам главарей одного из банд. Южные или Северные? Кто вы?

— Парни, — приветствует тех Чимин, расплываясь в смазливой улыбке, — какими судьбами?

Феликс и Джексон косо глядят на крохотную фигурку блондинки, а после переводят внимание на самого Пака.

— Тебя ищет господин Ким. Где твой телефон? — холодно спрашивает брюнет с чёлкой.

— Ох, видимо, села батарейка, — виновато прикусывается пухлую губу Чимин.

Конечно, шестёрки понимают, что это ложь, но виду не подают.

— Езжай за нами, Пак. Он хочет тебя видеть, — отвечает Джексон Вону.

Розэ напрягает мозги, вспоминая имена главарей группировок. Ким... Северные. Вот дерьмо.

— Хорошо, — блондин оборачивается к молчаливой сестре, — Рози, тебе лучше меня не ждать. Вызови такси, хорошо?

Притворная забота всё равно льстит Чеён, однако, она не глупышка, чтобы повестись на такое.

— Нет. Малышка едет с нами. Это твоя невестушка, Пак? — оценивающе смотрит он на блондинку, что стискивает зубы от омерзения, потому что Феликс, пошло облизывается.

— Я его сестра, умник, — фыркает Розэ, — и никакая я тебе не малышка.

Чимин одёргивает дерзкую девушку за руку и глазами приказывает ей заткнуться.

— Теперь понятно, кто в этой семье с яйцами, — обращается Вону к другу, и оба засмеялись, игнорируя негодующие физиономии брата и сестры.

Спустя нескорое время, каждый возвращается к своим машинам, чтобы покинуть захудалый район и отправиться к роскошной вилле Ким Тэхёна, который как раз обедает у бассейна, ожидая прибытия своего гостя.

Их проводят на задний двор.

Служанки поглядывают на красавца Чимина и тихонько облизываются, в уме поражаясь его мускулатуре. Это бесит Чеён, именно поэтому она несколько раз закатывает глаза и цыкает, привлекая всеобщее внимание на свою персону.

Вот они заворачивают за угол и оказываются на заднем дворе. Зелёный постриженный газон, шезлонги с открытыми зонтиками, на одном из которых лежит сам Тэхён, бассейн, вода которого, несмотря на недавний дождь, остаётся голубой.

Ким лежит к пришедшим спиной, читая последние новости на своём iPad и, кажется, даже не обращает внимания на несколько персон позади. Только, когда те приближаются на пару шагов, черноволосый улавливает слухом чужое присутствие.

— Господин, — показывается перед боссом Феликс, — он здесь.

Тэ убирает планшет в сторону и кладёт накаченные руки на живот. Это был знак.

Чимин, сглатывая слюну, выходит вперёд, вставая напротив предводителя Северных. И такое ощущение, что девушка до сих пор не верит в происходящее, испепеляя кудрявые волосы Кима глазами. Она, правда, лично стоит перед одним из опаснейших головорезов Кореи? Или это сон?

— Тебя не просто достать, да, Чимин~ще? — усмехается парень, одетый в белую одежду, похожую на шёлковую пижаму.

Блондинка удивляется тому, что на дворе зима, а этот безумец лежит чуть ли не голый.

— Простите. Сами понимаете, бизнес и всё такое, — на удивление смело говорит Пак, удивляя поведением сестру.

Он либо в близких отношениях с Ви, либо просто самоубийца.

Черноволосый игнорирует его высказывание, потому что вопрос был риторическим. На самом деле, тому плевать, где и с кем шастает блондин.

— Слышал новости? Уверен, слышал, — Тэ смеётся над своим глупым вопросом.

— Конечно.

— Теперь все рвут и мечут. Тыкают пальцами в сторону Южных. Считают, что маразматика прикончил либо я, либо Пак Чанёль. Будто мне делать больше нечего.

Он делает глоток кофе и расслабляется. Тем временем Чеён за спиной главаря впитывает каждое слово, чтобы собрать картину. Да, известие об убийстве президента сводит всех с ума. Многие группировки, как акулы, потчующие кровь, сорвались с цепи, бесчинствуя на улицах города. Но так поступают лишь мелкие, не утвердившиеся личности, а такие величественные и важные банды, как Южная и Северная, пытаются остаться в тени и не нарываться на проблемы.

— К чему вы ведёте? — не понимает Чимин, скрещивая руки на груди.

Тэхён сперва буравит Пака взором полного безразличия, а потом выпрямляет спину, садясь на шезлонг. Рози смогла разглядеть его профиль и сразу отметить красоту юноши. Она бы встала в сторонку, чтобы рассмотреть каждую делать получше, однако рядом находящийся Джексон не позволяет ничего лишнего.

— Ты так и будешь бегать от меня к Чанёлю и наоборот? Или, наконец, соскребёшь мужество и войдёшь в одну из банд? Крыс никто не любит, Чимин. Их истребляют. Не думаю, что ты мечтаешь о такой судьбе, — с намеками говорит Ким, проводя языком по нижней губе.

Глаза кореянки расширяются. Она не ослышалась? Войти в банду? Если Чим так поступит, его жизнь вечно будет висеть на волоске. Наркотики никогда и никому не приносили счастья. Временный балдёж — затем ломка и гроб.

— Нет, — ахает Пак, округлив глаза ещё больше.

Кажись, девушка сказала это вслух, ибо каждый теперь смотрит на неё удивлённо, а кто-то осуждающе. Как, например, брат.

Уловив девичий голосочек, Ви медленно разворачивается на фигурку лицом и сбросает брови вверх, однако, чёлка прикрывает этот процесс.

— Кто она? — смотря на лицо обомлевшей блондинки, спрашивает у своих людей Тэ.

Девушка чувствует себя ужасно неловко под взором головореза. Она хорошо наслышана о «подвигах» каждого. Сколько людей отправились на тот свет руками Кима — не сосчитать.

— Она моя сестра... сводная, — отвечает Чимин.

Чеён резко переводит внимание за спину Тэ, взглянув на брата, словно он только что вонзил ей нож в спину. Зачем везде вставлять это? «Сводная». Да, у них разные матери, но один отец... Тем не менее, Чимин с детства решил называть сестру «сводной», словно это её ошибка. Но в чём её вина? Да, внебрачная... И что? Зачем по больному?

Черноволосый замечает переменчивость на лице блондинки, потому усмехается, не отводя тёмных глаз.

— Сестра, говоришь...

Глубоко вздыхая, Розэ выходит вперёд, вставая рядом с Чимином и принимается за своё:

— Он не обязан входить в вашу группировку. Вам людей не хватает? Значит, расширьте влияние в других областях. Зачем вам он?

Пак в бешенстве начинает дергать блондинку за рукав пальто, но та даже бровью не ведёт. Пусть злится. Ненавидит, но зато жив.

Ким, попивая кофе, продолжает выслушивать тираду смелой, но глупой девушки.

— У каждого человека есть право выбора. Это незаконно! Всё, что вы делаете — сплошное беззаконие. Думаете, долго продержитесь на вершине? Ха! Я вас расстрою, но пирамиду разрушить очень легко: достаточно пошатнуть одну деталь в самом низу, чтобы опустить на дно вершину.

— Ты закончила? — подпирая подбородок, спрашивает Тэхён.

Почему он так спокоен? Неужели речь Чеён нисколько не тронула его? Девушка растерялась.

— Вообще-то... — хотела продолжить она, но её прервал предводитель Северных, вставая на свои длинные ноги.

Он расправляет плечи и устало вздыхает, приближаясь вплотную к кореянке.

— Твоего мнения никто не спрашивал. Не знаешь, кто перед тобой стоит? Одна пуля — ты корм для моей собаки. С каких это пор шлюшки высказывают своё мнение? Думаю, тебе стоит протрезветь.

Странный взгляд улавливает Пак, но не успевает его проанализировать, ибо в ту же секунду Тэхён бесцеремонно толкает её в бассейн с холодной водой. Девичий визг эхом раздаётся у каждого в ушах.

Чимин в шоке распахивает рот, глядя на сестру, барахтающуюся в воде. Она тонет. Плескается, как сумасшедшая и громко просит о помощи, однако русоволосый не торопиться.

— Ублюдки! Я... плавать не умею! Чимин, помоги! Чимин! — орёт девушка, давясь не только хлорированной водой, но и своими волосами, прилипшими к щекам.

Феликс и Джексон выжидающе поглядывают то на барахтающуюся Пак, то на своего босса, спокойно стоящего у края бассейна, спрятавшего руки в карманы свободных штанов.

Когда Чеён уже всё больше стала хлебать воды, сдаваясь перед испытанием, Чим вдруг очухивается и рвётся на помощь, сжалившись над ней, но тяжёлая рука высокого парня его задерживает.

— Она должна сама! В этой жизни не стоит ждать руку помощи. Каждый должен научиться сам выбираться из дерьма. Особенно, когда попадаешь в него по собственной тупости, — Тэхён переводит насмешливый взор на плачущую Пак, затем вновь на блондина, — добро пожаловать в семью, Чимин. Теперь ты один из нас.