Ночью погода резко изменилась, и до самого утра крупные капли дождя шумно тарабанили по прогнившей крыше. Двуногий вернулся ближе к полудню, принеся с собой холод, сырость и кое-что ещё.

Кот никогда не пытался выяснить, каким образом визитеры узнавали, что именно нужно делать. Тем не менее все они выполняли определённые указания, словно кто-то оставлял для них инструкции.

— Принёс?

Двуногий неуверенно кивнул и вытянул руку, в которой сжимал небольшую тряпку. Кот принюхался и уловил медный запах крови.

— П-повезло, — объяснил двуногий, будто кто-то спрашивал об этом. — Думал, придётся проткнуть ей палец булавкой, пока она будет спать, но эта растяпа сама порезалась, когда готовила ужин.

— Оставь и уходи, — ответило оно. Подробности его явно не интересовали.

На этот раз двуногий не осмелился задавать лишних вопросов или требовать пояснений. Он послушно положил окровавленный платок на стол и ушёл. В этот раз кот не последовал за ним. Ещё вчера он утолил любопытство — и своё, и соседа, к тому же мокнуть под дождём совсем не хотелось.

Вместо этого кот растянулся на любимом подоконнике и, вглядываясь в унылый пейзаж за окном, размышлял о том, стоило ли жалеть ту двуногую? Оно приняло подношение, и теперь ничто не могло спасти ее. Но не заслужила ли эта женщина подобного исхода? Ведь кот помнил случаи, когда оно отказывало визитерам. Обладало ли оно чувством справедливости, или то была простая прихоть, но всё же, оно «помогало» далеко не всем.

В очередной раз двуногий явился неделю спустя.

— Спасибо, спасибо! — ликовал он, обращаясь ко тьме. Его маленькие глазки сияли недобрым блеском. — Всё прошло как по маслу! Врачи сказали: сердце. Тут уж никто на меня не подумает.

Он заулыбался, обнажив жёлтые подгнившие зубы:

— Больше никаких скандалов, никаких! Уж теперь я заживу! Ой, заживу!

И глупый человечишка ушёл, пританцовывая от счастья. Оно же никак не выдавало своего присутствия. А кот фыркнул, подумав, что на месте двуногого не радовался бы так сильно.

***

Прошло немало дней. Луна успела полностью сменить цикл, когда покой жителей старого домишки вновь потревожили. Кот насторожился: кто бы ни стоял на пороге, от него несло гнилью так, что перехватывало дыхание. Зато оно проснулось, заворочалось, задрожало в предвкушении.

Дверь отворилась, и кот увидел существо, в котором с трудом угадывался человек. Сгорбленная фигура гнулась к земле, источая удушливое зловоние. Из-за накинутого капюшона разглядеть лица визитёра никак не получалось.

— Что со мной? — прохрипел он. Слова явно давались ему с трудом. — Что ты со мной сделал?!

Голос показался смутно знакомым: такие истеричные, визгливые нотки кот уже слышал. Только вспомнить бы когда. Существо откинуло капюшон и открыло лицо, покрытое нарывами и гнойными язвами. С трудом, но кот всё же узнал того самого двуногого, что приходил месяц назад.

— Плата, — бесцветным голосом ответило оно.

— Плата? — взвизгнул двуногий. — Но никто не говорил!

Оно не потрудилось ответить.

— Ты меня обманул! — закричал взбесившийся человечишка. — Обманул! Я тебя уничтожу! Уничтожу!

Только теперь кот заметил, что двуногий держал в руках канистру. Судорожным движением он отвинтил крышку и выплеснул вонючую жидкость на пол. От резкого запаха подступила тошнота, но кот не сдвинулся с места.

— Я спалю эту проклятую дыру! — вопил двуногий. — И тебя вместе с ней!

Покрытой струпьями рукой он достал из кармана зажигалку. Раздался негромкий щелчок, и маленький огонёк затрепетал у самого лица безумца. Но в этот самый момент тьма встрепенулась и отделилась от стен. Беспросветная чернота сгустилась, став материальной и заполнив собой всё пространство.

Человечишка мгновенно спасовал перед мощью, исходившей от вязкой темноты. Он выронил зажигалку, так и не успев привести свой план в действие, и бросился к выходу, но дверь гулко захлопнулась, отрезав путь к спасению: от него ещё никому не удавалось сбежать.

Оно кружило вокруг обезумевшей от страха жертвы, окутав её тягучим угольным покрывалом. Двуногий широко раскрывал рот, но криков не было слышно — из его кокона не могли вырваться даже звуки. К запаху бензина добавился едкий запах мочи, и кот пожалел, что тьма не рассеяла и зловония.

А оно играло с жертвой, то налетая, то отскакивая, то обволакивая, то жаля обессилевшее тельце двуногого. И в моменты, когда оно отступало, до кота всё же доносились истошные вопли, от которых стыла кровь.

Вдоволь наигравшись, оно принялось за трапезу. Кот смотрел, как оно вгрызалось в немощное туловище, в исхудавшие руки и ноги, в перекошенное от ужаса лицо, смотрел, как оно отрывало маленькие кусочки плоти и растаскивало их по укромным уголкам, где с жадностью пожирало. Гной смешался с кровью, крики и стоны жертвы тонули в довольном чавканье и хлюпанье.

Кот брезгливо отвернулся. Он закрыл глаза и не открывал их до тех пор, пока всё не затихло. Мурлыча от удовольствия, тьма рассеялась. Жуткое пиршество закончилось, и от главного блюда не осталось и следа. Лишь старая канистра на полу напоминала о чьём-то недавнем вторжении.

***

Время шло, и кот совсем забыл о неудачливом поджигателе, пока однажды, прогуливаясь по окрестностям, не оказался около покосившегося барака, в котором жил тот двуногий со своей сварливой женой. Кот заглянул в окно — внутри было темно и тихо. Ни запахов еды, ни горевшего света.

Чуткий слух уловил приближавшиеся голоса, и кот нырнул в заросли сухой травы, прислушавшись к разговору двух женщин.

— А где Петька-то? Давненько его не видно.

— Да пропал, уж три месяца как. Говорят, как Машка слегла, он совсем запил.

— Бедняга. Так любил её, что не выдержал.

— Да ты что! Они ж как кошка с собакой жили. От счастья небось запил. А ещё, —добавила двуногая, понизив голос, — поговаривают, он в проклятую избу ходил. За Машку просил.

— Да что ты, Верка, говоришь-то! — перекрестилась её спутница. — Неужто веришь во все эти россказни? Ими же только детвору пугать. Лучше скажи, Валерка, правда, налево ходил? Ирка говорила, что видела его с...

Сплетницы прошли вниз по дороге, перемывая косточки соседям. Кот лениво проводил их взглядом, но больше не вслушивался в их глупое чирикание.

***

На смену знойному лету пришла хмурая осень. Коротать угрюмые дни приходилось, устроившись на подоконнике и наблюдая за опадавшими листьями клёна за окном. Кот скучал, но затяжные дожди превратили дороги в грязевые ванны, а промозглый ветер немилосердно хлестал бока, и покидать сухое убежище совсем не хотелось.

Кот мечтал, чтобы хоть что-нибудь нарушило монотонность и развеяло скуку. И сегодняшний день обещал удовлетворить его каприз: в воздухе снова повисло знакомое напряжение, а невидимый сосед оживился, хищно урча.

Наконец изнурительное ожидание подошло к концу. Раздался робкий стук, и дверь нерешительно отворили.

— Простите, что беспокою, — заикаясь от волнения, произнесла коренастая женщина. — Мне сказали, что здесь могут помочь.