I

Солнце взошло. Они покинули укрытие, как только первый луч света коснулся его крыши. Первое, что увидели, была смотровая вышка, превратившаяся в щепки и теперь валявшаяся подле. После же их взгляды застыли на складе, разрушенном до сгоревших развалин. Обуглившееся дерево и расплавившиеся металлические пласты со всем оружием отныне погребены под обвалившейся крышей. Стояла тишина, и лишь время от времени долетало случайное движение в озере. Они старались вести себя как можно тише, чтобы ненароком снова не увидеть то, что пряталось в его глубинах.

Следы на ближайшие несколько километров застыли, взявшись льдом, который окаймил четкие линии сотен непохожих узоров на нем. Белого порошка на кустах и деревьях не осталось – резко выступила перед Джеем с Эдвином почти черная нагота, не прикрытая зеленью.

Кинув взор на порт в ожидании увидеть возле него два снегохода, Джейдену захотелось рвать и метать, ведь их средства передвижения превратились в бесполезные куски железа.

И направились обратно в сарай – было необходимо открыть внедорожник. Нервы сдавали. Понимая, что они могли застрять тут надолго, Уэллинг, не выдержав, начал долбить в окно, после чего вышел на улицу и притащил тяжеленный камень. Мужчина колотил им, игнорируя мешающего и останавливающего его Эдвина. У него получилось только выбить небольшой скол длиною в сантиметр. Но Джею хватило и этого: он нашел в сарае тонкий металлический прут. Вдев его в тот промежуток между дверью и сколом, он поддел механизм изнутри и открыл машину. Следующие попытки завести «Хаммер» с помощью проводов окончились неудачей. Остались они ни с чем.

- Куда теперь? – спросил Росс, всматриваясь вдаль и прикрывая рукой красные глаза.

- На восток, - Джей кивнул, закусывая нижнюю губу и морщась на разрушенные строения позади. «Как же достала эта чертова паршивость...»

Внутри обоих бушевала буря. Безысходность смешалась с отчаянием и усталостью. Усталостью бороться, когда хотелось жить, но сил становилось все меньше и меньше. Создавалось ощущение, что все на свете препятствовало им, но они все равно шли наперекор.

Они шли. Шли долго и молча. От ветра, иссушающего глаза, было больно их открывать и даже легче казалось идти вслепую, не видя ничего, ведь белоснежная равнина – это и есть то самое ничто – пустота, пожирающая их разумы и тела. Мысль сдаться начала приходить Эду все чаще с того момента, как они стали находить записки: все, кто хоть как-то пытался биться за свою жизнь, умирали. Были съедены тварями, обитающими здесь, в этих проклятых краях, конца которым, как думал Росс, нет. И сколько бы они ни шли, Эдвин считал, что чем дальше, тем опаснее. Но и это ему уже было безразлично – тень смерти, падающая на них, то приходила, то отступала. И с каждым ее появлением он все больше удостоверялся, что после все эти мучения закончатся. Закончится и борьба. Нужно всего-навсего кинуться к тем выродкам – они только этого и ждут, и потому идут по пятам. Неужели им не на кого рассчитывать?

Зачем возвращаться? Что ждет его там, в обычной жизни? Серость и бессонница? Одиночество? Скорое самоубийство? А может дом для психически больных? Уж лучше броситься в качестве мяса зверью, чем закончить жизнь так, став одним из безликих. Какая это жизнь? А что же это за выживание? Умереть за считанные минуты намного легче, пусть даже тебя будут рвать и терзать, пожирать, насыщаясь твоей плотью, но это хотя бы не медленная и мучительная смерть от голода или холода, когда будешь чувствовать, как части тела одни за другими будут отниматься.

Временами Эд кидал сумку и падал. Тогда Джей поднимал ее и пинал Росса, но тот отказывался вставать, и Уэллинг принимался его тащить. Превозмогая отчаяние, и все же не теряя гордость, он вставал и продолжал идти вместе с Джейденом – мужчина все время сжимал в кармане маленький талисман, подаренный некогда женой. Еще на службе он убедился в одной вещи, и ее-то он вспоминал даже сейчас: невыносимые физические нагрузки лишь сначала кажутся непосильными, к тому же мало развивать тело – нужно следить и за умом. Как бы то ни было, но если организм дает сбой, то ты, несмотря на адскую боль, еще держишься на ногах. И это будет не колоссальная развитая выдержка, а результат работы над умом и силой воли.

Казалось, будто оба уже начали терять рассудок. Однако Джей старался держаться до последнего и помнить, ради чего продолжает дышать и мыслить. Лишь воспоминания подогревали в нем огонек жизни и согревали в сердце надежду. Чтобы облегчить себе груз, Джей выкинул из сумки винчестер – толку от ружья все равно нет, если патроны не серебряные. Воду из озера Джей так и не набрал – страшно было просто к нему приближаться, а представляя, как щупальце может разом схватить за руку и утащить на дно, хотелось, по крайней мере, уйти подальше, будучи под мнимой эгидой спокойствия. Но если не видишь опасность, это еще не значит, что ее нет.

Когда безжизненный кусок, дарящий свет, ушел за черту горизонта, у которого вырисовывался подлесок, они не остановились, а продолжили свой путь. Сколько бы Джей не зарекался, но иногда так же, как и Эдвин, припадал к снегу – жажда мучила, а получить, по меньшей мере, каплю значило то же, что и получить второе дыхание.

Но стоило сгуститься тьме, им начали мерещиться зелено-голубые огни, точно обступающие их со всех сторон. Уже дойдя до подлеска и начав пробираться через ели на ощупь, Джей с Эдвином уже не брали во внимание хрусты с шорохами, но, тем не менее, присутствие инородного ощущалось.

Они уже перестали смотреть по сторонам – знали, что призрачные мерцания эти следовали за ними, скрываясь в черноте огромного пятна леса.

В сознании Джея всплывали неясные картины силуэтов на фоне полыхающего здания и разные уродливые силуэты, среди которых ему врезались в память цвета их глаз или же только их подобий. Но то, чем они горели, нельзя было и описать, ведь обычными животными – что бы это ни было – назвать невозможно. И у Уэллинга затуманился рассудок. Он не понимал, куда брел, но слышал ревы и гортанные звуки с клокотанием.

Позволить себе остановиться приравнивалось для них неизбежной смерти – даже Эдвин перестал падать в снег и кусты, понимая, что столкнулись они на этот раз с совершенно другими созданиями. И пока эти существа были готовы ждать, Россу с Уэллингом было необходимо найти убежище. Оба уже давно не придавали значения укусам холода – кровь кипела в жилах, здравый смысл бился в истошных криках, в то время как пробирались сквозь лесную чащу. Поистине страшно стало тогда, когда Джей потерял из виду Эдвина. Он осознал это только после того, как вышел из леса, а перед его глазами предстали дома. Теперь возможность укрыться волновала мужчину не так сильно, как исчезновение Эда. Одна мысль о том, что парень стал кормом для исчадий ада, вонзала в него тысячи игл вместе со страхом остаться один на один со всем происходящим ужасом вокруг. Он огляделся, не опуская сумку наземь, и тут же заметил человеческие очертания слева от него у ели в нескольких метрах. Открыв сумку и сунув туда руку, Джейден не обнаружил там фонаря – забыл, что оставили его на складе, еще не зная, что все сгорит и превратится в руины. Тогда Уэллинг, судорожно нащупав в кармане зажигалку, осветил ею на расстоянии руки то, что уже приблизилось к нему почти вплотную. И увидел, что перед ним вовсе не Эдвин, а двухголовая, уродливая тварь с парой рук и ног, обтянутых серой пятнистой кожей с гематомами.

Закричав от неожиданности и убрав зажигалку, Джей отпрянул от выродка среды, спиной почувствовав твердую поверхность – стену дома, как подумал он – и тварь эта ринулась к нему. Джейден уронил сумку, одним движением вынул из кармана нож и воткнул его нападающей сущности в отросток головы справа. Оно упало, и в ту же секунду сзади Уэллинг услышал рычание – спиной он уперся отнюдь не в стену, а в такое же двухголовое чудовище.

Уже достав револьвер трясущимися руками, нервно сглатывая, он выстрелил этой твари в обе головы сразу. И до него донесся вопль человека, раздирающего горло.

- Джей! – кричал он.

- Росс! – воскликнул мужчина в ответ, отстреливаясь от десятка существ, обступивших его. – Где ты?!

Но в ответ он слышал только выкрики его имени и возгласы о помощи, сменяющиеся ором. Прекратив отстреливаться, Джейден кинулся на звук, обнаружив Эдвина в лапах таких же существ, пытавшихся сквозь куртку разодрать его плоть. Устранив всех пятерых почти точными выстрелами, мужчина помог ему подняться.

Только отойдя на пару метров, перед ними вновь предстали двухголовые отродья. Пройдясь по черепам, вгоняя лезвие в глаза, Эдвин первым пробрался через ораву, оставив Джея. Уэллинг старался пользоваться ножом, экономя драгоценные патроны в револьвере. Но темно-серые пятна в блеклом свете луны сгущались вокруг него, не оставляя даже лазейки.

Эд кинулся обратно, отбрасывая в стороны и вкалывая в головы тварей нож. Вытянув Джейдена за руку, они побежали к дому – у двери его уже сошлись исчадья ловить добычу, клацая клыками.

И пока Эдвин отвлекал внимание малой части на себя, Джейден, оббегая дом и уже схватив сумку, направился к крыльцу, но, поскользнувшись и упав, ударился затылком. Острая пульсирующая боль словно раскроила его черепную коробку изнутри. Джей зажмурился не в силах открыть глаза и даже шевельнуться – в сантиметре от его ладони лежал револьвер. Он не чувствовал ничего, кроме боли и обжигающего холода и слышал только чье-то рычание с топотом то усиливающимся, то исчезающим вовсе. Попробовав спустя минуту поднять голову, он увидел расплывчатый человеческий силуэт, который отмахивался от зелено-голубых мерцаний.

Но все затихло, когда послышался знакомый рев. Рев, принадлежавший вендиго и прозвучавший совсем близко к ним. А еще чуть позже из чащи леса донеслась до боли знакомая фраза: «Вызывает Хоук с Блэквуд Пайнс».