Дженни

Странная у меня будет свадьба. Будущая семья, как правило, тратит столько нервов на её подготовку. Кроме самой церемонии, есть ещё программа для гостей, банкет, размещение родственников, которые, как мухи на мёд, съезжаются из разных стран. Техён же просто заявил: тянуть нельзя, ускоряемся. И всё. Приготовления на этом завершились.

Я валялась в кровати. Одна, потому что этот мужчина опять сбежал по делам. И размышляла о превратностях судьбы. Розка, которая родила первой из всех моих подруг, в прошлом году выдавала замуж дочь. Потом уже они подсчитали, что на праздничные мероприятия, которые длились три дня, ушла сумма, равная стоимости небольшой квартиры в пригороде столицы.

Сейчас все эти проблемы мне далеки. У нас (пора уже мыслить интересами объединённой ячейки) есть здоровый мрачный замок. Центрального отопления пока нет, но поместится здесь хоть целая армия. Гостей. До настоящей армии, рассчитываю, что не дойдёт. Еду, по всей видимости, добывают Сухо и Гадюка. Герцог при мне не забивал голову, откуда она берётся. Я вообще не видела, чтобы он питался, кстати.

Да и сами гости, которые могут появиться на герцогской свадьбе, - все поголовно бесы. Я готовилась встретить самых верных вассалов, которые не побоялись гнева владыки. Но не всех. Фон Зюндов Техён, например, попросил не приходить, похоже, опасаясь за баронессу. Объяснил это тем, что Юци предстоит наблюдать за малым кругом огня. Кто-то из верхних эмиссаров Ада также ожидался. Пока Техён оставался великим князем, несмотря на почти военное положение, их обязаны были позвать.

Я услышала характерное покашливание Гадюки. Как долго она находилась в комнате, пока я спала? Поднялась на подушках. Как неудачно. Похоже, слабость после вчерашней ночи останется со мной на весь день.

- Госпожа, всё уже почти готово. Собирать вас будет помогать Клитва. Герцог просил передать, что гости ожидают в большой зале. Правильное число. Кроме нас четверых и одноглазого бесёнка, ещё семь представителей из разных земель. Есть два смотрящих - от пресветлых и с нейтральных территорий. За Изнанку вроде как отвечаем мы, но явились ещё двое, барон и граф. У них там какие-то дела с господином. Заперлись в кабинете.
- А девушки? - я почему-то вспомнила про Соён. Но маловероятно, что Техён на такое отважится. Рами, похоже, подумала о том же. Она отрицательно помотала головой и рассказала, что прибыли ещё три военачальника, которые прошли с герцогом самые затяжные кампании.

Тринадцатого гостя ещё только ждали. Он появится, когда все соберутся вместе, и явят собой единение между тремя великими демонами и их господином.

- Кто? - только и спросила я. Эта новость мне не нравилась, потому что в мирное разрешение конфликта никто в окружении герцога не верил.
- Хисын, - коротко бросила Рами. - Лучше бы Юнги. У него мозгов больше. Но он и слишком умён, чтобы участвовать в таком сомнительном мероприятии.

Я вспомнила голос из камина. Голос как голос. Ничего зловещего. Он, разумеется, предупреждал, чтобы Техён не наделал глупостей. Неужели присутствие ещё одного верховного герцога настолько важно? С другой стороны, это не моё дело.

- Сколько у нас времени? И где Техён? Я что, не увижу его до церемонии? - эта мысль была мне неприятна. За эти несколько дней я привыкла чувствовать его рядом. Как надёжную стену, какой никогда не имела. К хорошему привыкаешь не просто быстро, а мгновенно.
- Я здесь, - герцог стоял в дверях и с величайшей серьёзностью держал мою любимую пару туфель. В другой руке у него сияла Астрия, о которой я совершенно забыла. По возвращению из первого полёта я сунула цветок в вазу, поданную Рами. И даже не знала, в какой из комнат она стояла потом.

Глянув на своего демона, я сразу отметила, что он при полном параде. Графитовая рубашка застёгнутая вплоть до предпоследней пуговицы. Притом что в обычные дни он предпочитал белые. Его традиционные угольные брюки без единой лишней складки. Сверху накинут струящийся чёрный плащ, как у злодеев из водевилей. На боку, скорее, узкий меч, чем шпага. Но я опять же последний человек, кто правильно определит тип холодного оружия.

- Хочешь, я помогу тебе одеться? Рами всё же не стоит этого делать, а просить об этом Клитву - он внизу, но в любой момент готов прибежать, - всё-таки неправильно. Я наконец оторвалась от созерцания мужчины. Всё же, как полыхают у него глаза. Это связано с тем, что день особенный, или этот несокрушимый огонь, о котором они все только и говорят, отражается на его лице... Или всё-таки из-за меня?

Красное платье баронессы развешено на стуле, как мы вчера его оставили. Как герцог с маркизом себе это представляют, что я надену под него лодочки стального цвета? Рядом в позе караульного застыла маленькая Гадюка. Откуда-то она притащила перчатки до локтей всего на пару тонов светлее туфель. Уже что-то. Она так преданно заботится обо мне, хотя я ей никто. Но винегрет же!

- Что-то не так? - завопили они хором. Я не смогла скрыть, как задрожал подбородок от подступающих слёз.
- Я не могу надеть это. Безвкусица. Вчера ночью, рядом с демоницей, оно смотрелось нормально. Теперь же... Я даже не представляю, какие у меня глаза, какая кожа. Но то, что идёт смуглой красавице, на мне будет выглядеть, как будто я хозяйка борделя. Почему, ну, почему, маркиз не сообразил прихватить и несколько моих платьев??

Гадюка, у которой кончились слова, беспомощно смотрела на герцога. Но тот, к моему удивлению, остался абсолютно невозмутим. Он подошёл и, как ночью, присел с краю кровати.

- Если ты закутаешься в простыню или выйдешь обнажённой в этих туфлях, из-за которых Сухо рисковал нынешним воплощением и нырял в схлопывающееся временное окно, я не буду возражать. Ты прекрасна, - он наклонился и поцеловал меня в лоб. От этой неожиданной целомудренной ласки слёзы навернулись ещё быстрее.

- Я бы советовал тебе принять платье баронессы, потому что, во-первых, таков был твой первый импульсивный выбор. Во-вторых, от подарков, сделанных с душой, отказываться не стоит.

Он положил Астрию рядом со мной на подушку. Она издавала едва слышный аромат можжевельника, сырой хвои и чего-то терпкого, похожего на тмин.

- Оставьте меня на десять минут, пожалуйста. Я покручусь у зеркала в одиночестве. Но если у нас вдруг намечается второй день, то я буду в твоей рубашке. Это не обсуждается.