Дженни

И вот уютным вечером - я даже не представляю, какой сегодня день недели и существует ли в этом мире смена времён года, - мы снова встретились у меня в спальне. С момента моего пробуждения прошло часов двенадцать. За это время я успела полетать, стать невестой герцога, сменить чужую внешность - и совершить всего одно покушение на жизнь будущего супруга. Возможно, я что-то упустила.

Техён стоял у окна, скрестив руки на груди, и наблюдал за закатом. Лицо и фигура дышали спокойствием. Либо он и, правда, забрал бы первое место на конкурсе «демон об стенку горох», либо настолько доволен возвращению солнца, что готов терпеть мелкие сопутствующие неприятности. Меня, например.

Я сидела за туалетным столиком, потому что письменного в спальне не было, и рассеянно скользила взглядом по тем бумагам, которые вручил мне герцог. Десять листов, на минуточку! Рами то появлялась, то исчезала - хлоп, перо, чернильница, затем - стакан чаю, в следующий раз - мятные конфетки. В какой-то момент мне показалось, что чувствительной Гадюке неудобно находиться в комнате, где напряжение можно есть ложкой.

Пока знакомилась с многостраничным договором, герцог не проронил ни звука. Я же внутренне закипала всё больше. Ни в одной строчке он не проявил заботу о будущей жене: одни обязанности и больше ничего. Я отложила бумаги и подтянула к себе чашку с напитком. Герцогу это не понравилось. Глядика, он у нас ещё и педант.

- Аккуратнее, пожалуйста. Я писал как минимум час, и быстропишущее перо закончилось. Нового на Изнанке взять не где, а каждый пункт должен быть выведен моей рукой. Тебе следует расписаться внизу, в правом углу, примерно на три пальца левее номера страницы.
- Что вы говорите, мой господин? Мне поставить ровно десять подписей? Не промахнуться и не наделать клякс?

Со мнои последний раз так бесцеремонно обращались в детском садике, и воспитательницы, которые знали, что «мне следует», а что нет, у нас в группе не задерживались. Думаю, всё дело в том, что в моём присутствии у них начинала болеть голова.

Устав от собственного сарказма, я высказалась напрямую. Рами как раз только что выбежала в коридор - за дополнительным настольным светильником.

- А вас касаются обязательства по отношению к супруге, герцог? Я не говорю про высокие материи, про что-то подобное, чем исписаны все эти листы. Я про базовые потребности - кормить там, одевать?
- Я не понимаю, - недовольно заявил этот сатран. И, судя по морщинке, которая появилась между бровей, действительно, озадачился.
- Вас не смущает, что у меня вообще нет одежды? Что я хожу в халате Сухо на голое тело и босиком? Что всё, к чему я прикасаюсь, - либо мало, либо рассыпается. В отличие от Мидаса, я превращаю ваше имущество не в золото, а в труху!

Герцог сделал единственное неуловимое движение и оказался у моего столика, Так как я по прежнему сидела, то мои глаза теперь находились на уровне пряжки у него на ремне. И изменившаяся диспозиция заставила меня занервничать ещё больше. Ещё шаг, и он замер у меня за спиной, придвинув бедро к спинке стула, а заодно и к моему плечу.

- Нет, - всё так же спокойно сказал он, почти касаясь губами уха. - Я это только приветствую. Отрадно, что ты лишена... тщеславия и не устраиваешь истерик. До сегодняшнего утра я и не предполагал, что женщина с таким характером может быть настолько...

В этот момент Рами впорхнула обратно и поставила перед нами кувшин с каким-то прохладительным напитком и два стакана. Герцог не стал её попрекать, но тут же забрал пачку бумаг себе.

- Сюда напрашивается ещё один столик. Ты всё просмотрела? Гадюка, убери, пожалуйста, все жидкости на подоконник. Хватит здесь и чернильницы.

Его не до конца сформулированный комплимент звучал у меня в ушах: нас только привлекательной... настолько желанной?

- А как насчёт еды? По вашему, я питаюсь святым духом? За весь день вы не предложили мне даже лёгкий перекус. Только Рами подкармливала сухариками. Завтрак, обед, ужин - о таком не слышали? Да ваша невеста может протянуть ноги на первые же сутки!
- А какие ещё будут желания? Обозначь сразу, чтобы обошлись без сюрпризов, - не спрашивая разрешения, он легко поднял меня со стула и пересадил на кровать.

Я потрясённо молчала. Протестовать после того, как он битый час обнимал меня на лету, глупо. Во всяком случае до тех пор, пока я не пойму, что он задумал. Его волосы приятно щекотали мне нос и щёки. Совсем не жёсткие. Можно даже дотронуться до них пальцами, чтобы точно выяснить, какие они на ощупь...

Техён как ни в чём не бывало вернулся к столику и уселся там, подперев рукой подбородок.

- Дженни, я вижу, ты настроена разговаривать. И мы ни на йоту не сдвинемся, пока тебя не выслушаем. Существуют, конечно, разные варианты, как ускорить процесс, - он вздохнул без всякой театральности. - Но тогда я получу очень сердитую и жаждующую реванша герцогиню. Если вдруг не поняла, я на редкость лоялен по отношению к тебе. У меня много врагов, не хотелось бы иметь ещё одного в своей постели.

Рами идеально угадывала, когда уместно вмешаться.

- Вы бы спросили меня, госпожа. Вещи, которые я пытаюсь приспособить под вас, самоуничтожаются, потому что моя магия имеет свой специфичный след. Я рептилия низшей касты. Когда-то я выходила Техёна и помогла господину выжить. Для тёмного воина такая магия хорошо дополняет его собственную. Но я никогда не смогу быть полезной аристократам светлой стороны: они разрушают всё создаваемое мной одним прикосновением.
- Ты хочешь сказать? - не поверила я, но Техён уже вскочил с места.
- Почему ты молчала, Рами? Покажи свои руки.

Гадюка покорно развернула ладони к нам: вся внутренняя сторона на обеих руках была обожжена. Тогда герцог удивил меня ещё раз. Он уселся перед служанкой на корточки, поглаживая её запястья, бормоча что-то невнятное. Так прошла одна долгая минута. Наверное, ожоги быстро затянулись, так как после этого Рами сумела несколько раз сжать и разжать кулаки.

- Не делай так больше. Не рискуй бессмысленно. Ты единственная, кому я могу доверить свою невесту. Иди отдыхай, это приказ, - но в его тоне не было ничего угрожающего.

Я бы сказала, что Техён отреагировал так, словно занемогла родная сестра или престарелая мамаша. Мы с герцогом остались вдвоём, теперь уже окончательно.