Широкая площадь, храня в себе души тысячи погибших, заполнялась людьми. Отовсюду были слышны крики горожан, что так и просили: "Сжечь ведьму!" Вдалеке, словно поддерживая собравшихся здесь, раздались раскаты грома.

Русая девочка Агнис, поежившись на балкончике аристократического дома, горестно взглянула на сестру. Грязная, потрепанная, но всё ещё такая гордая Элизабет стояла на небольшом возвышении, сколоченном из старых досок. Жёсткие верёвки на её руках терлись о нежную кожу, оставляя кровавые следы на уже израненном теле девушки. Светлые кудри стекали вниз по плечам, подбородок поднимался высоко вверх, а на глазах застыл гордый взгляд.

Рядом стоял крайне неприятный мужчина лет тридцати - полковник Родзенберг. Гордо поправляя свой камзон, он брезгливо оглядывал Элизабет. В далеком прошлом остались те дни, когда мужчина подобострастно называл ее своей госпожой, пытаясь заслужить доверие. Наверняка сейчас он злорадно усмехается про себя, радуясь такому необычному повороту событий.

- Огнём её не возьмёшь! - наконец выкрикнул мужчина.

В глазах его отразилось очередная молния, что секунду назад разрезала небесную гладь.

- Выколим ей глаза, чтобы она больше никогда не увидела этот мир! - продолжал полковник, параллельно вытаскивая из-за пазухи обрамленный рубинами нож.

На секунду в глазах сестры маленькая Агнис увидела страх: зрачки её расширились от неподдельного ужаса, а тело забилось мелкой дрожью.

- Да лучше не видеть этот мир вообще, чем оставлять всё как есть! - собравшись, ответила Элизабет.

Зубы полковника сжались. Казалось, ещё чуть-чуть и его нижняя челюсть издаст противный скрип.

- Молчать!

Стоявшая в стороне Агнис, испугавшись, резко зажмурилась. Совсем рядом раздался истошный крик её сестры, что заставил сердце малышки сжаться от боли. Руки Агнис дрожали, но всё ещё послушно держались на уровне глаз, закрывая от них не самую приятную картину. В свои девять лет она повидала слишком много страшных вещей, хоть и осталась жить с семьёй в отличие от Элизабет. Девочка не может спать ночью, вспоминая каждый прожитый день и боясь проснуться в одной из трухлявых комнат тюрьмы. Такое не раз случалось с ее сестрами и их друзьями. Этот страх сложно передать словами. Он таится где-то глубоко внутри, и тихо ждёт своего часа.

Когда Агнис открыла глаза, полковник Родзенберг уже стоял позади её сестры, завязывай той глаза красной лентой. Сквозь ткань ещё сочилась алая кровь, но это было не так важно сейчас. Мужчина что-то злорадно шептал девушке на ухо, отчего та лишь тихо сжимала зубы до скрипа. Ей явно было неприятно даже находится рядом с этим человеком. Когда повязка наконец была завязана на голове Элизабет, она, опираясь на свои ощущения, пошла в сторону лестницы, ведущей вниз к остальным находившимся здесь.

Молодой человек в тёмном плаще, что стоял около деревянной стойки, протянул руки вперёд и помог спустится своей союзнице. Хотя, если бы власти узнали об их сговоре, он наверняка бы уже болтался на виселице среди остальных нарушителей закона. Парень незамедлительно подхватил Элизабет на руки и, расталкивая мешавшуюся толпу, скрылся из глаз.

Агнис, юркнув между охранниками, выбежала с балкончика и спустилась вниз. Оказавшись на лестнице, девочка резко обернулась и посмотрела назад, где её мать уже сдерживала отца семьи. Женщина тихо кивнула дочке, на что та отозвалась тем же жестом и побежала по ступенькам. У заднего входа её уже ждали сестра и стоявший рядом Александр.

- Может, пора остановиться? - спросил парень лет двадцати.

Его кучерявые русые волосы, прикрытые капюшоном плаща, свисали на правую сторону. Он был несомненно красив, вот только семья его была не знаменитого рода.

- Они забрали мои глаза, но не жизнь! - сквозь зубы процедила девушка. - Пока я жива, не остановлюсь.

Александр тяжело вздохнул и, поджав губы, повёл подругу в тайное убежище, где на время остановились бунтующие.