Дженни

Когда я увидела, как Чонгук разговаривает с Сакурой, я поняла, о чем идет речь. Ему не нужно было этого делать, но все же он пытался ее успокоить.

- Ну что? - спрашивает Сакура. - Как ты себя чувствуешь?

- Насчет Чонгука? - спрашиваю я, присаживаясь рядом с ней на кровать.

- Да. Похоже, он действительно имел в виду то, что сказал.

- Да, - бормочу я, все еще пытаясь смириться с тем фактом, что он действительно любит меня.

- Он сказал, что собирается жениться на тебе. - Пристальный взгляд Сакуры ищет мой.

- Я согласилась на союз с ним. Единственный выход - смерть. - Сакура хмурится, ей явно не нравится, как это звучит, и это заставляет меня сказать. - Помимо союза, я действительно люблю его, или, по крайней мере, ту его часть, которую я узнала. - Я вздыхаю. - Это странно. Как будто тот Чонгук, о котором я слышала страшные истории в прошлом, и этот Чонгук- два разных человека. Я должна привыкнуть к обеим его сторонам.

Сакура на мгновение задумывается, потом говорит:

- Он кажется милым.

Я усмехаюсь.

- Милый - это не то слово, которое я бы использовала, чтобы описать Чонгука.

- Ну, он был мил со мной.

Я поднимаю бровь, глядя на Сакуру.

- Ты что, сейчас хвастаешься?

Она пожимает плечами, и тут раздается стук в дверь.

- Ты уверена, что позволишь ему поесть с нами? - спрашиваю я, соскальзывая с кровати.

- Ты собираешься выйти за него замуж? - спрашивает Сакура.

Мгновение я пристально смотрю на нее.

- Да.

- Тогда я тоже должна привыкнуть к нему.

- Спасибо. Я знаю, это нелегко, - говорю я, направляясь к двери. Открыв ее, входит Чонгук с одной тарелкой еды, а затем в дверях появляется Розэ еще с двумя тарелками.

Она одаривает меня извиняющейся улыбкой.

- Эй, я пришла с предложением мира.

Я улыбаюсь ей в ответ, зная, что у людей нет выбора, кроме как идти на поводу, если Чонгук решил что-то сделать.

- Все в порядке.

Я наблюдаю, как Розэ входит в комнату, а затем улыбается Сакуре, которая стоит возле кровати.

- Привет, Сакура. Я Розэ, лучшая половина Тэхена.

Чонгук усмехается.

- Привет. - Сакура отвечает на приветствие, черты ее лица напряжены.

Чонгук протягивает ей тарелку с едой, и она берет ее, не сводя глаз с Розэ, а не с Чонгука.

Розэ передает остальные тарелки Чонгуку.

- Позволь мне пойти покормить моего мужчину. Приятного ужина.

Как только она выходит из комнаты, я закрываю дверь, а когда оборачиваюсь, Чонгук садится на пол, прислонившись спиной к кровати.

- Ух ты, вот это зрелище, - поддразниваю я его, садясь рядом с ним.

Он протягивает мне тарелку.

- Просто хочу, чтобы все было как обычно.

Сакура сидит справа от меня и, скрестив ноги, смотрит на жареную курицу с овощами, молча произнося благодарственную молитву.

Только когда она снова поднимает взгляд, Чонгук берет свою вилку.

Некоторое время мы едим в тишине, прежде чем Чонгук спрашивает:

- Сколько тебе лет, малышка Сакура?

- Девятнадцать.

Он кивает, отодвигая брокколи со своей тарелки в сторону, прежде чем наколоть морковь.

Придвинув свою тарелку ближе к его, я зачерпываю брокколи на свою тарелку и отдаю ему оставшуюся морковь, а затем снова откидываюсь назад и продолжаю есть.

Сакура хихикает, и я перевожу взгляд на нее, но она смотрит на Чонгука. Когда я перевожу взгляд на него, он смотрит на меня.

- Что? - Я спрашиваю.

- Это то, что обычно делают парочки.

- И что?

- О, ты признаешь, что мы пара? - спрашивает он, и на его лице появляется игривая ухмылка.

- Мы помолвлены, - констатирую я очевидное.

Чонгук кивает, его ухмылка становится шире.

- Приятно знать, что ты осознаешь этот факт.

Я поднимаю свою левую руку.

- Никогда не снимала кольцо. Да, и кстати, лучше бы в твоем обручальном кольце был маячок.

- У меня уже есть маячок, - говорит Чонгук, указывая тыльной стороной вилки на бирку, висящую на цепочке у него на шее. Затем он бросает на Сакуру многозначительный взгляд. - Я попрошу Тэхена сделать такую же для нашей Сакуры.

Нашей Сакуры.

Тепло разливается по моему сердцу от того, что Чонгук прилагает к ней такие огромные усилия.

- Ты отслеживаешь всех? - Я спрашиваю.

- Только тех, кого я называю семьей.

Моя еда забыта у меня на коленях, когда я смотрю на Чонгука.

- Ты уже считаешь меня членом семьи?

Он встречается со мной взглядом.

- С того момента, как я надел это кольцо тебе на палец.

Чувство, которого я никогда раньше не испытывала, закрадывается в мое сердце. Когда кто-то, кто сильнее меня, заботится обо мне настолько, что называет меня семьей, я чувствую себя защищенной так, как никогда раньше.

Мне всегда приходилось быть сильной, прикрывать свою спину, обходить стороной развратных людей. Мне всегда приходилось бороться за себя.

Но теперь, когда у меня есть Чонгук, я чувствую, что могу воспользоваться моментом и побыть женщиной, а не просто бойцом.

Кивнув, я с трудом сглатываю, а затем сосредотачиваюсь на еде.

Чонгук прижимается своим плечом к моему.

- Я сказал что-то не так?

Я качаю головой.

- Просто приятно знать, что есть кто-то сильнее меня, на кого я могу положиться.

Чонгук наклоняется и целует меня в висок.

Да, вот тебе и Принцесса Ужаса. Дай мне мужчину, которого я смогу полюбить, и я стану такой же, как любая другая женщина.

Но, опять же, я готова убить за своего.

_______________________________

Чонгук

Уже второй час ночи, а я все еще чертовски надеюсь, что Дженни придет ко мне.

Отвернувшись от окна, я подхожу к кровати, и как раз в тот момент, когда я откидываю одеяло, дверь открывается, и входит Дженни.

- Ты еще не спишь? - спрашивает она.

- Кто-то заставил меня ждать, - говорю я, просто радуясь, что она пришла.

- Я ждала, пока Сакура заснет, - объясняет Дженни, проходя в середину комнаты. Заглянув в гардеробную, она говорит. - Ты не передвинул ни одну из моих вещей.

- Конечно, нет.

Дженни поворачивается ко мне лицом, а затем улыбается.

- Всегда такой уверенный в себе.

- Спасибо тебе, - вырываются у меня слова. - Спасибо, что вернулась.

Ее глаза встречаются с моими.

- Приняла ли я правильное решение?

Я киваю и начинаю медленно приближаться к ней.

- Да. - Когда я подхожу к ней, я поднимаю руку и убираю прядь волос с ее виска. - Когда к тебе вернулась память?

- Прямо перед вечеринкой, когда вертолет Люмине приземлился на территории.

Я так и думал. Я делаю глубокий вдох и медленно выдыхаю.

- Что ты хотела доказать той ночью?

На ее лбу появляется легкая морщинка.

- Когда мы занимались сексом? - Я киваю, и она отвечает. - Я хотела все контролировать.

- Хм... - Я подхожу ближе и запечатлеваю поцелуй на ее лбу. - Я немного помешан на контроле.

- Я заметила, - бормочет она с легким смешком. Ее пристальный взгляд блуждает по моему лицу. - Руби Аика - моя мать. Как ты можешь смотреть на это сквозь пальцы?

- Я никогда не осуждаю ребенка за грехи его отца, или, в твоем случае, матери.

Я подношу руку к ее лицу и провожу костяшками пальцев по ее щеке и вниз по шее, наслаждаясь ощущением ее шелковистой кожи.

- Почему ты не пошла по стопам Аики? - спрашиваю я, желая знать, почему Дженни отвернулась от своей матери.

- Видя этот развратный ужас... - Она качает головой, призраки ее прошлого заслоняют ее глаза, - кто-то должен был попытаться положить этому конец.

Еще одна причина, по которой я хочу смерти Аики. Она неоднократно пыталась убить женщину, которую я люблю, и одному Богу известно, что Дженни видела, когда росла в картеле.

Моя богиня со стальной волей, выкованной в недрах ада.

Мои глаза ласкают ее лицо.

- Такая чертовски храбрая.

- Ты действительно такой? - спрашивает Дженни.

Я киваю.

- Если только я не выйду из себя.

- И часто такое случается?

Уголок моего рта приподнимается.

- Нет.

Дженни кладет руки мне на бока, а затем поднимает на меня глаза.

- Что для тебя является триггерами, чтобы я знала, как их избегать?

- У меня есть только два триггера, - признаю я. - Если кто-то нападет на одного из моих близких и люди, охотящиеся на невинных.

Дженни кивает.

- Мы одинаковые.

Я наклоняюсь.

- Вот почему мы созданы друг для друга. - Прижимаясь губами к губам Дженни, мой язык погружается в ее жар. Я обнимаю ее рукой за талию и крепко прижимаю к себе, углубляя поцелуй.

Я не тороплюсь завладеть ее ртом, пока ее губы не опухают, и отстраняюсь, наше дыхание смешивается, когда наши взгляды встречаются.

- После нападения мы поженимся.

Дженни поднимает руки, обвивая ими мою шею.

- Хорошо. - Она прижимается поцелуем к моему горлу, а затем к подбородку. - Я хочу почувствовать тебя глубоко внутри себя.

Я прижимаю ее к себе и несу на кровать. Толкая ее обратно на матрас, я говорю:

- Чего хочет моя женщина, то она и получает.

Она издает греховный смешок.

- Хмм... Мне нравится, как это звучит.

Взявшись за ее пояс, я начинаю раздевать ее, прежде чем снять свои спортивные штаны.

Я широко раздвигаю ноги Дженни и, переползая через нее, опускаю голову и сильно посасываю один из ее сосков. Я беру в руки свой член и начинаю тереться им о ее клитор, покрывая себя ее влагой.

Расположившись у ее входа, я поднимаю голову и встречаю ее взгляд.

- Я просто хочу почувствовать тебя обнаженной, а потом надену защиту.

Дженни кивает, и когда я толкаюсь в нее, я обхватываю ее руками и прижимаю ее тело к своему. Я замираю, когда проталкиваюсь до конца, и упиваюсь моментом, когда между нами абсолютно ничего нет.

Христос. Она моя.

Когда я начинаю выходить, руки Дженни сжимают мою задницу, а затем она качает головой.

- Я не хочу, чтобы между нами что-то было.

- Ты можешь забеременеть, - констатирую я очевидное.

- У тебя проблемы с тем, что я вынашиваю твоих детей? - она дерзит мне.

Я быстро качаю головой, и образ Дженни, беременной моим ребенком, почти заставляет меня потерять контроль.

- Черт возьми, нет.

- Тогда трахни меня, Чонгук.

Мои губы прижимаются к ее губам, и я начинаю двигаться, мой темп мгновенно становится неумолимым и жестким. Руки Дженни блуждают по моей спине, ее ногти оставляют следы, прежде чем опуститься к моей заднице. Ее пальцы впиваются в мою кожу, когда она раздвигает ноги шире, предоставляя мне полный доступ к своему телу.

Осознание того, что она подчиняется мне, приводит меня в неистовство, и я захватываю ее рот, в то же время входя в нее сильнее.

Она хнычет мне в рот, и это заставляет меня обхватить ее лицо, а мое тело вдавливает ее в кровать. Ее ногти впиваются глубже, когда она снова хнычет, и это только заставляет меня ускорить темп, пока у меня на затылке не выступают капельки пота.

Я чувствую, как она крепко сжимается вокруг моего члена, и только тогда я опускаю руку между нами, потирая ее чувствительный клитор.

Дженни кричит мне в рот, и я проглатываю звук, подводя ее к краю. Когда я уверен, что она больше не выдержит, мое прикосновение становится нежным, и мгновение спустя ее тело начинает биться в конвульсиях. Она начинает всхлипывать у моих губ от сильного оргазма, пронзающего ее насквозь.

Убирая свою руку между нами, я замедляю темп и, встретившись взглядом с Дженни, глубоко погружаюсь в нее.

- Я люблю тебя, - выдыхаю я, теряясь в каждом толчке. - Так чертовски сильно. - Мое тело продолжает двигаться, в то время как мой разум поглощен этой женщиной, которая околдовала меня.

Дженни кладет руки мне на спину, а затем крепко прижимает меня к себе, и в ее глазах светится преданность.

- Я люблю тебя, Чонгук.

Слова, которые я так хотел услышать, проникают в меня, и тут же наступает оргазм, который поднимает меня выше, чем я когда-либо был.

Глаза Дженни прикованы к моим, когда я наиболее уязвим, и когда удовольствие проходит, я все еще внутри нее.

- Скажи это еще раз, - требую я.

Дженни знает, чего я хочу, потому что, не колеблясь, шепчет:

- Я люблю тебя.

С тех пор как умерла моя мать, я никогда не слышал этих слов ни от одной женщины. Эмоции переполняют мою грудь, и, выходя из Дженни, я немного опускаюсь и кладу голову ей на грудь.

Ее руки находят мои волосы, и она проводит пальцами по прядям, затем спрашивает:

- О чем ты думаешь?

Я делаю глубокий вдох.

- Я хочу кое-чем с тобой поделиться.

- Хорошо.

Я отодвигаюсь от Дженни, и мы поворачиваемся на бок, лицом друг к другу. Я беру ее за руку и прижимаю к своему сердцу.

- Я рассказал только Тэхену.

Она кивает мне.

- Я унесу это с собой в могилу.

Сглотнув, я смотрю ей в глаза и раскрываю свой самый страшный секрет:

- Моя мать была секс-рабыней.

Глаза Дженни расширяются, а губы приоткрываются.

- Когда она попыталась убежать, мой отец застрелил ее. Я был последним, кого она видела.

Дженни подносит другую руку к моему подбородку, в ее глазах отражается боль, которая укоренилась в моей душе.

- Это одна из причин, почему я должен убить Аику.

Она кивает.

- Я понимаю.

Повернув лицо, я запечатлеваю поцелуй на ее ладони.

- Так вот почему ты спросил меня, чувствовала ли я себя оскорбленной? - спрашивает Дженни.

Я киваю и переворачиваюсь на спину, притягивая Дженни к себе.

- Ты все еще злишься из-за того, что я солгал тебе?

Когда она слишком долго не отвечает, я смотрю на нее сверху вниз. Она поворачивает голову, кладя подбородок мне на грудь.

- Мне было больно, но мы поговорили об этом.

- Ты уверена? Потому что ты выглядела довольно разозленной, когда выбила из меня все дерьмо перед уходом.

Она усмехается.

- Ты позволил мне ударить тебя. - Затем она наклоняет голову. - То, что ты умеешь драться, не является общеизвестным фактом. Почему ты это скрываешь?

- Это для того, чтобы мои враги недооценили меня. Всегда полезно застать своего врага врасплох.

Она кивает.

- Ты такая загадка, - говорит она, прижимаясь щекой к моей груди. - Каждый день я узнаю что-то новое.

- Мне нравится, чтобы все было интересно, - усмехаюсь я.