Если в путеводителе написано "самые знаменитые улицы/достопримечательности/музеи города", то скорей всего, я туда не пойду, а если и пойду, то пробегусь по ним очень быстро. И вот бегу я по этому безумному Карлову мосту, — красиво, но не в час, когда сюда выгружают автобусами туристов, — делаю пару фоток и бегу дальше искать настоящую Прагу. Несусь по улицам со скульптурами, шумными дорогами, битком забитыми кафешками, со мной несутся со звоном трамваи. Я даже не знаю, чего ищу, но это должно быть что-то особое, в духе города, чего никогда не бывает ни в церквях, ни во дворцах, ни в музеях.

Муж кричит:
— Ты что носишься как угорелая?! Давай хоть кофе где-нибудь выпьем.
И я ищу кафе потрадиционнее, в котором бы пахло пражским тортиком.
— С шести утра бегаю за тобой, — вздыхает он горестно.
Ну ладно, приземлимся где угодно, во всех кафе столько народа, что вряд ли найдём что-нибудь атмосферное.
Останавливаемся в первом подвернувшемся. Муж смеётся:
— Приехали в Прагу, чтобы попить венский кофе.
Смотрю на вывеску, а на ней "Венская кофейня", — в общем, с пражской атмосферой как-то с самого начала не задалось.
Я быстро глотаю кофе.
— Мы уже близко, ещё немного и найдём настоящую Прагу, — сообщаю весело и подпрыгиваю, пакуя наши рюкзаки. Он вздыхает:
— Все нормальные люди довольны Карловым мостом и "Старым местом", а тебе чего надо?
— Пока не знаю, но нужно искать дальше.

И мы бежим, обгоняя общественный транспорт. Но всё какая-то суета и суматоха в этом прекрасном городе и я уже почти теряю надежду найти то самое, интересное.
— Пойдём к метро, может быть завтра.
Муж доволен: можно наконец попить чешского пива на террасе отеля.
И вот мы сворачиваем на улицу Letеnska, проходим длинную каменную стену, подходим к деревянным дверям, они не заперты.
— Что там внутри? — спрашиваю.
— Чешское пиво! — надеется муж, хотя в его голосе надежды мало.
Мы заходим внутрь, я сразу ищу кассу, потому что в Праге вход во все парки платный, но кассы нигде нет, и мы идём дальше. Вернее не идём, а крадёмся: вдруг касса всё же где-то есть? Но мы с мужем матёрые зайцы: всегда крадёмся, так, на всякий случай.

И как только выходим из густой тени деревьев, оказываемся перед дворцом медового цвета и с красной черепичной крышей.

Прямо перед нами, в бледно-голубое небо бьют фонтаны, пуская во все стороны жемчужные струи. В тех фонтанах плескаются радужного цвета рыбки; по зелёной траве, между белых и красных роз, неспешно прогуливаются павлины. Греческие боги, вылитые из бронзы, замерли в недвижимых позах и смотрят на нас с большим интересом.

В парке почти никого нет: несколько человек лежат на лавочках брёвнами, не шевелясь. Мой муж быстро находит и себе одну лавочку, падает на неё. А я иду к пруду, чтобы посмотреть на уток.
Этот парк как оазис посреди дискотеки, которую называют "туристическими местами Праги": здесь пахнет цветами, птички чирикают с чешским акцентом.

— Ещё бы местного пива, — кричит мне с лавочки муж, — а так, отличное место.

Я хожу и читаю надписи, где же мы оказались. И узнаю, что это Вальдштейнский сад, а во дворце этого сада заседает местный Сенат.
В сад заходит какая-то женщина, и видя, что по лавкам валяются полумёртвые люди, спрашивает:
— Что здесь "going on"?
А я ей отвечаю, что это — Чешский Сенат.
— Wow! — говорит она и с интересом рассматривает спящих.
Мы сидим какое-то время, перекидываемся парой фраз.

Павлины зевают, мама-утка собирает детей, загоняя их в камыши на ночь, золотые рыбки залегают на дно.

Я прощаюсь с туристкой, оказавшейся из Ирландии, и иду будить мужа. Мы с ним уходим, павлины кидают напоследок звонкий протяжный клич, от которого ещё с полчаса звенит в голове.

— Ну, ты нашла, что искала? — вопрос звучит голосом, полным надежды на положительный ответ.
— Нашла, — говорю. — Давай завтра прогуляемся по Карлову мосту... в полночь?
Муж согласно кивает: он уже привык к тому, что у меня программа экскурсий всегда какая-то странная.
И мы спускаемся в метро, чтобы завтра к ночи снова приехать в центр старой весёлой Праги.