Принцессе сегодня было особенно беспокойно. Ее отец, Темный Владыка, вернулся рано из очередного похода и начал рассматривать себя в зеркало. Раньше он смотрел в гладь волшебных зеркал, прозревая действия противника или осматривая свои владения, а в обычное зеркало смотрел и вовсе раз в несколько десятков лет, чтобы смыть кровь и грязь прежних сражений. Но теперь он принялся позировать, разглядывать свои шрамы и отметины, сркести щетину. Впервые за сотню лет Владыка изъявил желание побриться, хоть борода у него почти не росла. Это тревожило Принцессу, вдруг он забыл ее мать, свою любовь, и теперь он найдет новую пассию, а, значит, мачеху для нее. Мачеха... это слово резало мозг и терзало душу. Принцесса бродила по замку в раздумьях, пока не зашла в библиотеку, где наткнулась на Хранителя. Демон сидел за столом, освещая пространство вокруг свечами и тлеющим огоньком трубки, и писал очередную книгу о походе ее отца, усердно ведя летописи Владыки. Подсев тихонько к нему, Принцесса некоторое время наблюдала за бегом костяного пера по тонкому пергаменту, которое выписывало тонкие завитки и резкие штрихи демонической вязи, запечатляя шаг за шагом историю побед и поражений Темного Владыки. Принцесса дождалась, когда Хранитель оторвётся от летописи​ и обратит на нее внимание.
- Юная Повелительница, я удивлен, - проговорил демон, - мы встречаемся обычно позже! Что вас привело в мою тихую скучную обитель книг?
- Хранитель, - улыбнулась Принцесса, - тут совсем не скучно! Но раньше времени меня на встречу к тебе пригнал важный вопрос: все ли мачехи злые и противные?
- Вот чем ты тревожишься, дитя! - ухмыльнулся жёлтыми клыками демон, - Да, твой батюшка любит женщин, но не думаю, что кто-то заменит ему твою матушку. Но раз ты так волнуешься, то я смогу одной сказкой развеять твои опасения.
Старый демон устроился удобно в кресле, выбил трубку и внимательно вгляделся в дочь Повелителя.
- Случалось, что мачеха, приходившая в дом мужчины со взрослыми детьми изводила потомков от другой женщины из тривиальной ревности, да, может, из инстинкта животного. Однако бывало и наоборот. Об обратном случае я хочу тебе поведать. Жил довольно зажиточный господин в одном городе, жил с супругой счастливой жизнью. Супруга родила ему прелестную дочь и радости отца семейства не было предела. Жаль, та радость была краткосрочной. Через пять лет жена знатного господина заболела и, промучавшись год, тихо увяла. Теперь горе отца было беспредельным, но спасал его один лучик света во тьме - его дочурка, которая день ото дня была все более похожа на покойную мать. Отец всячески баловал ее, любил и оберегал, у девочки всегда было то, чего она хотела. Хоть и не был господин голубых кровей и не имел огромного поместья, но в его доме всегда были слуги, которые не давали девочке делать грубую или тяжёлую работу. Так жила она, как маленькая инфанта полных восемь лет. А за это время горечь от потери супруги прошла, оставив светлую память в сердце мужчины, но все меньше приходилось ему бывать дома, потому как ради дочери он наращивал состояние семьи и работал больше и больше. Дочь на долго оставалась одна и отец беспокоился за нее, да и дому нужна была хозяйка, которая могла бы управлять делами в его отсутствие и ему самому хотелось доброго женского внимания. Потому, спустя восемь лет, господин решил жениться повторно, о чем рассказал своей дочери. Девушка в отчаянии закусила губу и пыталась вразумить батюшку, испугавшись, что теперь внимание отца и все его щедроты придется делить с незнакомой женщиной. Но отец был непреклонен. Спустя полгода ухаживаний господин добился руки и сердца одной молодой вдовы, их роднило общее горе и то, что каждый из них воспитывал детей в одиночестве. У вдовы росли две дочери, всего на пару лет старше дочки предприимчивого господина. Поразмыслив и придя к выводу, что его дочь слишком избалована вниманием и одиночеством, знатный господин решил, что две старшие сестры пойдут девочке на пользу, многому ее научат. День свадьбы был назначен, великолепный торт готов, костюмы и платья пошиты, а гости приглашены. Все улыбались и от души поздравляли жениха, который смог найти в себе силы отпустить прошлое и невесту, решившуюся на такой смелый шаг и только единственная дочь жениха, великолепная в своем бледно-розовом платье, стояла будто на похоронах своего отца и украдкой вытирала чудесные синие глаза батистовым платком. После церемонии она бросилась в свою комнату и разрыдалась, будто жизнь ее разбита на век. Лёжа в атласных подушках и слыша как за стеной в большой комнате, ещё недавно служившей ей для игр, шушукаются две сводные сестры, получившие себе там спальню, она понимала, что теряет покой.
- Теперь ничего в доме не будет моим! - ревела девушка, - ни мебель, ни комнаты, ни инструменты, ни цветы, теперь все будет принадлежать им! Я ненавижу их! И батюшка, мой любимый батюшка теперь принадлежит этой мерзкой ведьме! От одного сознания этого факта у меня плывет в глазах и я готова убить их всех! Как она посмела, дрянь, грязная гулящая баба, посягнуть на память моей матери и отобрать у меня все?! Я готова душу продать, чтобы понять, как уничтожить их, не бросив тень на себя или отца!
Так, в рыданиях и страшной клятве, капризная красавица уснула. На следующий день мачеха вступила в права хозяйки дома и, как водится, обошла и объехала своё хозяйство, как бы ни было это утомительно. Своих дочек и падчерицу она взяла с собой, хотя дочь ее мужа отказывалась вставать раньше, чем подадут обед ей в постель. Удивлению женщины ее было предела, она воспитала своих дочерей в строгости и они никогда не перечили ей, а эта неженка еле встала и собралась, потом ещё всю дорогу хныкала и жаловалась. Ещё больше супруга поразилась, когда услышала, как падчерица разговаривает со своим отцом, ее мужем. Стоило ей только топнуть ножкой и надуть губки и муж бежал исполнять любую ее прихоть.
- Дражайший супруг, - сказала она как-то, - нам нужно очень серьезно с вами побеседовать.
- Ах, вы пугаете меня, моя милая, - отозвался муж, - от чего вы так бледны?
- От гнева, дорогой, - отвечала его жена, - вы балуете свою дочь безмерно! Она уже взрослая, ей пора бы учиться этикету давно, уметь прясть и танцевать, а главное - чтить мужчин, ведь скоро замуж! А она ведёт себя как ребенок, которому едва стукнуло шесть!
- Драгоценная моя, - умоляюще начал почтенный господин, - у девочки рано умерла мать и, признаться, я мог избаловать ее ненароком, стараясь сгладить своё горе. Но теперь она всецело в ваших руках. Воспитывайте так, как сочтёте нужным!
- Хорошо, - вздохнула женщина, - но я буду строга!
Их разговор слышала падчерица. С ночи свадьбы ее не оставлял тонкий голосок возле уха, который нашептывал, подсказывал и подавал идеи. Голосок приказал ей идти сейчас же к дверям кабинета отца и слушать. "Ах, как батюшка мог такое сказать! Она будет бить меня розгами и в конец изведет!", ужаснулась девушка, "А ты изведи ее первая! Жалуйся на нее своему отцу!" - пропищал тоненький голосок в самое ухо. На следующий же день мачеха пришла в комнату падчерицы довольно рано утром, отдернула занавески на окнах и потребовала, чтобы девушка вставала. Юная артистка прикинулась, будто крепко спит и ничего не слышит, но мачеха стянула с нее одеяло и начала брызгать в лицо холодной водой. Девушка с криком дикой кошки взвилась на кровати, а довольная мачеха сказала, что ждёт ее через час к завтраку и добавила, что если девушка не встанет, то ей придется окатить падчерицу водой с ног до головы. Со злым стоном девушка поднялась и кликнула слуг, но на ее зов пришли только старшие сводные сестры и принесли какое-то простенькое платье почти без украшений.
- Что это?! - задохнулась от злости красавица.
- Твоё платье на сегодняшний день, - спокойно сказала самая старшая, - мама нашла для армии твоих служанок много полезной работы, потому оденем тебя мы, а будешь вопить - позовем матушку и она быстро научит тебя одеваться!
Такой несчастной девушка себя давно не чувствовала. Ей казалось, что сестры выдернут ей волосы пока причешут ее, что задушат корсетом, наставят синяков своими ручищами. Когда с одеванием было покончено, сводные сестрицы повели ее в сад, там сидела ее мачеха за маленьким чайным столиком и нетерпеливо стучала пальцем по блюдцу, у ног ее стояла братья с водой.
- Я уж думала, что придется пустить ее в ход, - сказала женщина, ткнув носком туфли бадью, - итак, завтракаем и будем учить уроки, дорогие. Кстати, дорогая моя младшая, теперь ты всегда будешь просыпаться в это время, завтракать и учиться. Иначе как нам выдать тебя замуж?
- Замуж?! - взвилась девушка, щеки ее побелели, глаза засверкали безумным блеском, - Папа вам не позволит! Он сойдёт с ума от тоски без меня! Я знала, что вы просто хотите от меня избавиться, но у вас ничего не получится!
Недоуменно смотрели на эту истерику сводные сестры. Они мечтали о хоршем замужестве, но дочки вдовы - не самая лучшая партия, теперь у них появился шанс, а эта пигалица вопит, словно ее режут. Мачеха хлопнула по столу рукой так, что подпрыгнули блюдца и чайник.
- Замуж, - повторила она, - или в сумасшедший дом, лечиться от истерик! Через годик я хочу, чтобы три свадьбы были сыграны в стенах этого дома и вы, милочка, мне ещё благодарны будете! А сейчас заниматься!
Кипя от гнева девушка уселась за столик, едва смогла что-то проглотить и погрузилась в рутину занятий. А голосок в ухе ей уже нашептал как быть. Вечером, после целого дня уроков, взбалмошная девица сослалась на головную боль и ушла спать сразу после ужина. Когда все разошлись по своим комнатам она выскользнула в одной ночной рубашке и легкой накидке в сад и под стеной сада увидела заросли крапивы. Как ни жаль ей было свою белую кожу, как ни страшно было тепреть жгучую боль от кусачих стеблей, но голосок посоветовал поступить именно так. Сбросив плащ и закусив губу она забралась в жалящие заросли и принялась тереться телом о стебли. Через минуту она вышла из кустов, ее нежную кожу покрывали волдыри от укусов крапивы, выглядело ужасно и девушка была довольна. С утра хитрюга проснулась рано и побежала прямиком к отцу в одной ночной сорочке и накидке со слезами на глазах. Ворвавшись в кабинет отца, она упала ему в ноги, скидывая накидку с плеч и обнажая крапивные ожоги. Отец, видя красную, в волдырях кожу дочери пришел в ужас, язык у него отнялся и он молча смотрел в заплаканные глаза своей малышки.
- Папа! - со слезами закричала девушка, - Ты отдал мея этой женщине на воспитание и я покорилась! Но, смотри, как она воспитывает меня!
Она сорвала с покрасневших плеч сорочку и повернулась к отцу спиной. Даже не видя своего отца она улыбнулась, услышав сдавленный вздох. Молча, не в силах вымолвить слова от ужаса, господин рассматривал спину и плечи своей любимой дочери.
- Так воспитывает ваша супруга вашу младшую дочь, - с горечью воскликнула девушка, - я не могла этого скрыть. Теперь, позвольте я отдохну и, если в этом доме осталась хоть одна служанка, не слишком занятая непосильным трудом, то пришлите ее ко мне, пожалуйста, мне не дотянуться до спины, а ожоги надо бы смазать.
Девушка удалилась в свою комнату, демонстративно поморщившись от боли, когда накидывала лёгкую пелерину на плечи. Через пять минут в комнате обманщицы порхали три служанки, смазывая крапивные ожоги мазью, она только охала и тихо плакала, хотя за густыми волосами пряталась довольная улыбка. Через час, когда служанки закончили, девушка выскользнула из комнаты и пришла к дверям отцовской спальни. Там она услышала как отец на повышенных тонах отчитывал свою супругу, требуя чтобы она впредь вела себя аккуратнее по отношению к его родной дочери. Девушка осталась довольна, теперь мачеха тоже порхала вокруг нее, но без явной охоты. Однако заниматься приходилось все равно, на этом настоял отец. Уже очень скоро новая жена задумала небольшой прием, чтобы подыскать своим дочерям потенциальных женихов. Лужайка была выстрижена и украшена, девушкам пошиты красивые платья, хотя самая младшая считала, что ей сделали самое скромное и невзрачное платье, но возмущаться она не стала, ведь голосок ей уже нашептывал, что нужно сделать, чтобы она блистала на фоне своих родственниц. Бал начался и у девушки закружилась голова от огромного количества новых, красивых и молодых мужских лиц, на время она потерялась от такого разнообразия, но скоро взяла себя в руки. Ее сводные сестры уже строили глазки одному великолепному аристократу, чьи карие глаза могли зажечь огонь в любом женском сердце. Красавец, брюнет, с удивительной улыбкой, он смотрел на многих дам, но глаза его сверкнули, когда он увидел младшую дочь знатного господина. Скоро наступило время танца, первые два девушка пропустила, предпочитая посмотреть на танцы своих сестер, зная, что новые туфли ужасно натирают и жмут. После танцев младшая отозвала двух старших сестер в тень беседок.
- Сестрицы, хоть я и бываю несносной, - улыбнулась им она, - но знаю, что такое новые туфли и быстрые танцы, давайте-ка я разотру вам ноги, вам полегчает.
Хитрюге голосок нашептывал, какие травы собрать и чем руки намазать, чтобы навредить сестрам и не пострадать самой. Руки ее уже были сбрызнуты специальным соком, а стопы сестер она натерла колдовской мазью. Сначала мазь снимала боль, за что сестры были очень благодарны своей сводной сестре, но скоро они заметили, что ноги немеют, отнимаются и двигаться становится все тяжелее. Они наступали партнёрам на ноги, краснели, бледнели, но ничего не могли поделать. Тот самый прекрасный лорд несколько раз морщился, когда ему попадало каблуком по туфле. Вот тогда младшая и вышла на свет фонариков, сверкая глубокими синими глазами и, приняв руку лорда, закружилась по поляне в танце. Все смотрели только на их пару и она была счастлива. Через несколько дней девушка узнала, что мачеха желает выдать за прекрасного лорда старшую дочь и приложит к этому все усилия. Это взбесило юную злючку и она умчалась в свою комнату от дверей спальни сестер, где все подслушала, и принялась метаться в своей комнате, заламывая руки. "Лорда, прекрасного лорда, этой корове, старшенькой!" - мысленно рычала она, - "Что мне делать?!". Она вслушивалась в голос, что жужжал в ухо довольно долгое время, теперь он молчал.
- Говори же, я на все готова!
"Если на все, то убей свою сестру, глупая! Она отнимет у тебя все, отнимет мужчину, отнимет будущее!" - пропищал голосок и замолк. Девушка задумалась, от одной мысли ее бросило в дрожь, но такие дела своими руками редко делаются. В ту же минуту в голове у нее зазвучал тонкий голосок, рассказывающий, как извести сестру. Но цена этого была высока - часть души. Так хотелось ей получить лорда и вернуть внимание отца, что она согласилась. Лунной ночью выходила красавица собирать тайные травы, указанные тонким голоском в голове, заваривала их по подсказкам тайных книг и превращала все в прозрачную мазь. Днём она помогала своей старшей сестре прихорашиваться перед очередной встречей с избранником, изображая радостную наивность. Через месяц зелье было готово и маленькая коварная девчонка нанесла его на гребень. С тех пор она каждый день расчесывала сестре волосы перед сном и девушка действительно начала лучше засыпать, толко просыпаться ей стало все сложнее и сложнее. Однажды, перед очередным свиданием с лордом, старшая сестра вовсе не проснулась, как ее ни будили. Когда приехал врач осмотреть больную, девушки уж не было в живых. Доктор только развел руками и записал неизвестную болезнь. Не легко было коварной убийце хранить траур и плакать по умершей, однако приходилось. Ночью, закрывшись в своей комнате после похорон, она смеялась и танцевала. При лунном свете она увидела, что потеря кусочка души сказалась на ее красоте - на белых бедрах проступили темные пятна, будто по венам потекла черная кровь. Но это мало ее расстроило. Теперь она была чуть свободнее, но, распробовав вкус свободы, она готова была пожертвовать ещё частью души, чтобы освободить свой дом от захватчиц. Лорд исчез из поля зрения на время, чтобы снова появиться позже. Он принес на могилу молодой девушки красивый букет, поговорил с родителями и выразил надежду, что этот ужасный факт не изменит их решение связать две семьи узами брака, выгодными для всех. Отец и его жена пообещали лорду подумать над его предложением и дать ответ через месяц. Младшая дочь едва скрывала свою радость и надеялась, что теперь лорд сделает предложение именно ей. Но через месяц лорду вывели для знакомства среднюю сестру, разодетую в пух и прах. Как же трудно было девушке поверить своим глазам, глядя, как лорд любезничает с ее дубиной-сестрицей, но сам он глядел на младшую дочку, улыбаясь живой, обольстительной улыбкой. Отец и мачеха были удивлены, глядя, как убегает прочь из обеденной залы младшая дочь. Девушка, прибежав в комнату, метнула тяжёлую вазу в стену и разбила ее в мелкие черепки.
- Я готова на все, чтобы убрать эту мерзкую дуру со своего пути! - зарычала девушка.
"Так ты отдашь еще частичку души, чтобы убить ее?" - пропищал голосок в ухе.
- Да! Ты же мне поможешь?
"Конечно...". И тайный подсказчик поведал ей о том, что нужно приготовить особое угощение для сестрицы, снести его в лес и поиграть на дудочке из кости черной кобылы. Тогда из мрака выползет змея и прольет свой яд в сладость, от этого яда нет спасения, вкусивший его сходит с ума и убивает себя. Вняв совету этого странного голоска девушка на следующий же день побежала к отцу, упрашивая его отпустить ее и сестру за покупками. Отец, видя такое рвение и учтивость дочери, отпустил девушек. Пока сводная сестра копалась в тканях со служанкой, юная ведьма пробежала по рынку и нашла мясную лавку, где ей быстро достали ногу гнедой кобылы, пущенной на мясо. Когда девушки вернулись домой младшая извинилась и убежала на кухню, готовить своими руками сюрприз. Дивные булочки с вишней испекла девушка и самую красивую, в форме сердца, она завернула в белую тряпицу. Ногу лошади по ее приказу отчистили от мяса, а кость девушка забрала с собой. Как ни странно, но кость треснула в нескольких местах, словно неведомая сила помогала ей сделать чёртову флейту. Придя ночью в лес, юная ведьма некоторое время дрожала, но взяла себя в руки и дунула в конец кости. Полилась странная, тоскливая музыка, повисшая под деревьями. На этот звук, чернее самой ночи, сверкая рубиновыми глазами выползла большая змея. Она внимательно посмотрела на девушку и та поняла, что не в силах пошевелиться. Гадина проползла мимо нее и пролила свои отравленные слезы на красивое угощение, а после скрылась кусочком мрака в густом лесу. Не помня себя девушка дрожащими пальцами завернула в тряпицу печеное сердечко и бросилась домой. Она едва смогла уснуть, мучалась от кошмаров. Утром, только проснувшись, она прикинулась веселой, окружила свою сводную сестрицу лаской, а к обеду позвала ее в сад, пить чай.
- Смотри, - сказала злодейка, - какие угощения я испекла в честь твоей скорой помолвки!
И она поднесла несчастной сестре горку булочек, которую украшало невиданной красоты сердечко. В восторге будущая невеста принялась расхваливать сладости и взяла именно отравленное сердце. Болтая они пили чай, обе были веселы и беззаботны, а супруги, глядя на них из дома, радовались, что в их семью, наконец, пришел мир. Но не долго длился мир. Через пару дней, на первой примерке платья к свадьбе, средняя сестра принялась стряхивать с подола пчел, громко кричать, но пчел никто, кроме нее, не видел. Все решили, что бедняжке это померещилось от нервного состояния перед торжеством. Но теперь каждую ночь девушка подпрыгивала, крича. Дальше было только хуже. Она стала бояться всего, везде ей виделась угроза, казалось, что из теней смотрят красные глаза и лезут страшные твари. Пришел день репетиции свадьбы, невесту привели в чувства и ей казалось, что при солнце стало легче, но стоило ей увидеть жениха, как крик сорвался с ее губ. Ей померещилось, что вместо головы у ее избранника змеиная морда, которая скалится на нее, желая укусить. В панике она бросилась в лес и никто не смог остановить ее. Поиски беглянки продолжались не один час и завершились трагедией - девушку нашли в лесном ручье, она утопилась. Дважды несостоявшийся жених извинился и покинул репетицию свадьбы, сказав, что пришлет цветы. Убитые горем родители не ели три дня, справили пышные похороны и ушли в траур. Младшая дочь казалась убитой горем, но причина была в другом: она боялась, что лорд больше не придет. Красавец появился только раз в их доме после несчастья - положить цветы к могиле средней дочери и поговорить с мачехой. После этого он исчез. Девушка, оставшаяся единственной дочерью, надеялась, что теперь все будет хорошо, но мачеха и отец были похожи на два бледных призрака, женихи больше не являлись в их дом, опасаясь, что проклятье падёт на них, семья потеряла своё положение в обществе. Но единственная дочь словно бы не замечала этого, она снова чувствовала себя свободной. Однако мачеха уже не добро смотрела в сторону падчерицы, что-то явно подозревая. Через несколько недель коварная девчонка пришла к выводу, что все проблемы в мачехе, которая стала про нее говорить гадости. Эта мысль изводила ее, девушка не могла думать ни о чем другом, кроме как о смерти мачехи, ведь тогда отец будет любить ее как прежде. Нелегко было усыпить бдительность женщины, ведь за гибелью двух своих дочерей она видела тонкий силуэт падчерицы. Но тот голос, что давал ей​ советы все время помог и сейчас. Улучив момент, когда оба родителя пошли на свежие могилы поливать слезами пробивающиеся цветы, коварная чертовка забралась в спальню отца и обрызгала подушку мачехи отваром ядовитых растений. Утром она проснулась от крика отца, ведь рядом с ним, неподвижна и холодна, лежала его вторая жена. В отчаянии он бросился в комнату дочери, боясь, что с ней тоже могла приключиться беда, но девушка была жива, однако ее белая когда-то кожа теперь была покрыта сеткой черных вен, глаза утратили синеву и стали чернее ночи, а милый некогда лик превратился в страшную маску.
- Отец, - улыбнулась она, - я сделала это ради нас с тобой! Я распродала свою душу по кусочкам, чтобы вернуть твою любовь и избавить нас от тех, кто может помешать нам быть счастливыми! Смотри, я так сильна теперь, что могу создать нам целое королевство, но зачем оно нам? Мы будем счастливо жить в своём доме!
- Дитя мое, - дрожа от ужаса вымолвил мужчина, - ты стала монстром. Я не назову тебя своей дочерью! Моя малышка была взбалмошна, но добра, а ты - не знакомое мне, ужасное существо! Оставь меня!
- Она украла твое сердце, - прошипела дочь, - но это не страшно, я дам тебе другое и мы вечно будем вместе!
Говорят, что крик несчастного еще долго повторяли окрестные холмы, но что произошло в доме - никто не расскажет. Над поместьем сгустились тучи и непроходимые колючие кусты сплелись вокруг, толщиной в дерево. Ни одна живая душа больше не заходила в этот дом, но говорят, что временами, на границе кустарника видят тощего и оборванного мужчину, взгляд его глаз устремлён в пространство, а в груди дыра, в которой, вместо сердца, висит сухое яблоко.
Тишина повисла в библиотеке, вспыхнула трубка старого Хранителя, заскрипело перо.
- Может, мачеха это не так уж и плохо, - проговорила Принцесса, - если мой отец полюбит, то я не стану издеваться над его чувством. Только грустно будет.
- Любая грусть - дело проходящее, госпожа, идите спать и не тревожте себя напрасными заботами. Все образуется.
Принцесса кивнула и телепортировалась в свою комнату, на душе ее стало легко.