Судьба, как карты, нашу жизнь тасует,
Раскладывая странный свой пасьянс.
Она смеётся, плачет и балует.
В её руках огонь и лёд - альянс.

Гаврюшкин. А.

«Возле лавки мясника стоял гул. Заинтересованная, я подошла ближе.

Наверное, именно тогда я окончательно и разочаровалась в людях. Да. Именно когда увидела, как около полусотни человек, окружив лавку, в которую ходили каждую неделю, бросали в нее камни и проклятия. Сначала я было подумала, что мистер Куол, мясник, кого-то случайно убил своим огромным ножищем. Что, если не убийство, могло спровоцировать толпу? Но нет.

Причиной оказалась девочка лет десяти с россыпью веснушек на аккуратном носике, которая с ужасом в медовых глазах выглядывала из-за шторки на втором этаже. Я знала ее. Она недавно вернулась от бабушки, живущей недалеко от Асперы, в соседней Карсире. Маленькая, но прекрасная страна с множеством водопадов, озер и болот. Нередко ее называют Страной Русалок. Несколько недель назад в деревеньке, где жила бабушка девчушки, вспыхнула эпидемия. Уж не ведаю причин, кикиморы ли заразу притащили, или какой покойник на кладбище восстал вместе со своей посмертной болячкой, не суть, но вот, что народ помирать начал – факт. Неизвестная хворь забирала души с невероятной скоростью. Скосило полдеревни. Пока девчонка не подхватила заразу, ее с первым караваном отправили домой.

А как, вы думаете, ее встретили на родине? А так и встретили. Камнями и проклятиями. Ведь народу не объяснили, что она не больна. Народ боялся, пытаясь спасти свои шкуры. И плевать, что причину они придумали сами.

Я стояла на противоположной стороне улицы и просто наблюдала. А что я, собственно, могла сделать? Идти против толпы, значит подписать себе смертный приговор. Это поодиночке они были никто. Сапожник, что любил выпить. Баба с рынка, с громоподобным голосом, которая за каждый рэг* устраивала скандал с рукоприкладством. Добродушный лавочник с мягкой улыбкой и дли-и-и-инной бородой, как у старца из легенд. Зато вместе – это непредсказуемый механизм, от которого не знала, чего ждать. А я никогда не отличалась героизмом. Сейчас бы кинулась на помощь, а завтра они придут уже за нами. С факелами и камнями. И это я вполне могла понять. У них семьи, дети. Никто не хотел подцепить болячку.

Только вот что делать девчонке, которая из одного ада вернулась в другой?»

Из дневника Агаты Эбендэй, запрещённой Чародейки

Ли́са боялась темноты. Ей казалось, что в ней прячутся монстры. Глупость, конечно. Зачем монстрам прятаться? Правильно, незачем.

Но она упрямо боялась.

И стоило Тьме опуститься на город, как Лиса уже куталась в вязаное одеяло, привезенное бабушкой из Страны Сказок. Она, бабушка эта, говорила, что одеяло волшебное и защищает от всех-всех монстров. Лиса верила.

И в тот раз, когда монстры эти показали свои лица, тоже куталась в одеяло. Розовое, с цветочками, оно было сильно детским для Лисы, и, признаться честно, девочка его немного стыдилась. У девочек ведь вещи должны быть сдержанных кремовых тонов. Так мама говорила. Ещё она говорила, что если кто узнает, то будет смеяться. Но монстров Лиса боялась больше насмешек.

- Нужно отдать её... - говорила миссис Винара, думая, что Лиса не слышит.

Лиса слышала. Она бы хотела не слышать и не понимать, но причудливая система воздуховода разносила голоса по всему дому, добираясь до тесной коморки девочки. Там, в коморке этой, голоса звучали иначе. Тише и скрипучее, чем есть на самом деле.

- Нет... - неуверенно отвечал мистер Коул, отец Лисы.

Кто бы мог подумать, что грозный мясник с длинной бородой может так неуверенно мямлить? Никто, наверное. Он говорил так только с миссис Винарой. Когда Лиса спросила, почему с ней он общался так странно, отец ответил, что любит миссис Винару. Девочка не могла сложить одно с другим, но честно закивала, про себя подумав, что, наверное, любовь эта, как болезнь, путает мысли в голове, вот отец и не понял вопроса.

- Да! - прошипела миссис Винара. - Она нас всех погубит!

- Но она ведь не болеет... И не заболеет... Целитель же сказал, что у неё этот, ну, как там его... Аммунитат!

- Иммунитет, - терпеливо поправила миссис Винара. Лиса в живую представила, как женщина берет своими пальчиками с длинным красными маникюром широкую ладонь отца и сжимает. Она всегда так делала, когда хотела, чтобы он её послушал. - Она не болеет. Но им это не объяснишь!

Лиса всхлипнула, но тут же зажала рот ладошкой. Мама говорила, что хорошие девочки не должны плакать, ведь лица их тогда уродливо коаснеют. Лиса обещала ей оставаться хорошей девочкой.

Обещания надо сдерживать.

- Они уже разбили три окна! - продолжала женщина, уже не таясь. Её крик разносился по дому и Лисе захотелось зажать себе уши, чтобы не слышать.

Но тогда пришлось бы убрать руки от рта, а она боялась позорно разреветься.

Будто в подтверждение слов возле дома что-то разбилось.

- Они на этом не остановятся! К Бездне сожгут и лавку и нас с тобой! Если на меня плевать, подумай о близняшках... Или им в костре рождаться?..

- Мы не можем её им отдать... - почти взмолился отец.

И Лиса поняла - сдался. В этом не было ничего удивительного, отец всегда уступал миссис Винаре. В тот раз, когда миссис Винара захотела переехать к ним в дом. И когда миссис Винара захотела жить в комнате мамы. Когда миссис Винара пожелала отправить Лису к бабушке, он тоже покорно согласился. Но всё равно было обидно.
Мог бы ещё поторговаться.

Лиса ведь правда не болеет. И не заболеет, как бабушка. Та подхватила хвору неожиданно: просто вернулась с ярмарки, а к вечеру уже слегла с температурой. Лиса испугалась, позвала соседей. А те не пришли... Прогнали со двора. Как шавку.

Бабушка умерла той же ночью. И Лиса, забыв о маминых наставлениях, плакала.

В себя она пришла только в повозке караванщика, который согласился подбросить девочку до Каллистрата[1]. Не за бесплатно конечно. Хотя Лиса упорно не помнила, кто на эту повозку ее посадил. Соседи ли по доброте душевной?

- Можем... - протянула миссис Винара. В ее голосе Лиса услышала улыбку. Не широкую, а чуть смущенную, извиняющую даже. - Поутру я ходила в храм... Светлый[2] согласился провести обряд очищения.

Лиса не удержалась - всхлипнула. Взрослые зачастую думают, что дети ничего не понимают. Может, и не всё, но многое уж точно. В любом случае, то, что "очищать" Светлые любят огнём, знал каждый ребенок в Аспере.

Каллистрат - столица Асперской Империи
Светлый - служитель храма Света
Рэг – валюта в Аспере (прим.автора)