Настоящее

Восемь часов спустя я лечу бизнес-классом, попивая колу и нетерпеливо барабаня пальцами по подносу с закусками.

Чонгук и Алый Зверь в Риме. Да, именно так, в Риме. Видимо, Багамы и остров Марко оказались для нее недостаточно хороши - а они считались лучшими местами для зачатия ребенка, согласно истории ее браузера. Вместо этого она выбрала межконтинентальный отель «Де ля Виль Рома», где забеременела ее любимая актриса - Сьюзан Сарандон. Откуда я знаю такие подробности? Потому что мы с моей сумасшедшей лучшей подругой не только вломились к ним в дом, но и взломали почту Леа, чтобы прочитать переписку между ней и ее матерью.

- Вы впервые будете в Риме?

Оглянувшись, я натыкаюсь взглядом на пару серых глаз, которые смотрят на меня с соседнего кресла.

- Гм. Да.

Я стараюсь говорить максимально сухо, чтобы это приняли за грубость, и снова смотрю в окно. Уф, пустая болтовня. Я не в настроении разговаривать. Я нахожусь на самой важной миссии моей жизни.

- Вам понравится. Это лучшее место в мире.

- Да уж, чтобы делать детей, - бормочу я.

- Простите?

- Да нет, ничего, - говорю я. - Я лечу по делам, так что для меня в Риме будет много работы и никакого веселья.

Я фальшиво смеюсь и притворяюсь, что копаюсь в сумочке.

- Жаль. Вам стоит хотя бы посетить Колизей - он совершенно потрясающий.

Только теперь я смотрю на него, потому что на самом деле это неплохая идея. Черт возьми! Я лечу в Рим! Вот теперь я официально в восторге. За всей суетой бронирования билета, сбора вещей в чемодан и разрыва с Тэхеном я совершенно об этом забыла.

- Может, я так и сделаю, - говорю я, улыбнувшись.

Он неплохо выглядит. Ладно, на самом деле он по-разбойничьи красив: угольно-черные волосы, карамельная кожа, точеная челюсть. Мне вдруг становится стыдно за свою бледность.

- Ким Мингю, - он протягивает мне руку, и я пожимаю ее.

- Ким Дженни.

- Ким Дженни - повторяет он. - Очень поэтичное имя.

- Что ж, это самая странная вещь, которую мне когда-либо говорили.

Я корчу лицо, и он улыбается.

- Чем вы занимаетесь? - спрашиваю я, стараясь звучать приятно.

О боже, я только что порвала с Тэхеном! О боже!

- У меня свой бизнес. А вы?

- Я адвокат, - говорю я. Опустив взгляд, я вижу, что у меня дрожат руки. - Мне нужно воспользоваться уборной, вы меня извините?

Кивнув, он выходит в проход, чтобы я могла пройти мимо него. Я чуть не сшибаю с ног маленькую девочку и стюарда, пока, шатаясь, иду к туалету.

В уборной я падаю перед унитазом на колени, и меня тошнит.

Черт, черт, черт.

Вся моя жизнь круто изменилась за последние несколько часов, и я только сейчас это осознаю. Тэхен. Бедный Тэхен! Нет, неправда, не бедный - он встречался со мной ради билетов на Суперкубок! Но он любил меня, разве нет? А я его? Нет. Я правильно сделала, что порвала с ним. Это был единственный выход. Я полощу рот в раковине и прислоняюсь к стене. Это безумие: внезапно полететь в Италию, чтобы преследовать бывшего парня. Что бы сказала моя мать? Подавив всхлип, я закусываю губу. Я буду в Риме совсем одна. Я даже не говорю по-итальянски, ради бога. Все плохо. Все очень, очень плохо.

Я возвращаюсь на свое место, и Мингю галантно пропускает меня, не сказав ни слова о моем опухшем лице. Сделав несколько больших глотков содовой, я поправляю пальцами смазавшийся макияж и поворачиваюсь к мужчине, хмурясь.

- Я лечу в Рим не по делам, - признаюсь я.

Он не выглядит удивленным. Да и с чего он должен удивляться? Он еще не знает, что я патологическая лгунья.

- О, - говорит он, поднимая бровь. - Ладно.

Я делаю глубокий вдох. Говорить правду, оказывается, довольно приятно.

- Я лечу туда, чтобы найти Чон Чонгука, а когда найду, то честно ему во всем признаюсь. Мне очень страшно.

Он смотрит на меня с интересом. Из обычной симпатичной девушки я превратилась в женщину-интригу.

- И в чем именно вы собираетесь ему признаваться?

- В разных вещах, в том числе и не самых приятных. Понадобится много извинений, - вздыхаю я.

- Я бы хотел об этом послушать.

Я ерзаю под его взглядом. Серые глаза смотрят мне в самую душу.

- Это долгая история.

- Что ж, - говорит он, поднимая руки и оглядываясь вокруг, - а это долгий полет.

- Ладно. Я расскажу при одном условии.

Я подтягиваю колени к груди. Мингю смотрит сначала на мои колени, затем на мое лицо, будто не может понять, почему взрослая женщина сидит, как ребенок.

- Ты должен рассказать о своем худшем поступке.

- Мой худший поступок? - Он смотрит вдаль, погружаясь в воспоминания, и морщится. - Когда я был в девятом классе, со мной училась девочка, которую мы звали Толстушка Наен. В качестве розыгрыша я проник на задний двор ее дома и украл с бельевой веревки ее трусы, чтобы потом повесить их на входе в школу с надписью: «Толстушка Наен носит трусы-парашюты». Когда она увидела это, то расплакалась и споткнулась о свою школьную сумку. Ей пришлось идти к медсестре - все закончилось пятью швами на подбородке. Я чувствовал себя ужасно. И все еще чувствую, если честно.

- Это было гадко, - говорю я, кивая.

- Да, зато сейчас она стала настоящей куколкой. Я видел ее на встрече выпускников и пригласил на свидание. Она рассмеялась, сказала, что я уже видел ее трусы и больше мне этого не светит.

Я смеюсь - так искренне, что сотрясаюсь всем телом. Мингю ко мне присоединяется. Я все еще улыбаюсь, когда вдруг понимаю, что связалась с еще одним бойскаутом.

- Итак, Наен. Это и есть худшее, что ты когда-либо делал?

- Еще я как-то украл магнит из магазина «Все за доллар».

- Ох, - говорю я. - Не уверена, что ты готов к моей истории.

- А ты проверь.

Я смотрю на его лицо, вспоминая о том, как Чонгук однажды сказал мне - можно судить о чьей-то личности по внешности. Если это правда, то я могу доверять Мингю: у него самые добрые глаза, которые я когда-либо видела.

- Я влюбилась под деревом во время дождя, - начинаю я.

ДВЕНАДЦАТЬ ЧАСОВ СПУСТЯ

В Риме идет дождь. Я стою у отеля «Де ля Виль Рома», прячась под смешным желтым пончо, который едва защищает меня от ливня. Не знаю, почему я здесь, - я ничего не смогу добиться, пока выгляжу, как мокрая крыса. Но я чувствую потребность увидеть это окно, посмотреть его глазами на этот вид, которым он наслаждался все утро. Их отель - небольшой, но роскошный, и он величественно стоит на вершине Испанской лестницы. С их балкона наверняка видно весь город. Как романтично. Вздохнув, я продолжаю смотреть. За окном обозначается некое движение - а затем на балконе появляется знакомая рыжеволосая фигура, которая стоит под навесом с зажженной сигаретой в руке. Разве она не знает, что никотин плохо влияет на беременность?

- Продолжай курить, - говорю я, прищурившись.

Секунду спустя дверь открывается, и к Леа присоединяется Чонгук - красивый, как римский бог. Он без рубашки, волосы влажные после душа. Я притворяюсь, что мое сердце не подпрыгнуло от одного его вида, и поправляю пальцем макияж под глазами, смазавшийся от дождя.

Не трогай его, не... Она соблазнительно проводит рукой по его груди. Чонгук ловит ее пальцы на поясе своих штанов и смеется.

Я отворачиваюсь, когда он притягивает ее ближе и обнимает обеими руками. Мое сердце начинает ныть - это чувство не оставляет меня последние девять лет. Я раздраженно топчу тротуар, и из горла у меня вырывается скулеж. Я так устала его любить.

- Ладно, Дженни, они вот-вот применят ту фертильную штуку. Нужно предотвратить размножение Леа, - говорю я себе, доставая из кармана мобильный.

Звонок стоит мне целое состояние, но кого это волнует? У любви нет цены.

Набирая номер отеля, я прячусь под навесом парфюмерного магазина и с нетерпением жду, пока не слышу гудок.

- Buona sera, «Де ля Виль Рома», - отвечает женский голос.

- Эм... привет... вы говорите по-английски?

- Si. Чем я могу помочь?

- Я пытаюсь дозвониться до гостя вашего отеля, мистера Чон Чонгука - это срочно, и я была бы признательна, если бы вы немедленно связались с ним и передали, чтобы он мне перезвонил.

Я слышу, как она что-то печатает на компьютере.

- Ваше имя?

Ох! Как там звали его секретаря? Что-то рифмующееся с «пина колада»...

- Рена Вовада, - выдыхаю я. - Я звоню из его офиса: скажите ему, что это важно, ему стоит перезвонить мне как можно скорее. Спасибо большое.

Я вешаю трубку, прежде чем она успевает задать мне больше вопросов.

Закончив с этим, я выхожу обратно под дождь. Чонгук и Леа все еще на балконе. Она тушит сигарету одной рукой, а другой позволяет ему втянуть себя обратно в комнату. Я вижу, как он резко поворачивает голову в направлении номера, а потом отпускает ее руку и скрывается за дверью. Я представляю приглушенную трель стационарного телефона.

Хорошо. Это даст мне как минимум полчаса. Надеюсь, этого достаточно, чтобы испортить им настроение на делание детей. Удовлетворенная, я иду к отелю, где остановилась сама, - «Монтеситорио». Он не такой роскошный, как «Де ля Виль», но все равно очаровательный, и мне плевать на Сьюзан Сарандон.

Мои туфли промокли насквозь и хлюпают водой, когда я захожу в лобби. Девушка за стойкой регистрации возмущенно смотрит на меня и тянется к телефону, чтобы вызвать уборщицу.

- Вы мисс Ким, верно? - зовет она меня, когда я направляюсь к лифтам.

Поколебавшись, я оборачиваюсь.

- Да.

- У меня для вас сообщение.

Она протягивает мне кусочек бумаги, и я осторожно беру его двумя самыми сухими своими пальцами.

- От кого?

Я почти боюсь спрашивать. Но когда она отвечает «от Ким Мингю», моя тревога немного успокаивается.

Мингю, тот незнакомец, которому я рассказала о себе все, - приятно, что он звонил. Как будто быть в Риме - это не так уж и страшно: у меня уже есть тут друзья.

С запиской и капающим на пол пончо я возвращаюсь в номер и иду в душ, не читая сообщение. Все, включая моего нового приятеля Мингю, подождет до тех пор, пока я не высохну и не согреюсь.

Выйдя из душа, я сворачиваюсь клубком на миниатюрной кровати и разворачиваю влажную записку.

«Ужин в восемь, La Tavernetta.

Тебе нужно поесть».

Я улыбаюсь. Мне и правда нужно поесть и почему бы не с тем, кто мне нравится? Взяв телефон, я набираю номер, который Мингю вручил мне в аэропорту при расставании.

- Только на крайний случай, - сказал он, подмигивая. - Не используй мой секретный номер слишком часто.

Я сомневалась всего секунду, прежде чем взять его. Я была одна в Риме. Он мог мне пригодиться.

- Мингю, это Дженни, - говорю я в трубку.

- Не хочу говорить с тобой, если только ты не звонишь, чтобы согласиться на ужин.

- Я приду, - смеюсь я.

- Отлично. В ресторане есть некоторый дресс-код, у тебя найдется что-нибудь подходящее?

- Ну, смотри: я приехала сюда, чтобы убедить любовь всей моей жизни, что он должен ко мне вернуться... У меня есть четыре платья фасона «возьми-меня-назад-и-люби-меня». Какое ты предпочитаешь?

- Черное.

- Хорошо. - Я вздыхаю. - Увидимся в восемь.

Я вешаю трубку - голова кружится от радостного волнения. Вот оно. Я снова контролирую свою жизнь. Сегодня я поужинаю и расслаблюсь. Завтра я найду Чонгука и все ему расскажу. Вишневый Кексик и не догадывается, что грядет. Ураган Дженни вот-вот обрушится на Рим и встряхнет все как следует.

Собираясь на ужин, я думаю о последней соломинке, переломившей наши отношения. О том, как громко стучало мое сердце, когда я стояла на пороге офиса Чонгука, зная, что человек, которого я любила больше всего на свете, предавал меня в этот самый момент. Я думала тогда уйти и притвориться, что в этом офисе кто-то другой флиртовал с девушкой, а не Чонгук. Потом я подумала о своем отце и о том, как он постоянно изменял матери, причиняя ей больше боли, чем все раковые опухоли, вместе взятые. Я должна была увидеть это. Не только его, но и ее. Кем была та, кому хватило наглости нас разлучить?