«Порой даже незнакомые тебе люди проявят милосердие по отношению к такому же незнакомцу, как ты, нежели близкие и родные люди, которым даже наплевать, жив ты или мëртв».

— Поймал! — первое, что сказал парнишка, восстанавливая дыхание и очищая кашлем свои лëгкие от воды.

Посреди заледенелого водоëма треснул лëд и под него провалилась девочка, которую успел спасти мальчик, еë ровесник. Сейчас он сидел в позе коровы на льду, опираясь на руки и пытаясь нормализовать дыхание, а рядом с ним лежала без сознания девочка, которую мальчик только что спас от смерти, не двигалась и не подавала признаков жизни. Спас-то он еë спас, да только не знал он, что после этого срочно требуется сделать ей прочистку дыхательных путей, а также как можно скорее покинуть опасную зону, ведь лëд может треснуть снова в любой момент.

— Цугуме! — крикнул ему бегущий к ним мужчина, кем оказался приказчик. Позвать его попросил сам парнишка свою приятельницу, что стояла на берегу, в безопасном месте.

— Такушиби? — взглянул на него парень.

— Она жива? Ты откачал еë? — завалил тот его вопросами, аккуратно подобравшись ближе к девочке и хлопая ту по щекам.

— Что делал?

— Вот что значит книжки читать не уметь! — закатил глаза мужчина и принялся откачивать бессознательного ребëнка прямо на месте. Лëгкие он прочистил ей быстро, без искусственного дыхания, и Ксуфирия выплюнула всю жидкость из себя, неистово кашляя и громко дыша. — Живая...

— Как ты это сделал? — изумился пацан.

— Пошли на берег, бестолочь! Буду я тебе щас ещё что-то объяснять! — пригвоздил его Такушиби, взяв девчушку на руки. — Пошли по отдельности, чтобы лëд, не дай Бог, не провалился под нами обоими!

Замолкнув, мальчик пошëл вперëд, а за ним следовал приказчик с бесценным грузом для него. Лëд под ними даже не трещал, что показалось мужчине странным. Раз лëд такой крепкий абсолютно везде, даже на середине, как же девчонку угораздило провалиться? Потусторонние силы или же нелепая случайность? Идя к берегу, Такушиби загружал себя этими вопросами. Он был рад, что Ксуфирия, дрожащая на его руках в мокрой одежде, всë-таки была живой, она не умерла от этого, что спасло шкуру еë надзирателя. Его задача: оберегать сиротку от смерти, обеспечить еë всеми условиями для жизни, чтобы ничего ей не грозило. Так как можно назвать этот ночной инцидент? Суицидом, что ли?

Размахивающая руками девочка, стоящая на берегу и встречающая героев, подбежала к своему названному братцу и обняла, обзывая его дураком и одновременно плача. Такушиби же было не до детских соплей, поэтому он прошëл мимо, но оставлять эту парочку в покое не собирался. Он давно намеревался с ними поговорить, а сегодня и случай подыскался.

— Эй, Цугуме, Бэнио, идите за мной, — позвал их по имени опекун, и дети посмотрели на него со страхом в глазах. — Только попробуйте убежать. Найду – раскурочу ваш дом к чëртовой матери, и вас в том числе.

У ребят участился пульс, они испугались, поэтому разум настоятельно рекомендовал им последовать за ним, дабы избежать излишних проблем. Они боялись его, ведь он мог их наказать по весомой причине: за воровство и ведение жизни отшельников, не следуя ничьим правилам и прячась в подвале, где раньше стоял дом. Мальчик и девочка, возьмясь за руки, пошли вслед за опекуном, прямо к нему домой.

Находясь под покровом лунной ночи, их преследовали тени, не отдаляясь и не обгоняя ни на шаг. Цугуме и Бэнио, словно такие же тени, шли за Такушиби, который уже вывел их из леса и вëл по деревенской улочке, покрытой снегом, которую раскатали колëса повозок, карет и телег, сделав снег асфальтом – таким же твëрдым и прочным. Когда они проходили мимо жилых домов, ни в одном из них не горел свет свечи или лампы, все мирно и дружно спали, не подозревая о произошедшем этой ночью. Но было отнюдь не тихо, слышалось тявканье собак, муканье коров, уканье сов, громкое дыхание лошадей и другого скота, а улицу иногда пробегали кошки, кажущиеся все чëрными из-за темноты и большого расстояния. Некоторые перечисленные вещи пугали детишек, заставляя вздрогнуть или ойкнуть. До дома приказчика оставалось совсем немного, он жил недалеко от поместья барина, даже, можно сказать, практически в шаге от него. Живëт, как говорится, прямо на работе: если что-то произойдёт, Такушиби узнает об этом первый.

— Мне т-т-так х-х-хол-л-лодно, — стуча зубами из-за мороза, проговорила Ксуфирия, что даже не могла полностью распахнуть глаза.

— Потерпи немного, скоро ты согреешься, — шëпотом ответил на данный аргумент мужчина, ускорив шаг. — Эй, не отставайте! — громко сказал он через плечо детям, что ускорились до такой степени, что перешли на бег, хотя Такушиби и не бежал, а быстро шëл. Всë-таки, он слишком высокий, раз имеет такие длинные ноги.

Чуть погодя – и они добрались до места назначения. Пулей залетев в свой дом, приказчик сбросил с девочки мокрую одежду, раздев почти до гола, и закинул на печь, где он спал, когда она жила с ним. Он зажëг лампу и свечку, поставив первое на лавке рядом с печью, укрыл девочку одеялами и покрывалами, какие только нашëл у себя в доме. С печи он взял вскипятëнный чайник, налил воды из него в кружку и дал выпить тëплую жидкость пострадавшей. Это единственное, что Такушиби мог сделать для еë спасения. Но, тем не менее, это должно еë спасти.

Цугуме и Бэнио в это время тихо сидели на диване, которые спустя уже несколько минут вспотели, и им пришлось снять с себя верхнюю одежду. Они ждали хоть и немного, но за это время успели уловить себя на мысли, что их опекун относится к этой девочке иначе, нежели с ними, хотя она ничем, кроме происхождения и цвета волос, от них не отличалась. Так чего же в ней такого особенного?

И вот, пришла и их очередь. Такушиби посмотрел в их сторону, держа в руке свечку на подставке. Он неспешными шагами, словно хищник, подошëл к детям, взял стул, стоящий рядом с диваном, поставил его напротив гостей спинкой вперëд и сел. Свечку он держал на одном уровне с лицом, что можно было увидеть огонëк в его синих глазах, который отражали они, как зеркало. Лицо его было невозмутимо спокойным, будто собрался не беседовать с ними на поучительную тему, а в шашки играть. Это ещё больше напрягло ребят, и они поплотнее прижались друг к другу. Они даже и не представляли себе свою судьбу в этот момент.

— Спасибо, что вовремя оказались рядом и спасли еë, — нежданно поблагодарил их секунду ранее ничего ладного не предвещающий Такушиби, и дети в неверии распахнули глаза. — Цугуме, тебе бы тоже не помешало отогреться, простудишься или ещё чего подцепишь ведь.

— Д-да нормально со мной всë! — заикнулся от удивления пацан. — Домой приду – переоденусь.

— Да, кстати, а где находится ваш дом? Как мне сказал Кайл, вы больше вместе со всеми остальными не живëте. Почему?

— Дядя Такушиби, не злись на нас, пожалуйста, мы просто хотим жить отдельно, только я и братик, и нам больше никто не нужен, правда же? — писклявым, но милым голосом сказала девочка, дëрнув мальчика за руку.

— Да, так и есть, — согласился он с ней.

— Поэтому вы теперь и воруете у них? — сделав суровое лицо, спросил мужчина. Парочка сглотнула и мысленно перекрестилась.

— Но нам же нужно чем-то питаться! — ответила за брата каштановолосая девчушка, что, показалось на миг, перестала его бояться.

— А ко мне почему за помощью не обратились? Я бы обеспечил вас едой. — На этот вопрос оба посмотрели на Такушиби, как на дьявола-добродетеля в одном лице.

— С-серьëзно?

— Я всегда серьëзен.

— Но разве ты не накажешь нас? Мы же воровали у своих же, получается...

— Этот раз исключение, — ответил опекун, встав со стула и взяв кружку со стола. — Сегодня вы смогли загладить свою вину. — Он налил в сосуд воды из чайника и напоил ею девочку, дабы она согрелась изнутри.

«Неужто за спасение этой "белой мыши" он простил нас? — до последнего не верил в это априори Цугуме, смотря на озабоченное лицо приказчика. — Если брать во внимание его отношение к ней, то так и есть, не нужно долго думать, чтобы понять это. Только вот почему именно она? Что она из себя такого ценного для этого повëрнутого садиста представляет?»

— Тогда, может, ты прямо сейчас это сделаешь? — неожиданно раскрыл рот мальчик.

— Цугуме?

— Что именно?

— Обеспечишь нас пропитанием, — уточнил он.

— Хорошо, но взамен на это вы скажите, где вы живёте, — кивнул Такушиби, спустившись к ним с печи. — Мне-то как опекуну можно и нужно это знать.

— Хорошо, я скажу, — сразу же согласился мальчишка. — Наш с Бэнио дом – это подвал в лесу.

— В лесу? Подвал?

— На этом месте, по всей видимости, раньше стоял дом, от которого только подвал и остался.

— Как вы там не мëрзнете?

— На удивление, там совсем не холодно, даже тепло, правда темно и тесновато, но жить можно.

— И где же он находится?

— В лесу, конкретное место назвать не могу, нужно показать.

— Хм...

— Ну что, ты нам дашь?

— Что? Розгой по хребту?

— Да что на этот раз? — взбунтовался пацан, но приказчик смерил его пылкий нрав одним лишь взглядом.

— Что, шуток не понимаешь? — закатил он глаза, подойдя к дверке в полу. — Сейчас посмотрим, что у меня есть.

Сев на корточки, мужчина поднял дверку и открыл подполье. Дети тут же подбежали к нему в предвкушении чего-то съестного. Такушиби спустился в него и посветил на содержимое свечой. Посмотрев на всë, он спросил:

— Варенье, огурцы, помидоры будете?

— Будем! — в раз ответили они, как по команде. Он достал им по банке всего перечисленного.

— Как съедите, банки вернëте, усекли? — выбравшись из подполья, покосился на них Такушиби. Они послушно кивнули. — Если понадобится картошка или другие продукты – скажите мне, хорошо?

— Спасибо, дядя Такушиби! Сегодня ты такой добрый! — улыбнулась довольная Бэнио, не выпуская варенье из рук.

— А можно ещё молоко?

— За этим всем придëте сегодня утром, я попрошу молоко у Фионы.

— Фиона – это бывшая нянька дочери барина? — поинтересовался мальчик.

— Нет, это бывшая нянька Ксуфирии, которую сегодня ты спас, — переделал его вопрос на утверждение он, на что Цугуме и Бэнио в шоке поразивали рты.

— Она-то – дочь барина, Рекмунда Фуда?!

— Да.

— Тогда что она делает здесь? — смотря на лежащую на печи девочку, вопрошал парнишка.

— Еë бросил отец, и теперь ей некуда податься, поэтому я оставил еë у себя. Пропадëт же девчонка, если о ней некому будет заботиться.

— Что значит «бросил»?

— Ох... Ну... Хотя нет, сначала он еë выпорол, продержал 10 дней взаперти без тëплой одежды и практически без еды, потом выгнал из дома, словно провинившуюся суку. По-вашему, я должен был бросить еë и поступить, точно так же как и еë отец?

Дети находились в неком трансе от услышанного. Они никак такого не ожидали. История Ксуфирии заставила их задуматься и посочувствовать ей, ведь они пережили что-то подобное, словно у них было дежавю. Цугуме был сыном любовницы одного зажиточного купца, но его отец отказывался принимать ребëнка за своего, поэтому после рождения мальчик оказался никому не нужен, даже матери, что подбросила его новорождëнного на порог первого попавшегося дома. Этот дом оказался частным заведением, баром, одна из работниц которого взяла на себя ответственность за этого подкидыша и вырастила до четырëх лет. Потом же эта работница, его приëмная мать, заболела чумой и резко умерла, после чего другие работники бара вышвырнули мальца на улицу. У Бэнио немного другая история: еë мать была молодой учëной, которой было совсем не до семейной жизни, но потом еë изнасиловали, она залетела и родила. Ребëнка учëная отдала своей престарелой матери, но спустя три года она скончалась, и девочка осталась одна-одинëшенька. На похороны бабушки еë даже не пустили, мать вообще сказала, что не знает еë, поэтому малышке пришлось жить блудной жизнью. Но их обоих нашëл и взял под своë крыло Такушиби, который, скажем так, «коллекционировал» таких детей-сирот, как Цугуме и Бэнио. Они обрели новую семью, но после знакомства и долгой дружбы решили покинуть «приют» и жить отдельно, нашли этот самый подвал и перекочевали туда. В какой-то степени они даже сопереживали Ксуфирии.

— Мы пойдëм, поздно уже, — сказал спустя долгое молчание Цугуме, посмотрев на ночь из окна. — Спасибо, Такушиби. Мы постараемся больше не воровать.

С этими словами они и покинули его дом, прихватив харчи в банках. Время постепенно приближалось к часу ночи – время, когда все уже должны видеть десятый сон, но не в случае с Такушиби. Он не ляжет спать, пока девочка не придëт в себя – такую цель он себе поставил. Но сон берëт своë, и уже через полчаса мужчина задремал, будучи сидящим на лавочке у печи. Ксуфирия не просыпалась так до самого утра, посему и Такушиби спал всю ночь напролëт и смог вполне выспаться.

В семь утра уже и петухи закукарекали, сработав, как будильник, точно по расписанию. Первой проснулась девочка. За окном было ещё темно, то бишь зимой солнце поднимается позже и заходит раньше. Она ничего не помнила, ощущала лишь дикое желание справить нужду. Но когда она успела столько выпить жидкости? Тут-то Ксуфирия и обратила внимание на спящего на лавке приказчика, который вот-вот свалится с неë, если его кто-нибудь не подстрахует. Беловолосая, спустившись с печи, оттолкнула мужчину от края, предотвратив падение, но не пробуждение. Такушиби открыл глаза и увидел живую и здоровую пятилетнюю девчушку.

— К-ксуфирия?

— Прости, что разбудила. Ты чуть не упал, и мне пришлось...

На этом слове еë речь оборвалась, то бишь приказчик поддался эмоциям и с диким трепетом прижал ребëнка к себе, заключив в объятия. Такого она от него точно не могла ожидать, чтобы такой как он мог так просто обнять чужую для него девочку. Но представьте себе реакцию человека, которого до этого никто никогда не обнимал. Ксуфирия видела, как это делается, знала, зачем люди обнимаются, но на своей шкуре ещё ни разу не испытывала всех тех человеческих чувств, которые люди выражали друг другу через объятия. Так каково же ей?

— Ты...

— Прости, что так внезапно, ведь тебя до этого никто ещё не обнимал, так ведь? — догадался Такушиби, чувствуя стук детского сердечка, что билось учащëнно, словно пыталось вырваться на свободу. — А я ведь тоже, можно сказать, впервые это делаю – кого-то обнимаю...

— Что ты этим хочешь сказать? — вырвалась из его кольца рук она, подозрительно глядя ему в глаза.

— Хах, а я ведь беспокоился за тебя, Ксуфиру, — усмехнувшись, сказал он, из-за чего девочка поменялась в лице. — Ты ведь могла и погибнуть... в очередной раз, между прочим.

— Ч-что произошло? Я ничего не помню!

— Холодная вода тебе мозги промыла? Ха-ха, что ж, другого я и не ждал.

— Не зли меня.

— Да я, собственно, и не собирался, — стал серьëзнее мужчина. — Ты сегодня ночью провалилась на льду, тебя спас один из моих приëмных детей, но мне вот, что интересно: что ты там забыла в такое время?

— На льду?! — поразилась она, на что Такушиби кивнул. — Что же... Что же я могла там делать? Н-не помню... Хотя... — На этом моменте ей кое-что вспомнилось, а потом девочка и вовсе смогла восстановить свои воспоминания. — Точно! Я погналась за ворами, нашла их убежище, а потом увидела светлячков, они вывели меня к реке, а дальше всë, как в тумане. Я, будто заколдованная, пошла за ними и вышла на лëд, а потом и... — взрогнула, — меня кто-то схватил за плечо.

— И кто это был? — насторожился приказчик.

— Я не успела обернуться, подо мной сразу же треснул лëд, и я провалилась.

— Хм... Загадочно, однако если всë это правда, то... — Такушиби сразу вспомнил о существовании призраков и злых ду́хах, что преследуют своих жертв, живых людей, пытаясь убить или заставить человека подчиняться их словам. — А тот, кто тебя схватил за плечо, сказал что-нибудь?

— Да, но я не помню, что именно.

— Жаль.

— Но, получается, это был тот, кто хотел меня убить? — навела себя на разумную мысль девочка.

— Возможно, но ты не должна бояться, ясно? Если этот маньяк затесался среди нас, то я непременно разыщу его и накажу, если не убью – всë зависит от воли господина.

— Не напоминайте мне о нëм, а этого маньяка я вовсе не боюсь. Я думаю, что мне просто показалось.

— Зря ты так думаешь.

— Тогда как объяснить появление светлячков зимой? Это было либо галлюцинацией, либо каким-то кошмаром, но в любом случае я не поверю в существование этого твоего маньяка, — уверенно ответила Ксуфирия, не желая даже слушать гипотезы своего надзирателя.

«Светлячки зимой – это тоже, конечно, странно, но ду́хи бывают и не на такое способны. Именно благодаря таким загадочным и красивым явлениям они и завлекают жертву, заводят в опасные или безлюдные места, прямо в ловушку, которую сами заранее и подготовили, и всë это ради того, чтобы забрать душу человека с собой. Ду́хи – это обездоленные души, которым нет места ни в раю, ни в аду, и им суждено слоняться по земле в поисках живой людской души, которая бы проводила их в мир иной. Ду́хи гораздо опасней и коварней призраков, они способны создавать иллюзии и разговаривать с людьми, будто ведьмаки, пользующиеся колдовством. Но какой же дух положил глаз на Ксуфирию?»

***

Уже в полдень беловолосая девочка покинула дом приказчика. Он разделил с ней обед, а также завтрак, после чего сказал возвращаться ей в свой новый дом, к своей новой семье. Но Ксуфирия поступила немного иначе и побежала в сторону леса, к убежищу своих спасителей. Не то, чтобы она хотела их отблагодарить, просто ей до жути хотелось увидеться с ними и поговорить с глазу на глаз обо всëм, что еë интересовало.

Было пасмурно, но было гораздо светлее, чем сегодняшней ночью, поэтому и сориентироваться было сложнее. Если было как и прежде темно, Ксуфирия бы без проблем отыскала свою цель, но не в этом случае, когда свет, наоборот, мешает, способствуя потери ориентира. Но, хвала небесам, девочка кое-что запомнила, когда преследовала их ночью: около их жилища стояло три сосны, на равном расстоянии друг от друга, образуя треугольник, а также на коре одной из них был нацарапан какой-то знак в виде галочки или же какой-то птицы, который Ксуфирия заметила только сейчас, в середине же треугольника и была дверь на земле, засыпанная снегом и опавшей листвой, точнее это было всë было приклеено к двери либо смолой, либо другой липкой хренью. Ручку тоже было сложно заметить невооружëнным глазом, которая была похожа на корягу, торчащей из-под снега. За неë девчонка и решила схватиться, на ощупь поняв, что это она и есть, так как Ксуфирия уже хваталась за неë, но поднять дверь так и не смогла. В этот раз получилось так же. Поднявшись на ноги, девочка решила подëргать с разных сторон, и так она смогла понять, почему дверь не поддавалась. Оказалось, эта дверь открывалась не вертикально, а горизонтально, то есть она была сделана, как подполье, что открывалась не в правую и не в левую сторону, а вверх, а когда Ксуфирия дëргала за неë в первые два раза, она стояла на двери, поэтому дверь и не открывалась. И вот, когда девочка разобралась и подняла дверку, она увидела самую обыкновенную лесенку, что вела, казалось, на нижний этаж земли. Было темно и тесно внизу, но беловласка всë же спустилась вниз, одолев страх и волнение внутри себя.

Она благополучно достигла плоской поверхности, оказавшись в тëмном, но тëплом месте. Но почему здесь было тепло? Какая под землëй может быть печь? Но тут краем глаза Ксуфирия увидела свет – большое количество ламп и фонарей, благодаря чему и всё остальное. Этот подвал был обустроен как дом, к тому же и имелась ещё одна дверь, непонятно куда ведущая. Девичья рука невольно потянулась к ручке этой двери, но еë внезапно кто-то перехватил.

— Опа, да у нас тут гости! — усмехнулся тот, кто схватил еë за руку, держа свечу на металлической подставке. — Так, да ты же та самая замухрышка, которая чуть не утонула!

— А ты тот самый герой, что спас меня? — задала встречный вопрос она.

— О, а ты что, благодарить меня пришла? Знаешь, а я ведь рисковал своей жизнью, чтобы спасти тебя, так что, как бы нагло это не звучало, ты мне обязана! — самодовольно ответил мальчик.

— Самолюбия тебе не занимать, — вздохнула девочка.

— Само... любие? Чë это? Китайский, что ли?

— Цугуме, заканчивай давай! Признай уж, никудышный из тебя угрожатель. — Из угла показалась миниатюрная девочка лет четырëх, что улыбалась краем губ.

— Угрожатель? — тихо хихикнула Ксуфирия.

— Эй, кто тебе разрешил встревать? Я же сказал, пока я не скажу, ты не покажешься! У меня ведь почти получилось еë напугать!

— Почти не считается, братик, — хохотнула девчушка. — Ой, а ты и есть та самая Ксуфирия, да?

— Да, а вы кто? — Как только пацан отпустил еë руку, она совсем расслабилась.

— Я Бэнио Такумудаки, дочь самой выдающейся учëной в мире! Слыхала о такой? — гордо представилась девочка, выпятив грудь.

— Хм... Как-то попадалась в глаза эта фамилия в одной из научных книг, — подставив к подбородку указательный палец, ответила седая.

— Ты умеешь читать? — восхитилась Бэнио, подскочив к ней.

— Да, а вы... Хотя о чëм это я? Вас же некому учить уму-разуму.

— Ой, смотрите, сама гениальность к нам явилась, к простым смертным! — саркастично пропел надутый пацан.

— Да ладно тебе, Цугуме, не всем же быть дураками, как ты, — пригвоздила его малолетняя. Мальчик завëлся не на шутку.

— А ты вообще помолчи, мелочь пузатая!

— А вы точно брат и сестра? — с подозрением взглянула на них беловолосая.

— Нет, но мы семья, — без лишних пояснений ответила каштановолосая кариеглазка. — Кстати, его зовут Цугуме.

— Давно поняла.

— Ха-ха, тогда, в таком случае, приятно познакомиться с тобой, Ксуфирия! — Девочка протянула ей руку в знак знакомства. Та в ответ пожала еë.

— Я тоже.

— Ха, я так рада!

— Скажите, а почему вы живёте отдельно от других сирот? — отпустив тоненькую ручку Бэнио, поинтересовалась она.

— Мы привыкли жить на свободе, где никому до нас нет дела, — ответил уже Цугуме, что отвëл взгляд куда-то в сторону.

— То есть...

— Мы живём сами по себе, нам не нужны взрослые, не нужен опекун, и мы не нуждаемся в семье, которую создал дядя Такушиби. Это же всë подделка, а мы с Цугуме – настоящая семья, потому что любим друг друга, как брат и сестра. Братик, так ведь?

— К-конечно. — Мальчик даже засмущался.

— Вот! — рассмеялась девчушка. — А тебе нужна такая семья, сестрëнка-Ксуфирия?