- Вы беременны, Ваше Величество. – произнесла Серафина вылезая из-под моего платья. Её слова огорошили меня и привели в ужас.

- Не может быть. – прошептала я, вставая с кровати. – Я же всё контролировала, я не позволяла...

- Такое бывает, особенно если Вы очень активны в постели. Как Вы думаете, отец Филипп или...? – я обернулась к женщине.

- Все уже знают, что я и Т... - на имена парня я запнулась. – Все уже в курсе?

- Слухи в замке вещь не новая, и мы долго в это не верили. Но если Вы хотите, то я пущу слух, который всё опровергнет. – я подошла к Серафине и взяла её за руку.

- Ты окажешь мне очень большую услугу, пока я не разберусь с этим ребенком. – холодно промолвила я.

- Вы собираетесь от него избавиться? – удивилась женщина.

- Да. Он сейчас мне совсем не нужен, да и первого мне хватает с головой. Роланд стал моим спасением от казни, теперь мне нечего боятся, если я не приведу наследника Филиппу. У меня столько планов на Семь Королевств, а если станет известно, что я беременна, то вся власть перекочует к Филиппу, а меня запрут в какой-то башне на девять месяцев. А за это время многое может измениться и тогда моё имя просто канет в пустоту, а я хочу, чтобы его кровью в историю вписали.

- Но это ведь очень опасно.

- Война тоже опасна, но я не страшусь чужого меча, а иду вперед. Здесь также, нужно всего лишь найти снадобье, а там пусть решает судьба. – промолвила я, хлопая Серафину по плечу.

- Мне пойти с Вами?

- Нет, ты займись слухами, а мне ещё нужно отправиться к новой границе, хочу оценить масштаб ущерба, который нанёс нам Моргарден и спланировать отстройку, люди и так давно уже ждут.

Фростгард погрузился в праздничное ожидание, когда я медленно на коне продвигалась к выезду из столицы. В каждом уголке города чувствовалась атмосфера волшебства, как будто само Северное Сияние решило спуститься на землю и осветить собой каждый дом, каждую улицу. Люди украшали свои жилища еловыми ветками и ледяными скульптурами, которые мерцали под лучами высоко стоящего солнца. Город был полон смеха и радости. Дети, одетые в яркие, праздничные одежды, носились по улицам, гоняясь друг за другом, их звонкий смех перекрывал шум толпы. Музыканты на каждом углу исполняли старинные песни, наполняя воздух мелодиями, что передавались из поколения в поколение.

Но стоило моему коню приблизится к Зимроку, как моё сердце разорвалось от боли, эйфория отошла на второй план, когда перед глазами вновь вспыхнули воспоминания. Свет огня, что пожирал города и деревни оставляя лишь руины и пепел за собой, до сих пор стоял перед моими глазами, от которых не могла скрыться разруха, что оставила после себя война. Я стояла на холме, наблюдая за пустынными улицами Зимрока. Отсюда открывался вид на разрушенные дома, на обугленные стены, на выбитые окна, которые, казалось, плакали слезами тех, кто когда-то смотрел через них на этот мир.

Каждый шаг по этим мертвым улицам отдавался эхом в моем сердце. Запах горелого дерева смешивался с запахом гниющих останков того, что когда-то было жизнью. В этом городе не осталось ничего живого. Только пустые оболочки домов, остывающие руины и следы, что навсегда останутся на земле, как немое напоминание, что здесь когда-то были люди, с их мечтами, надеждами, страхами. Я лично занималась тем, чтобы поставки оружия и людей из Гримтара не попадали в Зимрок, но воины и их командиры всегда были беспощадными, поэтому, чтобы отомстить, они изливали свою злость на людях. Зимрок стал нашим загоном с овцами, который мы предоставили дракону, чтобы его отвлечь.

Мои руки дрожали, когда я касалась стен, которые когда-то защищали семьи. Эти стены больше не могли служить своим хозяевам, они стояли, словно забытые стражи, без цели и смысла. Я прижалась лбом к холодному камню, пытаясь найти утешение, но все, что я чувствовала, было пустотой. Моя душа, как и этот город, была опустошена. И в этой пустоте, в этой тишине, я слышала крики тех, кого уже нет. Я винила себя за их смерти, за то, что не прибыла раньше, не помогла Эрику оставив свои амбиции насчёт Вейрмонта, который после долгой борьбы так и не стал моим.

Я вспомнила лица тех, кто когда-то встречал меня и моего отца в этих землях с добрыми улыбками и теплом. Теперь эти лица стали лишь тенями в моем сознании. Как можно праздновать, когда тени прошлого тянут тебя обратно в этот кошмар? Фростгард, с его огнями и смехом, казался мне жестоким издевательством над теми, кто потерял всё и всех. Я должна была защищать этих людей, должна была быть их щитом, но теперь я стою здесь, среди руин, чувствуя, как вина сдавливает мне грудь, не давая дышать.

Взгляд людей, которые остались в этом городе, был полон немой боли. Их глаза, красные от слез, смотрели на меня, как на призрак прошлого, как на ту, кто не смогла спасти их семьи, дома, их жизни. Я чувствовала себя виновной перед каждым из них. Они ничего не сказали мне, но их молчание было громче любых слов. Оно резало меня по живому, оставляя на моем сердце глубокие раны. Может Эрик прав, и я недостойна носить эту корону? Что если бы на моём месте стоял он, брата бы восхваляли, или также презрено смотрели в душу?

Я обещала себе, что не дам этой тьме поглотить меня, не дам сомневаться в себе и своём праве на трон. Я собрала свою силу в кулак и решила, что сделаю все возможное, чтобы восстановить эти земли, чтобы вернуть им жизнь. Но пока, стоя на руинах, я чувствовала лишь холод, одиночество и горечь утраты.

- Астрид, найди мне самых лучших мастеров, пусть бросят укреплять замок и строить корабли и приедут в Зимрок, города и деревни, которые разрушила война. Всё отстроить, каждый дом, каждую таверну, ферму, мельницу. – промолвила я, возвратившись в столицу, даже не успев слезь с коня.

- Это обойдётся казне... - промолвил Альдрик перебивая Астрид, которая только успела открыть рот.

- Плевать! Возьми сколько угодно золота, но мои люди не будут в такой холод жить на улице. - я подошла ближе к казначею и схватила его за его шубу. - Если хоть одна семья останется на улице, я лично отправлю тебя жить в Холодные Лабиринты, и тебя даже эта медвежья шуба не спасёт от дикого холода. - промолвила я наклонив его ухо к своим губам.

- Будет сделано моя королева, я лично этим займусь. – промолвила Астрид и поклонившись удалилась по своим делам.

Несмотря на то, что было уже за полдень, базар всё ещё жил своей жизнью. Снег, покрывавший землю, скрипел под ногами, а дыхание торговцев превращалось в облака пара в холодном воздухе. Рынок в этот час был уже полупустым, но всё ещё звучали голоса тех, кто не собирался складывать свои палатки, а наоборот зазывал купить его товары.

Базар Фростгарда был известен своей уникальной атмосферой. Ряды деревянных палаток и лавок, обтянутых брезентом и шкурами, располагались вдоль извилистых улиц, ведущих к центральной площади. Каждая палатка была оформлена в характерном северном стиле: из массивного дерева, украшенного резьбой, а вокруг развешаны меха, шкуры животных и яркие ткани.

В воздухе витали ароматы копчёного мяса, свежей выпечки и пряных трав. У каждой лавки горели небольшие костры, над которыми торговцы готовили горячие напитки, согревающие не только тело, но и душу в этот морозный день. Тягучий запах горячего сидра с корицей смешивался с ароматами жареного мяса и свежеиспеченного хлеба.

Торговцы Фростгарда славились своим мастерством и умением предложить товар, который был редок и ценен. Здесь можно было найти всё: от простых предметов быта до уникальных, редких вещей. На одном конце базара торговали мехами: мягкие, густые шкуры волков, медведей и лис пользовались большим спросом как среди местных жителей, так и у гостей королевства, которые, не ожидав такого холода, готовы были скупить всё, что было у продавца.

Рядом с торговцами мехами располагались палатки с оружием и доспехами. Здесь можно было увидеть искусно выкованные мечи, топоры с рунными узорами, щиты, украшенные гербами, и шлемы, сверкающие в свете утреннего солнца. Громкие голоса кузнецов и звук металла, ударяющегося о наковальню, разносились по всей площади.

Особое внимание привлекали лавки с северными деликатесами. Солёная рыба, копчёное мясо оленей и разнообразные ягоды, которые завозили сюда из Елдории — всё это можно было попробовать прямо на месте. Рядом с этими палатками продавались горячие пироги, заполненные мясом и овощами, пропитанные ароматом лесных трав.

Базар Фростгарда привлекал не только местных торговцев, но и купцов из дальних земель. Больше всего здесь можно было встретить странствующих торговцев из Аврориса, которые предлагали свои экзотические товары. У одной из палаток можно было увидеть керамические сосуды, покрытые яркими южными узорами, ювелирные украшения из золота и серебра, и даже специи, привезённые из Вейрмонта и Дракорана, которых жители Фростгарда ранее не видели. Также здесь раньше были купцы из Велариона, который предлагали свои пряности и не скупились на комплименты дамам, но по известным причинам их корабли перестали прибывать к нам в порт.

Купцы из Дракорана и Вейрмонта также привозили ткани ярких расцветок, из которых женщины Фростгарда шили себе праздничные наряды. Их палатки украшали разноцветные ковры и шелковые ткани, которые на морозном северном базаре смотрелись особенно ярко и необычно.

Базар привлекал множество людей, и по мере того, как утро переходило в день, а день в вечер, площадь заполнялась всё больше. Жители Фростгарда — закалённые, серьёзные люди, привыкшие к суровым условиям — обменивались новостями и торговались за товары. Среди толпы можно было заметить и стражников, которые зорко следили за порядком. Их суровые лица и массивные доспехи внушали уважение и страх. Здесь мелькали и дети, играющие в снежки, и женщины, выбирающие самые свежие продукты для семейных обедов.

Ближе к вечеру базар наполнился шумом и суетой. Торговцы громко зазывали покупателей, предлагая лучшие цены и гарантируя качество своих товаров, чтобы побыстрее всё распродать и вернутся в тёплые дома. Здесь слышались крики перекупщиков, предлагавших обменять одну вещь на другую, и шумы бродячих музыкантов, которые веселили публику. Мелодии их флейт и лютен смешивались с ритмом шагов и звонкими голосами.

Но то, что искала я было здесь в тайне, и под большим запретом. Лишь избранные знали, где можно найти снадобье на любой вкус и цвет, нужно было лишь произнести одну фразу у овощной лавки старухи Гризельды.

- Jenys iksa. – промолвила я, скрывая своё лицо за капюшоном.

- Skoriot ia rybagon nyke edrus? (Что именно тебя интересует?) – спросила старуха, наклоняясь как можно ниже.

- Vezof, vekhat jin azantys. (Снадобье, которое поможет мне избавиться от ребенка.)

- Zhoros issa vestos. (Это будет стоить очень дорого.) - промолвила Гризельда обнажая свой пустой рот.

- Ee pai ayron vel.(Это не важно, я заплачу любую цену.)

- Аesi zhoros? Issa manti qosi? (Неужели муж тебе настолько противен? Или не от мужа понесла?) - спросила старуха лукавым голосом.

- Issai nesi zhoryn.(Не твоего ума это дело.) – промолвила я холодно. – Si no vis in carcere esse, festinare debes, quia custodes iam diu tales transgressores non ceperunt, et nunc avidi sunt.(Если не хочешь оказаться в темнице, то тебе стоит поторопиться, а то стража уже давно не ловила таких нарушителей как ты.)

- Ipsi venitis, et etiam minamini, quis ergo vos servabit, nisi avia Grisilda? (Сами приходите, а ещё и угрожаете, кто же тогда вас будет спасать, как не тётушка Гризельда?)

Старуха протянула мне мешочек, в котором хранился маленький зелёный флакон с какой-то мутной жидкостью.

- Antequam fetus crescit, bibere debes, sin minus, periculum magnum erit. Nausea te afficiet, caput vertietur, sed hoc breve erit. Et hoc secretum serva. (Выпить нужно до третей недели беременности, если не успеешь, то тебе уже ничего не поможет. Будет мутить, голова закружиться, но это пройдёт через пару дней. И лучше тебе сохранить это в секрете.) – я выслушала Гризельду и протянула ей в замены мешочек с золотом и поспешила побыстрее скрыться от её косого взгляда. Но перед тем как вернуться в замок, я решила ещё немного насладиться тем, что претворяюсь обычной крестьянкой и зайти на стакан сидра.

Я тихо проскользнула в дверь таверны, надеясь остаться незамеченной среди постоянных посетителей. Ледяной ветер сразу сменился теплом, обволакивающим меня запахом жареного мяса, хмеля и пряных настоек. Таверна была полутемной, освещённой лишь светом от свечей и огня в камине. Грубые деревянные столы и лавки были расположены беспорядочно, а тяжёлые балки поддерживали низкий потолок. Гул голосов заполнял помещение, создавая уютное, но немного угрюмое настроение.

Я выбрала уголок, где можно было укрыться в тени, наблюдая за посетителями. Капюшон скрывал моё лицо, и никто из пьяных крестьян и усталых путников, погруженных в разговоры, не обратил на меня внимания.

Местные жители заполняли деревянные скамьи, громко обсуждая события дня. За одним из столов сидела группа мужчин, вероятно, стражники или охотники, обсуждающих новости с рынка и последние слухи о замке. Их грубые лица освещались огнём от камина, а в руках они держали кружки с тёплым медовым пивом. Женщины, сидевшие за другим столом, тихо переговаривались, кивая в сторону мужчин, временами смеясь.

Я попыталась сосредоточиться на своих мыслях о строительстве и ребенке, который всё мне портил, но разговоры вокруг меня притягивали внимание, как магический шар. Каждое слово, сказанное в этой таверне, как эхом отдавалось в моём сердце.

- Говорят, что королева Моргана скоро станет матерью снова. — заговорил один из мужчин, его голос был грубым и насмешливым. — Но вот только кто отец? Уж не Филипп ли? Хотя, как посмотреть, этот король только и делает, что шатается по королевству, да забавляется с девицами. Пусть лучше бастардом будет.

Мой взгляд невольно устремился на говорившего. Меня накрыла волна гнева и отчаяния, но я удержала лицо спокойным, хотя и задумалась над тем, кто мог проболтаться о моей беременности за такой короткий промежуток времени. Хоть я и доверяла всецело Серафине, но всё же задумалась над тем, чтобы лишить её чрезмерной власти в замке.

- Филипп не тот, кто нужен Моргане. — продолжал другой, его тон был более задумчивым. — Её судьба тяжелее, чем у любой другой женщины. Взяла бы себе нормального человека, а не этого иностранца, и, может быть, всё бы пошло по-другому. У нас же столько герцогов с мешками золота, а ей подавай заморского принца.

- Кто знает, — пожала плечами женщина рядом с ним, — ей бы с сыном своим примириться, тогда бы хоть спокойствие было в королевстве, а так не знаешь, чего ожидать от этого Роланда. Недавно только одна война закончилась, не хватало ещё и с Дракораном воевать. Нам нужны союзники, а Филипп ей точно не верен. Моя сестра была на их свадьбе кухаркой, так говорила, что молодой король глаз не сводил с фрейлины королевы. Вот поэтому она её и отослала.

- Если она не сможет справиться с ним, то вся её сила — пшик. — добавил кто-то из дальнего конца зала. — Народ это видит, и доверия к ней всё меньше. Она нас защищает, да, но ведь и править надо с умом, а не только железной рукой.

- Эй, ты бы на её месте справился? — рассмеялся один из стражников. — Сначала её отослали на Восток в четырнадцать лет, потом война с Вейрмонтом, а следом и предательства от мужчин посыпались. Удивляюсь, как она ещё держится.

- Да, но и ей стоило бы быть умнее. — прошептала старушка у камина, которая в последнее время только и делала, что сплетничала о дворе. — Не могу я понять её, зачем она вообще за Филиппа замуж вышла? Вроде и без него королевство бы отстроилось, золота и земель ведь теперь навалом. Что-то тут не чисто.

Слова её были как острые кинжалы, которые вонзались в моё сердце, и я с трудом сдерживала бурю внутри себя. Я хотела ответить, встать и объявить всем, что они ничего не понимают, что я борюсь за каждый день своего существования, что каждое моё решение продиктовано не слабостью, а горьким опытом. Но я оставалась на месте, слушая, как их слова множат мои сомнения и страхи.

Когда разговоры начали переходить в обсуждение других тем, я решила, что пора уходить. Вставая, я вдруг почувствовала, как тяжесть ответственности вновь легла на мои плечи. Я была королевой, и мне непозволительно показывать слабость, даже в такой момент. Привычная маска вновь легла на моё лицо, и, расправив плечи, я вышла из таверны, оставив позади сомнения и страхи этих людей. Впереди меня ждала битва — с самой собой, с Филиппом, с каждым, кто осмелится усомниться в моей власти.

Когда я впервые увидела, как женщины перетаскивают камни и обрезки дерева на стройке, что-то внутри меня дрогнуло. Стройка была в самом разгаре — стены поднимались день за днём, и казалось, что вся жизнь сосредоточена вокруг этого места. Женщины, не покладая рук, трудились под солнцем и дождём, под ветром и снегом, который не прекращался, их лица были измучены, но они продолжали работать, как заведённые.

Я решила присоединиться к ним, пусть на мгновение почувствовать, что я не просто королева, стоящая над всеми, но одна из них. После слов, которые я услышала про себя в таверне, мне хотелось показать народу, что я в первую очередь с ними, а не с Филиппом и Роландом. Что я сражалась не за корону, а за них, мой народ, моё наследие.

- Ваше Величество, там Тарен спрашивает, не хотите ли Вы осмотреть корабли перед отправлением в Вейрмонт? – спросила меня Серафина.

- Нет. Скажи, ты никому не проболталась о моём ребенке? – спросила я, бросая на женщину холодный взгляд.

- Как Вы могли подумать?

- Отвечай! Я слышала, что слухи уже расползлись и дошли до базара. Такими темпами и мой муж в Дракоране узнает об этом.

- Нет, Ваше Величество, мой рот всегда закрыт, какой бы тайна не была соблазнительной. Я ваша сестра по оружию, и должна Вас защищать любой ценой, даже если мы не на поле битвы.

-Я буду на это надеяться. – промолвила я. – А теперь снимай свою одежду. – женщина, раскрыв глаза уставилась на меня. – Не хочу запачкать дорогие ткани, а твоя одежда мне как раз подойдёт. Не бойся, голой домой ты точно не пойдёшь. – промолвила я, улыбаясь Серафине.

Я надела простую одежду, взяла в руки лопату и присоединилась к работе. Рядом со мной работала старая женщина, руки были покрыты мозолями, что говорило о том, что она трудилась не меньше, чем любой мужчина. Её глаза были усталыми, но решительными.

- Позвольте мне помочь. — сказала я, не ожидая ответа.

Она только кивнула, и я принялась за дело. Лопата была тяжелее, чем я ожидала, а земля — твёрдой и сухой. Каждый взмах требовал усилий, но я не жалела себя. С каждым взмахом я чувствовала, как мои плечи наливаются усталостью, как тяжесть моих мыслей на мгновение уходит. Работа позволяла отвлечься от моих тревог, от постоянной борьбы за власть, от заговоров, которые кружили вокруг меня как тени.

Рядом со мной женщины перетаскивали камни, их лица были сосредоточены, но не пусты. Я слышала, как они тихо переговаривались, делились своими заботами и мыслями. Одни говорили о детях, другие — о своих мужьях, кто-то жаловался на усталость, но никто не жаловался на судьбу.

Однако чем дольше я оставалась на стройке, тем яснее становилась картина того, как глубоко страдает мой народ. Я видела их измождённые лица, худые руки, покрытые синяками. Они были вынуждены работать до изнеможения, чтобы заплатить налоги, которые Филипп безжалостно повышал ради своих роскошных забав уверяя, что это пойдёт казне на пользу, что во времена правления Эрика она разорилась на военные нужны. Они должны были гнуть спину, чтобы восстановить свою прежнюю жизнь, работать до рек пота, чтобы наконец-то поднять глаза и увидеть Фростгард таким, каким он был до войны.

Видя это, я почувствовала горечь и стыд. Это было моё королевство, и я несла ответственность за каждого человека в нём. Я всё ещё продолжала винить себя за то, что не приплыла сюда раньше, не отправила хоть какую-то помощь брату, что не смогла забыть старую обиду.

Я была так поглощена работой, что потеряла чувство времени. Грязь осела на моих руках, одежда вся промокла от пота и стала тяжёлой. Я чувствовала себя частью этой земли, частью народа, которого хотела защитить. Я распустила женщин и мужчин домой пораньше, чтобы они успели подготовить свои дома к великому празднику, а сама осталась работать дальше, ведь это помогало мне избавиться от грустных и беспощадных мыслей, что крутились в моей голове. Но как только я закончила переносить последний камень, меня охватило странное предчувствие. Вокруг меня стало тихо, слишком тихо.

Повернув голову, я увидела несколько мужчин, которые приближались ко мне с решительными шагами. Их лица были скрыты под капюшонами, но по выражению глаз я поняла, что это не случайные прохожие. Они несли в себе угрозу.

- Ты, быстро сюда! — приказал один из них, хватая меня за руку.

Я пыталась вырваться, но его хватка была слишком сильной. Другой мужчина схватил меня за плечи, и я поняла, что оказалась в ловушке. У меня не было при себе оружия, а вокруг не было никого, кто мог бы прийти на помощь.

- Пустите меня! — выкрикнула я, сопротивляясь изо всех сил.

- Успокойся, Серафина! Мы ничего тебе не сделаем, если будешь вести себя тихо. — произнёс один из них.

Серафина? Они перепутали меня с моей доверенной? Я бросила взгляд на свои руки, покрытые грязью, на простую одежду, которая никак не напоминала наряд королевы, рыжие волосы, что были туго заплетены сзади, что казались в вечернем свете короткими. В этот момент мне стало ясно, что они даже не догадываются, кто я на самом деле.

- Вы совершаете ошибку, — сказала я, стараясь сохранять хладнокровие, хотя внутри меня всё бурлило от гнева и страха, — я не Серафина.

- Мы знаем, кто ты, не нужно придуриваться, Лиадель дала нам на тебя наводку, поэтому закрой рот и слушай внимательно. — промолвил мужчина с насмешкой. — А теперь покажи нам королевские покои, или пожалеешь, что вообще появилась на этот свет.

Я поняла, что они не собираются слушать объяснения. Нужно было действовать быстро. Собрав все свои силы, я резко ударила одного из них в живот, другой получил от меня по лицу. Я отбивалась как могла, но их было слишком много, и они знали, как держать меня под контролем. Один из них сильно ударил меня по голове, и на мгновение я потеряла ориентацию.

Меня толкнули вперёд, приказав двигаться. Сердце билось как сумасшедшее, но я знала, что должна сохранять ясность ума. Они думали, что я Серафина, и это давало мне преимущество. Но как долго я смогу удерживать их в этом заблуждении?

Когда мы добрались до скрытого прохода, ведущего к покоям, я услышала, как двое из них переговаривались между собой. Их голоса были приглушёнными, но я напрягла слух, пытаясь уловить каждое слово.

- Филипп сказал, что нужно избавиться от неё как можно быстрее. Он уже устал ждать. — пробормотал один.

- А что насчёт Эрика? — спросил другой.

- Он тоже согласен. Сначала заберут земли, а потом и вся власть перейдёт к ним. Филипп считает, что она обмякла, когда оставила земли Кассандре, поэтому хочет, чтобы Моргана больше не была проблемой. После её смерти они с Эриком займут весь запад.

Слушая их, я сдерживала дыхание, чтобы не выдать себя. Значит, это заговор, устроенный Филиппом и Эриком. Но как они успели сговориться, если брат только недавно вернулся с плена? И был ли он в плену вообще? Что-то здесь было не чисто, и мне очень хотелось получить ответы на свои вопросы, но сначала нужно было как избавиться от этих парней.

Мы подошли к двери покоев, и я понимала, что время уходит. Я должна была что-то предпринять, но как? Вдруг один из похитителей толкнул меня вперёд и грубо приказал открыть дверь. Я сделала шаг вперёд, но в этот момент мне пришла в голову идея.

- Подождите. — сказала я, задерживая их на секунду. — У Серафины всегда был при себе ключ. - промолвила я проводя по своей одежде руками. - Без него вы не войдёте.

Они остановились, удивлённые моими словами, и в этот момент я, собрав все силы, снова напала на ближайшего мужчину. Моя рука схватила его кинжал, и я нанесла удар, быстро и точно. Кровь брызнула мне на лицо, но я не остановилась. Понимая, что мне терять нечего, я обратилась к ним с решимостью, которая исходила из самых глубин моей души.

- Вы не убьёте меня. — прошипела я, чувствуя, как гнев и ярость смешиваются с адреналином. — Я выживу и уничтожу вас всех.

И с этими словами я бросилась наутёк, используя каждую возможность, чтобы избежать их хватки. Моя цель была ясна — добраться до Вейрмонта и покончить с этим предательством раз и навсегда.

Мои ноги подкашивались, каждая рана пульсировала, а кровь стекала по рукам, создавая на коже тёмные дорожки. Я чувствовала, как силы покидают меня, но страх и ярость держали на грани сознания. Я знала одно: я должна выжить, чего бы это ни стоило. Где-то вдали мерцал свет у пристани — там был мой единственный шанс на спасение.

Я ползла вдоль стены, стараясь не шуметь, чтобы не привлечь внимания наёмников, которые остались дежурить на улице. Однако от усталости и боли я случайно задела кусок камня, который с грохотом упал на землю. Внезапно я услышала приближающиеся шаги. Паника охватила меня, но я сжала зубы и заставила себя собраться.

Убийцы были слишком близко, у меня не было времени. Осмотревшись, я заметила металлический прут, лежащий среди мусора. Его конец был ржавым, но достаточно острым. Когда один из них повернул за угол, я резко ударила его прутом в горло. Кровь хлынула из раны, он захрипел, пытаясь оттолкнуть меня, но я была неумолима. Его товарищ ринулся на помощь, но я уже была наготове. Схватив кинжал из пояса первого наёмника, я воткнула его в грудь второго. Я чувствовала, как его сердце под моим лезвием замедляется, а потом останавливается.

Каждое движение давалось с трудом, но у меня не было времени на сожаление. Я чувствовала, как силы покидают меня, но останавливаться было нельзя. Корабль был совсем близко, его паруса медленно покачивались на ветру, приглашая меня к спасению. Но я знала, что это только начало.

На палубе корабля стоял Тарен, его фигура выделялась на фоне ночного неба. Он выглядел как одинокий воин, готовый броситься в бой в любой момент. Когда он заметил меня, его лицо исказилось от тревоги.

- Моргана! — крикнул он, бросаясь ко мне.

- Мне нужна твоя помощь. — выдохнула я, чувствуя, как мир вокруг начинает кружиться.

- Что случилось? – встревоженным голосом спросил парень.

- Филипп и Эрик предали меня. Верни меня к Дэвиду, прошу. Мне нужна помощь.

Тарен без слов подхватил меня на руки и понёс к кораблю.

- Мы отплываем! Сейчас же! — выкрикнул он команде.

Его слова были последним, что я услышала, прежде чем силы окончательно оставили меня. Я потеряла сознание, зная, что теперь всё в руках Тарена. Корабль отчалил, и вскоре мы уже плыли прочь от опасности. Но я знала, что этот путь будет долгим и мучительным. И я была готова на всё, чтобы снова стать сильной и отомстить за всё, что у меня попытались забрать.