- Ваше Величество, армия Филиппа прибывает, он берет верх над нами, нужно уходить. – кричала мне Серафина.

- Нет! Я останусь и буду биться до конца. Это мой дом! – кричала я, помогая женщине отбиться от солдат.

- Тогда вы лично будете рыть нам могилы. Убирайтесь от сюда, пока Вы ещё можете, Вам есть ради чего жить и ради чего вернутся. Мы вернемся, но сейчас нужно уходить. – промолвила она холодным голосом и пронзив стражника скрылась с моих глаз.

Я видела, как моя армия отступает, а армия Филиппа прижимает нас к воротам. Я выиграла битву, но проиграла войну, но я могла вернуться позже, подобрав свои силы и подлатав своих людей. И тогда я решилась на отступление.

- Отступаем! – кричала я, взмахивая мечом. – Отступаем к кораблям!

Я бежала через узкие, тёмные улочки Фростгарда, воздух обжигал лёгкие, а сердце бешено колотилось в груди. Весь город стал лабиринтом теней и опасностей, но я не могла остановиться. Шум битвы всё ещё доносился издалека, но меня преследовали не звуки войны, а шаги, приближающиеся всё ближе. Люди Филиппа, как тени, следовали за мной, их злоба ощущалась в каждом моем движении. Я знала, что если они поймают меня, то пощады не будет.

Я свернула за угол, врезавшись в стену, и на мгновение замерла, прислушиваясь к своему собственному тяжёлому дыханию. Снег вокруг меня был грязным и слякотным, и мои сапоги скользили, что только замедляло мой бег.

Мои пальцы сжимали рукоять меча, и я клялась себе, что, если придётся, умру с ним в руке. Вдруг позади меня раздался топот, и я обернулась. Тени двинулись вперёд, и я заметила их блеск в глазах, жестокую усмешку на лицах. Эти люди пришли за мной. Сердце забилось сильнее, пульс отдался в ушах.

Я бросилась бежать, но почти сразу что-то схватило меня за плечо и резко дёрнуло назад. Я вскрикнула, падая на землю, и попыталась встать, но грубая рука прижала меня к земле. Я отчаянно сопротивлялась, царапала, кусала, пытаясь вырваться из железных объятий. Но силы были не равны. Я чувствовала, как меч вырывают из моей руки, и кричала, заклиная своих захватчиков, но меня никто не слушал.

- Тише, Моргана. — прошипел один из них, его лицо исказилось злобным наслаждением, когда он заломил мне руку за спину. Я закусила губу, чтобы не вскрикнуть от боли, но в голове метался вихрь мыслей.

Меня грубо поставили на ноги и потащили через улицы, как пленницу, как зверя, пойманного в ловушку. Я пыталась найти способ вырваться, но каждый раз мои попытки заканчивались ударами, которые выбивали дыхание и силы. В душе вскипал гнев, отчаяние боролось с решимостью.

Когда мы достигли мрачного здания с тяжёлыми железными дверями, я поняла, что это конец. Мои ноги отказывались идти, но они буквально волокли меня по ступеням вниз, в темницу. С каждой секундой холод и страх окутывали меня всё сильнее, как тяжёлое покрывало. В воздухе пахло плесенью и смертью. Эти каменные стены видели слишком много страданий, и теперь я была следующей.

Меня бросили на холодный каменный пол, как мешок с мусором. Я попыталась подняться, но тут же получила удар по спине, который заставил меня сжаться от боли. Я лежала на полу, чувствуя, как усталость и отчаяние наполняют меня и сжимаю моё сердце. Это не мог быть конец, он не должен быть таким.

Один из людей Филиппа, стоя над мной, с презрением посмотрел на меня.

- Это конец для тебя, Моргана. Теперь ты будешь платить за всё, что натворила. Не стоило тебе возвращаться, месть плохая штука. - его голос звучал как приговор, и я почувствовала, как холодные капли пота, стекают по спине. Страха не было, лишь в глубине души тлела ярость, которая не позволяла мне сдаться.

Когда дверь темницы закрылась, и я осталась одна в темноте, глухая тишина обрушилась на меня, как тяжёлый камень. Я пыталась дышать ровно, но страх всё больше обвивал моё сердце своими ледяными пальцами. Гнев кипел внутри, но мне приходилось признать правду: я была поймана.

Тёмные каменные стены тюрьмы давили на меня со всех сторон. Сквозь маленькое зарешеченное окошко едва пробивался свет, освещая мой грязный и потрёпанный вид. Я сидела на холодном каменном полу, прислонившись к стене, чувствуя, как её ледяное прикосновение проникает под кожу. Мои руки дрожали, и я с трудом сдерживала злость, которая кипела внутри, словно бурлящая лава.

Дверь камеры скрипнула, и я резко подняла голову. Вошёл Филипп, его высокомерная ухмылка и холодные глаза наполнили меня ненавистью. Он выглядел слишком спокойным, слишком уверенным, как будто вся эта ситуация доставляла ему удовольствие. За его спиной маячили два стражника, готовые вмешаться при малейшем движении.

- Моргана, — произнёс он с той издёвкой в голосе, которая всегда меня раздражала, — какая печальная встреча. И подумать только, что раньше ты была великой королевой, а сейчас выглядишь как обшарпанная собака, которую били и пинали с одного королевства в другое.

Я стиснула зубы, чувствуя, как гнев переполняет меня. Несмотря на дикую боль в теле, я поднялась на ноги и подошла к нему ближе. Парень не шелохнулся, не чувствуя от меня никакой угрозы, ведь я едва стояла на месте.

- Ты — ничтожество, и твоя власть скоро рухнет. Ты не умеешь править, лишь играть в игры, и скоро ты проиграешь. – промолвила я обозлённым голосом.

Он только усмехнулся, приблизившись ко мне, его глаза блестели от скрытого удовольствия.

- О, Моргана, как же я наслаждался этой игрой. Ты ведь даже не поняла, что всё это время ты была моей марионеткой, а не наоборот. Ярость из-за того, что Дэвид выбрал мою сестру, настолько тебя захлестнула, что ты готова была броситься к первому встречному лишь отомстить за своё разбитое сердце. Я умею играть в эти игры, и я всегда побеждаю, ведь я никого никогда не любил.

- Это проклятье когда-то настигнет и тебя. - с этими словами моя ярость достигла предела. Я бросилась на него с той силой, которую только могла собрать. Вцепившись в его плечи, я вонзила ногти в его плоть, чувствуя, как мой гнев превращается в физическую силу. Я попыталась достать до его шеи, до его мерзкого лица, которое я мечтала разорвать, но стража тут же отреагировала.

Один из стражников схватил меня за волосы и оттащил назад, заставив меня вскрикнуть от боли. Я ударила его локтем в лицо, почувствовав, как что-то треснуло, но тут же другой стражник вонзил кулак мне в живот. Боль пронзила всё тело, и я рухнула на колени, тяжело дыша. Ребенок. Мои мысли спутались, страх накрыл огромной волной холодного пота, и я тут же съёжилась.

Филипп наблюдал за мной с явным удовольствием, как за каким-то зрелищем, его улыбка только ширилась.

- Ты слишком предсказуема, Моргана. — сказал он, подходя ближе. - Все твои ходы, все твои попытки сопротивления... Всё это было частью моего плана. Ты не поняла, что всё, что происходило — от знакомства до твоего заключения — это моя игра. Леанора, Дэвид, Эрик — все они мои пешки. Эрик был слишком наивным, и так стремился забрать у тебя игрушку, что даже не заметил, как я подбил его на план по разработке твоего убийства. Ты думаешь я просто так натравил его на тебя? Я знал что ты сделаешь с ним.

Ещё один удар сбил меня с ног, и я почувствовала вкус крови во рту. Но, несмотря на боль, я смотрела на него с презрением. Внутри меня всё ещё кипела ярость, но тело уже не подчинялось мне. Стражники продолжали наносить удары, каждый из которых был как раскалённый нож, пронзающий мою плоть. Я старалась защитить свой живот от многочисленных ударов, несмотря на то, что подставляла другие части своего тела.

- Конечно я тебя использовал. — холодно промолвил Филипп, наклоняясь ко мне. Его лицо было так близко, что я могла почувствовать его дыхание. - Ты была идеальной пешкой, Моргана. Ты уничтожила своих врагов, дала мне всё, что я хотел. А теперь... ты больше не нужна. Это не злость, не месть и даже не твоё огромное величие сделало с тобой такое, а любовь. Подумай об этом на досуге, у тебя как раз будет время до дня Ледяного Дракона. Через два дня, в великий праздник последнюю наследницу престола Фростгард повесят на столбе у ворот, которые она же и построила. Напротив будут отрубленные головы её людей, которые так и не смогли отплыть от Фростгарда. Твоё имя вычеркнут из истории, ты превратишься в пепел, мусор. Все забудут о Моргане, уж я об этом позабочусь.

С этими словами он поднялся и отдал приказ стражникам. Они снова начали избивать меня, на этот раз с удвоенной жестокостью. Я пыталась сопротивляться, но каждый удар отнимал у меня всё больше сил. В ушах звенело, мир перед глазами расплывался, но я слышала его смех, холодный и жестокий, как удар ножа.

Когда я наконец потеряла сознание, единственной мыслью, которая витала в моём разуме, было то, что моя месть будет ужасной. Я не позволю этому чудовищу выйти победителем из этой игры. Моя последняя надежда на выживание превращалась в обещание, что я найду способ разрушить его планы, даже если мне придётся сделать это из самого Ада.

В тюрьме время потеряло всякий смысл. Тьма, окружавшая меня, казалась бесконечной. Я не знала, сколько прошло времени с тех пор, как Филипп и его стражники бросили меня сюда, избитую и униженную. Каждое мгновение было наполнено болью, и я слышала лишь звуки собственного дыхания и стук крови в ушах. Боль пульсировала в каждом мускуле, в каждой кости, но хуже всего была мысль, что я могла остаться здесь навсегда, потерянная, забытая. Я так боялась, что вся моя тяжелая жизнь останется лишь на губах у моих людей, а потом и вовсе исчезнет. Мои мечты о Семи Королевствах были разрушены, и теперь я молилась лишь о том, чтобы увидеть солнечный свет.

Тишина в тюрьме была почти осязаемой, её плотное, гнетущее присутствие нависало над мной, давя на разум и душу. Холодные стены, казалось, впитывали каждый звук, превращая их в глухие эхо. Я лежала на каменном полу, скрюченная от боли, чувствуя, как силы покидают меня с каждой секундой. Кровь медленно сочилась из ран, оставленных стражниками, её металлический запах смешивался с затхлым воздухом камеры.

Голова кружилась, и я чувствовала, как реальность начинает ускользать от меня. Мои глаза затуманились, и мир вокруг стал размытым, словно всё происходящее было покрыто дымкой. В этой глубокой тишине, где, казалось, даже время остановилось, я вдруг услышала странные, далёкие звуки. Сначала они были едва уловимы, как слабый шепот ветра, но постепенно становились всё отчётливее. Аркалионский, язык древних легенд, язык драконов и старых королей. Слова звучали как заклинание, как песня, пришедшая из древних времён.

- Edrus aohon, nuha abra, se jeda va olvie dora kesan. (Проснись, моя королева, и танцуй в свете, что не угаснет.) – слышались слова из древней песни о великих королевах.

Я не могла понять их смысл, но каждое слово проникало в моё сознание, как тонкий луч света, пробивающийся сквозь мрак. Звук этого языка вызвал во мне странное чувство — смесь ностальгии и тревоги. В памяти всплыли образы моего детства, моменты, которые я давно забыла или хотела забыть. Это было словно погружение в другой мир, мир, где прошлое и настоящее переплелись в единое целое. Звуки усиливались, становясь всё громче, и вскоре я поняла, что это не просто слова — это был зов.

- Morgana! Morgana, edrugon ilva. Iksa ilva. Aeksio rhaenagon. (Моргана! Моргана, приди к нам. Иди к нам. Ступай сюда.)

Голос, призывающий меня из темноты, из глубины моего сознания. Он звал меня по имени, он взывал к моей душе. Я пыталась сопротивляться, но силы покидали меня, и я чувствовала, как моё тело становится всё тяжелее. Этот голос был одновременно успокаивающим и пугающим, как нечто древнее и мощное, что не принадлежало этому миру.

Вдруг передо мной начали появляться видения. Сначала они были размытыми, как воспоминания, которые трудно ухватить. Я увидела лес, покрытый инеем, с деревьями, изгибающимися под тяжестью снега. Я видела огромные скалы, покрытые льдом, и темные силуэты, скрытые в тени.

Затем передо мной возникла фигура женщины в длинном белом плаще, её лицо было скрыто капюшоном. Она держала в руках светящийся кристалл, который излучал мягкий голубой свет. Я почувствовала, как её взгляд проникает в самую глубину моей души, изучая меня, словно взвешивая мои грехи и достоинства.

Её голос, тоже звучавший на аркалионском, был мягким, но в то же время полным силы:

- Ao jahor glaesagon, Morgana. Toli aoha morghuljagon daor sir. Aeksio se vejon undegon zaldrizes, iles paturi anogar eziot glaeson. (Ты должна выжить, Моргана. Твоё предназначение ещё не исполнено. Ступай и разбуди драконов, пусть пламя поглотит тех, кто осмелился закрыть глаза на пролитую кровь.)

Я хотела ответить, но силы покинули меня, и я лишь с трудом удерживала сознание. Тяжесть усталости давила на мои веки, мир перед глазами становился всё более размытым, пока, наконец, не погрузился в темноту. Но даже в этом мраке слова на аркалионском продолжали звучать в моём разуме, как далёкий, едва уловимый зов, обещающий, что я ещё не окончательно проиграла, что у меня всё ещё есть шанс вернуться и исполнить свою судьбу.

Я лежала на холодном каменном полу, чувствуя, как крошечные крупицы сознания ускользают из моего разума. Но вдруг я услышала тихий скрип двери. Моё сердце застыло, будто это был очередной кошмар, который преследовал меня даже в беспокойном сне. Но скрип не прекратился, и к нему присоединились тихие, уверенные шаги.

С большим трудом я приподняла голову, хотя каждая мышца моего тела протестовала. Слабый свет пробивался в мою камеру, и в его бледных лучах я увидела стройный женский силуэт. В полумраке я узнала её — Астрид. Моё сердце забилось быстрее, наполнившись новой надеждой.

- Ваше Величество, — прошептала она, быстро подойдя ко мне. Её лицо выражало решимость, а глаза светились твердостью. — я здесь, чтобы забрать Вас отсюда.

Я хотела сказать что-то, но слова застряли в горле. Всё казалось сном, иллюзией, созданной моим измученным разумом. Но когда её рука коснулась моей, я почувствовала тепло, возвращающее меня к реальности.

- Астрид... — мой голос был слабым, едва слышимым, но в нём звучала глубокая благодарность. Скупая слеза медленно скатилась по моему лицу. — Ты пришла... ты не бросила меня.

- Я бы никогда не оставила Вас здесь, Моргана. — ответила она твёрдо. — Мы должны выбираться. Времени мало, стражники Фростгарда напились в честь праздника, но через три часа их сменят люди Филиппа. Они придут за Вами.

Астрид помогла мне встать, её руки были сильными и уверенными. Я с трудом держалась на ногах, но её присутствие придало мне сил. Боль, которая разрывала меня на части, отступила, уступая место решимости. Мы должны были выбраться отсюда. У меня было слишком много дел, слишком много людей, которым предстояло заплатить за всё, что случилось.

Мы осторожно двинулись по узким коридорам тюрьмы, как тени, бесшумно и незаметно для стражников. Астрид вела меня уверенно, как будто знала этот путь наизусть. Я пыталась не думать о боли, сосредотачиваясь на каждом шаге. Но внезапно, на одном из поворотов, из темноты перед нами вышли трое стражников.

- Стойте! — раздался грубый голос одного из них, и мечи блеснули в тусклом свете.

Астрид мгновенно вытолкнула меня за угол, и сама встала передо мной, заслонив своим телом. Она схватилась за меч, который всегда носила с собой, и в её глазах вспыхнула ярость. Не раздумывая, она бросилась на них, взмахнув клинком с такой силой, что первый стражник не успел даже вскрикнуть, когда его голова слетела с плеч. Но остальные двое не отступили, и Астрид приняла на себя их удары.

Я наблюдала, как она сражалась, её движения были быстрыми и точными, но численное превосходство давало о себе знать. Один из стражников ранил её в бок, и я услышала её сдавленный стон, но она не остановилась. Второй нанес удар по её плечу, и кровь брызнула на каменный пол. Но даже несмотря на ранения, Астрид не дрогнула, она оставалась непоколебимой в своём решении защитить меня любой ценой. С последним ударом она сбила одного из стражников с ног, а затем, едва держа меч в руке, перерезала горло последнему.

Когда битва закончилась, Астрид упала на одно колено, её дыхание стало прерывистым. Я подбежала к ней, несмотря на собственную слабость, и помогла ей подняться. Её лицо было бледным, но глаза всё ещё светились решимостью.

- Мы должны продолжать. — сказала она с трудом. — Нас ждёт корабль Тарена в порту. Мы должны уйти из Фростгарда, пока нас не обнаружили.

Я знала, что она ранена, но у нас не было времени. Мы двинулись дальше, поддерживая друг друга. Когда мы наконец достигли порта, холодный ночной воздух обдал меня свежестью, и я на мгновение почувствовала облегчение. Но это чувство быстро сменилось леденящим ужасом, когда я увидела знакомую фигуру у причала.

Лиадель. Она стояла у одного из кораблей, её лицо было озарено светом факелов. Вся моя боль, весь мой гнев, который я копила в себе, вспыхнули с новой силой. Внутри меня поднялась буря ненависти. Я вспомнила её предательство, её улыбку, когда она стояла рядом с моим бывшим мужем, её переглядки с Филиппом, её мерзкий и ненавистный мне голос. Я вспомнила, как она разрушила мою жизнь.

- Ваше Величество, не стоит. — тихо сказала Астрид, но я уже не слышала её.

Слепая ярость овладела мной. Я схватила кинжал, с пояса Астрид, и рванулась к Лиадель. В глазах заплясали красные всполохи, мир вокруг меня исчез, осталась только она — та, кто предала меня.

- Ты! — закричала я, подбегая к ней. Лиадель повернулась ко мне, её глаза расширились от ужаса, но я не остановилась.

Моя рука взметнулась, и кинжал вошёл глубоко в её грудь. Лиадель вскрикнула, но звук её голоса был для меня как музыка. Я сдавила рукоять ещё сильнее, повернув лезвие внутри неё, чувствуя, как её кровь омывает мои пальцы.

- Я давала тебе шанс, потаскуха. — прошипела я, глядя в её угасающие глаза. — В Аду ты будешь вспоминать мою милость.

Её тело осело на землю, и я стояла над ней, тяжело дыша, чувствуя, как ярость постепенно угасает. Но вместо облегчения меня охватило странное спокойствие. Я смотрела на её мёртвое тело, и внутри меня росло осознание, что это лишь начало моей мести.

Астрид подошла ко мне, её лицо было исполнено понимания. Она не сказала ни слова, но в её глазах я видела одобрение. Мы вместе взглянули на корабль, который должен был унести нас в Дракоран.

- Нам нужно идти. — тихо сказала я, ступая уже твёрже, но взгляд мой всё ещё был прикован к безжизненной Лиадель. — Это не конец. Мы ещё вернёмся, и все, кто осмелился предать меня, заплатят сполна.

- Хранительницы и армия Дракорана готовы встать на Вашу защиту вновь. – промолвила Астрид. – Но вот Ваш сын...

- Знаю. – прошептала я. – Он трус и такой же предатель, но мне больше не к кому идти, если бы я только осмелилась взмахнуть мечом перед его лицом...

Как только мы вошли в тронный зал Дракорана, напряжение в воздухе стало почти осязаемым. Гулкий звук наших шагов эхом разносился по каменным стенам, и этот звук казался мне зловещим предзнаменованием. Впереди, на троне, восседал Роланд. Его лицо, некогда такое родное и близкое, сейчас было чужим, холодным, и от этого у меня сжималось сердце.

Когда я остановилась в нескольких шагах от него, гнев, который я сдерживала, нарастал во мне как буря. Я не могла больше молчать.

- Мать, — произнёс он с холодным безразличием, — ты вернулась.

- Я вернулась, Роланд, — ответила я, с трудом сдерживая дрожь в голосе, — но где ты был, когда меня держали в холодной темнице? Когда я страдала в тюрьме, ты сидел здесь, в тепле и безопасности, бездействуя!

Я видела, как его глаза сузились, и на мгновение подумала, что в нём пробудится хоть капля сострадания, но его ответ был полон сарказма и презрения.

- Это была твоя война, мать. — произнёс он с резкостью, от которой у меня внутри всё перевернулось. — Я не стану жертвовать своими людьми ради твоей мстительности. Ты выбрала этот путь сама.

- Мы должны вернуться и уничтожить Фростгард! — я сделала шаг вперёд, в каждом слове ощущалась ярость. — Они заплатят за то, что сделали со мной и с моим народом!

Но прежде чем я успела договорить, Роланд резко шагнул ко мне и грубо толкнул меня. Я не ожидала этого — боль пронзила меня, когда я упала на холодный каменный пол. Инстинкт защиты ребёнка взял верх, и я судорожно схватилась за живот, стараясь защитить его от удара. Время истекло, и теперь мне приходилось смериться с тем, что я вновь стану матерью и защищать свою кровью и плоть.

Тарен, который до этого сдерживался, не выдержал.

- Как ты смеешь?! — его голос прорезал воздух, как лезвие меча. Он бросился к Роланду, его лицо искажено яростью. Меч блеснул в его руках, направленный прямо на сердце моего сына.

- Тарен, нет! — крикнула я, но было уже поздно.

Стража моментально окружила Тарена, пытаясь обезвредить его, но он сражался, как раненый зверь, яростно, отчаянно, не позволяя никому приблизиться к себе. Я видела, как кровь выступила на его лице, но он не сдавался.

Астрид, видя, что Тарен оказался в опасности, кинулась на одного из стражников. Она двигалась с грацией и силой хищницы, её клинок мелькал в воздухе, разя противников без малейшего колебания. Но их было слишком много, и вскоре они окружили её тоже. Каждый удар, каждая рана, которую она получала, отзывались в моём сердце.

Зал наполнился криками, звоном металла и стонами раненых. Этот хаос отражал внутреннюю бурю, что бушевала во мне. Я знала, что должна остановить это.

- Хватит! — выкрикнула я, стараясь встать на ноги, несмотря на боль, пронзающую тело. Я всё ещё держала руку на животе, стараясь скрыть страх и боль. — Прекратите немедленно! Это приказ королевы! Nykea Engos Edruta!

Все замерли, хаос сменился гробовой тишиной. Я посмотрела на Роланда, чувствуя, как моё сердце разрывается на части от боли и горечи. Его взгляд задержался на моей руке, которая защищала живот. На его лице промелькнула тень понимания, и я увидела, как его глаза наполнились тревогой.

- Ты... беременна? — его голос стал тихим, почти шепотом, но в нём звучал страх.

Я не ответила, но это молчание говорило за себя. Тарен, все ещё сдерживаемый стражей, посмотрел на меня с тревогой, и это окончательно подтвердило догадки Роланда. Он долго смотрел на меня, его лицо менялось — от недоверия к осознанию, и наконец, он сделал глубокий вдох, словно пытаясь принять то, что услышал и увидел.

- Ты можешь остаться, мать. — произнёс он, опустив взгляд, и в его голосе теперь слышалась некоторая растерянность. — Но только при одном условии: ты позаботишься о моей жене. Она тоже носит ребёнка. Твоего же мы можем использовать, чтобы допиться какого-то помилования для тебя.

- Это не его ребенок. – промолвила я холодно.

- Это будет уже не важно. Твоя Астрид будет держать язык за зубами. Стражу мы казним, я же тебя не выдам. А Тарен... — Роланд обернулся к Тарену, и в его глазах вновь зажглась суровость. — Тарен отправится в Вейрмонт к Дэвиду как дипломат. И больше никогда не вернётся сюда.

Его слова, подобно яду, проникли в моё сердце. Гнев, смешанный с болью, затуманил разум, но я знала, что сейчас не время спорить.

Я с трудом кивнула, стараясь скрыть боль, разрывающую моё сердце.

- Пусть будет так. — тихо ответила я, чувствуя, как слова с трудом сходят с губ. — Но знай, Роланд, — я сделала паузу, стараясь сдержать дрожь в голосе, — это ещё не конец.

Я видела, как его взгляд ожесточился, но он уже не мог вернуть сказанное обратно. В этот момент я поняла, что наше с Роландом противостояние достигло точки, из которой уже нет возврата. И единственное, что мне осталось, это сделать всё, чтобы защитить то, что ещё можно было спасти.

Прощание с Тареном оказалось сложнее, чем я могла себе представить. Мы стояли на берегу, где тихие волны омывали камни, и ветер приносил запах соли и свежести, смешанный с ароматом хвои. Корабль, на котором он должен был отплыть в Вейрмонт, стоял покачиваясь на бушующих волнах, словно ожидал подходящего момента, чтобы забрать его у меня.

Я пыталась удержать себя в руках, но каждый взгляд, каждая секунда, приближала нас к неизбежному. Мои пальцы сжали его руку, как будто я могла удержать его здесь, с собой, просто не отпуская. Его глаза, полные решимости и боли, смотрели на меня с нежностью, которую я знала и любила.

- Моргана, ты знаешь, что я должен уйти. — его голос был мягким, но решительным. — Роланд сделал свой выбор, и я не могу перечить королю.

-Я твоя королева.

- Больше ты не королева на этих землях, твой сын чётко дал это понять, твой муж отобрал у тебя корону. Ты теперь просто Моргана, моя Моргана.

Я кивнула, хотя каждая клетка моего тела протестовала против этого. Я понимала, что он прав, но мое сердце не желало отпускать. Внутри меня все кричало: «Останься!», но слова застряли в горле. Я не могла произнести их, зная, что они ничего не изменят.

- Я не хочу, чтобы ты уходил. Ты один из тех, кто не предал меня. Не оставляй меня в лапах зверя. — прошептала я, наконец собравшись с силами. Мои слова были едва слышны, но Тарен понял их. Он взял мое лицо в свои руки, и в его прикосновении была вся нежность мира.

- Я всегда буду с тобой, Моргана. — его голос дрожал от чувств, которые он старался скрыть. — Где бы я ни был, мое сердце будет принадлежать тебе. И я найду способ, чтобы забрать тебя и нашего малыша отсюда. - промолвил он прижимая свою ладонь к моему животу. 

-Надеюсь, ему никто не навредил и что он родится здоровым.

 Этот момент казался последним оазисом спокойствия перед бурей, и я не хотела, чтобы он заканчивался. Мои руки обвили его шею, и я прижалась к нему, чувствуя тепло его тела, которое скоро станет только воспоминанием. Ну почему боги вновь отбирают у меня шанс на счастье? Почему я должна отправлять своих любимых в последний путь? Почему мне так больно каждый раз, хотя и сердца у меня нет?

Тарен нежно поцеловал меня в лоб. Я не знала, когда или увижу ли его снова, и эта мысль разрывала меня на части.

- Возвращайся ко мне, к нам. — прошептала я, не открывая глаз, стараясь удержать его хоть на мгновение дольше.

- Я вернусь. — ответил он, и в его голосе звучала уверенность, которой я пыталась поверить.

Он осторожно освободился от моих объятий, и я почувствовала, как холод пронизывает мое тело, когда его тепло исчезло. Тарен отошел к трапу, но перед тем, как подняться по нему, еще раз обернулся ко мне.

Когда корабль начала отплывать, я стояла на берегу и смотрела вслед. С каждым мгновением он становился все меньше, пока наконец не растворился на горизонте. Ветер усилился, и я почувствовала, как он охладил мои щеки. Я стояла там еще долго, не в силах оторвать взгляд от места, где исчез корабль. Я знала, что он исчез навсегда, и это были последние мгновения, которые я хотела запечатлеть в своей памяти. Хоть небольшую капельку тепла, которая бы согрела моё холодное сердце в этом жестоком королевстве. С чего всё началось, на том должно было и закончится.