Знакомые стены кабинета, где Ким проводил ночи за разгребанием документов, кажутся сейчас слегка заброшенными, учитывая те кипы бумаг, что скопились на его столе, но он и не собирался к ним притрагиваться. Намджун приложил палец к губам, смотря в окно, внимательно рассматривая на улице человека, выхаживающего с опущенной головой, в сопровождении родного отца. Старые раны Юнги, оставленные Намджуном, едва ли успели сойти с его лица, но зато прежней ухмылки уже больше никто не видел на лице этого парня, он закрылся в себе и старался не показываться никому на глаза. Лёгкая ухмылка проскользнула на лице президента, теперь он больше не увидит его, и это единственная маленькая радость, что случилась с ним за это время.

Забыл ли он Солли? Ни на секунду, он засыпал и просыпался с мыслью о ней. Она ушла, кажется, забрав с собой всё, только забыла его физическое тело, и теперь он скитался без души, потерянный и одинокий, потеряв смысл дальнейших своих действий. Только её улыбка и последняя фраза «Я тебя люблю» давала силы осмыслить всё ещё раз.

Неожиданно опустившаяся рука Джина на его плечо заставляет слегка вздрогнуть и повернуть голову его сторону.

- Неужели этот придурок, наконец, свалит, я уже думал ещё слегка надавить на него, - усмехнулся Джин, наблюдая за Мином, покидающим пределы школы.

- Я и сам справился, - Джун улыбнулся, а заместитель едва ли не выпучил глаза, уже слегка отвыкнув от такого настроения друга. - Теперь, я думаю, господин Мин всерьёз возьмётся за воспитание своего никчёмного сыночка, - президент уселся в своё кресло, откинув голову и расслабив плечи.

- Что теперь будет? - Джин подошёл рядом, присев на край стола, осматривая кипы бумаг, которые держались, видимо, ещё чудом, чтобы не повалиться и не разлететься по всему полу, застелив собой всё пространство ковром.

- Ты о чём? - Намджун лениво приоткрыл глаза, посмотрев на него.

- Всё изменилось и навряд ли станет прежним. Главный ублюдок свалил, Солли покинула нас. Что насчёт тебя? Что ты теперь планируешь делать?

- Не переживай, дружище. Ты забыл кто я? Я Ким Намджун.

***

- Мам, я почти ушла, - крикнула Солли из прихожей, надевая ботинки и поправив в очередной раз новую школьную юбку, уже который раз пробурчав из-за её некомфортности. Неужели она стала такой избалованной, что после прежней школьной формы, такой мягкой и удобной, эта теперь кажется куском колючки, надетой на неё?

«К хорошему быстро привыкаешь, но и с этим смирюсь», - каждый раз убеждала саму себя, и всё равно хмурила нос, понимая, что даже цвет ей не симпатизирует, но тяжело выдыхала, сжимая зубы.

- Солли, куда ты так спешишь, времени ещё достаточно, - мама девушки вышла из кухни, вытирая мокрые руки об полотенце, которое потом закинула на плечо. - Дай я на тебя посмотрю, - женщина улыбнулась, потрепав дочку по щеке.

- Ну мам, - буркнула Солли, вырвав щеку от матери, и подняла сумку с пола, закинув её на плечо.

- Ты стала такой угрюмой... так быстро повзрослела в той школе.

Солли замерла от этих слов.

«Я была вынуждена повзрослеть».

Да, эта школа её изменила, убрала наивность, но выработала стержень. Каждый день, проведённый там, как новый урок жизни, но не желала говорить об этом матери. Зачем ей знать, через что прошла её дочь. Она уже сама научилась справляться, так справится и сейчас. Не забыла и помнила, словно это было всё с ней вчера, но уже легче переносится «груз».

- Всё в порядке, мама, - дежурная натянутая улыбка маме, чтобы успокоить её, но, уже почти выходя на улицу, снова замирает от её слов.

- Жалко, что тот мальчик перестал звонить.

Солли хмурит брови и поворачивается к матери:

- Какой мальчик?

- Ну, тот, который постоянно мне звонил и рассказывал, как у тебя дела. Он всегда так умело успокаивал меня, поэтому я была спокойна за тебя, зная, что ты в хороших руках и под присмотром. Славный такой, мне он нравится. Как же его зовут... На... Нам...

- Намджун, - прохрипела Солли, не заметив, как голос осип от одного имени.

- Точно, Намджун, - улыбнулась женщина и продолжила разговоров, но уже, кажется, сама с собой, не заметив, как дочка ушла в свои мысли, смотря в одну точку не моргая и, кажется, не совершая акта вдох-выдох.

Стоя в прихожей, сжимая ручку двери до белых костяшек, Солли пыталась понять слова матери. Неужели Намджун всё это время звонил её матери? Но почему? Почему он никогда об этом не говорил? Да и зачем ему это надо было? «Ким Намджун, ты проник во все щели моей жизни и до сих пор не отпускаешь». Прикусив губу, Солли только сильнее понимает, как скучает по той жизни в элитной школе.

***

Частный дом семейства Ким блещет своей эстетикой, но атмосфера в ней была далека от той идеальности снаружи, которая, по сути, больше нужна для «показухи», чем для уюта отношений проживающих там людей. Господин Ким сидел в своём кабинете и недовольно постукивал пальцами по поверхности стола, ожидая единственного сына. У него на него большие планы, но этот паршивец вечно выходит из-под контроля. Лёгкий стук в дверь, и он прекращает постукивания, переводя взгляд на сына.

- Ты меня вызывал? - спокойно задаёт вопрос Джун и проходит в кабинет, подходя ближе к отцу.

Господин Ким встаёт со своего насиженного места, прихватив документ из школы, которые лежали перед ним на столе.

- Что ты задумал, паршивец?! - выкрикивает мужчина и даёт пощёчину сыну, смотря, как он придерживает щёку после его действий. - Что всё это значит?! - продолжает Ким-старший, бросив эти документы в его лицо. - Решил загубить мой бизнес и мою идеальную репутацию? - буквально рычит последний вопрос сыну в лицо, ухватив того за грудки, слегка потрясывая.

Намджун сжал челюсть. Как ему надоело всё это. Сжав руки отца, он отталкивает мужчину от себя, принимая тот же тон, показывая, что хоть чем-то он похож на него:

- А такая ли она идеальная твоя репутация, отец? Ты имеешь деньги, власть, уважение, но, возможно, это скорее просто страх, который ты умеешь вселять. Но при всём этом ты не имеешь ценностей жизни, ты не имеешь главного - семьи! - наконец он выплеснул всё, что накипело за это время, и не жалел об этом, хотя уже знал, что последует за его словами.

- Да как ты со мной разговариваешь, щенок! - господин Ким замахивается, желая уже дать не просто пощёчину, а как минимум рассечь скулу собственному сыну за его наглость, которую он себе позволил.

Глаза мужчины расширяются, когда собственный сын, перехватив кулак, сильно сжимал его в своей руке, не позволяя совершить удар.

- Хватит, - прорычал Намджун, отталкивая руку отца, - я тебе не мальчишка для битья. Я устал добиваться твоего расположения, стремясь к той идеальности, которую ты хочешь видеть. Даже когда я её достиг, тебе этого было недостаточно, а больше и не стану пытаться. Я выбираю собственную жизнь, а не твою, отец.

Ким-младший развернулся спиной, желая покинуть стены, которые уже успел возненавидеть за все эти годы. Но сейчас он чувствовал облегчение, которое давно не испытывал. Слова отца в спину вызывают теперь улыбку, а не страх, как раньше:

- Мягкохарактерный сопляк, и этим ты пошёл весь в мать!

Остановившись возле двери, Намджун повернулся, осмотрев, кажется, впервые растерянного отца. Конечно, сын впервые дал отпор и буквально послал на все четыре стороны.

- А я рад, что именно этим пошёл в мать, ведь это говорит, что я никогда не буду таким, как ты.

Джун хлопнул дверью и облегчённо выдохнул. Он человек, и впервые так радуется этому понятию. Теперь он сам отвечает за свою судьбу, и это чувство свободы вносит эйфорию в каждую клеточку души и тела. Словно сняли оковы, которые он волочил с собой всё своё детство. Кажется, впервые улыбается, прохаживаясь по коридору в родительском доме.

- Сынок? - прозвучал женский голос за его спиной, заставляя резко развернуться. Очень стройная и высокая женщина смотрела на него, улыбаясь, показывая ямочки на щеках, которые достались и ему от неё. - Я слышала крики. Всё в порядке?

- Прости, мам, ты, наверно, спала, а мы тебя разбудили.

- Всё нормально, - она покачала головой и подошла к сыну, но её улыбка с ямочками пропала, когда её рука потянулась к раскрасневшейся щеке сына. - Он опять за своё, - произнесла она больше себе, и в её глазах вспыхнула ярость. - Прости, сынок, ты же знаешь своего отца.

- Я в порядке, переживу, - улыбнулся Джун, погладив руку матери.

- Я в курсе твоих планов, и я горжусь тобой. Я то знаю, что воспитала хорошего человека, - она смотрела в глаза сына, замечая свой собственный взгляд. Намджун слишком похож на неё и внешностью, и характером, именно всё то, что она так усиленно сохраняла в единственном ребенке. Единственное, что отличало - это упорство и трудолюбие, порой и жесткость в характере, доставшиеся от отца, всё же проявлялось и в нём.

- Ты влюблён, Джун-и, я это вижу, - приметив лёгкое смущение сына, она улыбнулась ещё шире. - Я помогу тебе.

- Спасибо, мам...

***

Не сдерживая скучающего зевка, Солли ставит очередную галочку в тесте, и уже через пять минут, под удивлённые взгляды одноклассников, отдаёт листки учителю, покидая класс. Новая школа, новые учителя, новый директор и другие лица школьников, если всё это раньше было бы ей в новинку, то сейчас кажется ужасно неинтересным. Те, кого она так не любила раньше, все эти надменные взгляды, пафос богатеньких детишек, раздражали нервную систему, но сейчас, в обычном обществе, ей стало не по себе, стала чувствовать себя неуютно. Когда так успела сильно привыкнуть к этому, что сейчас привычная будничность не воспринимается? Эти мысли закрадывались каждую ночь, но пока к единому мнению она так и не пришла, расхлёбывая обыденность по вынуждению. Она пришла новенькой, как когда-то пришла и в элитную школу, но так и не смогла никого к себе подпустить. Скучные занятия и темы, которые уже давно изучила ещё там, просто вынуждали укладывать голову на руки, погружаясь в дремоту на собственной парте. Все уже привыкли к этой черте новенькой и уже просто не обращали внимания, а учителя и вовсе махнули рукой. Ну, а что? Тесты-то в итоге она сдавала все на отлично. Спасибо Намджуну. Солли невольно улыбнулась, представляя улыбающееся лицо с ямочками, к которым она так и не успела прикоснуться.

«Даже здесь проявился твой отпечаток в моей жизни».

Выходка Юнги не забылась и порой давала о себе знать в ночи, когда просыпалась в холодном поту и невольно прижимала руку к животу, словно заново ощущая боль, но всё же она до сих пор борется, насильно забывая эту психологическую травму. Да, она сломлена, но не сломана, как и любое растение, которое насильно пригибали к земле, но со временем оно расправляется, укрепляя корни и распуская новые яркие листики с цветами, так же и Солли ощущала себя, зная, что справится с этим, просто необходимо время.

Солли прохаживалась по коридору, направляясь в единственное место, которое нравилось в этой школе. Запустив руку в небольшой кармашек формы, нащупывая ключ, который «любезно одолжила» у охранника, пока тот не видит. Но ей было необходимо своё место, где могла бы расслабиться и быть самой собой. Причина выбора места была выбрана сразу, учитывая, что чувства к Намджуну не остывали, а наоборот, словно кричали о себе, находясь на расстоянии от него, и томились в ожидании. Но ожидании чего? Чуда? Но чудес не бывает, они не встретятся больше, слишком разные их миры, как и они сами. Она не знает, что с ним. Он не знает, что с ней.

Открыв тем самым ключиком дверь, Солли блаженно вдохнула того же воздуха, что и везде, но только здесь она чувствовала его по-другому. Потому что это место напоминало «его». Крыша - её убежище, её тайник воспоминаний, которые она может прокрутить в голове наедине с самой собой.

«Ты прав, Намджун, ты всегда был прав», - она улыбается, но улыбается только здесь, ложась прямо на бетонное покрытие и жмурясь от яркого солнца.