— Тенеус, не неси чушь! — поморщился Яркозвёзд. — К чести Птицезвёздной, она всегда сначала думает, потом делает. И, на удивление, отнюдь не такая дура, как остальные Грозовые коты и их предводители. Но, —предводитель посмотрел на своих котов, —этих оруженосцев нужно куда-то деть.

— Утопим в болоте и дело с концом, — отмахнулся Углегрив, нарочно издеваясь над пленниками.

— Думаешь? — нарочито серьёзно переспросил Яркозвёзд, стараясь спрятать улыбку в усах.— Идея хорошая, но можно прикинуть, что можно взять с Грозового племени за них?

— Может у Змеехвоста спросить? Он жаловался, что ему не достать некоторые травы, они растут только у Грозовых котов, — предложил Зубатик.

— Хорошая мысль, — согласился Бурелом.

— Где только их оставить? — задумалась Белопятка. — Как вас зовут-то? — обратилась она к двум котикам.

—Я Репейничек, а это Цапик, —испуганно смотря на неё тёмно-бурый оруженосец указал на более светлого.

—Оставим их в лагере под охраной, —после недолгих раздумий решил предводитель, —пожалуй, оставлю с ними Искрохвостку и Подснежника.

—Идите за мной, —бросил оруженосцам Грозы Бурелом и двинулся по направлению к прекрасно скрытому лазу. Недостаточно пройти через него один раз, чтобы запомнить расположение. Надо быть котом племени Теней, чтобы понять, где он.

Коты вошли в лагерь. Новость о нарушителях уже успела обойти всех. Не иначе Зубатик и Чешуйчатая постарались. Под шепотки они дошли до небольшого куста боярышника. Следом за ними в лагерь зашёл предводитель. Он обвёл взглядом овраг и подозвал к себе Искрохвостку и Подснежника, которые сидели возле детской, одним глазом приглядывая за котятами. Воины недоуменно переглянулись и подошли к Яркозвёзду. Узнав причину, Искрохвостка недовольно поморщилась, но спорить с предводителем не стала. Она подошла к Бурелом и коротко бросила ему: «Можешь валить, дальше мы сами».

— Ты ещё не доросла мне хамить, — огрызнулся воин.

— Да ты что?! — вспылила воительница. — А ты не имеешь никакого права делать мне замечания, ты мне не отец!

— Я старший воитель и могу отдёргивать зарвавшихся котят! — зашипел Бурелом. Ясно, дочурка-истеричка решила показать зубки. Плохо что белый воин поддерживает её, как некоторая часть племени. Будет сложно доказать ей, что она не права в своём отношении. Чёртова Мокрогривка! Хватило же у неё наглости так воспитать дочь.

— Разве воитель бросает своё племя, столкнувшись с первыми трудностями? — вступил в разговор Подснежник.

— Да что вы про это знаете?! — раздражённо махнул хвостом бурый кот.

— Ну да, куда нам, убогим, —усмехнулась Искрохвостка и отвернулась от него. — Вы двое, живо залезли под куст, и чтобы ни писку от вас не было, — шикнула она на оруженосцев Грозы.

Бурелом скривившись отошёл от них. Он направился к Тенеусу.

— Можешь отправить меня куда-нибудь подальше отсюда, — попросил он.

— Да без проблем, — согласился глашатай. — Соцветник, иди сюда! — он окликнул кого-то. Рыже-бело-бурый воин неторопливо вышел из палатки.

— Что случилось? — лениво поинтересовался он.

— Вы с Буреломом идёте к восточной границе. Там бродила лиса, — коротко проинформировал их глашатай.

— Ну наконец смогу нормально размяться! —довольно улыбнулся кот и сладко потянулся. — А то всё охота да охота, только в патрулях иногда удаётся помахать лапами, — притворно пожаловался он.

Двое котов вышли из лагеря и направились вперёд по полю. Ветер свободно гулял здесь. Трава выросла ростом в два Бурелома, а он был отнюдь не щуплым задохликом. Облака с бешеной скоростью мчались куда-то. Периодически небо рассекали птицы, взмахивая мощными крыльями. Мелкие птички редко залетали сюда, в основном обитая в лесу. Кот повёл носом по ветру. Издалека едва заметно доносился запах, отдалённо напоминал лисий. Наверное она была там не так давно, раз запах можно почувствовать на таком большом расстоянии. Соцветник оживился, видимо тоже почуял лису. Они прибавили шагу и уже скоро оказались на месте. Там стоял удушливый запах. Сомнений не было, зверь, тревожащий покой племени, часто бывал там. Воины разделились, обследуя каждый клочок земли на предмет норы.

Она нашлась в самых густых зарослей, только чуть протоптанная тропинка выдала её.

— Лиса там? — спросил Соцветник.

— Нет, — принюхавшись ответил Бурелом. — Нам придётся выслеживать её дальше.

— Похоже на то, — согласился многоцветный воин.

Коты развернулись, но не успели отойти далеко, как рядом послышалось рычание и угрожающее тявканье. Они переглянулись и осторожно двинулись в том направлении. Перед ними предстал молодой лис, с обнажённых клыков которого капала слюна, а глаза горели бешеным огнём. Не сговариваясь, воители напали. Нельзя было оставлять опасность на территории племени. Они напали с обоих боков, заставляя животное растеряться. Бурелом старался как можно глубже проникнуть когтями под шкуру лиса. Тот, в свою очередь попытался достать зубами Соцветника, но кот быстро отскочил и вцепился в заднюю лапу животного. Бурый в белую крапинку кот вскочил на спину лиса и впился зубами в холку. Зверь взвизгнул от боли и попытался скинуть Бурелома, но тот решился на отчаянный и сокрушительный удар. Кот подпрыгнул и обрушился на голову лиса. Животное, не выдержав этого, упало на землю, а затем поднялось и рвануло в сторону земель одиночек.

— Будем надеяться, оно не вернётся, — сказал Бурелом, смотря вслед удирающему лису.

— Это было поразительно! — восхищённо воскликнул Соцветник. — Но очень рисково.

— Да, я знаю, — спокойно ответил воин. — Мне потребовалось много времени, прежде чем я научился не промахиваться мимо цели.

— Нужно будет обязательно рассказать об этом приёме Яркозвёзду! Слушай, а этот твой, как его там? А, Грач! Он тоже так умеет, — спросил рыже-бело-бурый воитель.

— Его зовут Ворон, — недовольно скривился Бурелом. — Да он знает всё, что знаю я.

— Тогда почему он проиграл? — издевательски усмехнулся Соцветник.

— А то ты не понимаешь, —хмуро произнёс воин. — Ты иди в лагерь, я хочу немного побродить здесь.

— Как хочешь, — пожал плечами кот и пошёл по направлению к лагерю.

Бурелом посмотрел на небо. Ему хотелось пойти к Хрустальному ручью. Он одновременно манил и отталкивал. Хотелось вспомнить времена, когда он был молод, любимая была с ним, когда он был счастлив. Но не хотелось вспоминать боль измены и разочарования, которое также навевало это место. Он всё-таки пошёл. На пути замаячил сосновый лес. Кот ступил под завесу ветвей. Они даже в самое солнечное время хранили здесь мрак. Не удивительно, что тут почти не было травы, только иногда встречался кустарник. Через некоторое время на пути ему встретилось лиственное дерево — верный признак того, что скоро он будет на месте. Появились первые плотные заросли кустарников и трава. Наконец он вышел на небольшую опушку, на которой росло величественное дерево, а рядом тёк прозрачный ручеёк. Возле него стояла рыже-белая кошка, смотря на своё отражение в бегущей воде. Услышав шорох кустов, она подняла голову и охнула от неожиданности.

— Б-бурелом? — она испуганно посмотрела на него.

— Могрогривка, —в голосе кота проскользнуло напряжение, — что ты тут делаешь?

— Видимо то же, что и ты. Вспоминаю, — она чувствовала себя неловко. — Садись, поговорим.

— Видимо, ты хотела оттянуть этот момент, — нетактично заметил кот.

Глаза воительницы вспыхнули, но тут же погасли, и она опустила голову обратно к воде. Воин подошёл и сел рядом с ней, но так, чтобы не касаться боками. Некоторое время они молчали, каждый не знал, что сказать, боясь сорваться и сразу перейти к несправедливым обвинениям. Они оба виноваты и оба нуждаются в этом разговоре.

— Почему ты тогда... ну, ты поняла, — набрался смелости на вопрос Бурелом.

— Потому что была дурой, — честно призналась Мокрогривка, в её голосе прозвучала нескончаемая горечь. — Променяла самое дорогое непонятно на что.

— Ясно, — ответил Бурелом, и между ними опять повисла неловкая тишина.

— Почему ты тогда ушёл? — задала свой вопрос кошка.

— Боялся натворить дел, но теперь понимаю, что лучше бы остался, — невесело усмехнулся кот.

— Я была в отчаянии, когда узнала что ты ушёл, а перед этим ты сказал мне что, — она замолчала, — помнишь, что?

— Да, каким глупцом я был, — покаялся кот. — Прошу, прости.

— Слишком много обид и непонимания скопилось между нами, просто так это всё не отпустить, — пробормотала Мокрогривка.

—Я понимаю, — тихо пробормотал Бурелом. — А Искрохвостка и Колкогруд?

— Да, извини за имя сына, я тогда ещё была не в себе, — смутилась кошка. — Искрохвостка меня не особо жалует, но я знаю, что она добрая, отзывчива, немного вспыльчивая, честолюбивая, иногда может порезать своим острым язычком, а ещё она очень искренне любит Подснежника. Надеюсь, Искрохвостка не повторит мою ошибку. А Колкогруд всегда восхищался тобой, даже не смотря на всё, что я ему про тебя рассказывала, —воительница стыдливо опустила глазки вниз. — Думаю, это Углегрив помог сохранить добрую память о тебе. Не знаю, хорошо это было или плохо. Став воином наш сын отправился на твои поиски. Ты вернулся, а он до сих пор где-то скитается.

— Мокрогривка, мне жаль, — начал Бурелом.

— Не надо! — прервала его рыже-белая кошка. — Здесь в большей степени виновата я, хотя ты даже не представляешь, как мне было тяжело. Всё племя считало меня... ты понял кем. Но сделанного уже не воротишь. Мы повзрослели, поумнели и всё уже никогда не будет, как раньше. Мы до сих пор любим друг друга, но уже никогда не сможем быть вместе, будет слишком тяжело преодолеть всё это. Давай просто доживём в спокойствии нашу жизнь. Может, в следующей, нам повезёт больше, — со слезами закончила кошка.

— Не плачь, — приобнял её хвостом Бурелом, — ты права, всё уже не будет как прежде. Мы не сможем, мы слишком слабы духом. Да, всё, что нам остаётся — дожить и надеяться, что новая жизнь будет лучше, — они бок о бок пошли прочь оттуда. Уже в кустах Мокрогривка остановилась.

— Обернись, — тихо сказала она. Бурелом повернул голову и увидел шелест кустов на противоположной стороне. Из них, весело смеясь, выкатились Искрохвостка и Подснежник. Они сбежали из лагеря и теперь веселятся тут, не замечая никого вокруг. Они влюблены.

— Они, они тоже нашли это место? — пораженно замер кот.

— Они никого тебе не напоминают тебе? — спросила воительница

— Напоминают...

— Наше время прошло, —горько прошептала кошка, — настала их пора. Нельзя дать им совершить наши ошибки.