Примечания:

1. После заварушки с Таносом Локи соблаговолил пожить некоторое время на базе Мстителей, поэтому всё действие происходит там;
2. Глаза Тора ака Криса - моя религия, поэтому Хела может пойти к чёрту со своими выходками. Шрам у Тора на веке остался, но своего глаза он в битве с сестрой не лишился.

Локи просыпается из-за того, что ощущает на себе пристальный взгляд. Ощущение не из приятных, и пальцы тут же касаются ручки тонкого ножа, лежащего под подушкой. Движение едва заметное, почти неуловимое, но тот, кто посмел заявиться в его покои посреди ночи, замечает, реагируя шумным вздохом. Вздох этот щелчком предохранителя посылает мурашки по спине и заставляет волоски на загривке встать дыбом. Локи быстрый. Быстрый, ловкий, изворотливый и вертлявый подобно змее, но откатиться в сторону не успевает. Рывок пресекают на корню, опрокидывая на спину и зажимая запястья. Правое пережимают достаточно сильно, чтобы заставить разжать хватку пальцев на рукояти ножа, но недостаточно для того, чтобы причинить боль. Это лишь подливает раздражения в и без того ярко вспыхнувший огонь негодования. Выпрямившись так сильно, будто позвоночник превратился в костяной стержень, Локи поджимает губы в тонкую нить и зыркает на незваного гостя из-под ресниц, жалея, что взглядом нельзя убивать. - Тор. Немедленно покинь мои покои. И пусть это всего лишь огромная личная комната на базе Старка, тем не менее. Нависнувший над ним Тор на слова не реагирует, как и на пинок коленом в бедро, добавленный к яростному взгляду. Этот идиот в последнее время вообще ни на что не реагирует, и виной тому дурацкое проклятие, которое мог схлопотать только такой безрассудный болван, как его брат. По сути, это и не проклятие даже. Локи специалист по таким вещам и прекрасно видит магические потоки, окутавшие тело брата. Он не может понять их природу, не может понять, как снять заклятие, что его изрядно раздражает, но успокаивает одно: кто бы ни наслал на Тора эту магию, вреда богу грома не желали. Хотели бы убить, Тор был бы мёртв, а не расхаживал по базе Мстителей с кошачьими ушами на голове и длинным гладкошёрстным хвостом. Локи невольно в очередной раз засматривается. Ненавидит себя за проявление слабости, но не может устоять. Тор всегда казался ему самым красивым из всех асгардцев. Не то чтобы Локи видел так уж много молодых людей, предпочитая шумным компаниям тихое уединение, но только слепец не заметил бы красоты его брата. Волосы будто жидкое золото - солнце. Глаза - морская синь и бескрайняя небесная гладь. Высокий, широкоплечий, статный. И как бы часто Локи не называл улыбки брата глупыми, а выражение лица - простодушным, он всегда знал, что Тор таит в себе горячее сердце, способное одарить любовью весь мир, и острый ум, достойный короля. И, если быть честным, душа Тора, озаряющая всё вокруг ярким слепящим светом, всегда притягивала Локи намного сильнее красивых глаз и сильных рук, в объятиях которых мечтали оказаться многие девушки и женщины. «Я пойду за тобой, брат», - думал Локи. - «Я пойду за тобой, куда бы ты ни позвал. Не потому что ты наследник. Не потому что станешь моим королём. Не потому что так велят долг и обязанности. Я пойду за тобой, потому что свет твоей души служит мне путеводной звездой». Тор всегда казался Локи хранителем солнечного света и золотых звёзд, что складывались в причудливые созвездия над крышей дворца. Себя же Локи всегда ассоциировал с шестью Лунами: белыми жемчужинами, возлежащими на бархатной подушке чёрного ночного неба, озаряющими всё вокруг серебряным светом вечности: чистым, но холодным и пустым. Он грелся о свет Тора и купался в его внимании и любви. Вот только чем старше они становились, тем жаднее становился Локи. Чем старше они становились, тем меньше Тор уделял ему внимание, заведя компанию друзей и начав обращать внимание на девушек. И Локи бесился. Бесился из-за того, что брат для него является целым миром, а сам он для брата - лишь одним из миров, отдаляющимся всё больше и больше.

- Я думал, что ты умер! - Ты скорбел?

Когда Локи выбрал неверный путь? Когда в своих попытках привлечь внимание брата пресёк черту дозволенного? Когда его жадность зашла так далеко, что разум затуманился, и идея стать злодеем, дабы Тор постоянно гнался за ним, как когда-то Локи следовал за ним тенью, стала так привлекательна? Лафейсон уже и не помнит. Так много всего случилось с тех пор, так много произошло. Раскрывшаяся правда о его рождении, драки, погром на Земле, ненавистная Джейн Фостер, решение покинуть Асгард и игры с Тессерактом. Возрождение их тёмной поехавшей в заточении сестрицы, уничтожение Асгарда и нагрянувший Танос. Слава Таносу!Если бы кто-то услышал мысли Локи, то сказал бы, что они чудовищны, вполне в духе такого эгоиста и мерзавца, каким он стал. Был? Вырос? Родился? Жестокая правда заключается в том, что для достижения желаемого Локи пришлось по-настоящему умереть от руки ненавистного Таноса, чтобы увидеть в глазах брата чувства, которые Лафейсон и не мечтал больше увидеть в отношении себя: страх, ужас, боль. Любовь. Тор смотрел на него, задыхающегося от хватки Таноса на хрупком горле, и как будто впервые за долгое время видел. Смотрел на Локи, а не сквозь него. Хотел спасти, укрыть, но не мог, а Локи умирал, до последнего глядя в синие глаза и впитывая в себя бушующие в них эмоции.

- Не повезло же мне с братом. - Даю тебе слово, солнце вновь воссияет над нами.

Любовь и ненависть шли в их отношениях рука об руку с юности. Даже в последний миг они не могли разделиться. Тор ненавидел брата за то, что сохранил Тессеракт, но разрывался от боли из-за невозможности спасти его жизнь. Локи всегда ненавидел брата за то, как сильно полюбил его, почти потеряв себя из-за этой любви, и ненависть его стала только сильнее от осознания того факта, что ему пришлось умереть, чтобы вновь увидеть проблеск чувств Тора к нему. Именно поэтому его едва ли мучила совесть после того, как он вернулся из мира мёртвых. Да и был ли он мёртв? Танос думал, что убил его, но правда в том, что Тессеракт выбрал Локи своим хозяином с первого же прикосновения и уж точно не желал подчиняться безумному титану. Тессеракт уберёг душу Локи, спрятал её энергию в бесконечных космических потоках ещё до того, как Танос сломал трикстеру шею, и возвращение этой души было лишь вопросом времени.- Брат... Брат...? Брат!Тор нёсся к нему через поле битвы, снося всех на своём пути. Купаясь в лучах восходящего солнца, уничтожающего тьму над полем брани, Локи смотрел на его израненное лицо, и ненависть вновь сменялась душащей любовью при виде неверия и бесконечной радости в широко распахнутых таких прекрасных синих глазах. Тор налетел на него штормовым вихрем и сгрёб в объятия с такой силой, что кости затрещали. Вжался щекой в висок. Вжал в себя, будто желал слиться в единое целое. Впервые за долгое время Локи почувствовал, что вернулся домой. Ведь дом - это не Асгард. Дом - это не дворец. Дом - это не народ. Дом - это Тор, и всегда им был.Конечно, они победили. Разве могло быть иначе? Победа эта, увенчавшая общий бой, сплотила многих, породнила, переплела судьбы. Не то чтобы Локи простили его грехи, но Тор поручился за него, и Лафейсона приняли, хотя и косились. Свою роль сыграла и его помощь в спасении безумца Старка, который после использования камней чуть не погиб. Тессеракт был уничтожен, но хранимый в нём Камень Пространства на глазах у изумлённой толпы влетел Локи в ладонь, и трикстер задействовал его силу, чтобы уберечь энергию души слабого человека, чтобы спасти его от смерти. Не потому что мидгардцы вдруг приобрели в его глазах какую-то ценность, но потому, что Старк был тем, кто положил начало всеобщему спасению. Тем, кто подставил своё плечо Тору, после смерти Локи оставшемуся в совершенном одиночестве. Тем, кто Тора спас.Но, разумеется, счастье никогда не длится долго, а в жизни Локи и подавно. Война закончилась, и Тор пожелал остаться на Земле рядом со своей обожаемой Джейн Фостер. Локи же отчаянно жалел, что не пошёл на поводу у эмоций и не убил девчонку в прошлом. Едва ли был хоть кто-то, кого он ненавидел так же сильно. Локи смотрел на Фостер, а вместо неё видел мёртвую Фриггу. Его отравляла не столько мысль о том, что Тор предпочёл ему земную женщину, сколько то, что Тор совсем не винил Джейн в смерти их матери. А ведь это Фостер полезла туда, куда не следовало. Это она стала сосудом для Эфира. Это она притащила его в Асгард вместе с тёмными эльфами на хвосте. Да, Тор доставил её в Асгард, чтобы спасти, чёртов герой, и его вина в смерти Фригги тоже есть, но если бы Фостер не лезла, куда не надо, Фригга была бы жива.Скользнувшие по запястьям в лёгкой ласке пальцы вырывают из несвоевременного наплыва воспоминаний, и Локи фокусирует взгляд на лице нависшего над ним Тора. И на достаточно крупных кошачьих ушах с золотистой шерстью, стоящих торчком посреди растрёпанных волос. После победы над Таносом прошло чуть больше полугода, и всё это время Локи был паинькой, а Тор увивался вокруг Фостер. Но стоило только заскучать и замыслить безобидную шалость под кодовым названием «космический бильярд», включающую в себя Землю и одну небезызвестную в Мидгарде комету, которая как раз должна была пролететь мимо на днях, и о которой Фостер всем вокруг прожужжала уши, как случилось это. Однажды ранним утром Тор вышел к завтраку с кошачьими ушами и хвостом, заставив Беннера и Старка поперхнуться кофе, и с того момента две недели назад жизнь Локи круто изменилась.Когда он мысленно жаловался пригревшемуся внутри его сущности Камню Пространства на недостаток внимания Тора, он не был настолько буквален в своих желаниях, однако Тор начал его преследовать. Именно, что буквально. Обзаведясь в дополнение к ушам и хвосту кошачьими повадками и небывалой молчаливостью и незаметностью, Тор тенью ходил за ним по пятам, постоянно садился вплотную, часто касался, прижимался, едва слышно урчал и делал всё, чтобы довести Локи до белого каления, полностью презрев личное пространство трикстера.Расколдовать его не получилось, хотя Локи пытался. Изначально он подумал, что это сила Камня Пространства откликнулась на его мысленные причитания, но нет. Проклятие наслали со стороны, заложив в него определённые условия для снятия. Что за условия, Локи не знал, а местный земной специалист по магии в живом плаще выглянул из портала, кинул на Тора мимолётный взгляд и с неподражаемым высокомерием заявил, что ему некогда разбираться с подобными глупостями. Локи был восхищён чужой манией величия и разъярён, потому что в глубине души опасался за Тора.В настоящем никаких опасений не осталось. Всё, что испытывает Локи, это раздражение из-за постоянного присутствия Тора рядом. Конечно, где-то на краю сознания он наслаждается им, но яд сладок: коснуться нельзя, обнять нельзя, открыть свои чувства нельзя. Локи никогда не мог похвалиться душой нараспашку, доверяя сокровенные мысли только брату, но в настоящем и ему он не может открыть всей правды. Зачем? Как только проклятие исчезнет, Тор вновь позабудет о нём и вернётся к своей обожаемой Фостер. Иначе и быть не может. Бессмысленный риск - это не про Лафейсона.- Может, мне и не стоит искать способ расколдовать тебя? - хмыкает Локи, переводя взгляд с дёрнувшихся пушистых треугольников на лицо брата. - Никогда не думал о домашнем питомце, но ты вполне подойдёшь. Тихий, преданный и хорош собой. Да и кто может похвастаться тем, что его питомец - король Асгарда?Тор не отвечает. С момента появления лишних пушистых отростков на теле он ещё ни слова не сказал. Вместо этого он наклоняется ещё ниже, пристально глядя в глаза моментально напрягшегося Локи, не знающего, чего ожидать, и проводит носом по его щеке, вдыхая запах кожи. Жест неожиданный и слишком интимный. У Тора трепещут крылья носа и расширяются зрачки, несмотря на плавающие вокруг постели яркие шары света. Локи ощущает, как начинают гореть скулы.Если бы не отличное ощущение пространства, он бы решил, что всё это один из постыдных снов, что рождает его разум в ответ на скрываемые и тщетно подавляемые чувства, но нет. Тор действительно в его покоях, в его постели. Нависает сверху, удерживает за запястья, давит весом своего тела. Подобравшийся и настороженный: мышцы каменные. На лице отстранённость, но глаза горят синим пламенем, жадно отслеживая малейшее движение, вздох. В расширившихся до предела зрачках, оттеснивших потемневшую радужку, Локи читает голод и жажду обладания. От этого страх поселяется в сердце. От этого тело прошивает сладкая дрожь.Тор не может смотреть на него так. Как на самое желанное. Как на самое важное. Как на самое драгоценное. Невозможно. Это не для Локи. Это для обожаемой Тором Джейн Фостер. Впрочем, смотрел ли Тор на неё хоть раз так, как смотрит сейчас на Локи? Всё естество трикстера мгновенно отзывается отрицанием. Как будто этот ответ был заложен в нём ещё до рождения вопроса. Как будто это знание и было тем якорем, что удерживал Локи всё это время от опрометчивых решений вроде переноса Фостер с помощью магии в какой-нибудь Бермудский Треугольник.- Тор, - пробует ещё раз Локи, перехватывая очередной собственнический взгляд, от которого в голове пустеет, и сердце пропускает удар: дорвавшийся до добычи хищник в чистом виде. - Отпусти меня.- Нет, - едва слышно отвечает, почти рыкает хрипло Тор и сжимает его запястья крепче. - Мой.Локи давится воздухом. Из-за того, что Тор говорит. Из-за того, что именно он говорит. Из-за того, как Одинсон накрывает его тело своим, притираясь, будто гигантский кошак, помечающий своим запахом. Из-за врождённого свободолюбия, на которое только что посягнули. Локи ничей. Он свой собственный. Он волен делать что хочет, когда хочет и где хочет. Именно это он собирается сообщить своему явно съехавшему с катушек братцу, когда Тор со странным звуком, похожим на грудное урчание огромной хищной кошки, начинает ластиться к нему, поглаживая по запястьям большими пальцами, притираясь щекой к щеке и виску и ёрзая сверху своим каменно-твёрдым горяченным состоящим из одних мускулов телом.На Торе нет футболки, и шары света золотят медовую кожу и искрами проскальзывают в золотистой шерсти, покрывающей кошачьи уши. Тор пышет силой и жаром. Напирает, вдавливает собой в постель, ведёт носом уже по шее, и Локи в ужасе от того, с какой готовностью, пусть и неосознанно, подставил беззащитное горло. В ужасе от того, как отзывается его тело, стоит только неуёмному пушистому хвосту скользнуть по его бедру, задеть тазовую кость, не скрытую съехавшимися из-за ёрзанья Тора шёлковыми пижамными штанами.- Тор. Я даю тебе последний шанс. Прекрати всё это, - в приказном тоне велит Локи, гордясь тем, что голос не дрогнул.- Мяу, - хрипло отвечает ему Тор.И сверкает глазами шкодливо, почти насмешливо. Краснеет Локи уже не из-за смущения и стыда, а из-за злости. Этот идиот пришёл в себя и не сказал ему! Этот идиот пришёл в себя и вместо того, чтобы объяснить, какого чёрта происходит, творит непонятно что! Вновь начав вырываться, Локи побольнее пихает брата коленом в бок, больше не сдерживая силы. Вот только Тор тоже перестаёт сдерживаться и напирает сильнее, грубее, вжимая бёдрами в постель и усиливая хватку на запястьях, из-за чего те тут же начинают ныть.- Тише, - шепчет на ухо. - Всю базу перебудишь.- Я сверну тебе шею, - шипит Локи, судорожно пытаясь понять, когда именно Тор вернулся в сознание и успел ли запомнить, как он открылся ему, как невзначай подставился, желая урвать хоть немного того, что ему принадлежать не будет никогда.- Что угодно, - отзывается Тор и вдруг оказывается непозволительно близко к его лицу. - Для тебя всё, что угодно, Локи.Смотрит опять этими своими синими жадными голодными глазищами. Притирается, ластится, тарахтит, будто в грудной клетке одна из этих мидгардских железяк на колёсах, жмёт дурацкие кошачьи уши к макушке, и ох... Губы у Тора сухие, шершавые, горячие. Мягкие, если укусить, а именно это и делает Локи от неожиданности и злости, когда Тор вдруг целует его. Это так странно, дико и ирреально, что Лафейсон никак не может поверить в происходящее. Разум судорожно ищет доказательства того, что он в какой-то иллюзии, пока инстинкт самосохранения заставляет тело брыкаться, а зубы - впиваться в податливую плоть, разрывая тонкую кожицу до крови. Тор шипит и подбирается всем телом, слизывая кровь с прокушенной губы. Не помогает. Тонкой нитью она струится на его подбородок, вызывая неуместные ассоциации с Эфиром, и Локи передёргивает плечами и вскидывает взгляд, чтобы в последний раз оценить обстановку перед тем, как врезать Тору лбом по переносице, дабы выбраться из железной хватки, и замирает. Кошачьи уши, вновь вставшие торчком, прямо на его глазах тают, расплываются золотистой дымкой, исчезая без следа.- Пропали? - хрипло спрашивает Тор и медленно отстраняется. - По лицу вижу, что пропали.- Какого дьявола? - вот и всё, что может выдавить из себя Локи, наблюдая за тем, как исчезает и пристроенный на его бедре искрящийся хвост.- Голос сказал, чтобы снять проклятие, нужно найти своего человека, - спокойно поясняет Тор, будто и не сидит полуобнажённым на его бёдрах, продолжая удерживать за руки, дабы загребущие пальцы не добрались до завлекающе поблёскивающего ножа. - Я не знаю, что это был за голос. Он прозвучал в моём сне, а когда я проснулся, уже был таким. Что нужно сделать, я понял, почувствовал сразу, как только увидел тебя.- Так проклятие должен был разрушить поцелуй со сводным братом? - едко интересуется Локи, дёргая руками в бесплодной попытке вырваться, и ненавидит себя за тепло в груди, разлившееся из-за одной только мягкой солнечной улыбки Тора, что вновь склонился к его лицу.- Проклятие должен был разрушить поцелуй с самым важным, дорогим и любимым человеком. С тем, за которым я пойду на край света. С тем, за кем я готов пойти на смерть, за кого готов отдать жизнь. С тем, без присутствия кого рядом эта жизнь теряет всякий смысл. С тем, о ком все мысли, тяжёлые думы, сладкие мечты. С тем, к кому рвётся сердце, как бы далеко ни находились. С тем, кто для меня весь мир. С тем, кто для меня - мой дом.- Тогда странно, что поцелуй сработал, - скалится Локи, игнорируя, как сжимается сердце от сладких желанных слов. - До прихода ко мне успел поцеловать свою обожаемую Фостер?- Перестань. Ты больше не скроешься за ядовитой маской, - шепчет Тор, вжимаясь лбом в его лоб и заглядывая в глаза. - Я был в сознании всё это время, Локи, но прекрасно знал, что ты не подпустишь меня к себе, если поймёшь это. Пришлось притвориться, будто я не осознаю то, что делаю, чтобы ты открылся мне, и это сработало. Можешь плеваться ядом, проклинать меня, угрожать убить, но я помню, как сильно ты волновался обо мне. Как приказал вызвать Стрэнджа. Как постоянно листал магические книги, оставленные тебе нашей матерью. Я боялся, что навсегда останусь таким. Не из-за внешности, а из-за чувства безнадёжной горькой тоски, что в одночасье переполнила моё сердце. Думал, ты никогда не примешь мои чувства, пусть мы и смогли оставить наши распри в прошлом. Но ты был рядом. Заботился. Опекал. Задирал нос и громко возмущался, но позволял дремать на твоём плече, ласково касался этих дурацких ушей, будто настроенных на биение твоего сердца, и даже расчёсывал мой хвост, думая, что я крепко сплю. Когда я находился рядом, ты был счастливее, чем когда бы то ни было. Я чувствовал это всем своим естеством, которое тянулось к тебе. Если бы не эта магия, не это чутьё, я бы никогда не набрался смелости для признания. Ты умеешь ранить, Локи. Меня ранить ты умеешь лучше всего. Тебе даже не нужно что-то говорить или делать. Порой одного твоего взгляда достаточно, чтобы разбить меня на мелкие осколки. Но я прошу тебя, умоляю. Сейчас отбрось все свои маски. Сейчас отплати мне откровенностью на искренность.- И что ты хочешь услышать? - едва ли с вызовом, больше устало спрашивает Локи, понимая, что в этот раз действительно попался на чужую уловку, и отнекиваться слишком поздно.- Правду, Локи, - просит Тор, вглядываясь в его глаза, не позволяя увильнуть. - Я хочу услышать правду. Хочу узнать, что ты ответишь, если я скажу, что с Джейн мы давно просто друзья. Что наши дороги разошлись по причине занятых сердец. Что тебе нет нужды смотреть на неё так, будто хочешь забросить её с помощью магии в Чёрную Дыру.- В Бермудский треугольник, - невольно поправляет Локи, потому что, серьёзно, Чёрная Дыра - слишком изощрённо и красиво для какой-то мидгардской девчонки; в Чёрной Дыре, подобной бархатной подушке для Луны-жемчуга, мог бы сгинуть он сам.Тор замирает на мгновение и негромко смеётся: мягко, бархатно, беззлобно. А после отпускает его запястья, чтобы обхватить лицо ладонями, и целует. Как будто Локи ему это позволил. Как будто опасность получить нож между рёбер уже минула. Как будто Локи уже дал ответ. Как будто подарил надежду, дал понять, что Тор является для него всем тем, чем сам Локи является для него. Локи всего этого, разумеется, не делал, но отрицать бессмысленно. Он всегда встречал последствия своих действий с достоинством и высоко поднятой головой. Одного взгляда порой действительно достаточно вместо тысячи слов, а уж Тор за долгие годы совместного детства, полного шалостей, и юности, полной первых серьёзных проказ, научился читать его как открытую книгу по одному только взмаху ресниц. Так к чему наигранно удивляться?- Ненавижу тебя, - хрипло выдыхает Локи, когда его истерзанные, непристойно покрасневшие губы наконец-то оставляют в покое.Он всё ещё не верит. Это иллюзия. Так не бывает. Не бывает же?- Я люблю тебя, - отзывается Тор, опуская голову на его плечо, закрывая глаза. - И всегда любил. До сих пор не могу поверить, что смог скрыть это от тебя, но не смог скрыть от собственной матери.- Фригга знала? - невольно напрягается Локи, и Тор мягко поглаживает его по второму плечу.- Знала. Она всегда обо всём знала. Видела прошлое, настоящее и будущее. Конечно, она знала. А я узнал от неё правду о твоём происхождении и о том, что ты мне не родной брат. Это было облегчением.За открывшуюся правду впору воткнуть нож под чужую лопатку - Тор знал и не сказал ему! - но Локи только закрывает глаза, пережидая вспышку злости, и зарывается пальцами в растрёпанные золотые пряди, поглаживая то место, где совсем недавно было пушистое ухо. Кошачье. Смешно.Говорят, кошки гуляют сами по себе, но у каждой из них есть свой человек, к которому они всегда возвращаются. Локи услышал это случайно, когда побывал в Мидгарде впервые, и подумал тогда, что он и есть тот самый кот, а Тор - его человек. Наверное, это работает в обе стороны. Наверное, это хорошо. Наверное, однажды Локи сможет поверить до конца, и ожидание подвоха исчезнет без следа. Наверное...

***

- Вот и хорошо, - поджимает губы Стрэндж и перелистывает страницу магического фолианта, принимая от Плаща фарфоровую чашку, полную ароматного чая. - «Космический бильярд». И как только в голову пришло?

|End|