Это случилось опять: мутное сознание, сужение сосудов и оторванный тромб чуть не прикрепил меня во второй раз. Вроде парень молодой, скоро сорок пять, а здоровья нет. Давно нужно было бросить работу на фуре. На здоровье давит хорошо, да ещё лишний жир откладывается. Наверное, так и останусь холостяком.

В больнице кормят хорошо, ожидал какую-нибудь требуху с дешёвой колбасой, но действительность порадовала лёгким завтраком, сытным обедом и ужином. Главное, что жирного мало, мне холестерина и без этого хватает.

Недавно, только оправившись от инсульта, я стал видеть странные сны: города, брошенные на произвол судьбы, автомобили на бамах, куча костей, вросших в землю, и военного имущества.

Сегодня утром мне приснился очередной сон, не буду томить вас долгим повествованием.

Проснулся я... Нет, лучше сказать - очнулся на старой больничной койке, выцветшей от времени и сырости. Это было странно: проснуться в той же больнице, где проходишь курс лечения через несколько лет после Падения. Но об этом позже.

Встав с койки и взглянув через отверстие в стене здания, где когда-то было окно, я увидел только свору птиц и парочку лисиц, гуляющих по поросшему травой асфальту в центре города среди остовов сгоревших машин и проржавевших танков. Небо было непривычно чистым, в нем даже что-то поменялось: оно казалось более светлым и несмотря на день кое-где виднелись звёзды. А может, это были планеты, отражающие свет от солнца, которое немного прибавило в размере.

Вид руин города завораживал своей беспомощностью перед природой. Кругом деревья отвоевывали себе жилплощадь, растения обвивали столбы и ломали асфальт и, проходя сквозь брусчатку, создавали невиданную доселе для меня картину. А отражение света от руин стеклянных высоток создавало в воздухе блики и зайчики, неумолимо высасывающие влагу из глаз.

В тот момент меня привлек громкий хлопок, пронесшийся эхом по безжизненным городским улицам. Он шел со стороны въезда, и я не мог увидеть его источник из-за удаленности оного за зданиями.

Решив найти источник звука, я поспешно направился из своей палаты в коридор, а затем, шагая по темному тоннелю больницы, направился к лестнице. Пробежав пару пролетов, я очутился у главного входа оздоровительного заведения. Кругом валялись пожелтевшие газеты и осколки стёкол.

Выбежав из здания и прищурив глаза от яркого света, я постоял у входа и осмотрел живописные окрестности: кусты вдоль дорог образовывали живую неровную изгородь. Несколько берёзок проросли прямо из остовов ржавых машин, а асфальт был в многочисленных трещинах. Здания, словно каменные изваяния нависли темными угрожающими скалами, словно хотят раздавить здесь всё живое.

Немного постояв и передохнув, я отправился по неровной дороге, всюду покрытой ямами, из которых тут и там выглядывали проржавевшие трубы городского водопровода.

Большое количество машин захламило дорогу, поэтому приходилось применять физическую силу и взбираться на них, продолжая путь по помятым и усеянным "рыжиками" крышам. Пройдя несколько сотен метров, я остановился, выжидая очередной хлопок. Долго ждать не пришлось. Снова услышав этот звук, проносящийся по мертвым высоткам гулким эхом, я продолжил свой путь.

С каждой пройденной сотней метров хлопки становились сильней, а вместе с ними издалека слышался гул, похожий на взрыв. Оставалось пройти ещё немного. И за перевёрнутым БТРом на краю улицы показался человек, высокий, одетый в черный костюм.

Я обошёл препятствие и подошёл ближе. Человек в это время возился со снарядом, который лежал в ржавом ящике. Рядом стояла пушка, из еë ствола сочился дым. Вот снаряд вложен в казенник, и пушка готова к выстрелу, но незнакомец вдруг резко обернулся. Возможно, услышал как у меня из-под ног посыпался щебень.

- Кто ты? - Хмуро спросил он.

- У меня тоже такой вопрос к тебе. - С осторожностью я посмотрел на него, от такого человека ожидать можно что угодно.

- Тогда ты первый. - С его лица скрылась хмурость, что слегка расслабило меня.

- Я проснулся в местной больнице, до этого лечил сердце. Очнулся, и не знаю куда попал.

- Понял, ты из этих... Как их там? Неважно. Меня зовут Ярослав.

- А меня...

- Евгений, - перебил меня Ярик. - Ты не удивляйся, тут уже и так всё понятно.

- Очередной сон с гибелью Земли, мне такие уже снились.

- Только есть небольшое различие. Это не совсем сон. - Ярослав нажал на педаль спуска, и пушка плюнула огненный мячик в танк, стоящий посреди поля. Через секунду от него в стороны полетели снопы искр, и он на несколько минут скрылся в облаке пыли.

- Тогда что это?

- Что-то вроде видения... Подай из тех зелёных ящиков снаряд. - Попросил Ярослав, указывая на ящик у некогда горевшего бронемобиля, который существенно отличался от всех в округе, словно его сделал слесарь - самоучка.

- Так почему здесь столько техники, и из-за чего оставлен город на опустошение?

- Тут было несколько войн, сначала мировая. Куча ядерных бомб повзрывались в округе, но этот маленький город не затронули почти. После этого из бункеров крупных городов вышли солдаты организации Нового Советского Союза, они под шумок развитых стран смогли захватить чуть ли не всю Землю, но в итоге через пару сотен лет подрались с Китаем, отчего случилась новая война, она уничтожила почти всё население Земли, наверное. Остатки начали собирать оружие с полей битв и воевать между собой. Быстро нагрянула смерть из-за плохой еды, радиации и рейдов. Но есть и другая группа людей: они не просто выжили. Они смогли построить несколько городов, создав зелёные зоны и полностью отказались от оружия и уже несколько десятков лет они живут, не выходя в пустоши. Это весьма разумно, - Ярослав сделал паузу, навёл пушку на горящий танк и нажал на спуск. Из ствола показался язык огня и снопы искр.

Снаряд, свистя и извиваясь, быстро преодолевал километр за километром, его даже можно было увидеть: словно небольшой светящийся мячик, высоко подброшенный вверх.

- Пойдём, я тебе кое-что покажу. Тут есть недалеко бункер или ДЗОТ. Не знаю в чем их различия, может, в размерах, а может, и не может. Стоит глянуть туда, там могут быть ядерные батареи, которые мне позарез нужны.

- И зачем тебе ядерные батареи? - Спросил я недоуменно. - Слышал про них ещё в детстве, но после событий 86 года их не выпускали.

- Тут грузовики послевоенные только на них и работают, да и любую электронику можно "запитать", а это мне нужно для анализа боевых действий, степени загрязнения радиацией и для веселья. - Он в порыве предвкушения "веселья" ударил лежащую на порослом асфальте бутылку, после чего взялся за ногу и подпрыгнул на ней несколько раз. Видимо, ушиб мизинец.

- Алкоголь, забавно, - произнес он, беря в руку ёмкость. - Наносил вред раньше, портит жизнь сейчас, - бутылка с глухим подвыванием полетела в кучку кирпичей и разбилась на несколько десятков осколков.

- Не скучно тут одному?

- Мне? Нет, - весело ответил Ярослав, - я тут недавно поезд с золотом подорвал, он на мосту стоял. Сколько тонн драгоценного металла исчезло - не знаю. Но то, что некогда превозносили миллиарды людей, помешанные на собственном достатке, уничтожать в таких масштабах - вот это весело. Сейчас направо.

После этих слов мы завернули к огромному круглому входу цокольного этажа самого большого здания. Дверь хоть и заржавела, но Ярославу поддалась. Он открыл ее каким-то странным инструментом, который создавал сильный импульс.

Как только дверь открылась, в нос ударила сильная и влажная вонь. Стены бомбоубежища были во мху, невесть откуда взявшемся здесь. Кругом валялись помятые ящики, куски проводов, свисающие со стены, останки оборудования на полу и обилие стрелянных гильз и других ёмкостей. Картина удручала, но также и интересовала. Мне сразу вспомнились советские постройки, по которым мы бегали в детстве. Они стояли посреди леса или на окраине города, словно были последним оплотом цивилизации...

- Опа, - улыбнулся Ярослав, - тут мы и возьмём батареи, - он открыл массивную и тяжёлую дверь, над которой висела табличка "Реактор" и смело вошёл в темную неизвестность. Я не спешил идти за ним и посмотрел на светящее сквозь холод и влагу, проникающее через открытую гермодверь яркое солнце. Оно приятно согревало и казалось, что даже не ослепляло.

Вдруг из глубины бомбоубежища послышалось тяжелое шарканье. Это был явно не Ярослав, он был в соседней комнате, противоположной по звуку. Шаги медленно приближались и мне становилось не по себе. Кто это? Живой человек? Зверь? А может, ещё кто-то?

- Ярик, - крикнул я в его сторону.

- Чего тебе? Я занят.

- Тут кто-то есть, - после этих слов я зашёл в комнату, где был мой новый знакомый.

- Не мели чепухи, здесь никого давно уже нет, - тут он осёкся. На толстой железной двери появилась кривая черная рука, она цепко схватила дверь и с нечеловеческим усилием начала её открывать.

- Значит так, - уверенно начал командовать Ярослав, - держи этот дробовик и встань за реактор, а я у входа. Стреляем одновременно, как я свистну.

Рассредоточившись по свои местам, мы стали ждать, когда дверь распахнётся и из неё кто-нибудь выглянет. Напряжение, словно сжатая пружина, было на пределе. Слушая гулкие шаги за дверью и то, как кто-то с той стороны пытается открыть дверь, я сильно волновался. Но через секунду шум за дверью стих и только металлические ладони замерли на косяке двери.

С недоумением посмотрев друг на друга, мы с Ярославом решили подойти и проверить того, кто нас потревожил. Держа оружие наготове, первым вышел Ярик. Как только он скрылся за проёмом, я последовал за ним.

Протиснувшись через проём, первое, что я увидел, это как мой новый знакомый вытягивает из спины робота кабели. Робот был весь в отверстиях и вмятинах.

- Батарея села, - не дожидаясь моего вопроса, с ответил Ярик, вытаскивая из клубка кабелей и проводов батарею, - у него одна секция повреждена, но ему на тридцать лет хватило.

- Как ты понял, сколько ему лет? - с недоверием спросил я. - У него на батарее нет указания года производства.

- Он из охранной системы бомбоубежища. С момента завершения войны прошло почти тридцать лет, поэтому я знаю, сколько ему. Здесь я гораздо дольше тебя пробыл. - Ярик сказал это довольно громко, что побудило меня закрыть свой рот и оставить "умные", по моему мнению, доводы при себе.

- Хорошо, а дальше куда?

- Пойдем к моей машине. Уверяю, она тебе понравится, - он с гордым видом, предсказывая себе моё удивление, пошёл к двери на улицу.

Большой диск солнца наполнял округу ярким оранжевым светом, словно хотел перед своим исчезновением за горизонт выжмать из себя весь остаток жара. Его яркие лучи скользили по треснувшим стёклам небоскребов и машин, падали на груды камней и густую растительность, отдавая им своё мягкое тепло. Лёгкое дуновение приятного и теплого ветра раскачивали верхушки молоденьких берёзок, поросших на крышах небольших домов и грудах серого кирпича.

Две освещаемые солнцем фигуры двигались по главной улице города к выезду. Там, среди разбитых машин, стоял одинокий и опрятный, по сравнению с своими коллегами, внедорожник. Зелёная маскировочная краска местами вздулась. Это значило, что и этой машине скоро будет конец.

- Вот мой красавец! - с гордостью заявил Ярослав, - я собирал его очень долго, ходил по музеям и гаражам.

- И зачем он тебе? Тут и других машин много, - я был немного в недоумении, ведь рядом были автомобили, куда лучше этого в плане проходимости.

- Он двадцатого века, из Горькова. А собирал его из интереса. Я много машин так восстановил, прячу их на своих перевалочных базах. Только уже не от людей, а от солнца и дождя. Мне ведь нужно между городами как-нибудь передвигаться. Сюда я как раз на этом внедорожнике приехал. - Тут его речь оборвалась, он стал более серьезным. - У тебя мало времени, иди обратно в ту больницу, да поскорее.

Я не стал с ним спорить и отправился обратно. Путь был недолгим. Дым от сгоревшего танка помог мне добраться. Тихо ступая по ступеням этого некогда оздоровительного учреждения, я обернулся назад посмотреть на почти что скрывшееся за горизонтом солнце, которое словно приклеилось к небосводу и не спешило уходить за горизонт. Найдя палату, точнее то, что от неё осталось, и несмотря на печальное состояние моей койки, лег спать, ведомый усталостью.

Просыпаясь утром, первое, что я увидел - белые стены больницы и врача надо мной. Он смотрел удивлённо мне в глаза, словно увидел мёртвого.

- Галя, не зови Колю, пациент жив. - Обратился он к медсестре, которая пыталась протолкнуть носилки через дверной проем. Наверное, они очень торопились.

- Как всегда, - фыркнула Галя, - как только начнёшь помогать, так уж и не надо им уже.

- Это она так шутит. - Снимая маску, сказал врач с улыбкой.

- Я очень надеюсь.