Король Теней
Метки: тёмное фэнтези, сказка, брат и сестра, магия, божественные сущности, исполнение желаний, упоминания смертей, элементы дарка.
12+.
«Я сберегу его от тёмных созданий, ждущих в доме на вершине скалы. Пройду к брату по живым останкам, закружусь в вальсе мечей, встречу безликого падшего бога, верну мёртвых земле и небу. И вызволю Коула из плена Теней!»
С такими мыслями Киара мчалась сквозь лес прыткой ласточкой, быстроногой ланью перескакивала через корни деревьев. Волосы цвета угля, собранные в высокий хвост на затылке, покачивались ей в такт, меч в ножнах бился о привыкшее к приятной тяжести бедро. Иногда крепкая изящная рука выхватывала его за рукоять — и рассекала листву перед собой скорее, чем воронёная сталь успевала блеснуть в лучах ясного солнца.
Когда-то в детстве Киара боялась чащоб, дремучих, полных хищников, но этот девственный лес давно уже был мёртв. По его заболоченным тропам не скиталось ни волков, ни лисиц, над ветвями сосен не кружило ни птиц, ни бабочек... И никто, кроме неё одной, не ломился через буйные заросли.
Пешком, без коня, в полном одиночестве Киара вновь преодолела путь в тысячу миль. Который раз за последние семь лет? Это знали лишь ушедшие боги, присматривавшие за целым миром своими далёкими глазами-звёздами.
«Король Теней, старший брат, мой милый Коул... — всё думала она, расчищая себе путь сквозь кустарник, цепляясь рукавами изорванной пеньковой рубахи за шипы. — Я, несостоявшаяся принцесса, сыграю на твоей злости, израню словами, но вызволю из объятий тьмы. И наконец закончу тот кошмар, что мы начали семь лет назад наивными детьми».
***
— Этот мерзавец швырнул тебя в лужу, когда ты постучалась и попросила чашку молока?! — Коул суетился вокруг неё так, будто был взрослым, а не наивным ребёнком всего на два года старше. Он коснулся содранных колен и ладоней сестры: бледных, хрупких, укрытых разводами грязи вперемешку с кровью, терявшихся в вечернем полумраке. — О ушедшие боги, зря я снова предложил обойти дома по отдельности... Прости. Мне не стоило тебя оставлять!
Да, подобное случилось с Киарой и Коулом не впервой.
Они оба родились в колыбели бесприютных улиц, выросли на зловонных задворках таверн, впитали мысли о жестокости мира с проливным дождём вместо молока матери. Из года в год их убаюкивали пересмешники, утешали колеблющимся ночным танцем вековые ели. Колючий ветер подталкивал сестру и брата в спину, поглаживал по чумазым щекам, целовал волосы и заставлял мчаться вперёд в надеждах на лучшее, всё дальше и дальше, из деревни в деревню.
Блуждающие странники, одинокие и отважные, одиннадцати и тринадцати лет от роду.
— Нашёл что-нибудь на ужин? — Киара спокойно стояла подле брата и не подавала виду, что боль жгла ей кожу. Она говорила быстро, беспечально, держалась стойко и прятала скупые слёзы в дымке подкрадывавшегося вечера.
— Нет, — помрачневший Коул не сумел скрыть досады. — Говорят, у самих еды мало... Значит, отправимся в другую деревню. Окажемся там к утру, если боги будут к нам благосклонны.
— А как же посмотреть на море? Ты хотел...
— Хотел и хочу, но оно по другую сторону вон того леса, бьётся зверем в окружении высоких скал, — его тихий голос стал мягким, мечтательным, а глаза заблестели тёмными бусинами. — Оно будет там и завтра, и через месяц, поэтому сначала мы раздобудем еды, а уже затем отправимся прямо к нему. Ловить рыбу и крабов и жарить их на костре, затаившись в пещере, укрывшись от промозглых ветров и всего мира...
Киара улыбнулась, взяла его за руку замёрзлой грязной ладошкой, и притихшие дети побрели прочь из деревни, где им не нашлось ни куска хлеба, ни тёплого молока, ни крова. Теперь их путь пролегал мимо родникового колодца, мимо запертой на ночь ветхой часовни, меж полей и лесов по просёлочной дороге, что вела их в новую неизвестность.
— Погоди. Вон ещё один домик, — Киара потянула брата за рукав, остановилась и указала на чьё-то укромное жилище, стоявшее на самой окраине деревни в окружении простого цветочного сада. Из бревенчатого сарая, служившего ему пристройкой, раздавалось редкое мычание одной коровы и блеяние двух коз. — Свет внутри горит так ярко... Попытаем удачи?
— К сиротам удача всегда стоит спиной, — едва слышно пробормотал он, — ну да ладно. Попробуем, сестрёнка. Может, наш несчастный вид кого-то всё-таки разжалобит.
Коул свернул с петлявшей дороги к тому самому дому, замеченному ею на окраине, а Киара посмотрела на свои разодранные ладони, испачканные лохмотья и заметно погрустнела.
— Однажды мы найдём старинный клад и построим огромный замок у бескрайнего моря, — Коул вдруг снова решил подбодрить её этой красивой волшебной сказкой, самой любимой из всех. Слова зазвенели, слетая с его языка, стали рисовать в воображении чудесные картины. — Тогда мы купим все леса вокруг и все деревни, где люди были добры к нам, и у нас появится много верной прислуги. И ты, принцесса Киара, и я, король Коул, — а я стану королём, потому что старше! — будем править долго, счастливо и мудро...
Конечно, Коул говорил об этом в шутку, ведь никто их них двоих не верил в подобное везение по-настоящему. И всё равно за обсуждением королевских нарядов шить рубахи из старых мешков становилось куда веселее. Помои волшебным образом превращались в странные экзотические блюда, которые обязательно нужно было съесть, чтобы не обидеть заморских гостей. А все царапины, ушибы и голод переносились стойко и без слёз, ведь особам будущих королевских кровей не полагалось плакать.
Киара вымученно улыбнулась брату, кивнула, юркой синичкой взлетела на чужое крыльцо и первой робко постучалась:
— Простите, у вас не найдётся чашки молока?
Яркий тёплый свет упрямо плясал в окнах под ноты тишины. Коул решил постучаться сильнее — и дверь распахнулась настежь от первого же удара. Щурясь от мерцания пламени, переминаясь на пороге, дети переглянулись и несмело вошли в дом: погреться там, подле огня, хоть минутку в ожидании хозяина было чересчур заманчивой затеей.
Дверь закрылась за ними сама с приглушённым скрипом, и комната встретила детей долгожданным теплом. На обеденном столе плакали горячим воском десятки толстых свечей, и печь пылала приятным жаром, неожиданно сильным для начала осени. Повсюду лежали старинные книги, любопытные записи и чудные рисунки. И Коул, на мгновение разомлевший от тепла, не сразу увидел тело пожилого мужчины на полу у стола. Он склонился над ним и коснулся запястья, желая помочь, позвать соседей, но старик совершенно очевидно был мёртв. Его грудь не вздымалась, сердце не билось, и зрачки распахнутых в удивлении глаз не сужались от света.
Пляска странных, несоразмерно больших теней от пламени стала сильнее, хотя в комнате не было ни ветра, ни открытых окон, и среди них испуганной Киаре мигом бросилась в глаза одна. Особенно неправильная, безликая, пугающая. Стремительно растущая, не боявшаяся ни света, ни тепла, возникшая посреди комнаты в отдалении от всего и принявшая человекоподобные очертания.
— Я — Тень, — этот странный шёпот зазвучал мягким шелестом, раскатами далёкого грома. — Я время, я вечность, я всевластие. Раб и повелитель, творец и разрушитель... Я — всё, и я — уже ничто.
— Падший бог, — почти одновременно выдохнули Киара и Коул и отступили к двери плечом к плечу.
Рассказы об этих существах можно было услышать в каждом доме, в любой таверне, где юные странники искали короткий ночлег. «Когда творцы, называемые богами, создали этот мир, они решили влить в него свою силу, избавиться от всевластия, сотворить баланс между всем сущим и уйти на покой. Но некоторые из них отказались лишиться великой мощи — и другие боги наказали их, запечатав бессмертные души в зыбких Тенях навек».
Теперь каждая редкая Тень могла созидать и разрушать, нещадно колебать баланс целого мира, но лишь по просьбе человека, её призвавшего. Быть повелителем и рабом, быть всем и ничем... Однако люди испокон веков боялись безграничной силы падших богов, и потому совсем немногие решались к ней обратиться.
— Его желание я исполнил, — всё так же тихо шептал Тень, колеблясь зыбким странным маревом, размываясь в очертаниях, и указал отростком-когтём на мёртвого старика. — Два. Вам полагается два желания... Одно — мальчику. Одно — девочке. Желайте.
— Почему вы его убили? — еле слышно, почти дрожа от страха и благоговения перед древним существом, спросила Киара и снова бессознательно схватила брата за руку.
— Его желание я исполнил, — повторил падший бог, считая подобное объяснение достаточным и избыточным. — Одно — мёртвого. Одно — мальчику. Одно — девочке... Желайте.
Коул громко сглотнул, перевёл взгляд на мёртвого старика и быстро-быстро замотал головой, обращаясь к сестре:
— Киара, не надо. Не стоит связываться с безграничной силой падших богов...
Но Киара почему-то медлила, наблюдала за величием спокойного древнего существа, сулившего двум несчастным сиротам исполнение самых неистовых желаний.
— Мы можем загадать что угодно, — в конце концов заметила она, — хоть каплю молока, хоть реку. Это же бог... Он не злой и не добрый. Наверное, дедушка попросил какую-то очень жестокую вещь и разгневал его... Но для нас это шанс стать счастливее! Загадать что-то безобидное, что не принесло бы никому вреда. Разве тебе не кажется, будто удача, повернувшись к нам спиной, нарочно отбросила на нас спасительную тень?
Коул явно колебался, а падший бог степенно возвышался над детьми, касался потолка безликой текучей головой, терял и возвращал форму и всё продолжал шептать:
— Одно — мальчику. Одно — девочке. Девочка не может сказать мальчику, что загадать, а мальчик не может сказать девочке. Желайте. Желайте...
Повторявшиеся раз за разом слова сулили счастье, исполнение всякой смелой мечты, но Киара послушно стола рядом с умолкшим братом, поглаживала его пальцы и ожидала ответа. «Если ты выберешь холод, дождь и ветер, бедность и горе, если уйдёшь из этого дома без исполнения единого желания, то я безропотно последую за тобой и никогда не оброню упрёка, — будто говорила она красноречивым пылким взглядом. — Как бы мне ни хотелось пойти на риск, обратившись к падшему богу, но я верю, что ты мудрее меня, и никогда не позволю себе в тебе усомниться».
— Ладно. Ладно... Мальчик загадает, — после долгих минут размышлений Коул наконец уступил, повернулся к Тени и склонил голову на грудь. — Я не стану просить о бессмертии, могуществе или бесконечном богатстве, ведь это палка о двух концах. Я лишь хочу, чтобы на тысячу миль вокруг никто никогда не ранил бы мою сестру... Вот и всё.
— Услышано, — прошелестел падший бог в ответ. — Исполню твоё желание, дитя... Теперь одно — девочке.
— А я... я хочу, чтобы Коул стал королём, жил в прекрасном замке у моря возле этой деревни и чтобы толпа верных подданных его любила и оберегала! Вот и всё, — тут же выпалила Киара на одном дыхании, продолжая сжимать ладонь брата, и не сдержала искренней улыбки.
Коул бросил на неё быстрый осуждающий взгляд. Он определённо не хотел, чтобы она просила бога о власти или богатстве, но сказанных Киарой слов было не воротить. И всё равно они прозвучали безобидно, по-доброму и по-детски. С твёрдой уверенностью в том, что великий король Коул сумел бы сделать радостными всех людей в округе и был бы счастлив сам в своём правлении. Ведь это же он придумал ей волшебную тёплую сказку, заключив в неё собственные идеалы и мечты...
Несомненно, Коул и Киара заботились друг о друге искренне, не думая о себе, и просили Тень о благом, а не корыстном. Однако оба их столь разных желания пропитала собой одинаковая непростительная наивность — и за неё они должны были поплатиться.
— Услышано, дитя... Больше нет желаний. Больше нет.
Фитиля свечей вдруг запылали вдвое ярче прежнего. Их пламя растопило воск от верхушки до самого низа, и в этой беззвучной вспышке света падший бог свершил своё древнее волшебство.
Поля, леса и селения опустели в один миг, когда люди и животные на тысячу миль вокруг разом упали замертво. Их плоть осталась гнить на земле, а души обратились в Тени, безликие и безмолвные. И они построили дом у моря на вершине скалы из собственных призрачных тел... И насильно избрали Коула своим королём.
Тень-бог исполнил оба желания с присущей ему точностью. Благородная просьба Коула стала причиной смерти тысяч живых, чтобы те никогда не ранили его сестру. А желание Киары сохранило души умерших, обратило их в Тени и обрекло брата на вечное заточение, ведь тот, кто должен жить в замке, не будет в силах его покинуть...
Падшие боги любили коверкать желания, творить и уничтожать, чтобы нещадно рушить баланс мира, — и потому испокон веков немногие решались к ним обратиться.
***
За последние семь лет Киара пешком, в холод и в зной, обошла все места за тысячу миль от деревни в одиночку. Она заходила в каждое селение, в каждый дом. Встречала сотни незнакомых людей, предупреждала их об опасности, просила строить ограды для путников и никогда не ступать на земли короля Теней.
Её поднимали на смех бесчисленное количество раз, толкали в грязь, обливали помоями и частенько избивали камнями. Но когда Киара, позабыв о боли и обидах, ловила голубя или зайца, подходила к своим зарубкам-меткам и выпускала животных на волю, всякое из них, пересекая невидимую границу, падало замертво, превращалось в Тень. И лица тех, кто ещё недавно потешался над юной сумасшедшей сиротой, но становился свидетелем кошмара наяву, каждый раз искажал ужас.
Так, из года в год, Киара, не ставшая изнеженной принцессой, исполняла волю своего короля и оберегала живых. Она обходила земли брата, хоронила все тела и кости, которые встречала на пути длиной в годы, копала могилы и в лето, и в зиму и молила ушедших богов о прощении. Её мягкие хрупкие ладони огрубели и покрылись мозолями, тело росло и крепчало, черты лица становились взрослее и жёстче. Родниковая вода была ей вместо молока, ягоды и грибы — вместо хлеба. И всё равно Киара чувствовала себя счастливее многих, ведь ценила драгоценную свободу и никогда не опускала рук.
Когда Коул твердил себе, что загадал ужасно глупое желание, принял неправильное решение и стал причиной стольких смертей, она винила себя в том, что заключила любимого брата в плен тёмных созданий. Он вынужден был глядеть на море каждый день из окон с высокой одинокой скалы, но не имел возможности выйти к берегу, коснуться пены с волн, лизнуть кристаллы морской соли. Брат оказался прикован к трону и большим залам, когда сестра пробиралась через леса и болота, стирала одежду в озёрах и ночевала под звёздным небом.
Блуждающая странница, одинокая и отважная, и вечный пленник мёртвых душ.
Лишь месяц назад, медленно и старательно разбирая найденные в путешествиях книги, переворачивая страницы у света яркого костра, Киара наконец нашла то, что искала, — милосердный способ избавиться от Теней раз и навсегда, возможность заполучить от падшего бога одно новое желание. И для того ей требовалось заглянуть туда, откуда всё началось, чтобы сделать то, за что брат бы её не простил.
Безмолвный лес помалу проредился и остался позади, а глазам вскоре открылся вид до боли знакомой обветшалой деревни. Её крыши осели, стены потрескались, труха старой побелки разлеталась по просёлочной дороге. Но Киара, едва ли замечая нынешний упадок пустого селения, с новым приливом сил кинулась в тот самый дом на окраине, где они с Коулом когда-то загадали непростительные желания.
По иронии судьбы, во всём мире для неё не нашлось места роднее, чем это. Мёртвый старик, которого она никогда не встречала и давно похоронила, стал её наставником, отцом и верным другом в сотнях записей, оставленных после смерти. Киара знала буквы — и в первый же год по слогам разобрала все его книги, все журналы и заметки в поисках ответа на вопрос «Как всё исправить?»
Увы, подобные ответы никогда не даются просто.
Чудаковатый старик увлекался падшими богами до умопомрачения, искал их слабости, записывал ритуалы призыва, составлял бесчисленные вариации правильных формулировок абсолютно разномастных желаний — и всё равно погиб в погоне за чем-то неясным... Как так вышло и чего же он добивался, Киара до сих пор не сумела понять.
«Несомненно, Тени-боги стремятся порождать другие Тени, немощные, потерянные! — писал старик в бесчисленных журналах размашистым крупным почерком, изредка капая на страницы рыбным супом. — Исполняя желания, они частенько вытягивают души из мёртвых тел, заключают те в оковы из мрака, обращают в вечное рабство... Это их потребность, их маленькая забава, ведь не существует такого падшего бога, что не рушил бы мировое равновесие!»
«Удивительно! — говорили другие выделенные строки, трижды подчёркнутые карандашом, в следующих заметках. — В теории, используя лезвие клинка правильно, подготовив сталь должным образом, им можно не только лишь разрубить созданные падшими богами Тени пополам, но и уничтожить!»
И именно по этой причине одинокая Киара, обнаружив меч старика в одном из сундуков несколько лет назад, постаралась укрепить руки и овладеть мастерством ближнего боя. Изо дня в день она колола, резала и пронзала соломенные чучела в сарае у дома, училась отступать и атаковать быстрее, чем успевала услышать свист тяжёлого клинка или увидеть его тень.
Теперь этот простой верный меч давно пылился в сундуке, ведь на смену ему пришёл новый лёгкий клинок из воронёной стали.
«Интересно, узнай дедушка о том, как много я тренировалась, сколько книг раздобыла... Был ли бы он горд за незнакомое дитя? — печально думала Киара сейчас, входя в холодный пустой дом старика, где она не бывала уже полгода, и оставила дверь нараспашку. — Как его звали, чем он жил? Дал бы он нам с Коулом чашку молока или прогнал бы взашей, чтобы сироты не отвлекали его от работы?..»
Пройдя мимо давно не топлёной печи, мимо полок с прочитанными ею книгами и обеденной лавки, Киара направилась к кованому сундуку у окна, присела и со вздохом вынула из него свой старый тренировочный меч.
«Кто бы знал, что придёт его время изведать металлический вкус крови... Много или мало — решит случай. — Она пристегнула вторые ножны к поясу, вложила в них клинок и, обведя оба меча взглядом, невольно прошептала: — Один — мальчику, один — девочке...»
Теперь она была готова встретить Коула — и либо освободить его, либо потерять то немногое, что всё ещё имела.
***
У подножия скалы, монолитной глыбой возвышавшейся над каменистым берегом, грудами лежала выброшенная морем мёртвая рыба. Над ней не кружились мухи, её плоть не рвали чайки. Но запах гниения въедался в ноздри, оседал в горле, и Киара, задержав дыхание, поскорее кинулась наверх, к лестнице в дом, так похожий на чёрный готический замок. В этот сгусток материальной тьмы, колеблющийся, вечно изменяющий форму и по-своему живой.
Когда она поднималась по ступеням, сотканных из Теней, те временами проседали и дрожали, протягивали к ней волны пальцев, хватали за лодыжки чёрными отростками-ладонями. Но Киара, привыкшая к такому зрелищу, давила руки существ тяжёлыми сапогами без капли жалости, прыгала с головы одного тёмного создания на спину другому и продолжала взбираться наверх, к чистому воздуху. «Мерзость. Какая же... мерзость», — иногда бормотала она и по привычке обхватывала пальцами рукоять воронёного меча, успокаивавшего дух.
— Сестра, — тихо приветствовал её Коул, давно отвыкший от звука собственного голоса.
Он стоял у самых ворот, облачённый в звериную мантию из чистой тьмы, и с нетерпением дожидался прихода Киары. Мрачные глаза заблестели, едва завидев сестру, ресницы затрепетали на ветру. С их последней встречи его острые скулы стали выпирать ещё яснее на фоне нездоровой худобы, а давно не стриженные волосы вились спутанными рваными кудрями.
Да, Коул сохранил мало общего с тем тринадцатилетним мальчиком, который загадал желание падшему богу. Он одичал в повадках и привычках, осунулся, стал нервным в движениях и скупым на слова. Высокий красивый юноша, несчастный король Теней, сломленный своим одиноким правлением и боявшийся мечтать. Бледный, как сама смерть, повелитель мёртвых.
— Ну здравствуй, мой король, — Киара поприветствовала его в ответ неловкой улыбкой и тут же потупила тревожный взгляд. — Я хочу поговорить кое о чём... и лучше в тронном зале.
Он коротко кивнул и без лишних слов повёл её за собой. Тени открывали перед ним двери, расправляли складки на одежде, поглаживали по кудрям, создавали и разрушали мебель и целые комнаты в неустанном движении, а Коул уже едва ли замечал их суетливость.
Изменчивый узкий коридор наконец привёл обоих в тронный зал, и Киара в который раз не сумела сдержать болезненного вздоха. В центре огромного помещения возвышался один-единственный трон, а не два, как они когда-то мечтали. Да и тот, как и вся мебель, и стены вокруг, был лишь жалким скоплением мёртвых душ.
Король кивнул своим Теням с безмолвной просьбой — и те вмиг создали второй трон, поменьше первого, и к тому же далеко не удобный на вид. Коул только вздохнул, возвёл глаза к небу и услужливо предложил Киаре присесть на своё место, но она побрезговала и осталась там, где стояла.
«Снова начнут толкать меня, щипать и щекотать, слегка покусывать звериными пастями, пока брат не видит, — ей вспомнился последний её невесёлый визит. — Пускай им и запрещено меня ранить, но в замке Теней мне нет места... и никогда не будет».
— Зачем ты взяла мечи? Ещё и два? — Наблюдательный Коул уже давно хмурился, держа руки скрещёнными на груди. — Я столько раз просил оставлять подобное снаружи...
— Пять минут назад ты почти сиял от радости, ведь я наконец вернулась в деревню и пришла тебя навестить. А сейчас хочешь выставить вон лишь за то, что я по привычке захватила с собой оружие? — Киара отвечала нарочно холодным тоном, изо всех сил стараясь казаться циничной и жестокой в тот момент, и взялась покрепче за эфес воронёного меча. — Даже не спросишь о том, где я была? Не узнаешь, сколько селений обошла за последние полгода по твоей просьбе, чтобы уберечь как можно больше людей? Наверное, Тени теперь тебе дороже родной сестры, раз ты стал ко мне так бездушен.
— Нет, конечно нет, о чём ты говоришь?..
Её резкие слова совершенно сбили Коула с толку. Он мигом смягчился, стал уязвимее, ранимее, сделал шаг вперёд, чтобы взять её за руку исхудалой ладонью. Но Киара отпрянула, выхватила тренировочный меч из левых ножен — и без капли сожаления одним ровным ударом отсекла угол спинки королевского трона.
Чья-то нога или лапа, подёргиваясь, рухнула на дрогнувший пол.
— Киара, прекрати, не трогай их! — Коул мигом потерял самообладание и встал между ней и Тенями, загораживая руками трон.
Это было его больным местом, его слабостью. Самым простым способом вывести из себя. Коул не терпел, чтобы она ранила Тени, пускай те не исчезали и не гибли, стоило обычному мечу разрезать их пополам. Они так и продолжали существовать кусками, ползали по замку и даже не замечали, что потеряли важную часть себя...
— Значит, всё-таки дороже сестры, — хмыкнула Киара и вложила тренировочный меч обратно в ножны. — По-моему, я желала, чтобы они защищали тебя, а не ты — их.
— Прекрати. Это моё желание убило десятки тысяч людей и животных, птиц и насекомых. И если я — король Теней, то обязан защищать подданных. Хоть как-то искупать огромную вину! Хватит ранить их, рвать на части, отрезать конечности... Ты знаешь, они не умрут, но мне больно видеть твою бессмысленную жестокость!
Вместо ответа Киара обнажила свой лёгкий воронёный меч — и вонзила его прямо в пол. Тот мигом просел — и тела Теней зашипели, растворяясь, оставляя после себя плохо затягивавшуюся дыру.
Они правда исчезали, таяли, как медузы под палящим солнцем, и Коул, осознав это, на мгновение окаменел.
— Уже не бессмысленную. Воронёная сталь, калёная в печи трижды в полную луну, омытая моими слезами и водой из божественного источника. Им я могу перерезать каждую Тень здесь. А нет подданных — нет короля, нет заточения! Просто позволь моему мечу станцевать — и ты снова будешь свободен!
— Киара. Не смей. Я виноват в их смерти — и я расплачусь за грех тем, что буду править ими достойно! — Коул повысил голос, говорил яростно, уверенно, а она без колебаний танцевала на осколках его чувств, раня заодно и себя пылкими словами, но сохраняла насмешливую улыбку.
— Тогда останови меня. Ну же! Тени или я?
В спорах с Коулом она ещё никогда не заходила так далеко.
Распаляя в брате злость, Киара стала отрезать конечности мёртвым, кромсать главный трон на куски. Но стоило ей занести меч в опасной близости от Коула, как на неё отовсюду посыпались Тени, норовя сковать запястья и лодыжки, окутать плотным коконом тьмы. Тогда она снова и снова рубила их, не замечая в них ни зверей, ни людей, и пристально глядела на брата.
— Я не понимаю, что ты творишь! Хватит, Киара, прекрати это безумие! — почти умоляя, просил он, но не знал, как её остановить.
И Киара швырнула ему второй меч. Свой, недавно пылившийся в сундуке, тренировочный.
— Защищай подданных так, как пристало настоящему королю. Давай же! Я не считаю их ни людьми, ни зверями, и жалеть порождения падших богов не стану!
Коул путался в словах, сутулился всё сильнее, бросал нервные испуганные взгляды по сторонам.
— Я не стану направлять на тебя оружие...
— Тогда я спокойно перерублю твоих подданных — и дело с концом, ведь однажды тебе всё равно придётся их упокоить, — Киара нарочно выделила голосом это слово и проткнула насквозь следующую ближнюю к ней Тень.
Тогда Коул всё-таки поднял меч, с трудом удерживая его обеими исхудалыми руками, едва ли понимая, как стоило с ним обращаться. Он явно не хотел ранить сестру — только выбить оружие у неё из рук. А она парировала его удары играючи, параллельно отбиваясь от Теней, — и Коул всё сильнее распалялся, всё меньше сдерживался, всё отчаяннее пытался уйти в атаку и лишить сестру смертоносного клинка.
Его меч уже был занесён, когда Киара вдруг замерла и отвела свой. Лезвие Коула со всей тяжестью стали обрушилось ей на правое плечо, и она, вскрикнув, упала на колени. Пускай плоть разрезалась неглубоко, но кровь полилась на разошедшиеся не на шутку Тени. И они снова взбудораженной толпой бросились на Киару, приковали к полу, укрыли сотней чёрных тел, защищая своего короля.
— Назад! — громко прикрикнул Коул на придворных — и те бросились врассыпную, повинуясь единственному приказу. — Киара, почему ты не увернулась?! О ушедшие боги, прости меня!..
Но Киара не слушала, как он бормотал сбивчивые извинения, опустившись перед ней на колени и отбрасывая меч в сторону, точно что-то проклятое.
— Посмотри на меня, о падший бог, называющий себя Тенью, — прокричала она во весь голос, зажимая рану ладонью, обагряя пальцы кровью и вознося их к небесам. — Посмотри, как ты выполнил желание моего брата! Одно живое существо в округе на тысячу миль всё-таки ранило меня, довело до слёз! И потому ты не творец и не разрушитель, а обманщик и лжец, недостойный зваться богом! Так явись сюда, явись к тому, чьим желанием пренебрёг!
И падший бог явился, став самой огромной Тенью из всех вокруг, самой опасной и всесильной.
— Желание... Одно желание вместо одного, — неожиданно спокойно согласился с ней он. — Одно — мальчику...
— Ты хотела, чтобы я тебя ранил? А если бы я пронзил сердце? Ты подумала об этом?! — Коул даже не смотрел на падшего бога, крепко сжимая её ладонь, и Киара, приподняв голову с пола, впервые увидела его столь злым и раздосадованным. — Ты могла попросить меня о царапине!
— Девочка не может ничего сказать мальчику... У меня не было права рисковать, ты пойми, — едва слышно шепнула Киара одновременно с падшим богом, всё твердившим: «Желай, мальчик. Желай».
— Но что мне теперь... что мне загадать? — он застонал, сделал шаг в сторону и опустился на остатки трона рядом, зарываясь пальцами в волосы.
— Что придётся, — садясь и подтягивая ноги к груди, Киара всей силой голоса и взгляда напоминала ему о простом «упокоить». Падший бог спокойно воспринял её незамысловатую хитрость, а Коул, догадавшись, замотал головой и выпалил: «Ни за что».
— Но ты должен, — попыталась надавить на него Киара — и в ту же секунду падший бог оказался за её спиной, зажимая ей рот.
— Девочка не может сказать мальчику, что пожелать, — заметил он вкрадчивым, угрожающим шелестом ей на ухо, ясно давая понять: «Если попытается, девочка умрёт».
А Коул не спешил загадывать. Он съёжился, подпёр подбородок рукой и думал не одну минуту, перебирал каждую формулировку, каждый риск.
— Ты — само время, верно? — внезапно уточнил Коул.
— Я время, я вечность, я всемогущество, — согласился Тень. — Я раб и творец...
— Я понял. Хорошо. Тогда... оберни время вспять так, чтобы я с сестрой очутился в доме того самого старика за день до того, как он тебя призвал, — попросил Коул и сразу предусмотрительно уточнил: — Но при этом сохрани мне с Киарой и возраст, и память.
Тень замер, заколебался в очертаниях сильнее обычного, окаменел на несколько секунд и даже убрал свои тёмные отростки от её побледневшего лица. Он словно бы пытался придумать, как сделать какую-то подлость, как обыграть желание самым ужасным и мстительным для ушедших богов путём, а Киара вскочила, зажимая порез левой рукой, раненой правой подняла воронёный меч и прикрикнула:
— Ну же, хватит думать, выполняй! Или, может, мне испытать клинок на тебе?
И Тени не оставалось ничего другого, кроме как со скрипом свершить древнее волшебство и исчезнуть.
***
— О боги, ушедшие и падшие, вы как здесь?..
Сиплый дрожащий голос вернул Киару и Коула в настоящее. Открыв глаза, они обнаружили себя лежащими на полу посреди уютного дома, в котором пылала приятным жаром печь. Где-то за окном слышался девичий смех, звонкие песни: кто-то справлял свадьбу. Из сарая доносилось блеяние двух коз.
Из плеча Киары, которое она крепко сжимала, всё ещё слабой струйкой текла кровь, а Коул был в одной лишь подранной рубашке вместо роскошных королевских одежд из звериных Теней.
Он подарил падшему богу семь лет жизни, которыми они могли насладиться, но Киара ни на мгновение не усомнилась в правильности его решения. Иначе кто бы принял всерьёз слова несмышлёных детей?
— Дедушка! — увидев покойника живым и здоровым, она вскочила и бросилась к растерянному седовласому старику, опрокинувшему на стол тёплую похлёбку. Он на мгновение отшатнулся, но не стал отталкивать её от себя. — Послушайте, если вы призовёте падшего бога в танце свечей, он убьёт вас!
Они наперебой стали рассказывать ему о том дне, когда встретили Тень, о своих наивных просьбах и наказании. И когда Киара и Коул наконец завершили свою сбивчивую исполнением последнего желания, оторопевший старик... залился громким удивлённым смехом!
— Невероятно, просто бесподобно! Я вам верю... И вам удалось то, в чём я, пожалуй, потерпел поражение! Коул действительно смышлён, раз уничтожил падшего бога!
— Уничтожил? — эхом переспросил тот.
— Да, юное дитя, уничтожил! Падшие боги интересны тем, что живут местью ушедшим богам. Исполнением желаний они колеблют баланс мира, создают новые Тени, заключают души в плен тьмы так же, как когда-то поступили с ними... В этом их суть, их сила. Однако ваша последняя просьба поставила падшего бога в тупик. Исполнив её, он возвратил равновесие вместо того, чтобы его разрушить. Вернул мёртвых, которых убил, освободил души, которые очернил... И не успел придумать никакой хитрой лазейки для создания новых Теней! Он мёртв, дети, совершенно точно мёртв... Разрушение баланса придаёт им сил, возвращение — отнимает всё до последней капли. А значит, он превратился в ушедшего бога, отправился к звёздам!
Рассказывая это, старик подхватился и стал искать бинты.
— Дедушка, скажите... а почему вы могли погибнуть? — спросила утомлённая Киара погодя, садясь на лавку рука об руку с молчаливым братом и беря его за руку, борясь с ужасной сонливостью.
— Возможно, был неосторожен в выборе слов. Например, «я хочу знать, чего желаешь ты сам», — улыбнулся старик. — Звучит весьма безобидно, пока ты не рассматриваешь вариант демонстрации этого самого желания на себе... Ах да, Киара. Так значит, ты прочла совершенно все мои записи?
— Да, простите...
— Не стоит. Лучше расскажи мне о тех Тенях, которые ты уничтожила мечом... А ты, Коул, налей-ка себе похлёбки — сплошные кожа да кости, жуть!
***
Киара, утомившаяся от долгий странствий, так и осталась жить у странноватого добродушного старика и быстро оправилась. Вскоре она прослыла той ещё своенравной смелой натурой среди жителей деревни, а на первом же весеннем турнире утёрла нос доброй половине юношей в сражениях на мечах, чем завоевала их восхищение.
А Коул... уже спустя неделю он, простившись с сестрой и крепко обняв её на прощание, с лёгким сердцем взбежал на палубу первого же торгового судна. Выйти в море, ловить рыбу, слушать крики чаек, жить в окружении толпы настоящих людей — теперь пришёл его черёд для странствий.
Но как бы далеко ни были брат и сестра, куда бы их не заносил ветер, рано или поздно они всегда возвращались друг к другу. Вместе пили молоко, грызли сухари, рассказывали удивительные истории...
И им не нужно было ни замка, ни прислуги, чтобы быть свободными и счастливыми.
***
4999 слов.
Работа участвовала в писательском марафоне «Проба пера». Задание: написать полноценный рассказ объёмом до 5000 слов, который начинался бы последней строчкой одной из ваших любимых песен.
«I'll keep him safe from the dark things that wait In that house at the top of the rock!»
Драматическая, лирическая альт-фолк группа The Amazing Devil, песня «King».
Bạn đang đọc truyện trên: Truyen247.Pro