И что ты там такое слушаешь? — Саске тихо подкрадывается к Сакуре и выдергивает из ее уха белую каплю эйрподсов.

— Саске, верни наушник! — Сакура краснеет и пытается догнать и отнять то, что принадлежит ей.
— Ну нет, я должен узнать, от чего у тебя такое довольное лицо! Харуно судорожно хватается за телефон, пытаясь сменить аудио. Но тут же слышит в левом ухе шлепки, хлюпанье и видит, как вытягивается лицо Учихи. — Это что?
— АСМР… — шепчет Сакура и теперь её не отличить от помидора.
— Эээээ, что?! — Хорни асмр, — ворчит Сакура. — Отдай.
— Ну нееееет… — ухмылка расплывается на физиономии Саске. — Я теперь тоже хочу послушать. Только вживую. — Что?.. — И Сакура обнаруживает себя лежащей спиной на столе, после того, как Саске одним движением смёл все ее тетради и учебники. Он целует её и нажимает на эйрподс. Теперь звуки раздаются и в ушах, и в реале. Мокро, неудержимо толкаясь языком внутрь Саске то и дело отрывается от ее губ, чтобы услышать смачный «чвок». Руки уже задирают майку и сминают грудь. Пальцы щекочут соски и через минуту к ним подключается рот. «Я же вижу, как ты этого хочешь» — произносит голос в наушниках. «Но не сильнее, чем я. Ведь ты — моя награда, которую я так долго ждал». Сакура вздыхает и Саске ощущает прилив ревности к незнакомцу. Вытаскивает оба эйрподса, несмотря на слабые протесты и шепчет:
— Не сопротивляйся. Ты — моя награда. Я ждал тебя так долго. И вот теперь — ты полностью моя. Он видит, как расширяются зелёные глаза напротив. Довольно улыбается.
— Мне хочется всю тебя. Покусать, измять, сломать, чтобы ты полностью мне подчинилась — продолжает он и проводит дорожку укусов прямо до живота. Сакура взвизгивает, когда зубы прикусывают чувствительный участочек лобка. Хочет его оттолкнуть. Но Саске знает, что ей это нравится. И следующим движением накрывает ее вагину ртом. — Ааааа, ты уже такая мокрая. Немного же тебе надо, — язык движется между складок размазывая по всей их поверхности выделившуюся смазку. — Ты такая вкусная здесь. Можно я не буду останавливаться? Я хочу ласкать тебя снова и снова. Саске напитывает каждую из губ слюной и пошлепывает по ним — сначала языком, а затем пальцами.
— Как тебе? Нравятся эти звуки? Нравится, когда ты их можешь слышать вживую? Оооо, мне дико нравится, что ты — их источник. Что я могу сделать с тобой всё, что угодно, чтобы ты хлюпала, стонала, кричала. И Сакура стонет. Потому что его пальцы вбиваются внутрь — и это лучше всяких асмр. Язык постукивает по клитору, губы то и дело посасывают его, чавкая и сюрпая. Стоны Сакуры уже больше похожи на всхлипы, когда она наконец, сжимая пальцы ног и чувствуя, как скопившееся в одну точку напряжение разом, как волна, схлынывает.
— Ооооо, ты совсем недолго продержалась. Что тебя так завело? Я? Или эти звуки в наушниках?
— Ты, Саске. — Сакура схватывает его за волосы, прижимает к своей вагине и он чувствует, как ее плоть продолжает пульсировать.
— Раз так, ты будешь не против продолжить, я прав?