***Чонгук

Лиса напилась.

Более того, она отказывается идти домой. Сейчас час ночи, и компания перебазировалась из бара ко мне домой. Как я ни пытался, мне так и не удалось убедить Лису в том, что пора закругляться.

Для меня ключевая проблема - доставить ее в общагу. Моя гостиная переполнена хоккеистами и «хоккейными зайками», и у всех как минимум восемь баллов по моей шкале опьянения, то есть народ скоро слетит с тормозов и начнет путаться в партнерах.

Джин только что вытащил Лису на середину комнаты, и они принялись танцевать под СГУ-шную «Я люблю пожестче, малышка», которая звучит из динамиков на максимальной громкости.

Раньше, когда Лиса пела под Леди Гагу, в ее движениях не было ничего вызывающего, сейчас же ее танец выглядит неприлично.

Она из Майли Сайрус с канала «Дисней» превратилась в Необузданную Майли, танцующую тверк, и мне пора прекратить это, пока она не перешла в следующую стадию, в Майли, снимающуюся в порно. Постойте-ка, а разве Майли когда-нибудь снималась в порно? Черт, кому я морочу голову? Конечно, снималась.

Я подхожу к Лисе и Джину и силой развожу их в стороны. Я крепко держу Лису за плечо.

- Мне нужно поговорить с тобой! - Я стараюсь перекричать музыку.

Она надувает губы.

- Я же танцую.

- Мы танцуем! - кричит Джин.

Я устремляю на приятеля суровый взгляд.

- Потанцуй с кем-нибудь еще, - резко говорю я.

Перед ним тут же появляется партнерша, выскакивает, будто черт из табакерки, и Джин заключает ее в объятия. Он мгновенно забывает о Лисе, и это позволяет мне вытащить ее из гостиной.

Крепко держа Лису за руку, я веду ее наверх и выпускаю, только когда мы оказываемся в тишине моей спальни.

- Вечеринка окончена, - объявляю я.

- Но мне весело, - хнычет она.

- Знаю. - Я складываю руки на груди. - Только чересчур весело.

- Думаешь? - Она театрально вздыхает, плюхается на кровать и валится на спину. - Я хочу спать.

Я усмехаюсь.

- Давай я отвезу тебя в общагу.

- Не хочу я никуда ехать. - Она раскидывает руки в стороны и хлопает по кровати. - Твоя кровать такая большая и удобная.

Затем ее веки опускаются, и она затихает, делая глубокий вздох.

Я издаю стон, понимая, что она сейчас заснет, но потом решаю, что, возможно, будет лучше, если я оставлю ее спать здесь и отвезу домой утром. Потому что в общежитии у нее может открыться второе дыхание, и мне придется остаться там, чтобы защитить от разных неприятностей.

- Замечательно, - говорю я с поклоном. - Оставайся здесь и спи, Золушка.

Она фыркает.

- Так ты мой принц?

- Именно так. - Я прохожу в ванную, роюсь в аптечке, пока не нахожу ибупрофен. Затем я наливаю стакан воды, возвращаюсь в комнату, сажусь на кровать и силой сажаю Лису. - Прими вот это и запей водой, - приказываю я, вкладывая две таблетки в ее ладонь. - Поверь мне, завтра ты за это поблагодаришь меня.

Мне не в новинку впихивать в кого-то таблетки и вливать воду. Я часто так делаю со своими товарищами. В частности, с Джином, который в выпивке перешел на качественно новый уровень, причем не только на своем дне рождения.

Лиса послушно выполняет все мои указания и бухается обратно на подушку.

- Хорошая девочка.

- Мне жарко, - бормочет она. - Почему здесь так жарко?

У меня в буквальном смысле замирает сердце, когда она принимается стягивать с себя лосины.

Брюки застревают на коленках, и она раздраженно стонет.

- Чонгук!

Я непроизвольно хмыкаю. Пожалев ее, я наклоняюсь и стягиваю с нее штаны, стараясь не замечать под пальцами гладкую, шелковистую кожу.

- Вот, - глухо говорю я. - Так лучше?

- М-гм. - Она тянется к подолу своей кофточки.

Господь Всемогущий.

Я отрываю от нее взгляд и бросаюсь к шкафу, чтобы подыскать ей что-нибудь для сна.

Хватаю старую майку, делаю глубокий вздох и поворачиваюсь к Лисе.

Она уже без кофточки.

К счастью, на ней есть бюстгальтер.

К несчастью, бюстгальтер черный, кружевной и прозрачный, и мне отлично видны ее соски.

«Не смотри. Она пьяна».

Я прислушиваюсь к строгому внутреннему голосу и запрещаю своему взгляду лезть куда ни попадя. А так как у меня нет возможности снять с нее бюстгальтер, не испытав при этом эрекции, я просто надеваю на нее просторную майку и надеюсь, что она не из тех девиц, которые ненавидят спать в бюстгальтере.

- Как же весело было, - радостно произносит Лиса. - Видишь? Хоть я и сломана, я все равно могу веселиться.

Я холодею.

- Что?

Но она не отвечает. Голыми ногами она подтягивает к себе одеяло, забирается под него и уютно устраивается на боку.

Через мгновение она засыпает.

Выключая свет, я борюсь с тревогой. Она сломана? В каком смысле, черт побери?

Хмурясь, я выхожу из спальни и тихо закрываю за собой дверь. Загадочные слова Лисы продолжают звучать в голове, но возможности поразмыслить над ними нет, потому что встретившиеся внизу Тэхен и Джин тащат меня на кухню, чтобы выпить.

- Это же его день рождения, болван, - говорит Тэхен, когда я отказываюсь. - Ты обязан выпить хоть рюмку.

Я сдаюсь. Мы втроем чокаемся и залпом выпиваем. Виски обжигает горло и согревает желудок, и я радостно приветствую легкий хмель, растекающийся по телу. Весь вечер я был... трезв. Потом дурацкая песня. Потом слезы Лисы. И те странные, сбивающие с толку чувства, что она вызывает во мне.

Я раздражен и на нервах, и когда Тэхен наливает мне новую порцию, я не возражаю.

После третьей рюмки я уже не думаю о всей этой путанице.

После четвертой я вообще не думаю.

* * *

В половине третьего ночи я наконец затаскиваю свою пьяную задницу наверх. Веселье выдохлось. Остались только «хоккейные зайки» Джина, они лежат с ним на диване, образуя клубок голых рук и ног. Проходя по кухне, я замечаю, что Чимин спит сидя, обняв пустую пивную бутылку. Тэхен уже скрылся в своей спальне с симпатичной брюнеткой, и, проходя мимо его двери, я слышу стоны и вскрики, которые свидетельствуют об очень бурном действии.

Я захожу в свою комнату и жду, когда глаза привыкнут к темноте, а потом смотрю на свернувшуюся клубочком Лису. У меня нет сил чистить зубы или проводить антипохмельные мероприятия - я просто раздеваюсь до боксеров и ложусь с ней рядом.

Устраиваясь поудобнее, я веду себя как можно тише, но мое шуршание все равно беспокоит Лису. Она тихо стонет, перекатывается на другой бок, и на мою голую грудь ложится теплая рука.

Я напрягаюсь. Вернее, напрягается только моя грудная клетка. А ниже я вял и мягок, как пудинг. Вот так пять рюмок подействовали на мой член. Господи. Я и алкоголь действительно несовместимы.

Даже если бы я и хотел воспользоваться беспамятством Лисы, у меня бы все равно ничего не получилось. Эта мысль вызвала у меня отвращение - ведь я и так не воспользовался бы ее состоянием. Я бы оторвал себе член, но не стал бы брать ее силой.

Вероятно, сегодня ночью в этой постели находится только один человек с благими намерениями.

У меня бешено стучит сердце, когда она касается губами моего плеча.

- Лиса... - предупреждаю я ее.

Наступает тишина. В глубине души я молюсь, чтобы Лиса заснула, но она разбивает вдребезги мою надежду, бормоча:

- М-м? - Ее голос хриплый и очень сексуальный.

- Что ты делаешь? - шепчу я.

Ее губы перемещаются с моего плеча на шею, а потом ей удается найти на моем теле такое местечко, от прикосновения к которому жар в одном мгновение перемещается к яйцам. Боже. Может, мой член и неработоспособен, но это не значит, что я не могу испытывать возбуждения. Хотя нет таких слов, чтобы описать, что со мной происходит, когда Лиса жадными губами исследует мою шею.

Я пытаюсь остановить ее, придерживая за плечо.

- Ты же этого не хочешь.

- Не-а, ошибаешься. Очень хочу.

Мне не удается сдержать стон, когда она забирается на меня и обхватывает упругими бедрами. Она наклоняется вперед, и ее волосы ниспадают вниз, щекоча мне ключицы.

Мое сердце срывается в сумасшедший галоп.

- Прекрати сопротивляться, - говорит мне Лиса.

И целует меня.

О, черт.

Надо ее остановить. На самом деле надо. Но она теплая и уютная, и от нее так приятно пахнет, что у меня путаются мысли. Я чувствую на губах ее губы и с жадностью отвечаю на поцелуй, обнимая ее и поглаживая по попке. Ее губы сохранили привкус пина-колады, и она издает совершенно потрясающие, возбуждающие меня звуки, атакуя мой язык с таким ожесточением, будто не может насытиться.

- Лиса, - с трудом выговариваю я, - нельзя.

Она облизывает мою нижнюю губу, потом довольно сильно прикусывает ее. Черт. Черт, черт, черт. Нужно срочно остановить мой «скорый» желания, пока он не прошел точку невозврата.

- Какое у тебя красивое тело, - выдыхает она и трется грудью о мою грудь, я даже сквозь майку чувствую ее соски.

Мне хочется сорвать с нее эту проклятую майку. Я хочу вобрать в рот эти торчащие соски и сосать их и сосать. Но не могу. И не буду.

- Нет. - Я запустил руку в ее волосы, накрутив их на пальцы. - Нам нельзя это делать. Во всяком случае, не сегодня.

- Но я хочу, - шепчет она. - Я дико хочу тебя.

Она только что произнесла слова, которые мечтает услышать любой парень - «Я дико хочу тебя», - только она пьяна, черт побери, и я не могу этого допустить.

Она проводит языком по моему уху, и я непроизвольно изгибаюсь. О господи, как же мне хочется оказаться в ней!

Сделав над собой неимоверное усилие, я стаскиваю ее с себя. Она возмущается, но когда я нежно прикасаюсь к ее щеке, она издает счастливый вздох.

- Нам нельзя, - угрюмо говорю я. - Помнишь, ты доверилась мне, а я пообещал заботиться о тебе? Так вот, я забочусь о тебе.

В темноте я не вижу выражение на ее лице, однако по тому, как прозвучало короткое «о», понимаю, что она удивлена. Затем она снова прижимается ко мне, и я уже готов отбросить прочь все сомнения. Лиса же ограничивается тем, что уютно устраивается у меня под боком и кладет голову мне на плечо.

- Ладно.

Это сразу и навсегда!

Спокойной ночи.

Ладно? Спокойной ночи?

Неужели она и в самом деле думает, что я смогу заснуть после всего, что случилось?

Но Лиса совсем не думает. Она снова заснула, и ее ровное дыхание щекочет мой сосок. Я сглатываю очередной стон, закрываю глаза и старательно игнорирую страстное желание, пылающее у меня в паху.

Проходит много-много времени, прежде чем я засыпаю.

______________________________________
Привет, ребята!❤🤗 Мамочки, прошло много времени, как я не писала. В общем, с вас 17☀️✊