Он бежал, не жалея сил, он должен успеть, просто обязан. И не важно, что будет потом, главное сейчас не опоздать! Время стремительно уходило, отсчитывая последние часы его родному городу. Совсем скоро авиация сотрёт в пыль до боли знакомые улицы и парки, президент подписал приговор, и теперь ничего не изменить. Джон понимал это и пытался спасти свою семью, решив вопреки всем запретам вывести за периметр жену с дочкой. Он верил, что они не инфицированы смертоносным вирусом. Этого просто не может быть, только не они...
Найти Элен и Кэти в затаившемся городе, по которому рыскали команды ликвидаторов, оказалось не простой задачей. Их некогда уютный дом был пуст. Разбросанные вещи свидетельствовали о быстрых сборах. В спешке Элен забыла взять сумочку с документами, и Джон убрал её в рюкзак. Он прошёл на кухню и приблизился к плите. Судя по тёплому чайнику, он опоздал совсем немного.
Он взял с полки фотографию в рамке. Сердце тоскливо защемило. Каких-то три месяца назад они были счастливы и строили планы на будущее. Если бы не срочный вызов на службу, они бы сейчас были вместе и ему не пришлось бы разыскивать своих любимых девчонок. Джон вынул фото из рамки и спрятал в нагрудный карман защитного комбинезона.
В этот момент скрипнула входная дверь и послышались шаги. Он с облегчением выдохнул и поспешил навстречу. Наверняка Элен вспомнила о документах и решила вернуться.
Трое ликвидаторов вскинули стволы штурмовых винтовок и с настороженностью смотрели на Джона.
— Сержант, что вы здесь делаете один, вопреки инструкции? — поинтересовался ликвидатор в комбинезоне химической защиты с нашивками лейтенанта.
— Мародёрствует, что же ещё, — ухмыльнулся высокий капрал.
— Ага. Мы с ног сбились, отлавливая инфицированных, а такие, как он, в тихую по домам шарят, карманы да рюкзаки набивают, — прохрипел третий ликвидатор. Его палец на спусковом крючке заметно напрягся.
— Не спеши, Стен, — лейтенант оглядел комнату. — Сержант, рюкзак к осмотру.
Джон не спеша снял рюкзак и поставил на паркетный пол. Он не знал, что ответить офицеру, и поэтому просто молчал. Говорить, что это его дом и он ищет свою семью было нельзя. Сразу угодишь в карантин и о поисках можно будет забыть.
— Язык проглотил или сказать нечего? — лейтенант с подозрением смотрел на молчаливого сержанта. — Открывай рюкзак.
Присев на корточки, Джон медленно развязал лямки. Сверху лежала сумка Элен.
— Ну, что я говорил? — капрал сделал шаг и резко пнул Джона в лицо.
Он едва успел загородить голову руками, но сильный удар опрокинул его на спину.
— Расстрелять, — лейтенант потерял интерес к «мародёру» и направился к выходу, по пути вытерев перчатки о занавеску.
Неожиданно с улицы раздалась пулемётная очередь и следом отчаянный крик:
— Папа!
Джон узнал голос пятнадцатилетней девчонки Смиттов, живших по соседству. Злость и негодование пронзили его острой болью. За что?! Он увидел, что тройка ликвидаторов отвлеклась на звуки стрельбы и воспользовался предоставленным шансом.
Ближе всех стоял шустрый капрал. Джон рывком подскочил с пола и вмиг оказался у него за спиной. Парень услышал шорох и обернулся. В следующий миг хрустнули шейные позвонки и глаза ликвидатора удивлённо застыли.
Джон перехватил штурмовую винтовку и без сожаления расстрелял замешкавшихся противников. Лейтенанта отбросило в дверной проём, и он вылетел на улицу. Третий ликвидатор рухнул прямо в кресло и притих, уронив голову на грудь.
У дома остановился бронетранспортёр, послышались команды, топот ног.
Расстреляв остатки патронов в сторону нежданных гостей, Джон отбросил винтовку и побежал к заднему входу дома.
Сожалел ли он о содеянном, осознавал ли все последствия? Конечно, он всё понимал, но сейчас главное семья, сожалеть можно и потом. Они встали у него на пути, приняв за мародёра, и не оставили в сложившихся обстоятельствах другого выбора.
Джон выбежал на лужайку перед бассейном. Сердце гулко бухало в груди, пот заливал глаза, нервы, словно натянутые струны. Быстро преодолев территорию своего участка, он рывком перелетел через невысокий забор и оказался на асфальтированной дороге ведущей в центр города. За спиной раздались выстрелы, несколько пуль выбили искры из бордюра. Пришлось нырнуть в придорожные кусты.
Петляя между домов и среди деревьев опустевших парков, он всё-таки добрался до центральной площади. Он помнил, как капитан его взвода на инструктаже перед прочёсыванием города, говорил, что всех горожан, не поражённых опасной инфекцией, нужно было сгонять сюда. Значит и его семья здесь. Он обязательно их найдёт.
Площадь была переполнена. Много военной техники, полицейские автомобили. Закрытые автозаки, в которых обычно перевозили заключённых. Сейчас, по-видимому, решили запихивать в них возмущённых горожан. Крики толпы, команды полицейских и вояк в громкоговорители, всё слилось в сплошной гвалт.
В первый миг Джон растерялся, где тут искать Элен и Кети. Паника и страх начали брать своё. Но тут взгляд случайно зацепился за знакомые нашивки на комбинезоне взводного, и он решительно направился к нему.
Капитан стоял возле армейского джипа и что-то записывал в планшет. Неподалёку стояли трое сослуживцев, негромко спорящие о чём-то.
— Сэр, разрешите обратиться, — начал взволнованный Джон.
— Где вас черти носят, сержант?! — прохрипел взводный, отрывая взгляд от записей.
Заготовленная фраза застряла в гортани, когда Джон увидел в руке капитана любимую игрушку Кэти, с которой она не любила расставаться. На плюшевом медвежонке были заметны несколько багровых пятнышек.
В глазах потемнело, сердце ухнуло куда-то вниз, и Джон не раздумывая бросился на ожидавшего ответа капитана. Повалив его на асфальт, сержант нанёс несколько ударов в побледневшее лицо бывшего командира и схватился за висевший на поясе нож. Кто-то перехватил его руку, и тут же автоматный приклад опустился на затылок. Взгляд затуманился. Превозмогая боль, Джон сорвал свою защитную маску и из последних сил зубами вцепился в горло капитана. Тот захрипел, испуганно выпучив глаза и пытаясь сбросить с себя убийцу.
Со всех сторон на Джона сыпались удары, а он, покончив с личным врагом, прижал к груди медвежонка и хрипло рычал, словно раненый зверь. Только из глаз текли жгучие слёзы.