— Jeon Jungkook —

Порог — это место откуда нет выхода, где ты без эмоций наблюдаешь за происходящим вокруг тебя. Для меня это место напоминало пещеру: темную и холодную, другими словами катакомбы, где нет места чувствам.

Я остановился у водопада, хотя его нельзя назвать таковым, это было просто место вверху которого стекала вода, и снизу которого, благодаря воде образовалась лужица. Присев на землю, чтобы отдохнуть, я обернулся. Опять показалось. Так безнадежно. Сырость покрывала стены, поэтому песок под моими ногами был мокрым, но прикоснувшись к нему можно было заметить крупинки стекла, их невозможно увидеть глазами, лишь почувствовать колкую боль на пальцах.

Забавно ведь именно здесь я впервые увидел иллюзию созданную этим местом, засасывающее меня вглубь этих происшествий, что произошли с моими друзьями. Встал на ноги, опять при этом посмотрев назад. Юнги, это правда ты? Или опять иллюзия?

Сказав тихое:

 — Спаси меня, — я погрузился в воспоминание.

— 2 мая, 22 —

Когда я поднял голову, понял, что стою напротив вагона Намджун-хена. Это место, напомнило веселые деньки, когда мы мальчишками нашли тайник спрятанный кем-то и с любопытством разгадывали загадку, оставленную этим человеком. Были же времена... Тогда нас ничего не волновало, не было проблем «взрослых», и вообще, мы были свободны от мира...

Я открыл дверь и вошел внутрь, собрал всю разбросанную одежду и, укутавшись в нее, опустился на корточки. Меня знобило, все это напоминало о случае, тогда. Все моё тело дрожало, и хотел заплакать. Но слез не было. Все это составное моего прошлого и я должен принять его.

Передо мной сверкнуло пламя, и явилась замочная скважина, но ключа не было. Перевернув всю комнату в поисках этой вещицы я наткнулся на фото. Хён... Почему ты бросил нас тогда? Перевернув рамку, увидел конверт запечатанный сургучом. Переломав его, я увидел картинку в виде птицы. Опять загадка? Нет, это картина на стене, такая же как и в конверте. На картине, прямо в уголке, был символ, который напоминал ключ, но это лишь краска, тогда где настоящий? Потерев ногтем давно подсохшую акварель, я стер ее поверхность, вместо нее, как по волшебству появилась надпись «Euphoria». Я произнес это слово медленно, проговаривая каждую букву настолько четко, что тишина в комнате выдавало мой голос эхом, распространяющимся по поверхности старых стен, покрытых дырявыми обоями. Дверь сама по себе издала скрипящий звук, давая мне проход.

Когда вошел внутрь, Юнги-хён стоял на кровати, смотря вниз, скрывая свои слезы. Я видел, что они стекают на его белую футболку, и оттого ткань липнет к его телу, но все моментально высыхало из-за жары. Пламя полыхало по краям покрывала, но хён даже не смотрел на все это ему было все равно. Он словно находился в параллели, но не в этом месте, и не в это время. В этот момент я почувствовал такую ярость и страх, что не смог сдержаться, изнутри меня поглощала вселенная, начало всего этого — порог. Я не был тем, кто хорошо толкает речь, но в этом момент мне хотелось любым способом разбудить моего друга. Я был медлителен в объяснении своих собственных чувств или убеждений кого-либо, наверное еще со школы когда у меня были проблемы с ораторским искусством. Слезы подступили, я закашлялся, и не смог выдавить из себя ни слова. Все стихло, и сделав единственный смелый поступок в этот момент, я вбежал в пламя и только одно я смог сказать, было: «Мы обещали, что пойдем на тот пляж вместе».

«Что с тобой? Тебе приснился кошмар?» — я открыл глаза оттого, что кто-то тряс меня за плечи. Это был Намджун-хён. По какой-то причине я почувствовал облегчение. Хён потрогал мой лоб и сказал, что у меня жар. Похоже, так оно и было. Внутри все горело, но при этом мне было невыносимо холодно. Голова пульсировала, и горло болело. Я едва смог выпить лекарства, что принес хён. Оно было горьким и неприятным на вкус и запах. — «Поспи еще немного. Потом поговорим».

Я кивнул. Затем сказал: «Могу ли я стать таким взрослым как ты, хён»? — Намджун обернулся...

***

Где я теперь? Комната Юнги, но только после пожара. Все ясно. Кровать, которая была в середине комнаты, где я видел Юнги, была больше похожа на пепел, это остаток той искусственной древесины, которым сейчас наполняют мебель. Присев на пол, я дотронулся до белой пыли. Она взлетела, как только я дотронулся до нее. Если бы было возможно, почему бы вместо этой пыли не быть лепесткам, возможно это бы подняло мне настроение. Я улыбнулся, словив свет в дали, и на самом деле вся комната вдруг преобразилась превращаясь в больничную палату...

— 16 июля 2022 года —

Я стоял у окна со своими наушниками и напевал песню, которую мне посоветовал мой друг. Уже неделя, как я здесь нахожусь. Говорили, что я мог погибнуть, но все благодаря опытным врачам я сейчас сижу хоть как-то на инвалидном кресле. Доктора говорят: «Через неделю, а может и больше ты уже полностью окрепнешь и сможешь самостоятельно ходить». Вот бы это стало настоящей реальностью.

Я вытащил один наушник и начал практиковаться со своим собственным голосом. Мне и раньше нравилось петь, но перестал заниматься музыкой после ссоры с Юнги. Она сказала, что мой голос идеален для этой песни, потому что текст прекрасен, как и я, что заставило в тот момент меня в смущении опустить голову. Июльское солнце ярко светило сквозь большое окно. Зеленые листья деревьев развивались и сияли на ветру, и каждый раз солнце ощущалось немного по-другому, когда я касался своего лица. Я закрыл глаза. Я пел, глядя в желтый, малиновый и синий цвета, которые казались мне сквозь закрытые веки. Возможно это из-за слов песни, либо из-за солнечного света, но что-то поднялось, защекотало и ужалило моё сердце...

***

Это были прекрасные времена, если не вспоминать того, что случилось со мной ранее, хотя, и в будущем ничего хорошего меня не ожидало...

— 26 июля 22 —

Я исподтишка сорвал цветок возле больницы, продолжая смеяться и опускать голову, чтобы скрыть это. Мое смущение. Признаться девушке ответственное занятие, но мои надежды рухнули, именно в этот день... Солнечный свет в середине лета ярко мерцал, коридор был хорошо освящен. Я встал с коляски спустя долгое время, и наконец на своих двоих иду к ней в палату. Я постучал в дверь палаты, но ответа не последовало. Постучав снова, а затем легонько приоткрыв дверь, я осознал пустоту. Внутри было странно холодно и пусто. Она была заполнена темной тишиной, мрачной, пугающей до дрожи — одиночеством.

Я покинул палату. Вспоминая моё спасение в виде неё. Когда мне было скучно или я был подавлен, то встречался с ней здесь. Она появилась так внезапно, словно призрак. Я толкал свою инвалидную коляску по коридору, словно сумасшедший, и едва успел остановиться. На пути стояла она, девушка с волосами, собранными в конский хвост. Ее улыбка, яркие от радости глаза, слова: «Чонгук~и». Когда я покинул больницу, то увидел скамейку, и вспомнив, как мы слушали музыку, сидя на ней вместе, немного расслабился и погрузился в самого себя. А там, на крыше, мы делились клубничным молоком. Я все еще держал дикий цветок в своих руках, но теперь мне не было кому отдать его. Оторвав лепесток и подув на него, увидел как он растворяется в воздухе, превращаясь в пыль. Горькая усмешка... Вот и конец?

***

Забыл ли я это все, или просто не хочу вспоминать? Раньше мне казалось, что это порог так действует на меня, но кто его создал и зачем? Это же настоящая тюрьма, подавитель, стиратель всего прекрасного. Я сел около холодной ровной стены, посмотрел на свою ладонь, линия жизни оставалось все такой же как и раньше. Короткая, не такая, как у всех. Но я уже прожил достаточно, и все повидал, мне больше без надобности эта жизнь. Может правда, то что смерть лучше?

— 22 мая 2022 года —

Чувствовал, что мое тело плывет в воздухе, но я оказался на твердой земле, точнее это был асфальт, мокрый, пропахший резиной, шершавый. Некоторое время ничего не чувствовал, это был момент, когда я вспомнил все моменты из своей жалкой жизни. Мое тело было настолько тяжелым, что я даже не мог сдвинуть веки. Я не мог дышать или глотать слюну. Я начал терять сознание, и все вокруг меня затухало.

Затем моё тело начало трястись, как сумасшедшее, будто это был шок или влияние чего-то. Все онемело, и я все забыл. Проснулся среди жажды и боли, и я не мог понять, откуда она. В моем видении казалось, что в глазах был песок. Это словно миллионы звезд, нет миллиарды. Небоскреб был устелен этим творением божества. Но потом явилось совсем иное: я думал, что это свет, но это не так. Оно было ярким, большим и великим, создавало ощущение давления. Оно не двигалось и было в воздухе. Когда я долго смотрел на это, я видел, что оно имеет четкую форму. Это была луна.

Мир перевернулся, так как моя голова, казалось, была откинута назад. Луна в этом мире также была перевернута. Я пытался откашляться, чтобы начать дышать, но не мог двигаться. Потом мне стало холодно, я был напуган. Я попытался пошевелить ртом, но ни одного слова не выдавливалось из меня. У меня даже не были закрыты глаза, но стало темнее.

Когда моё сознание исчезло, кто-то говорил со мной:

«Жизнь будет более болезненной, чем смерть. Ты все еще хочешь жить?»