Тёплая улыбка дрогнула на моих губах. Мама, как обычно, готовит папе завтрак, делясь последними сплетнями и печальными новостями. Всех обескуражила новость о трагичной смерти мэра, никто не в силах поверить в душераздирающую правду. Мама даже накинулась на меня с расспросами о самочувствии Билла. Что тут скажешь? Я с ним до сих пор не говорила, он избегает каждого, но чувствую, что его сердце разорвано на кусочки. Как же мне жаль... Словами не описать!
Связи с печальными событиями, город погрузился в траур, храня память о прекрасном человеке - Томасе Хофере. Многие любили его и уважали, он был больше, чем просто главой города. Он был нашим другом... Теперь все окончательно изменится.
Укутавшись в плед, молюсь про себя, чтобы не упасть прямо перед родителями. Они ничего не знают. Пришлось соврать и сказать, что «подхватила грипп». К счастью, родители тотчас поверили.
Папа переворачивает страницу газеты и расправляет листы, почесывая свободной рукой брови. Пару мгновений назад он разгадывал кроссворд, однако мама, которая без умолку что-то тараторила, заставила отца нервно щёлкнуть языком и спрятать металлическую ручку в кармашек. Да уж, а ведь та даже не поняла, что своими сплетнями раздражает отца. Внешне они оба поменялись. Особенно старик. Его серая кожа полна морщинок, отчего он кажется старше своих лет, а ещё папа сумел набрать вес, но ему это шло.
Ужас... Мне придётся бросить их, а ведь я единственный ребёнок в семье. Воображая рыдания матери и безразличный взгляд отца, устремлённый на мое мертвое тело, я покрываюсь дрожью; к глазам мигом подбираются крокодильи слезы, в горле першит. Может, это и вправду грипп? Я бы поверила, однако мерзкая рана на плече мозолит глаза.
— Ты выглядишь совсем плохо, - мама с подозрением прищуривает глаза и касается тыльной стороной ладони до моего лба, — Господи! Да ты пылаешь!
Слабо улыбнувшись, я изучаю её личико. Она так мило переживает, аж хочется вопить. Я счастлива, что наши отношения улучшились: раньше женщина постоянно подозревала меня, намекала на прошлое и наркотики, а сейчас это нет.
— Это все вирус. Я бы даже сказала яд, - с усмешкой произнесли мои уста, на что папа хмыкнул.
— Ничего. Полежишь несколько дней в кровати и будешь как новенькая, - поддержал меня он, оторвавшись от газеты.
Несколько дней... Оказывается, время - это роскошь, которой я лишена.
Мама засуетилась, накрывая на стол разные блюда, которые, само собой, выглядят восхитительно. Кухня наполнилась вкусным ароматом омлета и чая.
— Соглашусь с твоим отцом. Впервые за долгое время он говорит что-то разумное, - промямлила женщина, вручив отцу вилку.
Он одарил её взглядом «я запомнил» и молча начал уплетать завтрак, хлюпая горячим напитком.
Боже, почему они сейчас такие прекрасные? Из-за этого моя душа скулит! Лучше бы они кричали друг на друга, ненавидели бы меня, ибо так я смогла бы уйти без сожаления. Черт!
— Я вас... - пылко начала я, но оцепенела не в силах произнести «люблю».
Ах, Марго, давай... Возможно, это последний раз, когда ты видишь их. В груди предательски защемило, коленки задрожали, отчего я словила лёгкий испуг, что в эту секунду свалюсь прямо на пол. Только этого не хватало.
Родители устремили на меня любопытные взгляды, дожидаясь продолжения реплики, увы... Слова застряли в горле, как комок холодного пюре.
Видимо, папа заметил мой потерянный вид, потому смягчил взор и расслабил широкие плечи, кивнув:
— Мы тебя тоже, Марго. Мы тебя тоже...
В это мгновение я почувствовала опустошение: словно кто-то пустил слив унитаза. Отличное сравнение.
Поднимаю виноватые кошачьи глаза и до боли прикусываю нёбу щёки, послушно присев за стол, когда мама пожелала всем приятного аппетита. Это последний завтрак Марго Ван де Шмидт.

* * *
Собираясь на войну, я утаила от ребят один интересный факт. Мне хочется им открыться, но пока слишком рано для тузов. Думаю, когда придёт час, они поймут меня и не осудят. Во всяком случае, надеюсь.
На удивление, я чувствовала себя лучше, чем днём. Тошнота и боль в висках не отступала, тем не менее я могла твёрдо стоять на ногах, что уже несказанно радовало.
Аккуратно сдвинув занавески в сторону, смотрю на темное небо, на котором зажигались первые огни. Все как в моем видении. Огромный диск луны стеснительно выглядывал изо деревьев, суля непростую долгую ночь. Зловещая настала пора. Охотники ждут меня, я это знаю. Точно также как и они знают, что я приду.
— Ты готова? - застал врасплох меня голос за спиной.
Я немедля оборачиваюсь полукругом, сбросив брови ко лбу и прикусываю бледные губы.
Балдуин проницательно смотрит прямо в мои очи, будто желает в них переместиться. У него такое выражение лица, точно прямо в эту секунду ему измельчают конечности.
— Готова, - выдохнула я, кивнув самой себе.
Чернокнижник медленно зашагал в мою сторону, и цоканье каблуков обуви мага отпугивало тишину.
Парень бережно касается моих ладоней своими и переплетает наши пальцы. От этих действий я с недоумением на лице замираю, не отрывая глаз с мага. Что он задумал?
— Ты сильная, ты со всем справишься. Я знаю это, - горячее дыхание обжигает щеки.
Затаив неспокойное дыхание, я пытаюсь изобразить улыбку, но выходит фигово.
— Звучит так, будто ты прощаешься со мной, - усмехнулась я.
— Сегодня многое может произойти. Поэтому, пожалуйста, позволь мне сделать кое-что... Я тебя не обижу и не причиню вреда, - бегая глазами по моему болезненному лицу, заверил чернокнижник, наклоняясь к моим приоткрытым губам.
Ничего не понимая, я стою на месте, наблюдая за тем, как Блэк прикрывая дрожащие веки, приближается ко мне вплотную, касаясь руками моих волос на голове и... Кругом все исчезает. Сердце быстро бьется, бешено сотрясая грудь.
Мягкие уста Балдуина нежно касаются моих, соединившись в робком неуверенном поцелуе. Будто коснулось пёрышко... Странные ощущения.
Маг запускает руки в мои красные короткие пряди, углубляя поцелуй, на который я почему-то отвечаю. Возможно, мне просто необходимо сейчас это тепло, которое подарил именно Блэк, но я никогда не испытаю тех ощущений, которые дарил мне Билл. Я его люблю и всегда буду любить. Такова моя судьба. Данный же поцелуй просто услуга Балдуину перед смертью, ведь я прекрасно знаю о его чувствах ко мне. Даже слепой бы заметил, ей Богу...
Какой кошмар! И здесь, уходя, я причиню боль.
Спустя секунды, парень, в последний раз чмокнув мои влажные уста, нехотя отдаляется и раскрывает веки. Его губы заметно покраснели, впрочем как и щёки, от поцелуя и блестели от влаги.
Не говоря ни одно слово, Балдуин крепко обнимает меня, положив голову на здоровое плечо и долго-долго молчит. Нет, он точно прощается...
— Прости меня, - шепчет мне на ухо чернокнижник, загоняя в тупик.
— За что? Ты мне очень помог. Я тебе признательна.
Неужели Блэк винит себя в случившемся? «Её ранили из-за меня», - так он думает? Но это заблуждение.
— Нет, Марго, серьёзно. Прости меня. Просто знай, что я тебя люблю и мне жаль. Я не знал, что все так выйдет, - замотал тот головой и сильно зажмурил глаза.
Происходящее разбивает мне сердце. Видимо, он правда считает себя виноватым.
Я плотно сжимаю губы, сдерживая истерику и с трудом киваю на выпущенные изо рта мага фразы.
В коридоре послышался голос недовольной Терезы, из-за чего неловкая атмосфера вмиг нарушилась. Сегодня она была крайне нервная, а ведь я уже успела отвыкнуть от её бурчания.
Хлопнув мага по плечу, я киваю в сторону двери и ковыляю к выходу, ведущему в преисподнюю.

* * *
Луна взошла над Салли Хилл, рассеивая тени, в которых прячутся людские кошмары. Поляну освещал серебристый свет, и роса на траве поблёскивала, напоминая никому не нужные стеклышки.
Лес точно чувствовал неладное и обещал молчать, не издавая шорохов. Ветер лениво игрался с моими волосами, а холодный воздух предательски заставлял дрожать колени.
Слишком тихо, а это, знают все, дурной знак. Затишье перед бурей? О, да.
Пока жители Салли Хилл, ни о чем не подозревая, сидят в своих домах, в глубине чащи, к северу от церкви Святой Елены, где Генри выполняет мое тайное поручение, начинается хаос.
Не замечая камни под ногами, ветви и прочие препятствия, мы направляемся в сердце зла. Впереди идёт Балдуин, за ним молчаливая Тера, затем я и Билл. Последний не похож на самого себя: за сутки исхудал, походя на живое чучело, глаза опухшие и красные, губы полны трещинок. Видя его в таком вдребезги разбитом состоянии, сердце кровью обливается, и возникает ощущение слабости. Хочешь изменить, сделать что-то, но не в силах. Ненавижу беспомощность.
В бешенстве от своей трусости и неуверенности, я выплёвываю тихое ругательство и резко останавливаюсь, отчего парень чуть было не снес нас обоих прямо на сырую почву. Надо действовать. Терять нечего, ведь так?
Дождавшись пока оборотень и маг отдалятся от нас, я круто поворачиваюсь к ошарашенному брюнету всем телом и крепко-крепко, словно от этого зависит моё существование, обнимаю за талию, сомкнув веки.
Ого... Будто заново родилась. Сколько уже недель я не обнимала этого человека? Не касалась его кожи? Не дышала его запахом? Просто не видела его?.. Он был мне так нужен...
Опешив, брюнет просто стоит столбом, выдыхая горячий пар изо рта. Время растворилось, и мне даже удалось забыть о том факте, что я умираю. Вернулась в прошлое: школа, посиделки в «Мокко», просмотры фильмов, смех Генри, препирания ребят... Помню нашу первую встречу: никогда бы не подумала, что полюблю этого самоуверенного, заносчивого болвана. Мы ведь возненавидели друг друга с первой же секунды. Билл Хофер был для меня синонимом к слову «козел». Видите, как бывает? Думаешь, что ненавидишь, а любишь. Боже...
— Мне так жаль, Билл! Прости, что не была рядом с тобой. Я виновата в смерти Томаса, - глотая слезы, освобождаюсь от оков боли я, крепче прижимаясь к груди парня, желая стать одним целым.
Тот, наконец, очнувшись, неуверенно обнимает меня в ответ и кладёт голову, как в старые добрые времена, на мою макушку. Я так скучала.
— Твоей вины здесь нет, - мягко произнёс он, большим пальцем поглаживая мою спину, — это я во всем виноват. И в смерти отца, и в том, что тебя ранили... Прости, Марго. Я облажался.
Адреналин зашкаливает в крови, боль усиливается. Я не хочу его отпускать. Друг без друга мы никто, это факт. Мы сами в этом убедились.
— Несмотря на то, что было с Терезой, знай, я всегда любил только тебя.
Отрываюсь от парня, взглянув ему в опухшие глаза. Вялая улыбка промелькнула по моему лицу. Билл сказал это... Или мне послышалось? Он правда сказал, что любит? Господи, брюнет до этого момента никогда открыто не признавался мне в чувствах, шифруясь десятью буквами. Черт, кажется, от счастья я превращусь в облачко и покину землю.
Переводя дыхание, приподнимаю подбородок, глядя на Хофера снизу вверх, пытаясь подавить детскую улыбку. Он ведь ещё не знает... Кажись, волчица призналась в содеянном только лишь мне.
— Билл... Между тобой и Терой ничего не было, - тот с недоумением нахмурил брови, а я, в свою очередь, продолжила, — она сама призналась мне недавно. Тереза обманула нас. Ты... не спал с ней.
Брюнет долго молчал, переваривая полученную информацию. Да, он в шоке. Его глаза застыли на моих губах, и не успев произнести и слово, Хофер жадно впивается в мои губы, покусывая их. Опьянев, я полностью растворяюсь в этом моменте, за долгое время почувствовав счастье. Наконец-то все вернулось на свои места. Марго и Билл снова вместе, но надолго ли?
Сладкие уста оборотня не желают меня отпускать, продолжая наслаждаться волшебными секундами. Он целует меня с такой жадностью, словно я принадлежу ещё кому-то, помимо него. В груди разлилось тепло, согревающее самые отдаленные и ледяные уголки моего сознания. Грубовато обхватив мою талию рукой, Билл углубляет дикий поцелуй, покусывая и сплетая наши языки, и эти игры моментально действуют на меня, заставляя низ моего живота пульсировать и тянуть. Да уж, за это время его навыки соблазнения улучшились. Надеюсь, он не на ком не практиковался? Да и плевать. Главное сейчас он целиком и полностью мой. Именно об этих ощущениях и шла речь. Билл - источник счастья и жизни; лишь благодаря ему я становлюсь сильнее.
— Три слова. Десять букв, - сквозь поцелуй проговаривает он.
Я лучезарно улыбаюсь, переплетая наши руки. Наше воссоединение затуманило голову, и я даже успела забыть о ране и грядущей битве. Розовые очки треснули.
Мы вновь находимся в движении, догоняя ребят, которые успели далеко отойти, ни о чем не подозревая. В эти секунды я самая счастливая ведьма на планете.
— Три слова. Десять букв.
Длинная тропа осталась позади. Тени, провожающие нас, не пугали, потому что они по сравнению с охотниками, лживыми пустышками, ничто. Луна медленно карабкалась к небу, занимая место звёзд. Светило ночного мира казалось слишком огромным; вот протянешь руку и коснёшься до холодной шершавой поверхности...
Мы вышли на широкую поляну, которую я ранее видела в видении и остановились, недоверчиво всматриваясь в противоположную сторону леса, где в кустах таилась смерть. Деревья словно приняли враждебную сторону, ибо глядя на них появляется желание все сжечь дотла. Если все получится, сегодня никто не умрет... почти никто.
— Слышите? - сглотнул Балдуин, шмыгая влажным носом, порозовевшим от холода.
Горячий пар из наших ртов растворялся в свете луны. Я прислушалась, снова ощущая слабость в конечностях. Лишь бы дожить до определённого часа.
— Нет, - отвечает магу Билл.
В его голосе больше не слышатся нотки раздражения. Это хорошо, но главное, чтобы Хофер не узнал о сегодняшнем поцелуе...
— Вот и я об этом. Слишком тихо. Подозрительно тихо.
Реплика Балдуина заставила Терезу дрогнуть. Она испуганно (а ведь подобное с ней происходит крайне редко) обхватила свои руки, сложив голову к земле, на котором красовался серый капюшон её толстовки. Из-за верхней одежды девушка кажется крупнее.
— Почему здесь нет Генри? - продолжает чародей.
Ха. Ответ у меня давно был готов, потому, без промедления, отвечаю:
— Люди не должны страдать из-за охотников и сумеречных существ. Он - нейтральная сторона.
Блэк, согласившись, кивнул, спрятав руки в карманы.
Внезапно мои ноги стали ватными, и я неожиданно для всех падаю на колени, заработав новые синяки.
Уловив движение со стороны, Хофер пулей хватает меня за талию и помогает встать, что-то бормоча под нос. Боже, надеюсь, в схватке с охотниками подобного не произойдёт. Они не должны понять, что я ранена, иначе все кончено. У меня все ещё есть шанс одолеть их, пусть никто ничего и не знает, но это так. Нет, я не сошла с ума. Я просто выполняю чужую волю.
— Ты как? - искренне переживая, спросил Билл.
Киваю ему, интенсивно моргая, чтобы избавиться от тумана в зрачках.
Увидев наши с брюнетом тесное общение, Тера хмыкнула и повернулась к нам лицом. Она улыбается?.. На её губах правда запечатана искренняя улыбка, а не едкая усмешка? Господи, по-моему, в этой жизни я повидала все.
— Вы помирились? - догадалась волчица, выдерживая взгляд Билла.
— Расстроена? - фыркнул тот и прижал меня ближе, отчего я издала стон, поскольку руки Хофера чуть ли не сломали мои рёбра.
Тереза Мун закатила глаза и оставила комментарий оборотня без внимания. Она хочет было повернуться лицом к поляне, как внезапно каждый из нас слышит странный звук, похожий чем-то на свист. Ничего не успеваю понять и увидеть либо по вине плохого освещения, либо из-за яда, нарушающего фокус в глазах.
Тем не менее, Тера ловко делает кувырок в воздухе, приземлившись на корточки и переводит безумный взгляд на одно непримечательное дерево, наводящееся в метрах от неё. Все мы обернулись. Черт, серьёзно? Глубоко вонзившись, из ствола торчала длинная стрела, на которой изображено то самое ненавистное клеймо. Ручная работа мастера.
— Ах ты ублюдок! - освирепела Мун, обращаясь не ясно к кому.
Но как оказалось, за нашими спинами, на другом конце поля, уже стояли люди в чёрных плащах и масками на лице. Они напоминали разбойников из далекого востока, где пустыней правит султан, а в песках хранится лампа.
Заметив шестерых человек, чьи глаза опасно поблёскивали, заслоняя своим сиянием саму луну, я затаила дыхание, а храбрость и уверенность разбились в лепешку. Титаны прямо перед нами. Смерть перед нами.
— Простите, что помешали вашему бессмысленному разговору, - вышел вперёд один из головорезов.
Без сомнения, это Хамелеон. Но в истинном ли обличии?
Расправив тяжелые плечи, я собрала все силы в кулак и краешком глаз поглядела на небо. Луна ещё не покрыта кровью, надо задержать этих мразей.
— Покажи своё лицо, Хамелеон. Хочу видеть рожу того, кого скоро не станет, - дерзко обратилась я к титану, и это нисколько не тронуло охотника.
Зато другие, по-моему, фыркнули. Самодовольные уродцы. Покончу с ними, и мир облегченно вздохнёт.
Ничего не говоря, Хамелеон выходит вперёд и касается рукой, которая тоже спрятана под тканью, маски. Сердце замерло. Прямо сейчас я увижу настоящего монстра...
Ребята, поравнявшись со мной (не считая Мун), широко распахнули глаза. Один. Два. Три. Три. Два. Один.
Охотник тянет маску вниз, а затем гордо поднимает подбородок, демонтируя себя. Боже правый. Не может этого быть.
Билл хмыкнул, покачав в шоке головой.
Перед нами тот мальчик из «Мокко». Джоффри. Великий титан - молодой юноша? Что-то мало верится.
— Ты? - не поверила я, и голос мой не дрогнул.
— Я, - усмехаясь, отвечает Хамелеон, как вдруг его лицо искажается, и на замену Джоффри приходит... Генри?
Когда он успел побывать в образе Генри?
Тут Балдуин нахмурил брови, видно, что-то вспомнив.
— И снова я, - продолжает фокусы охотник, говоря уже голосом Билла, — выбирай, что больше понравилось. А, может, тебе понравится это?
По его ноткам уже ясно, что это очередная пакость. С ненавистью испепеляю Хамелеона взором, со всей силой сжав кулаки. Он противно улыбается страшной ухмылкой, и все присутствующие становятся свидетелями того, как охотник преобразился в худую девушку с бледным лицом и красными короткими волосами. Забавно. Марго Ван де Шмидт в истинном обличии - само зло.
— Ты жалкий трус! Даже настоящего себя показать не можешь. Мне тебя жаль, Хамелеон, - выплюнула я, нахмурив брови.
Боже, как же хочется оторвать ему голову.
Однако на мои пылкие слова тот лишь рассмеялся, не меняя сущность. Смотреть на такую копию себя, как минимум, неприятно. Даже смех такой Марго кажется тьмой.
— Ты правда думала, что я - Великий Хамелеон покажу своё не менее великие лицо такой букашке, как ты? Достойна ли ты этого? Я тоже думаю, что нет, - жестикулируя, говорит титан.
Охотники за плечами подлеца стоят подобно статуэткам: ни малейшего движения. Наверное, ждут приказа своего господина. Чертовы мрази.
— У тебя слишком завышенная самооценка, - безразлично ответила, наблюдая за луной, края которой побагровели, — наверное, все охотники такие нарциссы, как ты, но мне не до этого. Ты пришёл за мной, так ли?
Усмехнувшись, Хамелеон долго смотрит на меня, после чего переводит змеиный взгляд на Балдуина:
— Конечно. Не будем забывать об истинной цели, - услышав это, Блэк сглотнул.
Что-то происходит, но я не понимаю что. Билл берет меня за руку, мол, будь рядом и подаётся вперёд, слегка заслоняя меня своей спиной.
Хамелеон щёлкает пальцами и приказывает своим соратникам привести кого-то. Что за фигня здесь происходит?!
Охотники в мантиях выходят вперёд и бросают на землю связанного необычными веревками, которые загораются красным огнём при малейшем движении, человека. Это был парень лет двадцати двух-трёх; у него пепельные длинные волосы до острого подбородка, прилипшие к глубоким скулам, худощавое телосложение и ровные черты лица. Рот неизвестного заклеен, по всему лицу заметны синяки и ссадины. Видно, долго мучали. Но кто это вообще такой?
Увидев молодого человека, Тереза мигом рванула вперёд и жалобно нахмурила брови.
— Что вы с ним сделали, подонки?! Вы обещали не трогать его! - завопила волчица, загнав нас с Биллом в оцепенение.
Судя по выражению лица Балдуина, тот тоже в курсе дел. Не понимаю. Это уже слишком. Они знакомы с этим пленником? Почему ничего не говорили? Боже, стоп, хватит.
— Я говорил, что мы не убьём его, и как видишь, своё слово я сдержал, но все может измениться, - перевёл лисий взгляд на пленника Хамелеон.
Тереза часто задышала, сжав сильно кулаки, отчего её костяшки побелели. Оставляя без внимания головокружение, я громко спрашиваю:
— Что это значит?
Балдуин Блэк и Мун перевели на меня свои странные взгляды, но не успели дать объяснения, ибо Хамелеон едко добавляет:
— Не заберёте его? Будет так вечность на земле валяться? Хотя ему уже не привыкать.
Черноволосая, недолго думая, рысью побежала навстречу к неизвестному и села на ноги, развязывая верёвки и что-то постоянно бубня. Почему у меня такое ощущение, словно я последняя дура?
— Прости, - произносит Балдуин одними губами, направляясь вслед за подругой.
Нет. Пожалуйста, только не то, о чем я подумала.
Нервно кусая уста, я приказываю себе не паниковать и трезво мыслить. Все хорошо. Это недоразумение.
— Много веков назад ведьма твоего рода и охотница заключили союз, решив перевернуть обычный сумеречный мир верх на голову. И вот сегодня их пророчество должно исполниться, - монотонно начал рассказ Хамелеон, улыбнувшись моей реакции. Откуда ему известно о пророчестве?! — Ты, Марго Мэнтл, ключ к этому пророчеству, но тебя нужно было направлять, ведь ты такая бестолковая...
Сердце в груди защемило, боль отключила все чувства. Наблюдаю за тем, как Тереза целует пленника в губы, прижимая к груди, а Балдуин лишь, улыбаясь, сидит на коленях, наблюдая за воссоединением влюблённых. Они словно сейчас не с нами. Уроды! Крысы!
Тем временем на землю опустилась рубиновая тень. Начинается.
— Благодарю вас, дорогие Тереза и Балдуин. Вы очень помогли нам в нашей миссии. Без вас Марго бы не справилась, - Хамелеон сбрасывает с себя мантию, наматывая круги вокруг сверхъестественных существ, — именно они, милая, помогли тебе отыскать то, что хранится в шкатулке.
Черт побери, он и об этом знает... Удар под вздох, в ушах протяженный писк. Если бы не руки Билла, я бы давно упала на землю и испустила дух. Не может быть этого, я ведь им доверяла...
За одно мгновение вспоминаю все: стая ворон, напавшая на меня и в последствии подтолкнувшая к встрече с раненым Джонатаном. Господи, видимо, он являл шестёркой в этом заговоре: его миссия заключалась в передаче нужного имени. В глазах щиплет ужасная правда. Нет, это ложь! Все это ложь! Я вспоминаю рассказы Балдуина про охотников, про их, якобы, назначение помочь мне. Именно Балдуин продемонстрировал мне Жизель Коггери, он привёл меня к повешенным ведьмам... Это все его рук дело. Он - крыса, предатель! Боже мой... Билл оказался прав, что не доверял ему, а я настоящая дура.
Застигнутая врасплох, я покачнулась и больше была не в силах слушать кого-либо. Ничего не хочу. Я не выдержу больше никакой информации.
— Значит, все это время вы помогали этим уродам?.. - низким голосом обратился к бывшим товарищам Билл. — Я чувствовал... Даже не знаю, как вас описать.
Меня предали. Нас всех предали.
Тереза поднимает виноватый взгляд и одними губами шепчет «прости», и на этот раз она была искренна, однако поздно. Я ни за что на свете их не прощу.
Вот почему Балдуин прощался со мной такими странными словами... Он знал! Они омерзительны мне!
— Достаточно драмы, - напомнил о себе Хамелеон, — мне нужно содержимое шкатулки.
Гипноз. Неужели охотники в курсе того, что спрятано внутри? Получается, меня использовали. Черт возьми, какая же я слепая идиотка.
— Какая ещё шкатулка? О чем вообще идёт речь? - не понимал Билл, сверля меня глазами.
Зато Тереза и Балдуин спокойно реагирует на любые речи охотника. Ненавижу их. Придёт время, и они расплатятся за своё враньё.
Вдруг волчица встаёт на ноги и уверенно обращается к титанам:
— Теперь мы свободны? Вы обещали даровать нам свободу.
Выдержав паузу, Хамелеон пожимает плечами, отчего красные волосы заколыхались на голове и кивает.
— Я не забыл об этом, - ответил он.
И все?! Они оставят нас с этими мерзавцами? Не помогут? Боже правый! У них совсем нет совести.
Хофер, скрипя зубами, обещал достать этот дуэт из-под земли, а я, тем временем, не желаю его останавливать.
Придерживая парня с пепельными волосами, Мун медленно, шаг за шагом, покидает поляну. Балдуин находит мои полные ненависти глаза и смирительно выдыхает, догоняя подругу и её, как кажется, дружка. Фыркаю.
Предатели отошли от охотников на двадцать метров, и в этот момент, заметив странную усмешку Хамелеона, я все поняла... Черт! Только набрав воздуха для окрика, я выбегаю вперёд, но не успеваю ничего изменить, ибо охотник жестом даёт разрешение своим собратьям пустить длинные стрелы прямо в спины Балдуина Блэка и Терезы Мун. В памяти всплывает выражение чернокнижника: «Они никогда не держат своё слово».
Распахнув рот, я ничего не могу предпринять, а по щекам катятся горячие слёзы. Все происходит то ли слишком быстро, то ли слишком медленно.
— Берегитесь! - крикнула я, расширив глаза, однако...
Темноволосая изгибается и тихо рычит, с ужасом глядя на своих друзей, которые успели упасть на влажную траву. Их спины полны стрел - огромная доза яда - мгновенная смерть.
— Рик... Балдуин... - отрывисто выдыхает волчица, и в неё снова впиваются стрелы.
— Нет! Стоп! Хватит! - звонко кричу я, наблюдая за казнью.
Спустя мгновение, не обращая внимание на происходящее вокруг, подбегаю к бывшим товарищам, жалостливо сдвинув брови.
Несмотря на их отвратительный поступок, они были моими друзьями. Почему мне суждено лицезреть смерть близких людей? Эдди, бабушка, Скай... Это чудовищно!
Тереза, опустившись на плечо, смотрит на своего возлюбленного, глаза которого остались открытыми и в них навечно запечаталась боль.
Подойдя ближе, замечаю горячие слезы на побледневших щеках волчицы, которая тратит оставшиеся силы на плач.
— Тереза, - опускаюсь на корточки я.
Темноволосая не сразу переводит своё внимание на меня, но когда всё-таки собирается с духом, то я понимаю, что она раскаялась. Передо мной не стерва Тереза Мун, а напуганная девочка из приюта, потерявшая всех своих близких. Мой взор случайно падает на тело Балдуина, который лежит спиной ко мне и не двигается. Минуту назад все были живы...
— Он не хотел тебя предавать... - кашляя кровью, храпит Тера. — у него не было выбора... Балдуин искренне полюбил тебя, но из-за меня, он не мог отступиться... Пожалуйста, не злись на него. Во всем виновата я.
Противный комок в горле сдавливал, кажется, все тело. Затаив дыхание, я пытаюсь не заплакать, положив свою ладонь на руку девушки.
Только желая сказать ей утешительные фразы, я понимаю, что в эту секунду перестало биться еще одно сердце. Нет... Боже.
Поле, в это время, стало совсем красным - луна преобразилась, походя на огненный шар. Охотники за моей спиной сразу оживились.
— Что ж, теперь вы свободны, - злорадствует Хамелеон, смотря на три бездыханных трупа.
Сердце сжалось в судорогах. Их больше нет... Поверить не могу.
Соскребав силы, я начинаю трезво мыслить, обдумывая каждый свой шаг, поскольку оплошать нельзя.
Пришло время.
Пользуясь мгновениями, я приближаюсь к Биллу вплотную и делаю вид, что плачусь ему в грудь, хоть именно это мне жутко и хотелось сделать. Тот с недоумением глядит на меня сверху вниз, неуверенно обхватив накаченными руками.
— Послушай меня внимательно. Беги к церкви Святой Елены, там тебя ждёт Генри. Заберите шкатулку и спрячьте её в надёжное место, - без остановки затараторила я, демонстративно тряся плечи, как будто плачу.
— Ты сумасшедшая! Я не оставлю тебя с ними!
— Ты должен! - сверкаю глазами, этим самым показывая, что времени на споры нет. — Я задержу их, а ты делай то, что велено. Не волнуйся, со мной все будет хорошо. Я смогу. Веришь мне?
Недолго думая, Хофер отвечает:
— Верю.
— Тогда беги.
Бросив на меня последний взгляд, брюнет нехотя отпускает мою руку и теряется в густой чаще.
Чувствуя сквозной ветер в груди и желание рыдать, я отряхиваю слабые мысли и оборачиваюсь к охотникам всем телом. Марго смотрит на своё отражение с темной душой. Какая ирония...
— Где шкатулка? - перешёл к делу Хамелеон, не двигаясь с места.
Глаза охотника блуждают из стороны в сторону, пытаясь отыскать оборотня, но попытки не увенчались успехом.
— Ты не получишь её, - театрально взмахнув рукой, отрезала я.
По губам той Марго пробежала недобрая улыбка, а глаза сверкнули злом. Мне это не нравится. Что титан задумал?
— Посмотрим, - после чего он кивает троим соратникам, а потом парень и две девушки, словно ветер, рванули в сторону.
До меня медленно начало доходить. Хмуря брови, я сжимаю на кисти руки заветный браслет и шепотом произношу дорогое мне имя. Хоть бы успел...
— Решай, Марго, ты отдаёшь нам лекарство, и мы, никого не тронув, покидаем Салли Хилл или ты выбираешь неверный ход, и я тебя убью.
Да уж, щедрое предложение и глупый ультиматум. Он правда думает, что я поверю? Время ошибок закончилось. Я слепо доверяю лишь троим людям - себе, Биллу и Генри.
— Гори в аду, - это был мой окончательный ответ.
Хамелеон протяженно замычав, в едкой форме выдал:
— Не выйдет, ведь ты будешь гореть в нем первая.
Не успев даже моргнув, охотник с криком бежит в мою сторону, достав из ниоткуда острый кинжал.
Вовремя спохватившись, я уклоняюсь в сторону, чуть ли не споткнувшись об собственную ногу и не свалившись на зад. Хамелеон ловкими взмахами пытается выпустить мою кровь, однако, несмотря на своё состояние, я успеваю за движениями острия, в уме молясь, чтобы у парней все получилось.
В эту секунду до моих ушей вновь доходит знакомый свист, и повернув шею налево, я вижу две стрелы, разрывающих воздух, как салфетку.
— Вериум матос! - произношу я, проскользнув по сырой траве.
Стрелы на ветру рассыпались в прах. Увидев это, Хамелеон разозлился, резче работая кинжалом. Наверное, со стороны выглядит это дико - девушка дерётся с собственным отражением. Кто из них кто?
Охотник в очередной раз замахивается и умудряется кончиком оружия коснуться моих прядей. В этот момент я затаила дыхание.

* * *
Ему казалось, что в лёгких пробурили дыры. Так быстро он бежал.
Бурая шерсть, переливающаяся в свете кровавого свечения, встала торчком по вине холодного ноябрьского ветра. Билл, обратившись в оборотня, бежал со всех, в данном случае, лап, оставляя на сырой, от спустившегося на землю тумана, почве неглубокие следы. Сердце под толщей костей скулит, ибо оборотню пришлось оставить Марго на поляне с жестокими головорезами. Он боялся думать о том, что больше её не увидит, ведь такой исход событий вполне вероятен, с учетом того, что ему виделось. Охотники хладнокровно, не задумываясь, убивают сумеречных существ. Они - маньяки-фанатики, и этого достаточно, чтобы бояться. От сегодняшней ночи всего можно ожидать...
Выпустив злой оскал, громадный волк, поворачивает голову за спину и раздраженно рычит, сверкая жёлтыми глазами. Их не видно в тенях, но они близко, бегут следом за ним... Подобное открытие совсем не радует Хофера, и, избавившись от неприятной проекции в голове в виде трупа отца, которого лопатой засыпают землёй, прощение с ведьмой, он ускоряется, поджимая заострённые уши. Нужно успеть. Ради Марго, ради всего сверхъестественного... Билл понимал и принимал собственную судьбу: он также, как и другие, может погибнуть. Одна царапина - и добро пожаловать на тот свет.
Шелест опавших скрюченных от холода листьев прерывает глубокие размышления оборотня, а размытые очертания древней церквушки вконец отрезвляют Хофера. Его острое зрение улавливает резкое движение со стороны левого плеча, поэтому, сконцентрировавшись, брюнет успевает обернуться и отразить внезапное нападение охотника.
Враг, рыча подобно зверю, отпрыгивает в сторону, ловко приземлившись на ноги. Наступила тишина, прерывающаяся шепотом леса - зрителем последней схватки между добром и злом, между двумя мирами, между тьмой и светом.
Высокая фигура в плаще резковатым тоном велит другим двум охотникам не ждать её, пафосно поправив мантию. Обнажив клыки, оборотень грозно зарычал, ведь внизу, под развалинами Святой Елены, ждёт помощи Генри Ридл. Что обычный смертный сделает великим титаном? Нет, нельзя допускать ошибок.
— Плохой пёс, - дразнит охотник, который оказался девушкой, Билла, оперевшись весом на своё копьё.
Сняв маску, она продемонстрировала свою ничем непримечательную физиономию с крупными чертами лица и нездоровым тоном кожи; из-за огненного шара на чёрном небе охотница кажется страшной, напоминая брюнету персонажа из фильмов ужаса.
Оскалившись, оборотень встал в боевую позицию, решив не нападать, а ждать хода противника. В его голове уже успел созреть план, однако он не учёл одного единственного - титаны не просто охотники; они охотники со сверхъестественной силой. Поэтому, когда девушка с зелёными глазами, громко запела, Билл сильно удивился. Её голос был тоньше скрипичной струны и звонче цоканья бокалов. Однако пение Агаты, обладающей даром селены, своей красотой не лишал человека воли, он мучал его, заставляя сдирать с себя кожу. Застигнутый врасплох, Хофер поджимает хвост и падает на спину, судорожно двигая лапами и скуля, как ужаленный. Пение напоминало самые чудовищные звуки вселенной: фигурное катание когтей по доске, гвоздей по стеклу и тому подобная «симфония».
Тем временем, пока Билл мечтал о пощаде, Агата, не переставая петь, медленно подходила к парализованному волку, специально играясь копьем в руках. Она уже совсем рядом...
— Не переживай, пёсик, в аду ты будешь не одинок, - ядовито заявила Агата, сев на корточки перед оборотнем, — скоро к тебе присоединится и твоя красноголовая ведьма.
Вдруг, услышав хмыканье охотницы, Билл мигом открывает веки, и зрачок его жёлтых глаз круто сужается, а кровь в ушах перестаёт пульсировать. Зря эта мерзавка распустила язык. Каким-то чудом Хоферу удаётся на секунду избавиться от писка в голове, после чего тот с рычанием налетает на шокированную происходящим девушку, поскольку до этого момента абсолютно все жертвы подчинялись её дару.
Копьё покатилось прочь, а огромного размера волк, хищно улыбаясь, навалился всем весом на Агату, которая предпринимает тщетные попытки освободиться. Нет, быть подобного не может. Это нонсенс! Осознав своё ужасное положение, охотница хочет было вновь запеть, как в эту секунду оборотень широко раскрывает пасть и впивается остовыми клыками прямо в лицо Агаты. Лес услышал душераздирающий женский вопль, отчего летучие мыши покинули темную чащу, не желая наблюдать за войной света и тьмы. Охотница ещё пару секунд судорожно бьет конечностями об землю, но вскоре конвульсии прекращаются, а Билл выплёвывает содержимое во рту в сторону.
Его вытянутая морда полностью в крови, в глазах пляшет огонёк. Он в последний раз глядит на череп девушки и громко фыркает, с легкостью достав из груди человеческое сердце. Да уж, видел бы Хамелеон смерть своей подруги, точно бы спятил... На словах великие, на деле - грязь под ногтями.
В это же время, пока Хофер лакомился физиономией Агаты, Генри, нервно хрустя пальцами, глядел на кровавую печать в центре зала. Поверить сложно: ещё недавно здесь ничего не было, а сейчас перед его глазами сияющее рубиновым цветом клеймо охотников, нарисованное из мелкие слов - заклинаний. Ридл долго пытался понять, что это такое, ведь Марго ровным счётом ничего не объяснила, а лишь велела ждать. Но чего? Или кого?
Яркая вспышка ослепляет его, отчего блондину пришлось попятиться в сторону, прикрывая веки руками. Творилось что-то необъяснимое... Не похоже на обычную магию, по крайней мере, Марго подобным не занималась никогда. Может, это темное колдовство? Точно, Балдуин что-то говорил об этом... Но не успел Генри вникнуть в свою теорию, не лишенную смысла, как неожиданно он ощущает боль в позвоночнике. Парень даже не успевает понять, что за считанные секунды оказался на грязном бетоне, содрав кожу на ладонях. Что за чертовщина?
— Человечишка, тебе здесь нечего делать, - произнёс низкий и бархатный голос, — я великодушен и позволяю тебе уйти.
Из-за угла выходит человек в мантии, а за ним ещё одна тень. Охотники. Вот же черт, такого белобрысый не ожидал. Один против двоих, да и ещё обученных убийц... Гм, нечестно.
— Разве так не трусы поступают? - отмахнулся Генри, поднимаясь во весь рост.
Интересно узнать силы этого охотника. Парень пытается вспомнить хотя бы отрывки из рассказа Блэка о великих титанах, однако безрезультатно.
Охотник переводит безразличный взгляд за спину блондина, изучая печать, затем вновь концентрируется на юноше. Ридл намного младше него. Несмотря на жестокость его соратников, этот охотник придерживается старых правил - люди не враги, их нужно защищать от монстров, поэтому неизвестный даёт шанс глупому парню уйти прочь, пока тот великодушен. Тем не менее, терпение его иссякает быстрее, чем песчинки в песочных часах.
— Уходи, иначе встретишь свою смерть, - это было последнее предупреждение для белобрысого.
— Эрос, просто убей этого слизняка. Он - пустышка, - нетерпеливо сказала женским голосом тень за спиной первого охотника.
Эрос... Нахмурив брови, Генри удалось кое-что припомнить. Кажется, титан владеет телекинезом.
— Я не отступлю, - уверенно посмотрел прямо в серые глаза Эроса Ридл.
Тот смирительно выдохнул, как бы говоря «я давал тебе шанс» и одним движением пальца заставил перепугавшегося блондина оторваться от земли, повиснув в воздухе. Ого... А раньше такое вытворять любила красноголовая ведьма.
Охотник напрягает конечности и одним взглядом заставляет невесомое тело человека встретиться с одной из стен.
Это было больно... Генри не может понять, где именно ощущает адские покалывания, ибо все его кости адски ноют. В глазах двоится, в висках пульсирует кровь, и кажется, будто голова опухла.
«Дерьмово быть обычным смертным», - подумал белобрысый, глядя на движения нечётких фигур.
— Почему ты не прикончил его?! - эхом доносится до ушей Ридла отдаленные голоса.
— Потому что я знаю, что такое кодекс и честь, Мира. Охотники, я имею в виду, настоящие охотники, уничтожают монстров, защищая людей. Разве не для этого мы и созданы? - фыркает Эрос.
Титан с презрением оглядывает свою соратницу, чьи глаза излучали холодный блеск. Маска скрыла её кривой рот, но охотник прекрасно чувствовал эмоции девушки, глубоко наплевав на это. Он подходит к печати, чьи линии красного оттенка переливались и сияли не хуже драгоценных камней на солнце. Нужно найти и уничтожить лекарство. Только вот где оно?
— Ну? Чего застыл? Хватай лекарство, и уходим отсюда. Хамелеон ненавидит ждать, - подытоживает Мира, рассматривая сияющее клеймо.
— Твой Хамелеон ненавидит всё. А знаешь, что ненавижу я? Когда у человека подвешен язык, поэтому, прошу тебя, закрой наконец свой рот!
Выброс эмоций охотника заставляет девушку оцепенеть. Она не терпит грубости в свою сторону, хоть сама хороша в этом.
Шорох со стороны лестницы отвлекает Эроса от раздумий. Не двигаясь с места, он произносит:
— Приготовься. Мы здесь не одни, - только из уст титана вылетала последняя буква, из темноты на охотницу выпрыгивает оборотень, чьи когти уже предвкушали встречу с тёплой плотью.
Однако Биллу в этот раз не повезло так, как с Агатой: Мира ловко отталкивается от земли и перепрыгивает громадного волка, чуть было не задев того серебряным отравленым кинжалом.
Услышав знакомые звуки и рычание, Генри лениво приоткрывает глаза, игнорируя головокружение и хлопает ресницами, глядя на опасное представление: Хофера прижали к стене и уже готовы нанести сокрушающий удар. Мгновения обратились в ничто. Стало душно.
Марго смертельно ранена, Билла сейчас лишат жизни... Потерять близких друзей в один день? Разве не это конец света? Блондин по сей час помнит ту сковывающую боль, когда на его руках умерла Скай. Столько эмоций... Как он будет жить дальше, если все люди, которых он любит, оставят его? Они - единственное, что есть друг у друга. Семья. Нельзя опускать руки.
В следующие мгновения, Генри с криком бросается на спину Миры, готовой вонзить кинжал в сердце скулящего оборотня, и... Замедленная съёмка, или это время решило сыграть в злую шутку?
Кинжал замирает в сантиметре от груди Билла, а глаза девушки округляются. Никто ничего не понимает, кроме белобрысого юноши. Мира, пошатнувшись, оборачивается лицом к Генри и свирепо сверлит его взглядом, теряя нить жизни. Один. Два. Три... Девушка падает животом на холодный бетон, и все видят нож, торчащий у неё под лопаткой. Судя по дырам в плаще и пятнам крови, ей нанесли несколько ударов. Эта ночь отняла ещё одну душу.
Эрос не показывал истинных чувств, но его смутило то, что обычные букашки сумели одолеть уже двух титанов. Это оскорбляет, но и в некотором роде вызывает уважение.
— Мира была права: тебя стоило убить, - ледяным тоном признал свою ошибку охотник и достал изо пазухи оружие. Ему ничего не стоило разорвать их на части силой мысли, но будучи человеком порядочным, он решил поступить цивилизованней - забрать жизнь мечом.
Генри не представлял ему никакой угрозы, поэтому Эрос повторно прижал Ридла к стене, оставив висеть там, не давая возможности на лишнее выходки. Теперь черёд Билла.
Оценив ситуацию, оборотень взмахивает лапой, надеясь выбить из ладони охотника ядовитый меч, однако его инициативу быстро раскусили, и Эрос перебрасывает орудие в другую руку. Свист стали, пыхтение титана, оскал оборотня и кровавая печать завораживала Генри. Это выглядело эпично.
Схватка продолжалась некоторое время. Хоферу, будто на него наложили заклинание или словно он любимчик фортуны, удавалось избегать острие, а Эрос только злился. Наконец, охотник не сдержался и припечатал волка с взъерошенной шерстью к полу, ногой сжимая грудь.
Тяжело дыша, он поднял меч над головой, обещая пронзить тело сверхъестественного существа ядом. Билл в эту секунду думал о Марго. Он предчувствовал такой финал их истории. Им часто везло, но всему есть предел. Удача отвернулась, скрываясь за завесой тумана.
— Нет! Не трогай его! Билл, поднимайся! - во всю глотку вопит Генри.
Его шея покраснела от давления, вздулись вены.
Он не хочет видеть эту смерть. Билл - его лучший друг, брат... Столько преград пройти вместе сможет не каждый.
— Ты был достойным соперником, но в битве всегда найдётся победитель, а там, где победа, рядом и проигрыш, - пристально глядит на оборотня своими серыми глазами Эрос, и Билл фыркнул.
Взмах меча. Стиснутые клыки. Боль в сердце. Все это происходит за никчемные доли секунды, затем яркая вспышка и красная пыль, похожая на блески. Свет ослепляет всех присутствующих, а волна энергии отталкивает даже титана своей силой, отчего тот отвлекается, теряя контроль над Генри и Биллом. Впрочем, второго это не спасает, ибо Эрос мигом приходит в себя и заканчивает незавершённое дело, вонзив меч в живот. Только, увы, не тому человеку...
Заслонив собой громадного волка, Генри растерянно глядит на меч в своём туловище, хмыкая охотнику, который в недоумении изучает резко побледневшее лицо юноши. Для человека яд охотника не опасен, но это не значит, что он не умрет от потери крови...
Билл пользуется ситуацией и набрасывается на благородного Эроса, разорвав тело охотника на мелкие кусочки. Кровь брызнула во все стороны, испачкав даже Ридла, чьи щеки стали белее мела, а к губам подступила красная вода.
Значит, вот какого жертвовать своей жизнью, ради чужой?.. Вот, что чувствовала Скай... То ли от болевого шока, то ли от внезапно нахлынувших чувств, к глазам блондина подступили слезы, которые он мечтал незаметно стереть, но физически сделать этого не мог. Черт побери, главное, чтобы Хофер не начал подкалывать и пускать глупые шуточки.
Оборотень с неприятными звуками обращается обратно в человека и рысью подлетает к другу, облокотив его голову себе на колени.
— Гребаный идиот, зачем ты это сделал?! - переводя взгляд с меча в животе на серое лицо приятеля, кричит в страхе Билл.
Генри уголком рта ухмыльнулся.
— Не тебе же все время спасать меня. Я вернул старый должок.
— Ублюдок. Ты просто идиот! Потерпи, сейчас будет очень больно, - брюнет ловко вытаскивает ненавистный меч из раны, хмуря брови, когда белобрысый мученически хрипит. Затем он стягивает с трупа охотника чёрную мантию, обвязав кровоточащую рану тканью, останавливая красную жидкость.
— Все будет хорошо. Ты не сдохнешь, - обещает Хофер, глядя на свои ладони.
Красные перчатки... везде этот чёртовый красный цвет - цвет боли.
— Ты только об этом и мечтаешь, да? - засмеялся Генри, кашляя.
Выругавшись под нос, брюнет задумался. Нужно придумать, что делать дальше, ведь сейчас все зависит от него. Он не даст смерти забрать ещё и лучшего друга. Боже, за пару дней Хофер лишился всего, всех близких и любимых людей. Почему жизнь так несправедлива? Господи, да он готов реветь, как пятиклассник, но, крепко сжимая руку друга, запрещает себе распускать нюни.
Вдруг печать за их спинами засияла ещё ярче, пульсируя огнём. Заклинания, составляющие рисунок, медленно начали терять окрас, превращаясь в чёрные строчки. Вспышка рубинового света волной сбивает все в округе, и Билл отворачивает голову, крепко сжимая веки, которые как будто стали прозрачные.
Когда свечение иссякло, оборотень заметил нечто странное на том месте, где ещё минуту назад висел рисунок клейма охотников. Истина ошеломляла его, а по конечностям прошёлся холодок.
— У неё получилось, - слабо улыбаясь, прошептал Генри, смотря на картину перед собой.
— Значит, ещё не все потеряно... Мы ещё можем спасти её, - зажегся надеждой Хофер.
Да, так и есть. Просто нужно спешить. Парни многозначительно переглянулись, а деревянная шкатулка, в костлявых руках, зачарованно притягивала страхи.

* * *
Желтая слизь разбивается о землю. Мои руки дрожат, сжимая сырую траву, отрезвляющую рассудок, которого я почти лишилась. Перед глазами мелькают черно-желтые фигурки, отнимая право на стопроцентную видимость.
Хамелеон, успев перевоплотиться в Билла, с довольной усмешкой наблюдает за моими страданиями, спрятав оружие за спину. Охотники за его плечами молча ждут очередного приказа. Почему бы им не покончить со всем этим? Не думаю, что паршивец глуп - он знает, что я его отвлекаю или все совсем наоборот... Возможно, Хамелеон играет со мной? Они так уверены в своей победе? Ха, впрочем, выплёвывая остатки вязкой жижи, я могу понять и даже оправдать их позитивный настрой.
— Мне даже стараться не нужно. Ты умрешь и без моего вмешательства, - размышляет вслух охотник, сделав шаг ближе.
Ненавижу... Поднявшись с локтей, сажусь на ноги, буравя титана бешеным взглядом снизу вверх. Надеюсь, моя мимика демонстрирует истинные чувства, иначе придётся объяснять языком.
Хамелеон не перестаёт высокомерно изучать меня: его пронзительный холодный взгляд находит мои синяки под глазами, разбитую и опухшую губу...
Луна на небе все ещё горит красным светом, а значит заклинание действует. Боже, умоляю, пусть с ребятами все будет хорошо. На остальное уже глубоко плевать.
Ледяной ветер путает мои короткие пряди, отчего те прилипают к влажному от пота лицу. Так хочется просто лечь на холодную землю и расслабиться...
Титан делает ещё один короткий шаг, и я вздрагиваю, собираясь покинуть зябкую почву, однако не успеваю, ибо следом последовала реплика:
— Жалко тебя. Наивная дурочка, - зацокал Хамелеон, поправляя челку, — тобой все пользуются? Любопытно, такое часто происходит?
Скрежет моих зубов забавляет ублюдка: уголок его рта почти незаметно дрогнул в смешке.
Я, сжав в ладонях траву, выдыхаю и, шатаясь, словно пьяная, встаю на тяжелые конечности. Так и тянет в вечный сон...
— Ты ничего обо мне не знаешь, - огрызнулась я, выставив руки вперёд.
Заклинание не вышибет ему мозги, но зато заставит замешкаться на пару мгновений. Этого вполне достаточно, чтобы вырвать охотнику сердце. Хотя не стоит забывать о его друзьях. Черт, все труднее, чем кажется.
— Мне и не нужно знать, чтобы убивать. Я знаю одно - ты монстр. А монстры...
Не успевает тот закончить, как я его бесцеремонно перебиваю:
— ...Должны умирать. Да, слышала, - глубокий вздох, — но не одна я тут воплощение зла. Ты, видно, в зеркало редко заглядываешь, Хамелеон, иначе понял бы, что зло, которое ты отчаянно пытаешься уничтожить, живет в тебе.
Не давая парню секунды на раздумья только сказанных слов, напрягаю пальцы рук и громко произношу заклинание, которое я вычитала из дневника одного из предков, чьё имя не столь уж значительно.
Внезапно для охотников земля под ногами задрожала, и толстые корни вырвались наружу, походя на щупальца кальмара; корни дуба сжимают в своих тисках двоих титанов, отчаянно пытающихся выбраться из западни, однако щупальца оказались неприступными. Странно, что мне раньше не пришло в голову воспользоваться этим заклинанием, могла бы избежать изнурённой битвы и ссадин на теле.
Крики заполнили собой поле. Хамелеон слегка удивился происходящему, переводя растерянный взгляд на друзей, которые просят того о помощи, но он остался глух к мольбам, бросив безразличное: «Вы умрете для праведного дела».
Поражённая жестокостью охотника, я качаю головой, отказываясь верить в подобную бесчеловечность. Не знала, что такие люди существуют, правда... Охотники - бешеные фанатики без чувств и эмоций. Их место в аду.
В голове все перемешалось, ломаная боль в мышцах раздражала с каждой секундой больше прежнего. Мерзкое состояние, будто с высокой температурой заставили отправиться на учебу.
— Итак, на чем мы с тобой остановились? Ах да, я собирался тебя прикончить, - театрально заговорил Хамелеон, стремительно сокращая между нами дистанцию.
Настал тот самый момент. Я была к нему готова. Красный отпечаток на луне принялся рассеиваться - печать сломана. Теперь остаётся только один вопрос: у кого лекарство?
Нервно сглотнув, я перевожу дыхание и спокойно прикрываю веки, не думая о надвигающемся Хамелеоне, ни о боли и зуде в горле, ни об охотниках, застрявших в тисках корней... Ни о чем. Тишина. Только гулкое постукивание сердца в груди.
— Венэрос матос куарон, - прошептали мои бледные уста.
Не вижу, но слышу, что охотник замер на месте, ибо перед ним происходит следующее: оторвавшись от почвы, я, точно меня притягивает магнитом, поднимаюсь в воздух, повиснув на ветру. Руки и ноги расслабляются, отчего, спустя вечность, я не ощущаю дискомфорта.
— Очередные фокусы, Марго? Забыла, что на охотников прямое колдовство не действует? - фыркнул Хамелеон, в последствии я резко открываю веки.
Зрачки, а затем и глаза полностью наливаются чёрными чернилами, а такого же цвета дым, исходящий из моей кожи, будто я вулкан, окутывает шею, талию, повадками походя на ласковое животное. Однако любое животное, если его разозлить, может выпустить когти.
— Да, не действует, - согласилась я со словами охотника, ощущая всеми фибрами души собственную тьму, — но это только потому, что в тебе самом живет зачаток магии, а если тебя этого лишить... Ты станешь обычным смертным, которого раздавить не составит никого труда.
Уголки рта титана опустились к подбородку, а в глазах промелькнула неуверенность. Не страх, но тоже ничего.
— Ты угрожаешь мне, ведьма? Я - великий охотник своего поколения. Меня страшатся, как самого дьявола, а ты тут смеешь мне угрожать?! - заорал во всю глотку Хамелеон.
Брюнет резко достаёт недавно спрятанные оружия и с размаху бросает их в мою сторону.
Кинжалы, разрывая воздух, как клочок бумаги, стремятся впиться мне в голову, тем не менее этого не происходит. Отравленные ножи застывают прямо перед моим носом и, через мгновение, рассыпаются в пепел.
Да, моя сила велика. Даже находясь на краю обрыва, магия не оставляет меня. Чтобы не случилось, сила остаётся в своём полном объёме, этого достаточно для сегодняшней ночи.
— Как?! Ты же умираешь! - рявкнул охотник, не веря собственным очам.
Сгусток тьмы вокруг меня заискрился красным цветом.
— Смерть - это просто формальность. Я - Марго Ван де Шмидт, темная ведьма рода Мэнтл, меч тьмы и щит света, потомок великих трёх сестёр. Я - всемогущая и всесильная чародейка, и твой яд для меня ничто. И ты для меня ничто. Эре охотников пришёл конец. Вы больше не вправе отбирать чужие жизни...
— Ты не посмеешь!..
Ослепительная, равносильная ядерной бомбе, вспышка своей мощью сносит деревья в округе на несколько метров. Стало светло, как днём и жарче, чем в котелке сатаны.
Я изогнулась, бесшумно крича от неописуемой боли, разрывающей тело на мелкие кусочки. Шумы всего мира исчезли, весь мир сам исчез... Нет ничего, кроме вспышки. Это продолжалось, казалось, бесконечно, но вскоре свет принялся потухать, возвращая очертания мира.
Сердце под рёбрами сильно сжалось, превратившись в сплющенный свёрток. В ушах звенит. Может, я умерла и попала в другой мир? Абсолютно ничего не чувствую.
Во всяком случае, подобная мысль быстро отпала, когда, некоторое время спустя, я вижу перед собой оцепеневшего Хамелеона и его соратников, застрявших в тюрьме корня. Они с недоумением глядят на меня, будто видят что-то поистине ужасное. Что ж, мне удалось произвести отличное впечатление. Ну и кто здесь жалкий?
Полная луна вновь приняла свой обычный облик, и лес отбросил кровавую маску.
Внезапно что-то тёплое щекочет мне нос, затем багровая жидкость капает к подбородку и на землю, отчего я сразу учуяла беду. Силы на исходе: это заклинание отбирает много энергии, которая мне жизненно необходима.
— Даже если меня не станет, охотники продолжат свою миссию, - пообещал Хамелеон, сжимая дрожащие кулаки.
— Ты не понял. Я уничтожу вас всех. Шах и мат, Хамелеон... - глазные яблоки повторно наливаются чернотой, и клубок тёмного дыма мгновенно окутывает охотника, забираясь в рот, уши, глаза.
Тоже самое происходит и с другими титанами. Моя сила берет их в кокон, вытягивает проклятую магию, которую они высасывали из своих жертв. Темная сила захлестнула меня, и я перестала что-либо видеть: кругом одни сияния, будто фейерверк.
Леденящие душу крики охотников возвращают меня в настоящее время, где я, трудно поверить, смогла победить. Опять. Я смогла спасти дом...
Перед глазами Хамелеон из Билла превращается в молодого человека лет тридцати с пшеничными волосами, оливкового цвета кожей, резкими чертами лица и стальными желто-карими глазами. Вот она настоящая сущность знаменитого Хамелеона, имя которого страшились все сверхъестественные существа. Как иронично наблюдать за тем, как мои силы забирают его.
Высасывая все соки из титанов, я ощущала тяжесть в голове и давление, точно кто-то душит меня голыми руками, преграждая поступление кислорода в мозг.
Сжимаю губы в невидимую полоску, расправив руки в стороны. Господи, как же больно... Я... мне тяжело дышать... Не могу! Боже!
Слезы ручьями льются из глазниц, но позже оказывается, что это вовсе не слезы, а кровь. Я глотаю соленую жидкость и кричу, что есть мочи, видя прах злейших врагов на земле. Чёрный дым, в котором искрятся силы тысячи сумеречных существ, заполняет пространство вокруг меня. Один. Два. Три. Три. Два. Один.
Я чувствую режущую боль, затем покалывание и снова тошноту... Все смешалось в одну кучу. Магия терзает мое сердце. Черт, нет, слишком... слишком тяжело.
Вдруг чужая энергия ударяет прямо в грудь, в виде сильнейшей пощёчины, и я широко раскрываю рот, а глазные яблоки стремительно закатываются, после чего мое тело с грохотом падает вниз, встретившись с землёй. Наступает долгожданная тишина.