НЕСКОЛЬКО ДНЕЙ НАЗАД

— Ты не должна сомневаться, - донёсся до меня до боли знакомый голос.
Круто разворачиваюсь к бабушке всем телом, прочитав по выражению её лица свой приговор.
Сесилия, женщина, познакомившая меня с сумеречным миром, родная кровь и сейчас нежеланный гость в моем сознании, бесцветным взглядом изучает мое серое лицо, и брови её слегка нахмурились.
— Зачем ты здесь? Я думала, что больше не имею дел с шабашом, - бесстрастно хмыкнула я, всем видом показывая своё негодование.
В голосе звучала сталь, но мимика прямо таки кричала о той боли, которую пришлось испытать из-за предательства. Родовое гнездо, стесняясь темной ведьмы, желает сохранить кристальную репутацию. Вот же противные!
Пока в голове прокручивался пылкий монолог, вокруг все исчезло: мне видно лишь одну Сесилию, а дальше - темнота.
— Так и есть, тем не менее, ты моя внучка, и я не могу спокойно смотреть на то, как ты собственными руками рушишь свою жизнь, - на эти слова я громко фыркнула через нос, ощущая неутолимую злость.
— Похоже, ты только вспомнила об этом, бабушка.
Видя мой отнюдь не доброжелательный настрой, мертвая ведьма смирительно пожала плечами и сомкнула руки за спиной в замок, выпрямившись подобно кипарису. Её тонкие брови сдвинулись к переносице, изображая задумчивый вид.
— Тебе нужно слушать. Это очень важное качество - уметь слушать, ведь не каждый на это способен. Марго, ты не первая ведьма нашего рода, поддавшаяся тьме...
Боже, меня бесит данная ситуация. Почему она говорит подобные вещи? «Поддавшаяся тьме»? Класс, хорошо. Ну, по большому счёту, так оно и есть, однако можно было подобрать менее колкое выражение, мне и без этого фигово.
— Знаю. Элеонора, - отрезала я, взмахнув рукой.
— Ничего, ты, дорогая, не знаешь. Позволь мне рассказать. Мать Элеоноры согласилась с охотницей создать вещество, которое спасло бы сверхъестественных существ от яда охотников, но, когда заклинание потребовало больной магии, она отступилась. Её дело продолжила бесстрашная Элеонора. Она верила, что лекарство спасёт больше жизней, чем было отнято.
В голове щелкнуло, а по спине полился ледяной пот. Мне не послышалось? Черт возьми... Я-то полагала, что мой предок и Жизель состояли в тайном сговоре, но, оказывается, Элеонора заключила договор с охотником, создавая... лекарство?! О. Мой. Бог.
Осознание правды заставило отшатнуться, сглотнув кислый комок в горле.
— Это правда?.. Лекарство существует? Не вымысел? - не веря в слова бабушки, прищурилась я.
Возможно, это очередное её враньё и она просто пытается запудрить мозги, этим самым преподавая урок? Не знаю. Серьёзно, ничего не знаю. Когда каждый раз спотыкаешься о ложь, перестаёшь бежать на встречу к правде.
— Так и есть. Лекарство - истинное сокровище. За него сражались кланы, семьи, но никто ровным счётом ничего не добился, ибо только нашему роду было известно об его местонахождении. Мы покорно хранили секрет, надеясь, что пророчество Элеоноры не сбудется, но потом... - Сесилия ещё пуще нахмурила брови, и её морщины на лице углубились, отчего показалось, словно женщина резко постарела на двадцать лет.
Какой кошмар... Сколько ещё тайн хранит в себе шабаш? Честное слово, не удивлюсь, если узнаю, что Титаник затонул из-за плохого настроения какого-нибудь моего предка.
— Что? Не молчи! - подытожила я, выдохшись от секретов.
— Потом я увидела твою силу собственными очами. Было ясно, что здесь что-то не так. Столько сил в простой семнадцатилетней девушке... Это странно. А когда начались твои приступы, и силы захлестнули, я убедилась во всем окончательно. Элеонора заранее предопределила твою судьбу - ты ключ либо к спасению мира, либо к его забвению. Жребий брошен давно, но только спустя века был сделал первый ход.
Нет. Не верю. Снова моя сила... Ну почему всегда я?
— Не понимаю. Почему Жизель Коггери, бессердечная охотница, хотела создать противоядие? Почему?
Сесилия делает шаг, оглядев пустоту над нашими головами.
— Потому что бессердечие - это проклятье, а ей хотелось любить. Она вовсе не убивала сумеречных существ, Марго, она даровала им жизнь. Точно также Жизель спасла саму Элеонору от смерти. Не верь легендам, ибо многие из них созданы устами плохих людей, видящих то, что желает их больное воображение.
Тяжело вздохнув, я взъерошила свои длинные волосы, пережёвывая полученную информацию.
Выходит, Жизель Коггери притворялась злой, а на деле была на стороне сверхъестественного. Вдруг в памяти всплывает её детство: миленькую девочку заставили перерезать горло пленнику, лишив невинного жизни. Быть может, та маленькая напуганная Жизель ненавидела себя, считая мерзкой убийцей? Я точно помню лютый холод в её глазах, злобу, но тогда мне казалось, что она испытывала ненависть к убитому мальчику - отродью сверхъестественного - монстру. А возможно ли, что охотница презирала своего наставника или даже саму себя? Многое придётся переосмыслить...
— Бабушка, - набрала я в легкие воздух, — что я должна делать? Как защитить друзей?
Лицо ведьмы не выражало никаких чувств и эмоций, только пустота. Её небольшие глаза, в которых отныне не пылает жизнь, прикрылись, затем вновь распахнулись, мельком бегая по моему внешнему и весьма незаурядному виду.
— Теперь слушай внимательно, Марго. Скоро нагрянет кровавая луна - окно в мир забвения. Именно эту ночь Элеонора предрекала много веков назад. Ты должна спуститься в подземелье Святой Елены и начертить клеймо, которое является печатью. Открыв врата, взойдя, кровавая луна укажет путь страннику, затерявшемуся в сетях времени. У этого странника и хранится заветная шкатулка с лекарством. Одна ты не справишься, Марго. Пусть друзья тебе помогут и спрячут шкатулку в надёжное место, где ни одна живая душа не найдёт её.
— Хорошо. Я поняла. Охотники не получат лекарство, - уверенно пообещала я, сомкнув кулаки, — а что насчёт Хамелеона? Как спасти жизнь себе и ребятам?
Уголки рта Сесилии, опущенные к подбородку, дрогнули, отчего я почувствовала подбиравшуюся беду.
— Есть один способ, но он требует огромную цену.
Так и знала. Везде подвох.
— И какова же цена?
— Жизнь за жизнь, - сглотнула бабушка, — тебе придётся использовать всю свою силу, чтобы уничтожить охотников, но это просто-напросто убьёт тебя. Мне...
Наконец, женщина осеклась, не подобрав нужных слов. А что тут, собственно, скажешь? «Мне жаль»? Ага, слышала такое раз двести.
Тем временем, моя душа переворачивалась наизнанку, а в солнечном сплетении завязывался тугой узел. Сложно принять свою судьбу, когда в ней нет ничего хорошего.
Губы предательски задрожали, а к глазам подступили слезы обиды. Смерть... Сколько раз мы с ней встречались, однако на сей час уйти мне не удастся. Точно кто-то смеётся надо мной в этот самый миг. Надеюсь, этому человеку очень весело, поскольку весь мой мир или то, что от него осталось, рухнул. Я боюсь смерти и не желаю отрекаться от будущего... Столько всего ещё не сделано!
Впрочем, подобного стоило ожидать. Конец неотвратим.
— Иначе никак? - прикусив щеку, подняла я взгляд на Сесилию.
Она тяжело вздыхает, грустно покачав головой. Боже, неужели бабушка показала хоть одну эмоцию? Так необычно.
— Никому не рассказывай о нашем разговоре, пока не почувствуешь, что пришло время, - женщина хотела обнять меня, но образовавшийся вакуум, видом напоминавший мыльный пузырь, преградил ей путь.
Я усмехнулась. Шабаш запрещает касаться темной ведьмы. Вот мерзкие барышни! Чтоб им сквозь землю провалиться!
— Прими судьбу и исполни своё предназначение, милая. Ты была рождена для этого, - медленно пятясь назад, кивает мне Сесилия.
Тёплая улыбка расплылась на её лице, и на душе стало в миллион раз приятнее. Мне было это необходимо, потому что в последнее время я захлёбывалась в одиночестве.
Холодный ветерок за спиной привлекает мое внимание.
Я круто разворачиваюсь на сто восемьдесят градусов и застаю уже знакомое зеркало, в котором томится иная версия моей магии. Моя скрытая темная сила, больное колдовство. Невероятно...
Значит, мою жизнь распределили задолго до моего рождения? Ненавижу, когда суют нос в чужие дела. Это неправильно.
Переводя дыхание, я поворачиваю голову в сторону, надеясь ещё застать Сесилию, но увы ведьмы на месте не было. Вряд ли мы с ней ещё когда-нибудь увидимся, а ведь мне даже не удалось нормально попрощаться...
Смирившись с действительностью, я киваю самой себе и возвращаю внимание на отражение в зеркале, пристально глядевшее в глаза. Сердце под костями ритмично забилось, нарушая гулкую тишину.
Я медленно, растягивая ненавистные мгновения, протягиваю руку вперёд и касаюсь ладонью до холодной поверхности, этим самым соединив руки с собственным отражением.

ОДИННАДЦАТЬ ЧАСОВ НАЗАД

Парень совершенно не представлял для чего Марго привела его в это место, запретив зарекаться о данном обстоятельстве кому-либо из друзей. Даже Биллу, с которым ведьма хоть и не общается, но, блондин уверен, доверяет ему. Быть может, любовь их пройдёт, но доверие никогда не иссякнет.
Холодный влажный воздух пробирался под одежду, ледяными руками прикасаясь к коже, вмиг превращая её в гусиную.
Генри жутко беспокоился за подругу, незаметно для девушки (или ему так казалось) испепеляя взглядом внешнее состояние, которое ровнялось внутреннему. Она слабела с каждой секундой, и эта реальность выносила белобрысому мозг. Черт, он так хочет ей помочь, но бессилие отнимает у него трезвость мыслей. Да и что он, собственно говоря, может сделать? Простому человеку не спасти темную ведьму, медленно и мучительно умирающей от яда охотников.
— Марго, что происходит? - зевая, спросил Ридл, оперевшись плечом о холодную стену.
Красноголовая оглядела коридор безразличным взглядом и чавкнула бледными губами, потрескавшимися от ледяного ветра.
— Сегодня ночью ты останешься здесь, - тихо сказала ведьма, и Генри сперва подумал, что ему послышалось.
Он нахмурил песочные брови и сморщил нос, который слегка оттёк. Нет, ему точно послышалось. Но, смотря на непоколебимое выражение лица Ван де Шмидт, тот осознал, что никакая эта не слуховая галлюцинация. К сожалению.
— Почему это? Я хочу быть рядом с вами! Думаешь, от меня нет прока? Вспомни ночь с вампирами! Я прекрасно справлялся без каких-либо сверхъестественных сил! - затараторил на одном дыхании блондин, злясь и обижаясь на подругу.
Её опека порой оскорбляла его, ведь он парень, а она девушка. Это он должен защищать и наставлять Марго, а не совсем наоборот. Однако, к несчастью Ридла, природа расставила все иначе.
— Я говорю так не потому, что ты не в силах бороться с охотниками, а потому что мне нужна твоя помощь, - поспешила прервать тираду приятеля ведьма, попутно пролистывая пустые страницы дневника своего предка.
Услышав слова девушки, Генри сразу же умолк, с интересом наблюдая за действиями подруги.
Скрестив руки на груди, парень спросил:
— И в чем же она заключается?
Марго достаёт из кармана тёплого пиджака завёрнутый в платок специальный мел и, сев на ноющие колени, принялась перерисовать клеймо охотников прямо на грязный пол. Буква за буквой, слово за словом, предложение за предложением... Заклинания приобретали форму: сперва большое кольцо, затем луна полностью состоящая из странных слов и наконец кинжал.
Не сдержав любопытства, Генри подошел к ведьме, оперевшись руками о колени, внимательно следя за её проделками. Он осознавал, что Марго делала, но не понимал почему сейчас, при свете дня? Что-то здесь нечисто.
— Что ты задумала? - почесал подбородок Ридл.
— Совершенно ничего, - устало выдохнула девушка, закончив с печатью.
Она кое-как поднимается на ноги (Генри подал ей руку, удерживая за талию) и с тоской оглядывает свой труд. Проклятое клеймо!..
Обернувшись к блондину лицом, Марго рассказывает о встрече с бабушкой, о пророчестве и лекарстве и, безусловно, об истории Жизель Коггери и Элеоноры. Она, практически, передала ему все, кроме одного: о своей смерти девушка не зареклась, ведь, на самом деле, она и так умирает... Яд доделывает начатое.
— Это же хорошие новости, Марго, - радостно улыбнулся парень, услышав слово «лекарство», — мы спасем твою жизнь! Надо только избавиться от охотников...
— Генри, ты понял, что я сказала? Никто не должен ни о чем знать, - не обращая на воодушевившегося друга внимания, строго произнесла ведьма.
— Да. С ума сойти! Легендарное лекарство будет в наших руках. У нас все получится...
Марго не слышала болтовню блондина. Она приблизилась к нарисованной печати и вытянула ладонь в сторону, охотничьим ножом, украденным из комода отца, небрежно коснувшись своей кожи. Белая полоса за мгновение налилась краской, и чародейка сжала кулак, выпуская кровь, которая быстро стекала по сомкнутым пальцам вниз, падая на начертанные мелом слова.
Затем происходит завораживающая картина: капли крови, разбившиеся об землю, ожили и подобно змеям поползли в разные стороны, насыщая собой каждую букву. Это выглядело волшебно и жутко одновременно. Генри притих, наблюдая, как печать превращалась в цветной рисунок. Словно перед его глазами расцвела роза.
Спустя некоторое время, печать полностью окрасилась малиновой водой темной ведьмы. Марго выдохнула. А затем, томным и низким голосом девушка принялась вычитывать написанное Элеонорой заклинание на мертвом языке:

Кровавая луна окрась мою душу, заклинаю тебя секрет сохранить;
Я рабыня твоя,
даруй мне свободу,
Я же отдам тебе свою жизнь.

Клеймо сверкнуло рубиновым отблеском и потухло, ожидая кульминационного часа. Ридл ничего не понял из сказанного Марго, однако его шестое чувство почему-то не давало покоя, будто он боялся печального исхода, не желая упускать такой невероятный шанс заполучить лекарство и спасти подругу.
— Генри, шкатулка с противоядием должна будет надежно спрятана. Как только заполучишь её - уноси ноги. Ладно?
— Ты как всегда. Прежде чем что-то делать, раз двести проговариваешь план. Марго, все будет в порядке. Вот увидишь, - по-детски улыбнулся блондин, растрепав короткие пряди ведьмы на голове рукой.
Та недовольно буркнула и одарила приятеля убийственным взглядом, подмечая в уме, что уже скучает по своим друзьям.

ЧЕТЫРЕ ЧАСА НАЗАД

Тереза делала большие глотки кофе, даже не обращая внимания на кипяток. Её глаза застыли и не моргали, глядя бесцельно в одну точку.
Чувства переполняли. Ненависть. Злость. Отчаяние. Чувство вины. Стоит ли перечислять дальше этот длинный список?
Волчица не хочет признавать очевидного, но она успела привязаться к Марго и её компании, однако время повернуть вспять невозможно. Выбор был сделал до их знакомства. Ох, черт, черт, черт! Как же ей неприятно...
Перед глазами мелькают разные картинки: угрозы охотников, недели за решёткой, издевательства... Эти ублюдки долго терроризировали их жизнь, используя троицу (Джонатана нашли лишь спустя время, после того, как ребята согласились помочь) в своих гнусных целях. Хамелеон обещал за службу даровать свободу для всех четверых, но Рик остался в тылу врага, как подстраховка. Дьявол...
С самого начала цель прибывания в Салли Хилл заключалась в том, чтобы, используя Марго, привести охотников прямо к лекарству, и вот уже сегодня ночью весь этот цирк закончится и маски падут.
Мун ухмыльнулась, вспоминая свои пафосные речи о лицемерии перед Ван де Шмидт. Выходит, она лгала... И себе, и ведьме. Тереза оказалась фальшивкой. Какая ирония.
— Ты в порядке? - рука касается плеча черноволосой, и та вздрагивает, испуганно глядя на человека снизу вверх.
— Напугал! - выругалась волчица, отложив стаканчик кофе в сторону.
— Тера, ты сама на себя не похожа. Сохраняй спокойствие! Ты нас выдаёшь, - попросил Балдуин, промыв руки под краном тёплой воды.
Девушка на данное замечание фыркнула, кривя ртом.
— Это ты у нас мастер делать вид, что все отлично. Серьезно, поражаюсь твоим навыкам! Ты страшный человек, Балдуин, - покачала головой она. — Ты влюблён в Марго, но совершенно спокойно делаешь своё дело и даже не чувствуешь вину за происходящее.
Чернокнижник на секунду замер, вытирая мокрые руки о полотенце. Дело в том, что Мун ошибается. Маг давно уже ненавидит себя, называя ничтожеством, однако другой дороги нет: охотники в любом случае найдут его и прикончат, также, как и Терезу с пленным Риком. Он не может подвести свою семью - они единственное, что у него есть. Трое ребят, переживших трудности в приюте, сражаясь со злом в детском обличии.
Тереза, судя по всему, чувствует вину, но, тем не менее, она не станет примыкать на чужую сторону, ведь Рик для девушки - единственный источник счастья, её опара и поддержка. Их любовь достаточна сильна, поэтому оставить друг друга молодые люди не могут. Правда, иного пути нет - придётся идти до самого конца... До неопределённого конца.
— Не понимаю, что ты хочешь от меня услышать, - процедил Блэк, переводя железный взгляд на подругу.
— Я боюсь, Балдуин. Мне страшно, ясно? Просто скажи, что все закончится и мы наконец избавимся от охотников, м? Скажи, что мы справимся! Скажи, что все это не напрасно, - почти умоляет Мун, печально нахмурив темные брови. Она презирала саму себя в эту минуту, но держать всё внутри волчица больше не в силах. Слишком тошно.
Чернокнижник, тем временем, примирительно выдохнул и смягчил хмурый взгляд, оперевшись торсом о раковину.
— Не бойся. Все будет хорошо. Я же рядом.
— Да, - еле кивнула Тереза, мило улыбнувшись, — ты всегда рядом...
Балдуин сумел, как и всегда, своей улыбкой заразить волчицу уверенностью.
Это сработало на ура - девушка более-менее перестала дрожать, на мгновение позабыв о грядущем столкновении. Тереза слепо верила Блэку, но она понятия не имела, что чернокнижник нагло врал ей в лицо, прекрасно зная, что «хорошо» для них уже не будет.
Так прошёл день. Наступила ночь. И взошла полная луна.