У меня иногда странные и несбыточные мечты, одна из которых о том, как моя изобретательная память возьмёт и поумнеет. Когда она прекратит слушать иррациональные вопли отдельных мыслей, которые привыкли цепляться к плохим деталям. Когда наконец перестанет включать пластинки с моментами, которые мы пережили незаслуженно, чтобы задерживаться ночью. Когда перестанет жаловаться на то, как много всего накопилось, что хоть ты тресни, но своё время и приоритеты распределяли неправильно, а самым ненужным вещам придавали огромное значение. У многих вещей есть срок годности и по его истечение, мы не знаем, что с ними делать.

Если на грамотных приоритетах можно определить, насколько человек повзрослел, – тогда это и есть моя мечта: чтобы память взяла и повзрослела. По сути, мы являемся тем, что задерживается в нас надолго.

— Думаю, я поняла, чего не хочу в себе видеть, — прошептала я и перевернулась на другой бок. — Сегодня позволю себе погрустить, но с завтрашнего дня, всё будет по-другому.

Прямо сейчас шёл сильный дождь, отчего и захотелось подойти к окну.  Присаживаясь на подоконник, я обхватила колени руками и внимательно смотрела на мокрые листья деревьев и единственный фонарный столб на нашей улице, свет которого часто-часто мигал. Когда его уже починят? Ощущала себя каплями этого дождя, который разлетается, падая на мокрый асфальт.

— Можно? — не сильно приоткрыв дверь, спросил папа. Обернувшись на него, я, молча кивнула и вновь посмотрела в окно. Подвинув стул ко мне, он сел и громко вздохнул. — Ты в порядке?

— Да, — смотря на улицу, ответила я. — Вообще-то нет, папа. Я не в порядке.

— Прости, что порвал пару страниц, я склеил их и начал читать, — мягко сказал он, нерешительно погладив меня по волосам. — Мне очень понравилось, Жаклин.

— Я не буду заниматься этим, папа, — сказала я и сердце пропустило удар, а в горле собрался ком. — И вообще у меня проблемы в университете, потому что я так и не подошла к научному руководителю и, если честно мне всё равно и на это. Будешь ругать за это? — спросила я, повернувшись к отцу.

—  Нет, — ответил он. Его глаза выражали беспокойство и трепетное отношение ко мне. — Ты можешь бросить то, что не приносит тебе удовольствия. На самом деле я хотел извиниться, не знаю, поможет тебе это или нет. Не скрою, что хотел видеть тебя учёной и, наверное, поэтому забыл, что ты человек у которого могут быть свои мечты и интересы. Надеюсь, не поздно сказать тебе это, но ты должна продолжать писать. Ты у меня самая лучшая, дочка.

— Папа, —  потянувшись к отцу, я крепко обняла его и расплакалась. Вот чего мне иногда не хватало. Иметь возможность побыть папиной дочкой, без замечаний и ссор, просто поплакать в его объятиях и знать, что он утешит. К тому, что мама всегда меня поддерживает, я привыкла, но не секрет, что отцы в жизни своих дочерей играют очень важную роль. Отец – это первый и единственный мужчина, который любит свою дочь так, как не сможет полюбить никто, а значит она всегда будет чувствовать себя особенной и значимой.

— Всё хорошо, Жаклин? — обеспокоенно спросил он, обнимая за плечи.

— Да, — ответила я, даже если это было не совсем так. Да, я думала ещё о ссоре с Генри, который не поверил мне. Я потеряла человека, не желая этого. Скажите, так будет происходить всегда? — Папа, я хочу поговорить с мадам Леван завтра, можно мне поехать?

— Конечно, можно, а тебя ещё что-то беспокоит?

— Нет, — снова соврала я. — Но мне будет легче от разговора с ней.

— Хорошо, — ответил он и поцеловал меня в висок, отчего на душе стало ещё теплее. — А сейчас спать...

Папа вышел из комнаты и прикрыл за собой дверь. Как странно, но я думала, что мне не удастся уснуть. Ложась в постель, я вновь вспомнила о ситуации, которая оставила неприятный осадок в душе. И он не пройдёт сам по себе. Но как доказать, что я не делала того, в чём меня обвиняют? Это всё Джинни, я уверенна в этом! Но как доказать?..

***

Дззз... дззз...
Забыла вчера выключить будильник, ведь мне не нужно будет больше будить Генри. Проснулась я в плохом настроении, потому что звонок проклятого будильника, разбудивший меня ранним утром, снова напомнил о нём, и о вчерашних неприятных событиях.

«Если увидишь меня, пройди мимо», - вспомнила я слова Генри. Я никогда не забуду с каким разочарованием он на меня смотрел. И вновь вспомнив о нём, на глаза навернулись слёзы. Ну уж нет, я говорила, что с сегодняшнего дня всё будет по-другому. Махнув на плохое настроение, я вскочила с постели и взяв полотенце, которое висело на дверной ручке, отправилась в ванную. Умывшись холодной водой, я высушила лицо махровым полотенцем.

Заправив постель, я накинула на себя тёплый халат и прошла на кухню. Набрав воды в чайник, я поставила его кипятить, а сама подошла к окошку, за которым большими хлопьями шёл снег. Это волшебное время, которое, обычно хорошо проводить будучи не одной. Я всегда любила зиму, не из-за снега, а из-за Нового года. Мне казалось, это праздник позволяет нам обнулиться, забыть о всех неприятностях и несправедливости, обо всех разочарованиях и боли, простить и попросить прощения самим и наконец шагнуть чистыми в новые триста шестьдесят пять дней. Но правда в том, что новая жизнь начинается не с понедельника и даже не с Нового года. Она начинается с того момента, когда ты осознаёшь, что не хочешь больше жить так, как жила. Когда выбрасываешь всё старое, ненужное, когда понимаешь, что вещи, по которым ты страдала, ситуации, которые причиняли тебе боль не стоили твоих переживаний.

В один момент тебя отпускает и, поверьте, это лучшее, что может произойти с человеком. Я понимаю, что это нужно всем. Мне точно нужно...

— Вода закипела, — услышала я мягкий и сонный голос мамы. Улыбнувшись ей, я села за стол и начала внимательно наблюдать за ней. Она заварила чай, вытащила чашки, печенья и молочные изделия, и села напротив меня. — С тобой всё нормально?

— Не совсем, но многое прошло, а значит пройдёт и это, — ответила я, наливая горячий чай в чашку.

— Это из-за Генри? — аккуратно спросила мама. На секунду я застыла, а затем поставив чашку, опустила глаза. — Вчера ты вернулась со слезами на глазах. Расскажи мне...

— Кажется, я влюбилась, — честно ответила я и это было скорее признание сомой себе, нежели маме.

— Милая, это ведь хорошо, — подвинувшись ко мне, сказала мама с улыбкой на лице и приобняла меня. От этого мне захотелось плакать ещё больше.

— Нет, мама. Это вовсе не хорошо, — глотая слёзы, ответила я, уткнувшись ей в плечо. — Кто-то подставил меня на работе, а он не поверил мне. Не поверил, — продолжала я. — Как он мог, зная меня... Как он мог?

— Милая, — поглаживая меня по спине, сочувственно произнесла мама.

—  Слезами завтракаете? — сказал папа, присаживаясь рядом с нами. — Что случилось?

— На работе проблемы, — ответила мама, а я спешно начала вытирать слёзы.

— Глупости, никакие проблемы не достойны слёз моей дочери, — сказал он и потрепал мои распущенные волосы, отчего я не смогла сдержать смешка. В детстве не любила, когда он так делал, но сейчас это даже позабавило меня. Позавтракав с родителями, мне удалось полностью отвлечься от плохих мыслей. Отправив родителей на работу, я посмотрела на время, которое показывало девять часов утра. Посвятив утро уборке, я начала чувствовать себя ещё лучше.

— Здравствуй, — сказал голос месье Дюпона и вздрогнув, я обернулась.

— Здравствуйте, месье Дюпон, — бодро прощебетала я, улыбнувшись.

— Ты выглядишь более живой, — добро посмотрев, сказал он и сел на кресло.

— Да, — кивнула я, раскладывая книги по полкам. Месье Дюпон долго наблюдал за мной, пока нас не отвлёк телефонный звонок. Это был Зак.

— Привет, — поздоровалась я, ожидая того, что он скажет. Он не мог позвонить просто так.

— Доброе утро, Жаклин, — в его голосе чувствовалось лёгкое разочарование. – К сожалению, я не нашёл Натали и, возможно, моя первоначальная догадка о том, что она могла переехать в другой город была самой правильной. В нашем городе не так много психологов, особенно психологов женщин, и никакой Натали среди них нет. Прости...

— Всё в порядке, Зак, — вздохнув, ответила я. – Ты сделал всё, что было в твоих силах, — я взглянула на месье Дюпона, который явно понял в чём дело. Когда я положила трубку, он встал с места и пожав плечами направился коридор. Я стояла неподвижно, молча наблюдая за ним, а когда сделала шаги вперёд, его уже не было дома. Больше всего на свете, я боялась не увидеть его снова. Чувствовала, что подвела его, так и не сумев помочь. Зак был прав, искать человека, практически не зная о нём ничего это всё равно, что искать иголку в стоге сена. Грустно и бессмысленно.
Собравшись мыслями, я переоделась, вышла из квартиры и поспешила к мадам Леван. Слишком много всего произошло за такой короткий срок. Признаюсь, что не часто прислушивалась ко всему, что она мне говорила, но сейчас понимала, как сильно нуждаюсь в её советах. Почему-то именно сейчас, я вспомнила о трауре, который она наверняка держит по отцу. Жаль, что она не та, кого я ищу...

Забежав в офис, я встретилась с Мари, которая как обычно сидела за своим рабочим местом и что-то усердно печатала на компьютере.

— Мне нужно к мадам Леван, — протараторила я, но Мари остановила меня у самых дверей в кабинет.

— Жаклин, мадам Леван не появлялась на работе уже несколько дней.

— Почему? – да, я была удивлена. Это не похоже на женщину, которая приезжала на работу, даже когда у неё болели дети.

— Ты, наверное, не в курсе, но у неё умер отец, — сочувственно произнесла Мари. – Она, кажется, больше не появится тут. На её место ищут нового психолога, мне очень жаль.

— Что? Но почему? — я не могла поверить своим ушам.

— Мадам Леван хочет уехать из этого города, вернуться в свой дом, —  продолжила Мари, странно косясь на меня. – Она уезжает сегодня в Марсель.

— Наш с Ребеккой дом в Марселе, — внезапный голос месье Дюпона раздался по левую сторону от меня. – Спроси, почему именно Марсель?

— Почему туда? – резко спросила я, не скрывая своего нездорового любопытства.

— Она родом оттуда, — ответила она, непонимающе смотря на меня. – Жаклин всё хорошо?

— Нет, — чуть не крича, ответила я. – Боже, а вдруг это она, — я посмотрела на месье Дюпона. – Мне очень нужно увидеть её, Мари можно адрес мадам Леван.

- Хорошо, - я, наверное, очень её напугала своей реакцией и тоном. Мари взяла карандаш и спешно написала адрес на листочке, затем протянула его мне. Взяв его, я выбежала из офиса и направилась на автобусную остановку.

- Вы появились в тот момент, когда я вспоминала слова мадам Леван, затем вы появились на самом сеансе и стояли рядом с ней, - говорила я месье Дюпону, который еле догонял меня. – В третий раз вы появились, когда мадам Леван оплакивала отца. Скажите, вы хоть что-то чувствовали, когда видели её? – спросила я, игнорируя присутствие людей вокруг. – Месье Дюпон, вы всегда смотрели на неё с какой-то тоской, я могла не замечать этого пока боялась вас, но сейчас...

- А как же фамилия?

- Она замужем и могла взять фамилию мужа, - задумавшись ответила я. – Да и смена имени не составит особого труда.
Сев на нужный автобус, я проклинала свою глупую головушку, которая не догадалась об этом раньше, ну или хотя бы в тот момент, когда мы узнали, что дочь месье Дюпона хотела стать психологом. О чём я думала раньше? По законам этой жизни, когда тебе нужно быстро добраться до нужного места это начинает происходить слишком медленно. А по законам моей жизни это происходит ещё медленнее ведь мне везёт как утопленнику. Автобус, на котором я ехала, почему-то остановился посреди дороги и перестал заводиться. Почему, когда на счету каждая секунда, всё происходит именно так?

- Терпение, Жаклин, - спокойным голосом сказал месье Дюпон и улыбнулся. – Обычно, тот кто ждёт, дождётся большего.

- Не согласна, - ответила я и поспешила выйти из автобуса. Мы остановились у входа в сад Дарси. Стоя посреди аллеи, я мысленно начала рисовать маршрут, по которому я могла бы быстрее добраться до улицы Одри. Итак, если пробежать через сад Дарси, окажусь на площади Огюста Дюбуа, а она выходит, как раз на улицу Одри, там, где живёт мадам Леван. Так и сделаю...

- Жаклин, - позвал меня месье Дюпон, но я не собиралась терять ни минуты. Признаюсь, что понятия не имею, что скажу ей, что вообще будет, когда увижу её. Единственной моей целью было найти мадам Леван вовремя.

- Вы уже знаете, что скажите? – спросила я, тяжело дыша от беготни.

- Нет, - ответил он.

- Советую подумать и очень надеюсь, что она нас выслушает, не позвонив в психиатрическую клинику, - сказала я и через пару секунд пропустила смешок. – Знакомство с вами завело меня в многие неприятные ситуации, но знаете, - я ненадолго остановилась у фонтана. – На самом деле я очень благодарна вам, правда. Вы говорили, что нам иногда не хватает времени говорить о важных вещах. Поэтому я говорю вам спасибо, сейчас, - улыбнувшись, сказала я. Месье Дюпон впервые не ответил мне, лишь тепло посмотрел и вздохнул. – Продолжу, пожалуй, - добавила я и прибавив скорости побежала в сторону площади Огюста Дюбуа.

Людей здесь было меньше, а я начала чувствовать, как мне становится жарко. Снег всё также шёл и благо дороги не были скользкими. Холода я уже не чувствовала. Оказавшись на нужной улице, а забежала в первый же подъезд и поднялась на нужный этаж. Громко постучав в дверь, я не могла найти себе места.  Больше скорее из-за того, что совершенно не представляла, как объясню ей. Дверь открыла женщина примерно сорока – сорока пяти лет.

- Добрый день, вы к кому? – доброжелательно улыбнувшись, спросила она.

- Здравствуйте, меня зовут Жаклин Камбер и довольно долго хожу на приём к мадам Леван, - ответила я. – Могу я её увидеть, если она дома?

- Её сейчас нет дома, - ответила она. – На самом деле, я должна отвезти мальчиков в аэропорт, Агата подойдёт туда.

- Аэропорт? – шокировано переспросила я.

– Но мне очень нужно увидеть её, это вопрос жизни и смерти.

- Она недавно потеряла отца и...

- Я знаю, - резко перебив её, сказала я. – Я по этому поводу, прошу скажите, где она сейчас? – пару секунд она смотрела на меня с подозрением, смешанным с удивлением.

- Она на кладбище Марсанне-ла-Кот, - ответила она. – Это находится почти на окраине города, у улицы Гран Крю, но ехать долго...

- Спасибо, - ответила я.

- Вы можете не успеть, - услышала я вслед, но мне было всё равно.

Выбежав из подъезда, я села в увиденное, пустое такси и громко хлопнула дверью.

- У меня обед, - держа в руках стаканчик с лапшой быстрого приготовления, сказал водитель.

- У вас будет синяк под глазом, если вы сейчас же не заведёте свою машину и не отвезёте меня куда нужно!  - возможно это было слегка грубо...

Ладно, не надо так укоризненно вздыхать, признаю, это было очень грубо, но водитель от удивления, закрыл стаканчик пластмассовой крышкой и положил его под пассажирское переднее сиденье. Затем накинув жёлтую кепку он пристегнулся и завёл машину.

– Кладбище Марсанне-ла-Кот, - сказала я и машина тронулась с места.

- Что за срочное дело? – спросил он меня, спустя пару минут тишины.

- А вам какое дело?

- Стало интересно, что такого срочного могло произойти, что вы даже не дали мне пообедать, но, если не хотите, можете не говорить, - посмотрев на меня через зеркало заднего вида, сказал он и пожал плечами.

- Не хочу, - ответила я и отвернулась к окну.

Болтать с малознакомым человеком не очень хотелось, а учитывая ситуацию, в которой я оказалась меня волновал лишь один вопрос: что я скажу? Мысленно перебрав множество вариантов, я не пришла к нужному и верному.

«Здравствуйте, мадам Леван, ваш папа хочет поговорить с вами, - подумала я. – О, или... Мадам Леван, вас случайно раньше не звали Натали Дюпон? Ох, откуда я знаю? Ваш отец сказал, - знаете, ничего глупее в жизни не говорила. Мадам Леван, я уже пару дней искала вас, и не только я, но и ваш умерший отец, - просто заберите мою душу!» ...

- Приехали, юная леди, - голос водителя такси выдернул меня из мыслей. Оглянувшись, я увидела ворота, на которых было написано название кладбища. Расплатившись за проезд, я вышла из тёплой машины в суровый холод.  – Может вас подождать?

- А можете? – переспросила я, смотря на мужчину в окошко машины. Он дружелюбно улыбнулся и кивнул. – Хорошо, - согласно кивнула я и поспешила войти за ворота. Что ж, я на месте, осталось найти могилу...

- Я провожу тебя, - шепнул на ухо, внезапно появившийся месье Дюпон и прошёл вперёд. Ни секунды не задумываясь, я пошла за ним. Шли мы в тишине и с каждой секундой я осознавала, что совсем скоро в моей жизни не будет поисков, беготни и нужных слов.

- Что будет с вами потом? – решившись, спросила я и внимательно посмотрела на него.

- Я не знаю, - ответил он.

- Месье Дюпон, я хотела вам ещё кое-что сказать, - добавила я и скрестила пальцы рук.

- Никогда так не делай, - ответил он, увидев мои руки. – Ты делаешь это всегда, когда разговариваешь с людьми, будто закрываешься на замок, от того не всё можешь сказать.

- Хорошо, - ответила я и засунула руки в карманы пальто. – Месье Дюпон, за такой короткий срок, вы многое показали мне, на многое помогли открыть глаза. Я и сама чувствую, что может и не сильно, но изменилась. Стала более смелее что ли...

- Точно, Жаклин, которую я встретил вначале, осталась бы в автобусе и ждала, когда его починят, - усмехнулся он, а я не знала, что ответить ему.

Два раза повернув на право, я увидела знакомое бежевое пальто и белокурые локоны.

- Мы нашли её, - прошептала я и уверенно прошла вперёд.

- Мадам Леван? – позвала я, отчего женщина обернулась, вытирая слёзы.

- Жаклин, что ты тут делаешь? – спросила она, вновь обернувшись на надгробную плиту. Я медленно подошла к ней и встала рядом. Она молчала несколько минут и смотрела на имя, которое было выгравировано на каменной плите. – Я совсем его не помню, - всхлипнув, сказала она. Месье Дюпон стоял рядом с ней, с другой стороны и с болью в глазах наблюдал за ней. – Ты знаешь какого быть папиной дочкой, Жаклин? Каково, когда тебя катают сильные руки? Каково это, когда неумело заплетают косичку, а ты настолько рада этому, что не обращаешь внимания на её неаккуратность?

- Возьми её за левую руку и приоткрой запястье, - сказал месье Дюпон. Я не понимала зачем, но послушно сделала это, игнорируя удивлённый взгляд мадам Леван. – А теперь повторяй за мной, - продолжил он.

- Этот шрам вы получили, когда упали с качелей, - повторяла я за мужчиной. – Вам было на тот момент шесть лет. Рана была серьёзной, наложили два шва. В семь лет вы учились кататься на самокате, а в процессе больно упали и ободрали коленки, на одном из них тоже есть маленький шрам. В девять лет, вас укусила оса, прямо в нос и вы много плакали, говоря, как не хотите идти в школу в таком виде.

- Откуда ты всё это знаешь? – сделав шаг назад, спросила шокированная женщина.

- Это ещё не всё, - сказала я, смотря на месье Дюпона. – На безымянном пальце левой руки у вас есть родинка, такая же есть у вашего отца, Патрика Дюпона.

- Откуда ты знаешь? – прослезившись, спросила она.

- Вы Натали... Натали Дюпон, - продолжила я, взглянув на месье Дюпона, который не мог сдержать слёз. – Я долго искала вас, то есть мы искали. Я знаю, вам будет трудно в это поверить, но тот, кого я боялась, кого видела...

- Не смей продолжать, Жаклин. Ты решила поиздеваться надо мной?

- Нет, постойте, - быстрыми шагами, я шла за женщиной, которая отказывалась мне верить.

- У неё в кармане мои письма, которые я писал на протяжении многих лет, - сказал месье Дюпон.

- Я тебе не верю и тебе лучше не портить моё впечатление о себе, - сказала она, даже не посмотрев в мою сторону. – И вообще мне пора на самолёт!

- Натали Дюпон, выслушайте меня сейчас же! – крикнула я, топнув по снегу ногой, отчего женщина остановилась и резко обернулась ко мне. – Откуда я тогда знаю, что в вашем кармане лежат письма месье Дюпона, которые он писал на протяжении долгих лет? – несколько секунд она смотрела на меня не отрываясь, затем быстрыми шагами подошла ко мне.

- Это правда? Он сейчас тут?

- Да, - кивнула я. – И он хочет что-то вам сказать, - я посмотрела на мужчину, всем своим видом показывая, что сейчас самое время сказать обо всём, что его беспокоило.

- Он правда здесь? – вновь переспросила она, на что я улыбнулась.

- Дочка, - нерешительно тихо сказал месье Дюпон, и я повторила за ним. – Не знаю, как объяснить тебе всё, что произошло.

- Где он был всё это время? Спроси его, - сказала мадам Леван, отчего месье Дюпон виновато опустил глаза. – Почему он ни разу не попытался связаться, появиться в моей жизни в конце концов?

- Натали, - мягко сказала я, понимая, что чувствует сейчас месье Дюпон. — Я много раз пытался связаться с вами, - передала я слова месье Дюпона. – Мои письма свидетельство тому. Мне жаль, что ты стала жертвой наших с мамой разногласий. Мне жаль, что я не присутствовал в большей части твоей жизни. Не видел твоих взлётов и падений, не обнимал тебя, не проводил с тобой все праздники и не присутствовал на твоих утренниках, - с каждым произнесённым словом, мадам Леван начинала плакать сильнее. Смотря на неё, я не сразу заметила, что тоже начала плакать. Подойдя к женщине, я крепко обняла её.

- Месье Дюпон всю жизнь жил воспоминаниями о вас. У него не было ни жены, ни ребёнка кроме вас, - тихо сказала я, поглаживая её по спине и слыша тихие всхлипы.

- Я думала, что со мной что-то не так, а иначе почему самый родной человек вдруг оставил меня и маму справляться с трудностями одних.

- Это не так, - сказала я. – Мадам Леван, мы иногда идём на поводу у гордости, а потому многое теряем. Вы же понимаете, что точно не виноваты в том, что случилось между вашими родителями?

- Да, - вытирая слезы, ответила она и выпрямилась. – Я просто скучала.

- Я тоже скучал, - погладив её по волосам, сказал месье Дюпон, оказавшись рядом с ней. Мадам Леван резко обернулась и замерла. На секунду мне показалось, что они смотрят друг на друга, но она вновь посмотрела на меня.

- Мне показалось, - она растеряно посмотрела на меня, а я, улыбнувшись, взглянула на месье Дюпона. тот облегчённо вздохнул и посмотрел в небо.

- У вас всё будет хорошо, мадам Леван, - сказала я, сдерживая слёзы.

- Я прощаю тебя, папа, - сказала она и вытащив конверты, сжала их в руке. Затем, перебирая их, протянула мне один. – Я думаю, это должно остаться у тебя.

- Но это ваши письма.

- Это письмо будет тебе нужнее, чем мне, - улыбнувшись, сказала я. – Мне пора идти, Жаклин, - тепло посмотрев на меня, она обняла меня и медленными шагами побрела к выходу из кладбища... Только сейчас, я заметила, что месье Дюпон стоял неподалёку от дерева, одиноко стоящего возле какого-то памятника. Я поспешила подойти к нему...

- Что ж, - глотая ком в горле, я пыталась сделать вид, что абсолютна спокойна. – Месье Дюпон, вы счастливы?

- Да, Жаклин, - широко улыбнувшись, ответил он. – Впервые, за всё это время, я по-настоящему счастлив.

- Я рада, - тихо сказала я.

- Не унывай, Жаклин и не трать слёзы понапрасну. Оставь их для более грустной ситуации в своей жизни, - сказал он и внимательно посмотрел на меня. – Скажи мне одну вещь, герои твоей книги в конце концов встретятся?

- Да, - издав лёгкий смешок, ответила я и почувствовала, как слёзы обожгли холодную кожу моих щёк.

- Это очень хорошо. Знаешь, я рад нашему знакомству, пусть и такому, - сказал он и посмотрел вдаль. – Снег идёт очень красиво, - достав скрипку из футляра сказал он.

- Я тоже очень рада и мне, - сглотнув, я сделала паузу, затем продолжила. – Мне будет не хватать вас, месье Дюпон.

- Я скажу тебе кое-что, но ты должна принять это, обещаешь? – улыбнувшись, спросил он, я согласно кивнула, спешно вытирая слёзы. – В твоей жизни всегда будут люди, с которыми ты не захочешь прощаться, но они уйдут. Им придётся, потому что такова жизнь. Ты должна научиться принимать это и не переставать видеть хорошее даже в самый пасмурный день. Именно благодаря этому качеству, жизнь, в ответ на закрытые двери, открывает новые и более счастливые. Такие девушки как ты должны жить громко. Не бойся совершать ошибки, любить и делать то, что угодно твоей душе. Ты веришь мне?

- Верю, - расплакавшись, ответила я.

- Боюсь, мне пора идти, - заиграв ту же мелодию, что играла в первый день нашего знакомства, сказал он. Я смотрела вслед мужчине, который исчезал на глазах. Музыка до ушей доходила всё тише и тише, пока не затихла совсем.

Я осталась одна посреди этого пустынного места. Никогда ещё в жизни не чувствовала себя настолько одинокой, но умиротворённой. Это знакомство, эти дни оставили глубокий след в моей душе, который никогда не исчезнет.

- Я никогда не забуду вас месье Дюпон, - прошептала я в пустоту. – Не забуду ничего из того, что узнала от вас.