Тэхен

Я мог бы сказать ей запереться, но это не означало, что это удержало бы меня подальше от ее дома.

Я был ублюдком.

Одержимым моим милым маленьким чемпионом.

Я наблюдал, как ее грудь поднималась и опускалась, ее лицо было умиротворенным, когда она спала.

Она вырубилась прямо на диване.

Когда я вставил свой ключ в замок, медленно открыл дверь и увидел ее там, я застыл. Я никогда не заходил сюда, пока она была дома. Я был уверен, что меня поймали. Ее лицо было обращено к двери, толстые темные очки все еще сидели у нее на носу. Но когда она не сказала ни слова, я подошел ближе. Мое сердце грохотало в груди с каждым шагом, уверенное, что она в любую секунду может закричать о кровавом убийстве.

Но она этого не сделала. Она заснула. Глубоко. Явно измученная, она каким-то образом завладела большей частью моего сердца, чем уже принадлежало ей.

Я не смог удержаться, чтобы не подойти ближе. Когда я опустился перед ней на колени, моя болезненная зависимость, казалось, росла. Еще больше вышла из-под контроля, чем раньше. Когда она тихо вздохнула, я был совершенно очарован, уставившись на нее. Милая маленькая родинка на ее щеке, мягкая дорожка едва заметных веснушек, которые коснулись ее переносицы. Я был одержим этим созвездием отметин.

Черт, кого, черт возьми, я обманываю? Я был более чем одержим женщиной, которая сейчас спала и видела во сне бог знает что. Я завидовал этим снам. Я хотел быть в них. Она нахмурилась во сне, и моим рукам захотелось прикоснуться к ней. Чтобы разгладить морщины и помочь подсластить ее сны.

Я влюбился в Кан Дженни в тот момент, когда мои глаза встретились с ее.

Любовь с первого взгляда. Я покачал головой при этой мысли.

Кто бы мог подумать, что я смогу такое?

Черт, если бы кто-нибудь сказал мне, что я буду в библиотеке, искать книгу, обернусь, и прямо там, через проход, будет стоять женщина, которая завладеет моим сердцем, и то, что я почувствую это будет как удар молнией, от осознания того, что она моя, я бы надрал им задницу. Рассмеялся им в лицо.

Но это зашло дальше, чем влюбленность с первого взгляда.

Это переросло в навязчивую идею.

Навязчивая идея, которая заставляла меня совершать всевозможные чертовски безумные поступки.

Например, переехать в то же здание, в котором жила она. Уговаривать вахтера, чтобы он дал мне копию своего ключа, чтобы я мог проникнуть к ней домой. Изучить и запомнить каждый предмет одежды, который у нее был, например, ее пижаму Hello Kitty.

Сидеть на ее диване, представляя ее рядом со мной.

Или на мне, верхом на моих коленях.

Однажды.

Мой взгляд переместился на нее, и она задрожала.

Ты чувствуешь на себе мой взгляд, Чемпион? Дурацкое прозвище изначально придумывалось как способ помешать мне называть ее малышкой или принцессой. Что-нибудь слишком интимное или сладкое.

Мы были в середине проклятого сезона, и, кстати, мы все еще играли, это продлилось немного дольше, потому что я выводил команду в финал, черт возьми!

Любовь случается, когда ты меньше всего этого ожидаешь. Когда ты этого не ищешь. Или, по крайней мере, это было то дерьмо, которое я подслушал, когда моя мама говорила моей сестре после ее расставания, а она со многими расставалась.

Я и любовь? Этого никогда не случалось.

Но это было потому, что я понял это сейчас. Я это понимал.

Однако я не был святым. У меня была своя доля женщин. Дерьмо, которое никогда не означало ничего большего, чем просто секс. Совместное хорошее времяпрепровождение. Ничего больше, чем перепихоны, друзья с привилегией и интрижки. Я знал, что это было потому, что я не встречал ее. Черт, один взгляд в ее сторону стер бы любую другую женщину из моего прошлого.

Она была моей.

Кан Дженни владела мной.

Я отказался от комфорта своей квартиры на территории кампуса и всей роскоши, которая сопутствовала тому, чтобы быть королем, который поведет команду в финал и дальше. И все ради того, чтобы переехать в дом напротив и присматривать за ней в дерьмовом многоквартирном доме. И все это, ни разу не обменявшись с ней чем-то большим, чем мой заказ на кофе в той чертовой кофейне, в которой она работала.

Я ненавидел то, что она так усердно работала.

Она была на работе с десяти утра. Двойная смена. Я наблюдал за ней с противоположной стороны улицы после тренировки. Я не доверял менеджеру, с которым ей пришлось расстаться. В нем было что-то такое, что вызывало у меня нехорошие предчувствия. Что-то в том, как он смотрел на нее и всегда пытался дотронуться до нее.

После этого я последовал за ней домой, позвонив одному из своих соседей по комнате лучшему другу Пак Чимину, чтобы он включил музыку погромче в нашей квартире. Мы были ближе, чем братья. Он был моим стартовым тай-эндом. Вместе мы творили всякое дерьмо на поле. Он думал, что я абсолютно сумасшедший, но он знал, как серьезно я относился к ней. Наверное, потому, что он знал меня лучше, чем кто-либо в мире. Он никогда не видел, чтобы я так сильно переживал за кого-то.

Единственной вещью, которая когда-либо так сильно привлекала мое внимание, был футбол и мои занятия по инженерству.

Я покачал головой и уставился на красивую женщину на диване. Я поднял одеяло с пола, которое она, должно быть, сбросила раньше. Штука была старая и колючая. Я хотел купить ей новый. Укутывать ее только в гладкие, как шелк, ткани.

Однажды.

Скоро.

Я укрыл ее им, и мягкая улыбка появилась на ее лице.

— Тэхен. Ммм... — она мечтательно вздохнула, и просто так все во мне стало твердым, как скала.

Мое сердце заколотилось в груди при мысли о том, что она мечтает обо мне. Я знал, что ее влечет ко мне. Этого нельзя было не заметить по тому, как она всегда краснела, когда смотрела в мою сторону, когда мы случайно сталкивались друг с другом перед уроками или около школы. Или то, как ее хорошенькие маленькие соски встали по стойке смирно ранее, в тот момент, когда моя рука коснулась ее поясницы во время короткой прогулки по коридору к ее квартире.

Чем скорее, тем лучше, тихий голосок оживился в моей голове. Я облизнул губы. Чем скорее, тем лучше.

Время было дерьмовым.

До начала сезона оставалось еще по меньшей мере три недели. Шесть, если мы пройдем весь путь, какого мы и придерживались. Но мне надоело ждать и держать руки подальше от моей милой девочки. Время, возможно, было не в мою пользу, но я знал себя. Я бы довел себя до изнеможения, прежде чем позволил бы кому-то другому занять то, что принадлежало мне.

И Кан Дженни была моей.

— Сладких снов, Дженни, — почувствовав себя смелее, я запечатлел легкий поцелуй на ее лбу.

Ее кожа была гладкой и теплой под моими губами. Я хотел прикоснуться ко всей ней. Я умирал от желания. Ещё нет. Если бы она проснулась от моего прикосновения, это разрушило бы все шансы на то, что она влюбится в меня. Мне нужно было, чтобы она добровольно полюбила меня. Я не настолько далеко зашел, чтобы думать иначе.

Мне удалось контролировать эту потребность, успокоить зверя, который обычно таился только под футбольными щитками. Зверь, которого она взывала к жизни. Я встал и заставил себя выскользнуть из ее квартиры, убедившись, что она заперта и надежно закреплена за мной.

***

Я глубоко вздохнул, постучал в ее дверь и стал ждать. Прошло не более двух минут, прежде чем я услышал шум с другой стороны, и я знал, что она смотрит на меня через глазок.

— Давай, чемпион! Открывай! — подбодрил я, одарив ее своей лучшей улыбкой. — Я принес вкусности, — я поднял серую сумку, которую держал в другой руке. — Я вижу твою тень под дверью, — блефовал я.

К счастью, моя маленькая победительница открыла дверь, и я был встречен подарком в виде ее больших карих глаз, смотрящих на меня снизу-вверх. Очевидно, все еще немного сонная и очень смущенная. Милейшие морщинки образовались над переносицей, когда она посмотрела на меня снизу вверх.

— Ч-что ты здесь делаешь? — прохрипела она, а затем прочистила горло. Мне нравилось это заикание. Это может сделать меня мудаком, но мне нравилось в ней все. Я заметил, что это проявлялось сильнее, когда она нервничала, и я ненавидел, что заставлял ее чувствовать себя как угодно, только не комфортно.

— И тебе доброе утро, детка, — я наклонился вперед и осмелился поцеловать ее в лоб.

Тот поцелуй, который я украл, пока она спала, сломал что-то внутри меня. Тот зверь был голоден. Нуждающийся в большем количестве вкуса. Ее красивые глаза расширились, когда она отступила назад, чем я воспользовался в своих интересах, чтобы пройти через ее парадную дверь.

— Я принес вкусности, — повторил я. Она уставилась на меня, как ученый, рассматривающий что-то в микроскоп. На мгновение я задумался, помнит ли она каким-то образом, как я целовал ее в лоб всего пару часов назад, пока она спала.

— Вкусности? — она повторила. Ее темный настороженный взгляд метнулся с сумки на меня, а затем обратно.

— Покушать. Все необходимое…чтобы приготовить, если можно.

— Все необходимое? — она облизнула губы. — В честь чего?

— В честь доброго утра, — уточнил я, ставя поднос с напитками на ее маленькую столешницу для завтрака и поворачиваясь, чтобы посмотреть на нее. — Ты в порядке, чемпион?

— Эммм... — она закрыла глаза, и я наблюдал, как она снова открыла их и моргнула. Почти так, как будто она думала, что я был каким-то плодом ее воображения. — Ты здесь.

— Да. Я принес...

— Еды. Да, ммм, еще раз зачем? — ее голова немного наклонилась, как будто она изо всех сил пыталась сосредоточиться.

— Доброе утро.

— Тэхен, — черт, мне нравилось, когда она произносила мое имя. Все на поле и за его пределами называли меня по фамилии. — Мне жаль… тебя хоть раз ударили слишком сильно, когда ты был на футбольном поле или...

— Ты сказала, что ты не утренний человек, — уточнил я, и она прищурилась.

— Верно?

— Итак, я здесь. Со всем необходимым, чтобы начать твое утро. На случай, если ты слишком поздно засиделась за работой над своей статьей, или на случай, если тебе нужно было с кем-то пообщаться, и ты засиделась до поздна.

— Я, ммм, я этого не делала, — она прикусила верхнюю губу. Я видел, как она делала это раньше. Когда она лгала о чем-то. Мои губы приподнялись в дерьмовой ухмылке. Мой маленький чемпион только что солгал мне. Впервые. Это должно было вывести меня из себя, но по какой-то причине это меня взволновало. Впервые.

— Тогда идеально! Я побуду здесь, удостоверюсь, что ты не уснешь, чтобы сдать статью, — я захлопал в ладоши. Она выглядела испуганной.

— Ммм, тебе не обязательно...

— Я хочу, — я подмигнул ей, и ее глаза расширились, а яблочки на ее щеках запылали. Хорошо. Мне нравилось видеть ее взволнованной. Это была расплата за то, как чертовски безумно она сводила меня с ума последние пару месяцев.

— Дай мне с-сходить переодеться, и я сейчас в-вернусь, — мои глаза опустились, чтобы в полной мере оценить ее в этой чертовой пижаме "Хелло Китти".

Я знал, что она предпочитает именно ее.

Чаще всего они были еще теплыми на ощупь, когда я пробирался в ее квартиру после того, как она уходила на занятия. Они тоже всегда пахли ею. Милая и невинная. Моя. Господи, я был чертовым психом.

Одержимый преследователь.

Но мне было насрать, не настолько, чтобы остановиться. Не тогда, когда она была моей.

— Хорошо, — мой голос звучал напряженно из-за того, насколько мне было тяжело. — Я приготовлю нам завтрак.

— Спасибо, — я наблюдал, как она схватила одежду со своего комода и бросилась в маленькую ванную.

На мгновение я огляделся вокруг. Ее квартира была меньше моей. Квартира-студия по сравнению с трехкомнатной, была крохотной, которую я делил с двумя ребятами из команды. Двое моих лучших друзей. Чимин и Чонгук. Оба из которых играли со мной в футбольной команде. Чимин был в затруднительном положении, и Чонгук, на год младше, был нашим стартовым принимающим.

Я ненавидел то, что она была в этом пространстве.

Оно было чертовски крошечным.

Она заслуживала чего-то большего. Быть окруженным чем-то получше, чем подержанный хлам, бугристый матрас и диван с пружинами. Она заслуживала спать на матрасе самого высокого качества. Чертово облако, если бы я мог его достать.

Мой телефон запищал, и я посмотрел на текст.

Чим: Это сработало?

Я: Я все еще здесь.

Чим: Хорошо. Увидимся на тренировке.

Я отправил ответное сообщение с поднятым большим пальцем и сунул телефон обратно в карман.

У этой квартиры был уют. Она была опрятной и организованной. Ее мебель выглядела так, словно пару столетий назад знавала лучшие времена, но она их отреставрировала. Покрасила ее сама, чтобы добавить немного цвета. Она была действительно хороша в этом. Это заставило маленькое пространство почти наполниться жизнью. Бархатистый зеленый диван, бежевое кресло для чтения и полноразмерная кровать. Я облизнул нижнюю губу, когда попытался и потерпел неудачу, отбрасывая грязные мысли о том, что бы я сделал, если бы получил шанс добиться своего с ней на этой кровати. Однажды.

— Прости за это, — четко извинилась она. Я заметил, как ее заикание проходило, когда она была спокойна или раздражена.

— Не за что извиняться, Чемпион. Давай, ешь, — я похлопал по стулу рядом со мной, и ее шаги замедлились.

— Ты действительно остаешься? Я имею в виду, тебе не обязательно...

— Ты хочешь, чтобы я ушел? — спросил я, прекрасно зная, что она, скорее всего, вышвырнет меня вон. Ее рот открылся и закрылся, но она не произнесла ни слова. Вместо этого она посмотрела на еду и напитки и покачала головой.

— Нет. Я не хочу, чтобы ты уходил, — мягко призналась она. Я знал, чего ей это стоило.

— Тогда давай, — подтолкнул я и почувствовал, что только что выиграл битву, когда она подошла и заняла место прямо рядом со мной.

Я чувствовал сладкий аромат какого-то спрея для тела, которым она побрызгала себя. Это были не дорогие духи, но на ней они пахли как гребаный рай. Лучше, чем кофе или свежескошенная трава на футбольном поле

— Ты только что понюхал меня? — спросила она. Я замер. Застигнутый врасплох. Сидеть так близко к ней было действительно плохой идеей.

— Я, ммм... — черт, это я сейчас заикался. Меня поймали, и я видел, как она впадает в панику.

— Разве от меня воняет? — она повернула голову и уткнулась носом в плечо. — Мой запах немного не такой, как от работы в кофейне. Клянусь, все пахнет горелым. Мне жаль, — она покачала головой, и ее лицо залилось краской унижения. — Если ты хочешь... — она встала. — Можешь уйти домой, — она взяла сумку. — Ты можешь отнести это своим ссс-соседям по комнате.

Дженни была напугана и смущена, и мне оставалось винить только себя.

Недолго думая, я потянулся к ней и усадил ее к себе на колени, схватив ее руку в одну из своих, в то время как другая баюкала ее спину.

— Дыши, детка, — убеждал я, когда мои пальцы поглаживали верхнюю часть ее ладони, и она именно это и сделала. Вдохнула. — Хорошо. Вдох и выдох. Медленно, — проинструктировал я, поднимая ее руку к своей груди и дыша вместе с ней. Ее темные глаза прильнули к моим голубым, когда ее дыхание замедлилось.

— Прости, что от меня воняет, — ее тихие извинения, произнесенные шепотом, заставили меня почувствовать себя мудаком. Зверь внутри меня хотел сказать ей правду. Пусть она знает, насколько сильно я был одержим ею.

— Ты пахнешь, как гребаные персики, — прорычал я низко, пытаясь подавить зверя внутри меня, умирающего от желания попробовать ее губы. Я мог видеть вопросы в ее глазах. Это та сладость, которую я почувствовал, смешавшись с ее естественным ароматом.

— Тебе... не нравятся, мм, персики? — спросила она, как я и предполагал, что она это сделает. Дженни от природы была любознательной.

— Люблю их, — признался я с грохотом.

— Ой, — ее губы сложились в идеальную маленькую букву "О", прежде чем она сжала их вместе, и ее взгляд опустился на мой рот. Я не был уверен, знает она, что делает, или нет. То, как она извивалась, слегка двигаясь, заставляло меня хотеть ее еще больше.

Как будто я не заметил бы, как ее идеально пышная задница трется о твердый выступ моего члена. Если бы мне пришлось гадать, моя прекрасная маленькая чемпионка понятия не имела.

— Дженни, — ее имя сорвалось с моих губ с предупреждением, и ее пристальный взгляд встретился с моим.

— Ты действительно знаешь мое имя, — отчетливо прошептала она, ее глаза слегка расширились.

— Конечно знаю, — я знаю о тебе все. Слова вертелись у меня на языке.

— Тэхен, я, ммм... — она сглотнула. — У меня есть фрукты, — объявила она, спрыгивая с моих колен. Мне пришлось сжать руки в кулаки, чтобы удержаться от того, чтобы протянуть руку и вернуть ее туда, где ей самое место.

— Что?

— Фр-фрукты, ммм, ты любишь персики. Я п-подумала, что ты любишь фру-фрукты. Не хочешь немного? Я почти уверена, что тебе не следует есть так много сахара... — она начала двигаться, и я не смог удержаться, чтобы не последовать за ней. Медленно. Преследовать ее, как хищник, когда она двигалась по своей кухне.

— Почему не следует?

— Ты же футболист?

— Мне нельзя попробовать что-нибудь сладкое? — возразил я, следуя за ней на кухню, позволяя своему гораздо большему телу прижать ее к холодильнику, перед которым она стояла.

— С-сладкого?

— Я люблю сладкое, чемпион.

— О! Эм... — она сглотнула. Мои руки напряглись по бокам, когда я потянул их вверх, положив по обе стороны от ее головы, когда я наклонился, чтобы быть на уровне ее глаз.

Большая ошибка.

Огромная.

Так близко при естественном свете, который лился из окна рядом с ней, я мог видеть эти чертовы веснушки у нее на переносице. Каждую из них. Включая те, которые, я клянусь, были в форме чертового сердца. Я мог разглядеть разные оттенки коричневого в ее темных глазах. Там так много чертовых оттенков. Я понятия не имел, что их существует так много.

— Тэхен? — от того, как мягко она произнесла мое имя, у меня защемило сердце. Нуждаясь в гораздо большем, чем просто дышать с ней одним воздухом.

Мне нужно было сдерживаться.

Мне нужно было оторвать свое тело от ее, но это было почти невозможно.

Ее ресницы были такими чертовски темными. Черными как сажа. Длинные. Ее красивые брови, естественной формы. Толстые, с изгибом, которые придавали ей легкую дерзость.

— Тэхен? Я, ммм...

— Чего ты хочешь, чемпион? Я дам тебе все, что угодно, — поклялся я, мои глаза были прикованы к ее губам.

— Я... ммм... ч-что ты имеешь в виду? — прошептала она.

Мы оба тяжело дышали в тот момент, когда моя левая рука осмелилась прикоснуться к ней. Провести пальцем по нежной коже на внутренней стороне ее запястья.

— Кто-нибудь целовал эти идеальные губы? — спросил я вслух, не в силах сдержать зверя, клокочущего внутри. Зверя, который был ничем иным, как одержим женщиной, стоявшей перед ним. Зверь, который разорвет на части любого мудака который когда-либо посмотрит на свою женщину.

— Це-целовал? — она покачала головой. — Пространство, — выпалила она. — Мне... мне нужно пространство, — уверенно заявила она. Мои глаза закрылись, пока я обдумывал ее слова и то, что произошло.

Слишком много, слишком быстро, тупица! Я отругал себя.

— Что угодно, только не это, сладкая, — прошептал я. Слова вырвались сами собой, и я молился, чтобы она их не услышала. Но я знал лучше, особенно когда она ахнула и сделала неровный вдох.

— Что ты делаешь? — мои глаза встретились с ее, и я увидел маленького вздорного котенка, который почти никогда не появлялся. — Это как какое-то странное пари? Игра?

— Что? — я замер, и ее брови сузились, над бровью образовалась морщинка.

— Ты лучше всех знаешь, что такое игра, мальчик-футболист.

— Мужчина, — она впилась взглядом в мое исправление, и я ухмыльнулся. — Никаких игр, — мое тело начало брать верх, мои низменные инстинкты контролировали каждое мое движение.

Мой нос пробежался по всей длине ее носа, когда я глубоко вдохнул. Я мог различить мятный привкус от ее только что почищенных зубов.

— Так чертовски мило, Чемпион. Я собираюсь поцеловать тебя.

— Тэхен, — прошептала она, и вот тогда я проиграл свою битву.

Все причины, по которым я должен был держаться на расстоянии, больше не имели значения. Не факт что моя голова должна быть сосредоточена только на игре и победе в финале. Я чертовски уверен, что не должен отвлекаться на девушку.

Но Кан Дженни была не просто девушкой.

Она была моей.

Было несколько других причин держаться на расстоянии. Моя больная одержимость ее защитой выходила из-под контроля. Скоро у нее были промежуточные экзамены, на которых ей нужно было сосредоточиться. Но кто сказал, что я не могу помочь ей с этим?Моя рука потянулась к ее лицу, и хотя ее глаза расширились, она не пошевелилась. Она откинулась на мое прикосновение, как я и предполагал. С такой сладостью. Я не мог справиться с нежностью, с которой она смотрела на меня в ответ.

Я этого не заслужил.

Я вторгся в ее частную резиденцию. Пока она спала. И теперь, когда это было однажды, я знал, что вернусь сегодня вечером и завтра.

Моя другая рука двигалась так же медленно, чтобы потрогать другую сторону.

— Мне нужно поцеловать тебя, Дженни.

— Ммм, — вздохнула она, ее глаза мечтательно уставились на меня, прежде чем я увидел, как они закрылись, и как только мое лицо приблизилось, когда наши губы были готовы соприкоснуться, зазвонил ее телефон.

Противно и громко.

— Это мой телефон, — поделилась она, все еще держа глаза закрытыми, но теперь крепко. Как будто она знала, что момент был испорчен.

— Точно, — процедил я. Огонь внутри меня бушевал. Разрываясь между тем, чтобы отпустить ее, выйти и продолжать наблюдать за ней издалека. Как чертов сталкер. Или поцеловать ее и, наконец, заявить на нее права.

Надо мной подшутили за то, что я думал, что это я все контролирую.