Следующие два дня я провела дома, притворившись заболевшей. Понимаю, что совсем завралась, но ходить в школу и видеться с Чонгуком – выше моих сил. Я и так слишком много думала о нём всё это время, валялась на кровати и слушая песни любимых рок-групп, полюбившихся только благодаря ему. Невольно прокручивала в голове все совместные моменты, почти физически ощущая прикосновения парня, его поцелуи и все те чувства, что испытывала только рядом с ним. Словно мазохистка вновь и вновь вылавливала из памяти воспоминания о Чонгуке, которые причиняли всё более сильную боль, но я продолжала над собой издеваться, душа в подушке рыдания. Суббота прошла точно так же. Мама даже порывалась вызвать врача, глядя, как я безвылазно лежу на кровати в своей комнате, позабыв о еде и необходимости хоть изредка с кем-то общаться. Только музыка в наушниках и одна точка на потолке, на которую я неотрывно смотрела, мысленно находясь за пределами этой спальни, этого дома, где-то рядом с Чонгуком, не уходившим из моей головы, как ни старалась. Я ощущала себя беспомощной, разбитой… и бесконечно жалкой, ведь нельзя так сходить с ума по тому, кто сделал настолько больно. Утро воскресенья началось с неожиданно раннего пробуждения и осознания того, что жизнь ведь не закончилась, глупо хоронить себя заживо в столь раннем возрасте, бессмысленно валяясь на кровати. Мне не следует прятаться, убиваться воспоминаниями или сторониться Чонгука. Нужно просто научиться жить с пониманием того, что ничего уже не вернёшь. Просто закончился один жизненный этап – начнётся новый, от старого останутся красивые воспоминания, глупые иллюзии… и боль где-то в душе, на излечение которой понадобится ещё много времени. По-хорошему, должна бы просто вычеркнуть  Чона из своей жизни и, как ни в чём не бывало, жить дальше, показав парню, что я сильнее, чем кажусь на первый взгляд, прекрасно обойдусь и без него… Но на деле пришлось признать – это рядом с ним я стала сильной, он научил самой выбирать жизненный путь, а не поступать в угоду кому-то, научил просто веселиться, и дал возможность почувствовать себя действительно свободной, пусть и на короткое время. Это бесценно для меня, и забывать полученные уроки я не собираюсь, наоборот, научусь быть той самой Лисой,которой втайне всегда мечтала стать – независимой и уверенной в себе – только теперь без Чона и без кого-либо другого.

В понедельник я позавтракала вместе с мамой, всем своим видом демонстрируя жизнелюбие и беззаботность, переоделась в узкие тёмные джинсы, белую футболку и светло-сиреневую кофту с длинными рукавами, взяла собранную с вечера сумку и уверенно отправилась в школу, стараясь за маской спокойствия скрыть страх перед встречей с Чонгуком, урок которого неизменно стоял вторым в расписании. Парень как всегда умудрился опоздать, ввалившись в класс через пять минут после звонка. Заметив меня, Чонгук  замер на пару секунд возле двери, смотря с явным изумлением, но быстро справился с эмоциями и спокойно прошагал к своему месту за письменным столом. Он выглядел каким-то странно уставшим; на лице появилась щетина, делающая его старше, даже строже, а во взгляде больше не читался тот озорной мальчишеский блеск, который мне так полюбился. Всего за четыре дня Чонгук изменился, представ предо мной в другом образе, однако всё равно не став из-за этого для меня чужим, от чего в горле появился горький комок, с которым пыталась справиться, потупив взгляд на поверхность парты.

- Заткнулись все, пишем тему, - скомандовал парень, снова привлекая к себе внимание.

Он достал из кармана пачку сигарет, но бросив на меня короткий, задумчивый взгляд, спрятал её обратно. Память услужливо предоставила воспоминание о том, как Чонгук обещал больше при мне не курить… на кухне его квартиры. Комок в горле начал расти, грозясь вылиться слезами. Зря я сюда пришла сегодня. Не готова ещё встретиться с ним, не научилась долго носить маску безразличия. Весь урок я просидела почти неподвижно, опустив голову, стараясь хоть как-то скрыть выступившие на глазах слёзы. Не могла дождаться звонка, чтобы убежать поскорее из этого класса, от Чонгука и даров собственного жестокого воображения. К счастью, вызывать отвечать парень меня не стал, хоть очень часто я ловила на себе прожигающий взгляд карих глаз. Как только прозвенел долгожданный звонок, я одной из первых вскочила со своего места, как попало бросая вещи в сумку.

- Манобан, задержись, - неожиданно послышалось со стороны учительского стола, что заставило меня замереть у самой двери. Никогда ещё до этого он не называл меня по фамилии… он вообще никого по фамилии не называл!

Остальные ученики тоже явно были шокированы, но заметив недовольный взгляд учителя, поспешили покинуть класс, оставляя нас наедине за закрытой дверью.

- Вы что-то хотели, учитель Чон? – негромко спросила, возвращаясь к рабочему столу парня.

Старалась вести себя холодно и безразлично, но вряд ли получалось достаточно хорошо. Не говоря ни слова, Чонгук поднялся со своего места, подошел ко мне и рывком усадил на стол, становясь меж разведённых в стороны колен. Хотела было возмутиться, но мне бесцеремонно заткнули рот, впившись в губы голодным, даже каким-то болезненным поцелуем. Одной рукой Чонгук крепко прижал меня к себе за талию, лишив возможности отстраниться, пальцы второй запустил в волосы, стискивая их в кулаке, запрокидывая голову, чтобы удобнее было целовать. Его язык ворвался в рот, сплетаясь с моим языком, больше борясь, чем просто касаясь – грубо, пошло, неистово. В этом поцелуе не было ничего от привычной нежности, с которой он целовал меня раньше, только дикая, необузданная ярость, подавляющая всякое сопротивление, хоть я и так не особо рвалась к свободе, вонзаясь ногтями в плечи брюнета, выгибаясь навстречу каждому движению. Рука, сжимавшая мою талию, скользнула под футболку, поднимаясь вверх по спине, до синяков впиваясь пальцами в кожу, вызывая волны привычной дрожи, охватывающей моё тело только рядом с ним. Забыв обо всём, буквально растворившись в этом моменте, я с жадностью отвечала на поцелуй, выплёскивая через него боль, злость, обиду и невероятное желание, которое испытывала в этот момент, нетерпеливо царапая плечи Чонгука. Это было равно внезапному помешательству, безумию, бороться с которым просто не было сил.

- Я скучаю, - выдохнул Чонгук, отстранившись в момент, когда я, казалось, совсем забыла как дышать, полностью отдавшись эмоциям и ощущением. Уже собиралась ответить, но перед глазами вдруг снова встала та запись из его блокнота, и пришло отчётливое осознание того, что как раньше уже всё равно не будет. Я не могу этого забыть, всегда будет казаться, что он меня просто использует.

- Я тоже, - вымучено улыбнулась, едва коснувшись пальцами его колючей щеки, - но это скоро пройдёт. А сейчас позволь мне уйти, пожалуйста. Раздался звонок, оповещающий о начале нового урока.

- Как скажешь, - спокойно кивнул брюнет, выпуская мои волосы и отступая в сторону, чтобы я могла слезть. – Завтра после уроков придёшь ко мне на дополнительные занятия, - распорядился вдруг он, возвращаясь за свой рабочий стол. – Тебе ведь нужно исправлять двойку.

- Это жестоко, - шепнула едва слышно.

- Да я вообще тварь редкостная, - криво усмехнулся Чонгук, вновь принимая пугающий для меня облик. – Но тебя так просто не отпущу.