16.07.2016

01:24

Я стоял у двери ее квартиры очень и очень долго. Не знаю, зачем. Возможно потому, что сегодня годовщина, как я ее не видел. Уже год не получал от нее вестей. Уже год не видел ее лица, фигуры, не слышал ее голоса. Уже год живу словно в Аду, целый год просто не существую, потому что без Кассиопеи я ничто.

Без нее я просто не хочу быть.

Потому и стою под ее дверью, словно брошенная собака.

Потому что знаю, что Габс солгал. Еще не знаю, о чем именно, не знаю, как долго, не знаю зачем. Просто чувствую подсознательно. Так, как чувствую, что Габс мчится сюда на всех парах, чтобы вновь ввести в заблуждение.

Я сжал ключ в кулаке, потому что я должен войти и все узнать. Доказать себе, что авария – сон. Доказать, что весь прошлый год – страшный сон.

Я войду в ее квартиру и увижу одежду Кассиопеи. Она вечно носила широкие футболки и свитера, но облегающие юбки и штаны. Часто ходила на каблуках, заявляя, что таким образом хочет выглядеть как моя девушка, а не как моя племянница или дочь. Я любил ее за это.

И она любила меня.

- Изи, я люблю тебя.

Может быть я и раньше мог зайти в эту дверь, но боялся. Потому напивался всякий раз, и приходил сюда в таком состоянии, что уже не понимал, что творю. Знал: за этой дверью скрывается что-то страшное, что-то пугающее.

Моя голова начала гудеть, предупреждая о приступе. Как же это называл врач?

Совершенно вылетело из головы. А вот Касси бы запомнила. Она всегда все помнила.

Я вставил ключ в замок, а вторую руку положил на висок, надавливая на голову. Чувство было такое, будто бы что-то пытается вырваться из моей головы и стучится, стучится о стенки черепа, требуя выхода.

Дверь отворилась, и я замер в неуверенности.

Запах странный. Пахнет вовсе не Касси. Чем-то... плохим. Нежилым.

Я шумно сглотнул и посмотрел по сторонам, надеясь, что сейчас из-за угла выскочит Габс и уведет меня. Но он не выскочил. Не увел.

Я был наедине со своими секретами.

Целый год я жил надеждой. Ничего не замечал. Ни провалов в памяти. Ни знаков. Ни голосов. Ни собственного страха. Я нашел несколько неподходящих друг к другу картинок, беспорядочно склеил их скотчем и вставил в рамку – это мое прошлое. Потому что я не хочу разбираться в нем. Знаю на подсознательном уровне, что это больно и страшно, и не принесет ничего хорошего.

Я сделал шаг вперед, позволяя темноте проглотить мое разбитое тело.

А сзади послышался топот и крик Габса:

- Изи, стой!

Я щелкнул включателем.

Пустота. Гостиная совершенно пуста, будто бы тут никто никогда и не жил. Я быстрым шагом направился в спальню, где мы с Касси год назад собирались на пляжную вечеринку.

Голова пульсировала болью.

В ушах стучала кровь.

Я слышал позади голос Габса:

- Господи, только не снова!..

Квартира пуста. Будто бы Кассиопея никогда и не собиралась возвращаться.

- Изи, хватит, идем домой.

Я не слышал его. Не видел его, не чувствовал, когда он схватил меня за локоть. Лишь оттолкнул и рыкнул, глядя на брата в упор:

- Квартира пустая. Почему?! Где ее одежда?!

- Изи... - Габс попытался взять меня за плечи, но я вывернулся и направился к шкафу, стоящему напротив кровати. Кассиопея постоянно крутилась перед зеркалом, пока я валялся на кровати. Или наоборот, я сразу же заваливался на кровать, как только она начинала крутиться перед зеркалом. Говорила, что я извращенец, но, когда я пытался уйти, заваливала на кровать, и начинала доставать вопросами, какая футболка ей больше подходит.

- Изи...

Я распахнул стенки шкафа. Сглотнул.

- Что это? Что это за коробки?

Я обернулся, глядя на брата в упор, и поразился выражению его лица. Он был потерян. Расстроен. И плакал. Габс никогда не плакал. Я ни разу не видел, чтобы его глаза становились такими блестящими и покрасневшими.

- Она была мне словно сестра.

Я пропустил его слова мимо ушей:

- Ты собрал ее вещи в коробки? Решил, что она никогда не вернется?!

Я направился к Габсу и толкнул его в грудь:

- Зачем ты это сделал?! Она вернется! Зачем собрал ее вещи?

Он шлепнулся на задницу, но даже не попытался меня ударить. От этого хотелось наброситься на него и бить до тех пор, пока он не даст сдачи.

- Это ты сделал.

Я отступил, потрясенно качнув головой.

- Что?

- Сам знаешь. – Габс сморгнул слезы. Шмыгнул носом. Он никогда себя так не вел. – Изи, я устал. Правда. Я очень-очень устал.

- О чем ты?

Я пристально смотрел, как брат встал на ноги, но даже не попытался отряхнуть штаны и футболку от пыли. Только сейчас я понял, что он в пижаме.

Он примчался сюда в пижаме.

- Это ты собрал ее вещи, Изи. Еще в декабре ты собрал их.

- Нет, - отрезал я, оглядываясь на шкаф. – Я ничего не помню.

- Помнишь. – Габс снова всхлипнул. – Тринадцатого декабря ты снова приехал сюда.

- Что значит «снова»?

- Ты приезжаешь сюда постоянно. Раз восемь точно. Я чертовски устал, Изи. Пойми, я так больше не могу. Я не знаю, что...

- О чем ты? – Я схватила его за футболку и притянул к себе. Наши носы едва не соприкоснулись. Габс снова сморгнул слезы. Да когда же он прекратит?

- Год назад ты не один был в той машине, - приглушенно произнес он. – Ты был не один, там была Касси. Но ты забыл ее. И я был рад. Чертовски рад, пока не понял, что ты забыл только части. Внутри ты все еще пытаешься вернуть ее.

- Что за бред?

- Я не должен был скрывать это, потому что тогда ты смог бы пережить все. Больше не забывай ее, Изи.

- Я ничего не... - голову полоснуло огнем, перед глазами вспыхнул красный цвет. – Я не забыл ее.

Я прижал руки к голове.

- Я не забывал Касси.

- Изи, ты должен прекратить это, - сказал Габс, приблизившись ко мне. – Пожалуйста. Позволь мне помочь тебе. Позволь просто помочь.

- Убирайся.

- Чт-т?..

- ПОШЕЛ ВОН ОТСЮДА! – заорал я, отталкивая Габса от себя. – ВОН!

Я стал толкать его к двери и, если бы Габс не был настолько поражен, точно дал бы мне отпор. Но я выпнул его за дверь и повернул в замке ключ.

- Изи открой эту дверь! ОТКРОЙ ИЛИ Я ВЫШИБУ ЕЕ!

Я прижал руки к голове и сполз на пол. Это бред. Все – ложь.

Касси не мертва.

- Изи, я люблю тебя.

- Нет, она ведь не могла умереть... нет, - бормотал я. – Не могла.

Я поднялся на ноги. Я должен... должен...

Я огляделся, пытаясь понять, что делать дальше. Мне нужно прилечь. Я просто должен ненадолго прилечь. Когда открою глаза, пойму, что все неправда.

Я шаркающей походкой направился в спальню и завалился на кровать. Поправил под головой подушку. Пальцы на что-то наткнулись, и я достал вещь из-под головы. Зеленая тетрадь с надписью: «Личный дневник».

- Касси? – позвал я. Она же не будет против, если я прочту его, верно?

Я открыл тетрадь на первой странице.

«Изи, предупреждаю, не смей читать. Мы близки, но ты просто не имеешь права!».

Я недоверчиво рассмеялся. Внизу предупреждения, написанного аккуратным почерком Кассиопеи, была пририсована рожица.

Затем еще одно:

«На самом деле у меня от тебя нет секретов, Изи. Есть лишь кое-что, что я недавно узнала, и собираюсь сказать тебе. Это не секрет. Просто... сюрприз. Можешь читать. Этот дневник все равно принадлежит нам».

Я удивился и одновременно ощутил любопытство. Перевернул несколько страниц и прочел:

«Изи весь день грустит. Я не могу видеть его грустным, знаешь, Дневник. Мое сердце просто разрывается на миллион мелких кусочков, когда я вижу его потерянный взгляд, когда вижу, как опускаются уголки его губ. Мне сразу же хочется поцеловать его, чтобы забрать грусть, но я не уверена, что это – именно то, что ему нужно. Возможно он просто хочет побыть один, в своем мире. Но когда с мамой и папой случилось несчастье Изи всегда был рядом и утешал меня. Поэтому я тоже буду рядом. Просто молча. Мы будем молчать, но только вместе. Потому что я всегда буду рядом».

Я почувствовал, что в уголках глаз собрались слезы, сморгнул их и опять продолжил читать. Слова звучали в голове голосом Кассиопеи и это было восхитительно.

«Дневник, я знаю, что Изи боится влюбиться. Он боялся этого еще в семнадцать, а теперь и подавно, потому что мы живем вместе, спим вместе, все делаем вместе. Он до смерти боится превратиться в своего отца. Или боится, что со временем я стану напоминать ему его мать. Но этого не будет. Потому что мы – две части единого целого. Слишком похожи, слишком привыкли друг к другу, зависим друг от друга, чтобы сосуществовать по отдельности».

- Я люблю тебя, Касси, - пробормотал я, удерживая ее дневник в одной руке, а другой вытирая щеки.

«Дорогой дневник. Эта вечеринка – просто отговорка! Самая дурацкая из самых дурацких отговорок на свете! Мне не нужен ни пляж, ни костер, ни ребята, все, что мне нужно – Изи. Я просто... не знала, как сказать ему. Просто... боялась? Не была уверена, как он воспримет это?

Ведь он так боится быть похожим на своего отца. Что я скажу ему?

Ребенок, наверное, его самый страшный страх.

Я должна попробовать здесь и сейчас. Боюсь. Даже репетировать боюсь.

Малыш, твоя мамочка – жуткая трусиха!

... Изи.

Ты лучший.

В мире нет ни единого человека, который был бы более заботливым, добрым, отзывчивым, милым, хорошим и просто... просто восхитительным! Я люблю тебя. Мы с тобой станем хорошими родителями. Наш ребенок будет любить нас, и когда у него появятся дети, он будет говорить им, что бабушка и дедушка были просто крутыми и отпадными предками!

Не бойся, Изи, ты не твой отец. Ты лучше. Лучше всех».