Я и не сомневался, что Касси придет ко мне ночью. Она всегда так поступала, когда думала, что я не в порядке. Но я в порядке. Всегда был. И буду, несмотря ни на что. Несмотря на то, что хочется сесть, замереть на секунду и обдумать то, что происходит. Но я знаю: если остановлюсь, увижу тот хаос, в который превратилась моя жизнь.

Я не собираюсь ныть или жалеть себя, черт возьми, в мире есть люди, у которых проблемы и похуже чем у меня, но мне чертовски жаль маму. И отца. Он ведь не виноват, что все катится к чертям.

Я тоже не виноват. Но я слушаю каждый день мамин плачь, слышу недовольное ворчание отца. Хочу уйти, но не могу. Габс, этот гад - счастливчик!

Окно открывается, и в комнату забирается Касси. Я ненавижу, когда она так поступает – от моего окна до земли невысоко, но можно сломать себе шею это точно. Особенно когда ты такая неуклюжая девчонка как Касси. Я злюсь, что она влезла в мое окно, и в то же время рад, потому что не хочу оставаться один.

Ведь тогда увижу хаос.

Касси осторожно, чтобы не разбудить мою мать, спящую дальше по коридору, опустила ноги на пол и выпрямилась. Я принял вертикальное положение на постели и склонил голову на бок, наблюдая за тем, как Касси изгибается, и забирается ладонью под куртку.

- Только не говори, что ты притащила кота, - предупредил я шепотом. Мама спала очень чутко после ссор с отцом, так что приходилось едва ли не говорить на языке жестов. Касси беззвучно рассмеялась и покачала головой. Достала из кармана пакет и помахала им перед собой.

Мои брови взлетели.

- Я пока еще не бездомный.

Касси строго посмотрела на меня:

- Не шути так, Изи.

- Иди сюда, - я пододвинулся на кровати, потому что мог думать только о том, как она окажется в моих объятиях. Кассиопея притворно пожала плечами:

- Ты уверен? Я думала ты голоден, и тебе следует разогреть пиццу.

Я продолжал смотреть на девушку бесстрастным взглядом, хотя в груди уже что-то заворочалось. Оно распускало нити, каждая из которых следовала по своему пути: одна в голову, захватывала мысли в плен; другая в ноги и руки, заставляя мышцы сжаться; третья - в низ живота.

Кассиопея медленно сняла свою куртку и оставила на стуле, где уже лежали мои вещи. Не отрывала от меня взгляда, как и я не отрывал взгляда от нее. Она медленно приблизилась к кровати и забралась под одеяло.

Мы легли на подушки, и Касси тут же прошептала мне в шею:

- Ты в порядке?

Я молчал, поэтому она вскинула голову, приподнялась на локте и коснулась губами моей скулы. Я даже не вздрогнул, хотя нити, стягивающие мое тело, немного ослабли. Я вдохнул полной грудью и произнес:

- Да, я в порядке.

- Лжешь, - прошептала Кассиопея, и ее дыхание прошлось по моей шее к губам. Я повернул голову на бок, позволяя себя поцеловать. Затем Касси приподнялась на локтях, и прямо впилась в мои губы, словно вампирша.

- Кас, - я отстранился, - не нужно, если делаешь это только чтобы успокоить меня.

Эти слова сорвались с моих губ прежде, чем я обдумал их, но Касси не обиделась. Она положила голову мне на грудь, словно хотела послушать сердце, затем прошептала:

- Почему ты не сказал о нас Гейбу? Твой брат позвонил мне и посоветовал... взять быка за рога.

- Что сделать?

Кассиопея рассмеялась:

- Ну, я должна соблазнить тебя.

- С каких пор ты так сдружилась с Габсом, что обсуждаешь меня? – я не мог не спросить, потому что вновь, как и несколько лет назад, ощутил неопознанное чувство, сжавшее сердце в комок.

- Я не обсуждаю. Просто пытаюсь притвориться, что все хорошо.

- И получилось?

- Нет, - она прошлась кончиками пальцев по коже на моем животе, затем забралась рукой под футболку и погладила грудь. Я не шевелился, хотя вновь ощутил импульс схватить ее за запястье. Не знаю, что со мной.

После того вечера, который ни капли не был судьбоносным, я веду себя словно осел. Постоянно отталкиваю Касси, провожу все время с матерью, которая рыдает навзрыд иногда даже без причин, думаю о том мужике, который представился Смертью. Знаю, его слова ничего не значили, но я внезапно представил, что было бы, если я действительно встретился со смертью. Что бы сказал ей? Ушел бы без сожалений?

Касси забралась на мои бедра верхом, и мысли о смерти покинули мою голову, будто бы их никогда там не было. Девушка полностью загородила луну, без зазрения совести заглядывающую в окно, но мне и не нужно было видеть лицо подруги. Я знал каждую черточку наизусть. Я запомнил ее лицо так четко, что даже через тысячу лет смогу воспроизвести в памяти без единой ошибки.

- Я не сказал о нас Габсу потому что не люблю тебя, Касси, - глухо произнес я, и положил обе ладони на талию девушки. Она наклонилась ко мне, позволяя телу слиться с моим и прошептала:

- Ты просто называешь это по-другому, Изи. – Она выпрямилась, взяла мою ладонь в свою и положила на грудь. Ее сердце билось словно сумасшедшее, в отличие от моего. Кажется... Мне кажется, мое сердце вообще не бьется. Я даже не слышу, что говорит Кассиопея, только чувствую ее тело в своих руках. Хочу большего, и стараюсь в то же время вникнуть в ее слова. Мысли путаются.

- Изи. – Кассиопея оттолкнула мои руки, и скатилась с меня. Я был в шоке. Повернул в ее сторону голову, собираясь задать вопрос, но Касси уже уставилась на меня:

- Почему ты так ненавидишь любовь?

- Кас, давай просто...

- Просто что?! – она с вызовом приподнялась на локте, яростно хмурясь. Я протянул руку вперед, чтобы разгладить морщинку между ее бровей, но Касси отшатнулась.

И я замер.

И время замедлилось, для того, чтобы я увидел все разрушения, и чтобы увидел, что это будет продолжаться – что ничто не будет стоять на месте, что жизнь моих родителей разрушится, что Касси когда-нибудь оттолкнет меня, а потом...

- Вот поэтому, - бросил я, падая на спину.

Касси резко поднялась, недовольно глядя на меня сверху-вниз. Я не реагировал. Это был единственный способ усмирить ее нрав – быть более спокойным, более терпеливым... быть собой.

- Поэтому и ненавижу, - пояснил я. - Она не длится вечно. Она ничто. – Я посмотрел на Касси, чтобы подкрепить слова взглядом. – Сейчас ты целуешь меня, а через секунду, когда не получаешь того, чего хочешь, отталкиваешь.

- Что ты... - девушка яростно выдохнула.

- Ничего, Кассиопея, - я резко поднялся. Наши лица оказались почти на одном уровне.

- Изи! – рявкнула девушка, позабыв о моей матери, и я зажмурился на секунду, сдерживая ярость. Сглотнул, прислушиваясь к шумам в квартире, а когда открыл глаза, испугался: лицо Касси было в сантиметре от меня. Она разглядывала меня, изучала, будто бы диковинный экспонат. Я не шевелился, позволяя ей это, и Касси взяла мое лицо в ладони.

- Я не твоя мать, Изи, - сказала она. Я непонимающе моргнул.

- Я знаю.

- Ты поэтому боишься, Изи, - Кассиопея приблизилась ко мне ближе, перекинула ногу через мое бедро, - потому что думаешь, что мы, так же как твои родители, будем мучить друг друга. Но я не твоя мать, а ты не твой отец. Ты - Изи. Я – твоя Касси. Мы родились в один день, помнишь? Мы – единое целое.

- Ты не понимаешь... - я сопротивлялся ее словам, потому что они звучали разумно. Касси звучала так, что я мог бы на нее положиться, поэтому я не мог позволить этому захватить мое сознание. Касси приблизилась еще ближе, и я начал задаваться вопросом, а не борется ли она с самой собой.

Эта девчонка явно хочет меня, поэтому сейчас может притвориться что понимает что угодно, может сказать что угодно.

- Я понимаю, Изи, ты сказал, что не любишь меня. Хорошо. – Ее губы коснулись моей щеки. – Не люби меня, Изи. Моей любви хватит на нас двоих.

В следующую секунду из меня вышел дух, когда Касси толкнула меня на подушки, и вновь забралась на меня сверху. Она больше не играла с моими чувствами, она больше ничего не говорила. А я не хотел ее слушать.

Пусть она не поверила мне, пусть она в своем воображении нарисовала картинку будущего, пусть она решила, что проанализировала меня – я не поддамся. Я всегда буду рядом с Касси. Она – моя семья. Она – это я. Но я не люблю ее. Никогда не позволю никому и ничему воздействовать на меня так, как любовь воздействует на людей.

Не хочу становиться сумасшедшим.