Сам ужин прошел словно в каком-то тумане. Я сидела рядом с мужем, время от времени ловя на себе его внимательный взгляд, улыбалась, кивала. Изображать оживленный разговор не было сил. К счастью, лорду Чону приходилось больше заниматься королем, по правую руку которого он оказался.
А я тихо радовалась, что семейка леди Джейн сидит по другую сторону от его величества – сейчас бы я их не вынесла. Взвешивать каждое слово, искать оправдание своему странному поведению и изменившейся манере речи – ведь я не леди Джейн и никогда ей не была. Впрочем, едва ли мне удастся ускользать от них весь вечер. Разве что вцепиться в руку мужа и сделать вид, что это из-за него я такая зажатая и веду себя неправильно? Может, и прокатит. Только не хочу я за него прятаться. Видеть его не хочу. За то время, как я вышла из комнаты и опустила ладонь на подставленное предплечье, мы не перемолвились ни словом.
Да что ж меня трясет-то так? Когда этот гадский день закончится? И что я буду делать потом? Золушке не место рядом с принцем, казалось бы, мой первый брак должен был этому научить, нет ведь, опять вляпалась. И толку-то, что теперь не по своей воле.
Тем временем подали десерт – пироги с ягодами и что-то, очень похожее на наш зефир. Я не притронулась ни к тому, ни к другому – кусок в горло не лез.
– Милая Джейн, нельзя же так, – пропела леди Джису. Как эту гадюку пустили за стол рядом с королем? На правах близкой родственницы хозяина дома? – Вы же совсем исхудаете, а мужчины не кидаются на кости. Посмотрите хоть на леди Чеен. У его величества есть вкус, верно?
Смотреть я не стала – много чести тетушке. И без того помнила, что у королевской фаворитки... и бывшей любовницы моего мужа, так его и разэтак, есть за что подержаться.
– Вкусы его величества – дело его величества, – вежливо улыбнулась я. – Не мне, скромной его подданной, их обсуждать. К тому же, мне трудно оценить прелести дамы. Я предпочитаю мужчин.
– О, да, сегодня есть на кого посмотреть. Взять хоть лорда Ким Намджуна. Эти золотые кудри! Эти серые глаза! А сколько достоинства в осанке! И говорят, что и в чарах с ним мало кто может сравниться.
Я подняла бровь, произнесла чуть громче, чем раньше:
– Вероятно, мне послышалось, леди Джису? Вы так беззастенчиво нахваливаете мне постороннего мужчину, когда мой муж и ваш племянник сидит рядом? По правую руку от его величества?
Надо же, совсем немного повысила голос, но гадюка позеленела. Испугалась, что мой муж услышит?
– Вы не так меня поняли, дорогая Джейн.
– Надеюсь на это, – холодно улыбнулась я.
По счастью, в этот миг король отодвинул тарелку и встал, а следом поднялись и остальные. Муж подал мне руку.
– Как вы себя чувствуете? – едва слышно спросил он, выводя меня на середину зала.
– Неплохо, спасибо.
В самом деле неплохо, спасибо родственной гадюке, взбодрила.
– А вы? Как ваша спина?
– На удивление хорошо, – задумчиво произнес он. – Я даже думаю, не снять ли повязку.
– Я бы не советовала. Переломы не заживают за полдня.
– Это мне слишком хорошо известно, – хмыкнул муж.
Кажется, он хотел сказать что-то еще, но тут заиграла музыка. Король повел в танце фаворитку, мы, как хозяева дома – следом. Остальные гости – в порядке знатности. Каждый давно знал свое место. Одна я тут болтаюсь, не пришей рукав.
Паванна, чопорная и холодная. Шаг вперед и в сторону. Приставить ногу, поднявшись на носки. Шаг вперед и в другую сторону. Снова приставить ногу. Еще четыре шага, так же, зигзагом. И все сначала.
Скука смертная. Я бы предпочла вальс. Или танго. Только с кем его танцевать, с лордом, что ли? Он был бы отличным партнером, и все же... Много чести. Паванна – самое то. Держаться за руки на пионерском расстоянии друг от друга, и на большее пусть не рассчитывает. Шаг, приставить ногу...
– У вас ледяные пальцы и горят щеки, – сказал лорд. – И глаза блестят, как в лихорадке. Не жар ли у вас, леди Джейн?
– Не беспокойтесь, милорд. Я вполне сносно себя чувствую.
Даже если и жар, куда теперь деться? Хозяйке тоже придется танцевать весь вечер.
– Я не хотел бы, чтобы вы упали в обморок.
– Не беспокойтесь, милорд, – повторила я, – я не опозорю вас перед его величеством неуместными обмороками.
– При чем здесь король? Меня беспокоит ваше здоровье. Та царапина часом не воспалилась? Иначе откуда бы жар?
Внимательный, гад. Только не притворяйся, будто тебе не наплевать на меня. Все, что тебя заботит – чтобы не было скандала. Скажут, ведь, что ты и вторую жену уморил, да еще сразу после свадьбы.
– С этим все равно ничего сейчас не поделать.
Можно ли с этим хоть что-то поделать, учитывая условия?
– Сейчас – нет. Но в замке находится королевский лекарь, дядя возит его с собой. Я приведу его к вам, когда вечер закончится.
Если этот королевский лекарь такой же как наши средневековые эскулапы, я лучше сама помру. Хлопот будет меньше, честное слово.
– Не стоит, милорд.
– Я настаиваю. Он поставил меня на ноги. Когда я уже не надеялся выжить, дядя прислал его в замок, и я пошел на поправку.
Не исключено, что не благодаря, а вопреки. Впрочем, может, я и правда зря брыкаюсь. Наверное, стоит посмотреть на коллегу прежде, чем делать выводы.
– Как прикажете, милорд.
– Я прошу.
Я подняла на него глаза, встретилась с его обеспокоенным взглядом. Улыбнулась.
– Спасибо за заботу. Я очень ее ценю.
А бок действительно плох. Уже не чешется, а дергает, пульсируя, как больной зуб. Где ж она валялась, та иголка, прежде чем оказаться в рубашке? Обычно нагноение так быстро не формируется. Ладно, не стоит об этом сейчас. Дотерплю до конца вечера, посмотрю, во что превратилась царапина, поговорю с королевским доктором, а там решу.
Только что я буду делать, если окажется, что нужно вскрывать гнойник? Без антисептиков, без обезболивающих, без антибиотиков? И даже без скальпеля? Ладно, что-нибудь придумаю, не умирать же от какой-то дурацкой царапины. Сейчас нет сил об этом думать. Все, на что меня хватит – держать лицо и не падать в обморок.
Неужели я когда-то в самом деле любила танцевать?
Музыка закончилась, муж отвел меня к краю зала.
Небольшой перерыв – кто-то пригубит вина, кто-то поговорит. А потом следующий танец. По этикету хозяйка дома танцует его с самым знатным гостем, а хозяин – с его дамой. Ладно, не съест же меня этот король. А пока можно передохнуть.
Я выпустила пальцы мужа. Обернулась.
Блин! Блинский блин! Только отца леди Джейн мне сейчас и не хватало!
– С твоей стороны было не слишком вежливо не навестить нас сегодня днем, – сказал он вместо приветствия.
Ты же днем на охоте был! Или я должна была не только мужа с добычей караулить, но и любимого папочку, а потом бежать выслушивать об его охотничьих подвигах?
– Прошу прощения, батюшка.
– Твоя мать слегла, расстроившись, что дочь так скоро о нас забыла.
Нет уж, не на ту кнопку давишь, папочка. Я перед тобой точно ни в чем не провинилась, а вот ты дочери многое задолжал.
– Не нами сказано «Оставит человек отца своего и мать свою и прилепится к жене своей...» – проговорила я, изображая смущение.
Нет, у меня в самом деле жар и голова не варит, здесь же наверняка нет Евангелия! Впрочем, плевать, звучит достаточно глубокомысленно, чтобы он проглотил.
– И если даже мужчины таковы, то куда деваться слабой женщине? Передайте матушке мои извинения, я обязательно ее навещу.
– Я всегда говорил твоей матери, что незачем учить девочку читать, – буркнул отец. – Чтение не поможет ей рожать более здоровых детей. Скорее наоборот.
– Вы правы, батюшка, – улыбнулась я. – Да и блистать умом мужу будет труднее рядом с грамотной женой.
Я осеклась, поймав на себе внимательный взгляд лорда. Ох, довыделываюсь... Его пальцы легонько погладили по запястью. Я подняла глаза и едва не потеряла дар речи, увидев его улыбку – такую же, как тогда, на лестнице. «Не дрейфь, Джен. Прорвемся».
– Очень жаль, что ваша жена так стремительно слегла, – заметил лорд Чонгук. – Я видел леди Драйден с полчаса назад за ужином. Между вами и лордом Эттоном, моим другом. И она казалась вполне здоровой.
– Это правда, ей стало нехорошо позже, – нашелся отец. – И я разрешил ей пойти отдохнуть.
Разрешил или отослал? Ну и гад же ты, папочка.
– Жаль, – повторил лорд Чонгук. – Я хотел поблагодарить ее за прекрасную дочь. Надеюсь, случай еще представится.
– Не за что, – сказал лорд Драйден. – Пожалуй, это мы с ней должны благодарить вас. Потому что я не узнаю свою дочь.
Я похолодела.
– Прямо расцвела: румянец, глаза горят...
Я мысленно выдохнула. А вот лицо мужа, наоборот окаменело, взгляд потемнел. С чего он начал заводиться? Настолько тестя не переваривает?
–... и не прекословит, – продолжал отец.
Ого, это что же за норов был у леди Джейн, что сейчас ее папочке кажется, будто дочь не прекословит?
– Как вам удалось добиться того, чего я не смог добиться плетью? Или его величество был прав насчет...
– Мое величество всегда прав, – хохотнул король, возникая рядом.
Блин! Надо ж было его не заметить! Так вот чего муж напрягся!
– Лорд Чон, вы позволите пригласить вашу супругу? – поинтересовался его величество.
Формальность, и все это знают. Муж склонил голову. Я присела в реверансе.
– Для меня это честь, ваше величество.
– Обопритесь на мою руку, леди Джейн. Если вы упадете, ваш муж не простит этого ни вам, ни мне. – Король хмыкнул и добавил едва слышно. – Особенно если вы упадете на спину.
Не дождешься, старый ты козел!
– Как ни лестна забота вашего величества, думаю, я способна устоять на ногах, – улыбнулась я.
– Так говорят все. Но удается немногим.
Самовлюбленный старый козел. Все равно не дождешься. Хотя чего греха таить, интересный мужчина. Высокий, широкоплечий, волосы и борода – соль с перцем, морщины не портят, а лишь придают шарма. Только такое же самовлюбленное хамло, как и племянник.
Какой именно танец будет вторым, этикетом не оговаривалось, но насколько я помнила, обычно он был лишь чуть поживее первого. Это к концу вечера, когда все изрядно подогреются вином, танцы станут все веселей и все разнузданней – кажется, во всех мирах и во всех временах люди одинаковы. А пока – ну, подержит меня король за руку, переживу.
Заиграла музыка. Я мысленно охнула. Вольта? Лорд Чон рехнулся? Я взглянула на лучащееся самодовольством лицо короля и поняла, что муж тут ни при чем. Его величество постарался.
Да он с ума сошел! Вольта! Танец, в котором кавалер обеими руками берет даму чуть пониже груди и оборачивает вокруг себя в воздухе. Для нашего времени – ничего особенного. Для века этого – веет неприкрытым развратом.
Блин! Блинский блин! Чего добивается король? Чтобы двоюродный племянник не выдержал и подсыпал ему мышьяк в микстуру для потенции?
Поклон – да уж, короли мне еще не кланялись, пусть даже это всего лишь фигура танца. Реверанс.
Раз-два-три-четыре, пока в паре метров напротив друг друга. Этикет предписывает смотреть на партнера и король беззастенчиво этим пользуется. Глядит, будто раздевает глазами.
Раз-два-три-четыре, поменялись местами, поворот. Прямая спина, улыбка, еще бы не мутилось в голове. Не отвожу взгляда, мысленно представляя операцию орхиэктомии, во всех подробностях. В глазах короля мелькает что-то, похожее на изумление. Смотри-смотри, я не девочка, краснеть не буду.
Раз-два-три-четыре кружась, ловлю взгляд мужа. Он танцует с леди Чеен, конечно же. Оба улыбаются, но только тот, кто совсем не знает лорда Чона, поверит этой улыбке. Лорд страшен в гневе. Только бы не сорвался, это будет конец. Хотя он всегда гордился своей выдержкой.
Одна рука уходит за спину, вторая протянута в сторону, руки короля накрывают мои ладони. Раз-два-три-четыре, его пальцы тихонько гладят мое запястье. Приподнимаю бровь, безмолвно спрашивая: твоему величеству больше погладить некого, бедняжке?
– Вам не скучно в этой глуши? – подает, наконец, голос король.
– О, нет, ваше величество.
Снова расходимся – совсем ненадолго. Раз-два-три-четыре, кружимся, плечо к плечу, рука в руке.
– Мне кажется, вы лжете. Здесь совсем нет развлечений для юной леди, полной жизни.
– Мне достаточно общества мужа, ваше величество.
Тем более, что с ним действительно не соскучишься. Во всех смыслах, блин.
– О да, он прекрасно умеет... – многозначительная улыбка, – развлекать дам.
Что же тебе нужно, твое величество? Ты сам навязал меня лорду Чону, так зачем сейчас играешь в кошки-мышки? Нравится смотреть, как дергаются марионетки?
Шаг вперед – взяться за руки, поменяться местами. Шаг назад – разойтись снова. Король медлит; прежде чем выпустить мои ладони, пальцы скользят по коже. Шаг вперед...
– ... но я умею это лучше. Намного лучше.
Вы друг другу свечку держали? Или эксперимент ставили? По всем правилам – группа опытная, группа контрольная, статистические записи...
– Охотно верю, ваше величество. Ведь вы... развлекаете дам куда дольше. Раза в три, наверное?
Шаг назад. Король, усмехнувшись, оборачивается вокруг себя, отбивая подобие чечетки. Плечи развернуты, грудь колесом, явно красуется. Есть причины быть самодовольным, есть... Двигается до сих пор как молоденький. Вот только я его не хочу ни капельки, хотя когда это интересовало таких, как он?
Теперь моя очередь кружиться, показывая себя со всех сторон. Спина прямая, подбородок вздернут, ледяная улыбка, взгляд сверху вниз. Ты действительно хочешь эту снежную королеву, твое величество? Не боишься отморозить самое дорогое?
Шаг навстречу друг другу, мои ладони ложатся ему на плечи, его – обхватывают мои ребра.
– Не в три, леди Джейн. В два, не больше. Но это никак не отражается на прочих... достоинствах.
И все же мелькает в его взгляде... нечто.
Да ладно? Вся эта канитель только потому, что ты хочешь доказать – даже не племяннику, себе – что ты еще и-го-го? Что старость еще не стоит на пороге?
Раз-два-три-четыре, почти как вальс, только ритм другой, чопорный и плавный.
– А еще мой племянник никогда не умел выбирать достойных женщин и едва ли знает, как следует обходиться с настоящей леди...
Не умел выбирать достойных? Что, леди Чеен слишком быстро пала к твоим ногам? Потому ты и бесишься сейчас – не знаешь, на что ведутся женщины: на тебя самого или на твой титул и влияние? Потому и проверяешь на прочность меня, убеждаешь самого себя, что ты все еще можешь дать фору молодым? А, может, пытаешься доказать себе и всем остальным, что все женщины одинаковые, попутно щелкнув по носу родственника?
Блин! Лучше бы к психологу сходил. Пятьдесят часов личной терапии, и всем стало бы куда легче жить.
Но леди Патриция-то в чем провинилась? И что теперь делать мне?
Додумать я не успела – прыжок, король подхватил меня и поднял высоко над головой, кружа, ладони сжали мои бока... как раз там, где и без того пульсировала боль, в глазах потемнело.
Не знаю, как я удержалась на ногах, когда король вернул меня на пол. С лицом, видимо, справиться не смогла, потому что сквозь темную пелену и шум в ушах пробилось встревоженное:
– Леди Джейн? Вы нездоровы?
– Все хорошо, ваше величество, – через силу улыбнулась я, кое-как перебирая ногами. Не вцепилась бы в плечи короля, точно свалилась бы. Вот было бы позорище.
Улыбаться. Держать спину. Осталось недолго.
– Кто помял вам ребра? – из голоса короля исчезли игривые нотки, осталась неприкрытая угроза. – Муж?
– Лестница, ваше величество. Вчера я упала с лестницы. Это видели все.
– Вы же сказали, что все обошлось.
Прыжок! Я прикусила губу в ожидании боли, но руки короля в последний момент сместились на талию. Выдохнула.
– Спасибо, ваше величество.
Он кивнул и продолжил.
– Вы продолжаете настаивать, что это лестница, миледи? Ваш муж страшен в гневе, это у нас семейное. Потому и я не котенок. Если он вас обидел, я смогу вас защитить.
Не мытьем, так катанием?
Я посмотрела ему в глаза открыто и прямо. Отчеканила:
– Ваше величество, мой муж не имеет к этому никакого отношения.
На его лице на миг отразилось изумление. Так не смотрят на королей, так не разговаривают с королями. Блин. Точно нарвусь. Надо, наверное, как-то помягче. Женская мудрость, все дела. Только где взять силы на эти игры, когда бок горит огнем, а в голове мутится от температуры?
Расходимся. Наконец-то. Еще пара фигур – и танец закончится.
Шаг вперед, друг к другу. Улыбка.
– Я мог бы вернуть вашего мужа ко двору, – не унимался король. – Вместе с вами, конечно. Вам стоит лишь пожелать.
– Вы очень добры, ваше величество, но мне хорошо здесь.
– А вашему мужу?
– Поговорите с ним сами, ваше величество.
– Непременно.
Реверанс. Поклон. Король не выглядит рассерженным, он скорее задумчив.
– Вашу руку миледи.
Наконец-то! Только во что мне теперь это обойдется? Королям не отказывают.
Король подвел меня к мужу, уже вернувшего свою даму родителям. Хорошо хоть папочка леди Джейн куда-то испарился.
– Возвращаю вашу супругу в целости и сохранности, – улыбнулся король, – пожалуй, я рад что устроил этот брак. Вы стоите друг друга.
Он снова улыбнулся, на этот раз – ехидно, живо напомнив мне мужа.
– А я изрядно повеселюсь, наблюдая, кто из вас все-таки обломает о другого зубы.
Король растворился в толпе. Я на миг прикрыла глаза. Только бы не упасть.
– Кажется, вы произвели неизгладимое впечатление на его величество, – сухо заметил лорд. – Интересно, чем?
– Мне трудно судить, милорд. Вы знаете его намного лучше.
– Знаю. И потому боюсь даже предполагать.
– Вам нечего бояться, милорд.
На самом деле – есть чего, но не того, на что он намекает. Кто знает, что в голове у короля? Во что мне обойдется мой отказ? Во что он обойдется мужу?
Я подумаю об этом завтра. Когда буду в состоянии соображать.
– В самом деле?
Я подняла на него взгляд, но не поняла выражения лица. Перед глазами словно повисла серая пелена, в ушах звенело. Неужели я сейчас упаду в обморок? Ни разу со мной такого не случалось. Еще и хихикала, когда встречала это в книгах – падали дамы, как водится, в сильные руки кавалеров... тьфу ты, кажется, король со своими скабрезностями тоже произвел на меня неизгладимое впечатление.
Кто-то подхватил меня под локоть, куда-то повлек. Я мотнула головой, отгоняя дурноту. Муж. Усадил меня на табурет – я тяжело оперлась локтями о колени. Неприлично так сидеть, ничего, пару минут переживут.
Муж сел напротив, заглядывая в лицо.
– Леди Джейн?
– Сейчас, – выдохнула я. – Сейчас все пройдет.
– Минуту.
Он поднялся, с кем-то поговорил. Сунул мне в руку кубок.
– Вино с пряностями. Немного взбодрит. Пейте.
Лучше б валерьянки принес. Валерьянку, пустырник, валокордин и настойку пиона уклоняющегося. Смешать, но не взбалтывать.
– Пейте, – повторил муж, снова присел так, что наши лица оказались на одном уровне, и добавил: – Проводить вас в ваши покои?
Я опять мотнула головой – в глазах, наконец, прояснилось.
– Что вы скажете гостям?
– Что вам стало нехорошо.
– А что скажут гости?
– Мне плевать на них, – он заглянул мне в лицо. – Вам плохо.
Я замахнула вино, как водку. Закашлялась – не слишком крепкое, но специй не пожалели. Кажется, в ближайшие пару минут я буду плеваться огнем.
И ядом. Надо же, какому-то потаскуну удалось настолько вывести меня из себя. Меня, которая всю жизнь проработала среди мужиков и давно научилась ставить на место любителей служебных романов!
Я глубоко вдохнула. Медленно выдохнула.
– Все не так плохо, милорд. Боюсь, если мы с вами исчезнем после этой вольты, а вернетесь вы один, гости решат, что вы прикопали мой труп во дворе замка.
Муж усмехнулся.
– А когда вы появитесь на следующий день, решат, что вы призрак? Учитывая, что ваш отец уже и так не узнает собственную дочь? – Он помолчал и задумчиво добавил: – Ваш румянец и блеск глаз сейчас вовсе не от избытка счастья. Странно, что это вижу я, кто почти вас не знает, и не замечает человек, который вас вырастил.
Я промолчала. Защищать папашу леди Джейн не было никакого желания. Жаловаться на него мужу – тоже.
Я поднялась, опираясь на его руку. Терпимо. Бывало и хуже. Сбегать сейчас нельзя. Меня тут же определят в новые королевские фаворитки, мужу припишут развесистые рога. А репутация у нас обоих и без того подмоченная.
– Сядьте и отдохните, – сказал муж. – Этот танец мы в любом случае пропустили. Вы выдержите следующий? Со мной?
Чтобы все кумушки язык прикусили? Да ни в жизнь не пропущу возможность показать им кукиш!
Только бы не упасть.